Savage Love

Тэхён заходит в номер, снятый ими на эту ночь, и бросив пистолет на кофейный столик, валится в кресло у двери. Удивительно, но в этом отеле, вроде дорогом и престижном, охрана ещё тупее, чем в обычных, поэтому им почти ничего не стоило пронести оружие и сумку с банкнотами на огромную сумму, которые Чимин стащил сегодня у престарелого адмирала, в доме которого им пришлось сегодня побывать в поисках ценных бумаг. Сколько раз не говори ему, что лишняя сумка с миллионами им не нужна прямо сейчас, они и так ее получат позже; что это опасно — бегать по улицам с тяжеленным баулом за спиной; что это лишнее; что это дополнительные проблемы и жертвы — Паку на все было плевать. И потом, за каждый такой раз, когда он брал то, что им было не нужно в настоящий момент, его безжалостно драли ночью, на диване ли, на полу, да хоть на земле, а Чимин был очень даже не против такого наказания от любимого. Поэтому он продолжал тащить все, что плохо лежало, а уж тем более, что ему нравилось. Сейчас он застрял где-то в коридоре, ругаясь с пожилой уборщицей, имевшей неосторожность высказать своё удивление по поводу его волос, и теперь, по подсчётам Кима, там надолго. Китти будет отстаивать свои права, отплевываясь собственной кровью, вытирая ледяной пот со лба, и обливаясь слезами отчаяния, до самого конца, даже если в процессе потеряет все, что имеет. В последнее время он вообще черезчур агрессивный и недовольный, вечно с кем-то ругается и устраивает громкие скандалы. Возможно, виной тому усталость или плохое самочувствие, но на самом деле Тэхён знает ответ, и хоть ему искренне жаль, но работы действительно много, и уделить достаточно времени на то, чтобы просто побыть вместе наедине, обняться и подарить друг другу нежный поцелуй, а не трахаться в какой-нибудь подворотне, прижав Пака спиной к холодной шершавой стене, к сожалению, нет. Он вытягивает длинные ноги, закидывает на подголовник небесно-голубую шевелюру, тряхнув головой, закрывает глаза, наконец расслабляясь. Это был долгий, тяжёлый, как впрочем и вся его жизнь, день, и сейчас ему хотелось лишь поспать, прижав к себе неугомонного Пака. Однако обладатель маленького юркого теплого тельца сейчас занят спором, поэтому придется засыпать в одиночку. Он постепенно погружается в горячую, как мед, дрёму, и уже привычное напряжение и сосредоточенность притупляются. Уже сквозь сон он слышит чьи-то осторожные шаги. Кто-то почти неслышно крадётся по ковролину, покрывающему пол номера, и если бы не необычно острый слух, Ким действительно бы его не услышал. Он резко открывает глаза, вскакивая с кресла, но никого не видит. И в это же мгновение озадаченный и растерянный Ви чувствует укол в шею, после которого наступает тяжёлая, вязкая темнота, накрывшая его с головой. Когда он в следующий раз открывает глаза, за окном по-прежнему темно, а он все так же сидит посреди гостиничного номера, только уже не на мягком плюшевом кресле, а на деревянном стуле, взятом, вероятно, в коридоре, и связанный толстыми веревками с ног до головы. В комнате тоже царит полумрак, только ночник над двуспальной кроватью горит слабым светом, и из-за этого огни Сеула в темной пелене за стеклом кажутся ещё ярче. Тэхён старается не двигаться, чтобы выиграть время у того, кто решил оглушить его, пока он засыпал в кресле, однако оставаться совсем неподвижным, оглядывая комнату в поисках посягнувшей на его жизнь (или деньги, или власть, или что ему надо?) персоны, у него не получается, и прямо за его спиной раздается тихий мелодичный голос. – Не испугался, любимый? Все его мышцы тут же расслабляются, а сигнал «тревога» в его голове выключается. Малыш Китти решил поиграть. Что ж, он не против. Но и проучить этого непослушного котёнка ему давно хочется, поэтому он решает дождаться подходящего момента, чтобы сделать ответное нападение. Он с удивлением понимает, что не так уж и устал, хотя, возможно, это всего лишь возбуждение и желание отомстить. Ему надоели эти вечные выходки со стороны Пака, все время остающиеся безнаказанными, пора бы показать, кто тут папочка. Да и немного внимания этой заигравшейся самочке не помешает, ровно как и ему самому. Он ухмыляется краем губ, при мысли о том, как же им не хватает проявлений любви друг от друга. Чимин обходит стул с сидящим на нём напарником, плавно покачивая бёдрами. Его аккуратная маленькая ладонь, лежащая на спинке стула, поднимается на шею Тэхёна, поднимаясь выше и поглаживая голубые пряди, а затем пальцы проходятся по крепким веревкам, стягивающим парня, стараясь завести парня своими игривыми прикосновениями. Однако лицо напротив него остаётся неизменно каменным, не выражая ни желания, ни испуга, ни, на крайний случай, злости. – Милый, я вижу, ты совсем не соскучился по мне? – на его губах играет лёгкая ухмылка, отдающая грустью, показывающая, что он-то как раз соскучился. Он наклоняется к самому лицу Кима, притягивая его голову навстречу себе, и ничего больше не делает, наблюдая, как тот с надеждой тянется к нему за поцелуем, а затем отстраняется, улыбаясь, словно довольная кошечка, поймавшая мышь в клетку, напоследок прикоснувшись пальчиком к чужим приоткрытым губам. Чимин рано радуется, думая, что у него все же получилось сломать защитную стену Ви, и сейчас он сможет взять его штурмом, чтобы наконец получить свою порцию ласки, хоть и силой. Наивный. Такой жестокий с другими людьми, такой безжалостный по отношению к попавшим к нему в руки жертвам, хитрый, ловкий. Но такой беззащитный и понятный перед Тэхёном, хоть и пытается показать обратное. Продолжая свою искусную актерскую игру, Ким проводит его руку разочарованным взглядом. Он-то знает, кто кого возьмёт. – Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? Кивок. Китти очаровательно смеётся, закинув свою розовую, как жевательная резинка, голову назад, обнажает в улыбке ровный ряд зубов с заострёнными клычками. Кажется, его очень рассмешил ответ Кима. А тот очень старается скрыть свою улыбку от того, насколько быстро ему удается предугадать действия напарника, и насколько точно они соответствуют его плану. Маленький котенок, запутавшийся в собственных сетях. Его надо вытащить оттуда и заключить в тёплые объятия, зарываясь носом в мягкую шёрстку. Но перед этим слегка припугнуть, чтобы больше не пытался распутывать клубки на пути у любимого. Он вновь приближается, на этот раз прикасаясь к груди синеволосого, скрытой под жёсткой курткой, задумчиво проводя по веревкам и выступающим узорам из драгоценных камней на чужой одежде. Прочные жгуты, вдавившись в ткань и острые украшения, впиваются в кожу под ними, и это, видимо, очень взволновало Чимина. – Должно быть, останутся следы... – в его глазах наконец-то появляется какое-то подобие сострадания, хотя сочувствовать тут можно только ему. Ещё пара секунд, и Китти попадет в когтистые лапы тигра, которого, как ему показалось, он усмирил, – Кажется, я слишком туго затянул. Хочешь — ослаблю? Тэхён осторожно кивает ещё раз, внимательно наблюдая за действиями Пака, начавшего развязывать один из узлов. И как только он чувствует, что веревки, держащие его, больше не держат так крепко, он делает сильный рывок вперёд, хватая в прыжке руку испуганного Чимина, валит его на пол, сразу же фиксируя тонкие запястья у того над головой, и проталкивает между ног колено, пресекая любые попытки сопротивления. – Попался, котёнок, – Чимин выглядит страшно обиженным таким провалом. Розовые брови насупленно сдвигаются к переносице, пухлые губки надуты, дыхание сбито неожиданным падением, а волосы разметались на полу наподобие нимба вокруг его головы. Тэхён жадно облизывается. Ради такой красоты стоило посидеть без сознания пару минут, – Твоё сострадание и доверчивость тебя подводят. Таких оскорблений Китти, конечно же, вытерпеть не может: обвинить его в мягкости и наивности — уж точно похуже, чем отметить странный цвет волос или присвистнуть вслед за отличную задницу, за такое можно отхватить по полной, но Киму ведь не страшно? – Дурак! – он краснеет от злости и пытается отпихнуть от себя чужие руки, но его лишь крепче прижимают к полу, и сильнее давят коленом на пах, превращая злые вопли в жалкий скулёж, и заставляя покрыться румянцем уже от смущения. Лицо Чимина становится похоже по цвету на его волосы, и весь он выглядит как одна большая ягодка малины, сочная и вкусная... – Я тебя съем, – заверяет Тэхён, наклоняясь к уху отчаянно пытающегося уклониться от горячего дыхания Пака, а затем проводит кончиком языка по мягкой щеке, в награду получая тихое «Тэ... Н-не надо...» и наконец расслабившееся под ним тело. Он широко улыбается, чуть отстранившись. – Тише, милый, ты ведь знаешь, что я не сделаю тебе больно? – Пак приторможенно кивает, тяжело дыша порозовевшими губами, и вновь хнычет, когда язык Кима оказывается у него на шее. По стройному телу бегут мурашки от того, что он так давно не чувствовал этого всего так медленно, ощущая каждое движение напарника, всё его желание, нежность и... любовь. Он уже почти успел отвыкнуть от мысли, что они вообще-то не просто напарники, а пара, они встречаются и любят друг друга. – Тэхён, ты... Ты же любишь меня? – его голос дрожит от подступивших слёз и волнения. Он запускает обе руки в синие волосы, приподнимая голову Кима, и смотрит ему в глаза взглядом, полным надежды. Вот он, Тэхён, совсем рядом, такой теплый, родной, любимый. – Люблю. Больше жизни. Чимин прижимает его к себе, обнимая маленькими ручками, целует в макушку и так и засыпает, чувствуя чужое дыхание себе в живот. Нет больше самых опасных наемных убийц Сеула, безжалостно совершающих ужасные преступления на заказ. Остались в полумраке гостиничного номера два потрепанных жизнью парня, не знающие, настанет ли для них завтрашний день, привыкшие постоянно жить в страхе, цепляясь лишь друг за друга. Остались только Тэхён и Чимин, бесконечно влюблённые, утонувшие в своей любви гораздо глубже, чем Китти и Ви в совершенных ими грехах.