Шестеренки в голове

Перси, конечно, любил Аннабет, но некоторые мероприятия он терпеть не мог. Например, когда Аннабет тащила его в музеи и рассказывала о разных достопримечательностях, или заставляла читать толстенные книги мифов и легенд – на самом деле чтение таких книг входило в программу лагеря, но Перси куда больше нравились боевые тренировки. Когда Аннабет задавала ему резонный вопрос, почему он не хочет читать по-гречески, если его мозг настроен на греческие буквы, Перси отвечал, что он не сын Афины. Аннабет возмущалась его безответственности, они бурно ссорились, а потом так же бурно мирились. Вот и сейчас Перси откровенно изнывал, когда Аннабет решила устроить ему лекцию в Национальном греческом музее в Нью-Йорке. Она постоянно останавливалась и восхищенно восклицала: «А ты знаешь…» - А ты знаешь, что этот музей выступает за возвращение находящихся в Британском музее скульптур Парфенона в Грецию? – конечно же, Парфенон – любимый исторический памятник Аннабет, ведь это же храм Афины. Это выучил даже Перси, постоянно находясь с Аннабет рядом. – Перси, я обязательно увижу Парфенон, не только на картинках в книжках! И построю что-нибудь такое же, равное по величию… Через некоторое время: - А ты знаешь, что здесь хранится самая большая коллекция по истории греков в США? - А ты знаешь, что коллекция музея демонстрирует тысячелетнюю историю Греции? - А ты знаешь, что в здешней библиотеке более десяти тысяч книг? - И ты, конечно, хотела бы прочитать их все? – Перси закатил глаза и зевнул. Аннабет не почувствовала иронии, у нее лишь восторженно загорелись глаза: - Думаю, это было бы очень интересно! И Хирон наверняка одобрил бы. Это было бы очень познавательно, и помогло бы нам в поисках! И тебе, кстати, не мешало бы их прочесть! Перси тихо застонал. Аннабет тем временем тараторила без умолку: - А еще здесь открывается шикарный вид с крыши террасы, ой, нет, мы туда не пойдем, ты ведь не любишь высоты, да и вдруг Зевс решит, что ты захотел взлететь… Порой забота и нотации Аннабет раздражали Перси, но он был тронут тем, что она помнит о нем все детали. Кроме того, он почти слышал, как усиленно работают шестеренки в ее голове. Поэтому Перси протянул руку и нежно погладил Аннабет по волнистым волосам, мягким и пушистым на ощупь. А затем притянул к себе и осторожно поцеловал. - Ты чего? Увидят… - смутилась Аннабет. - Дай своим шестеренкам в голове отдохнуть, - Перси улыбнулся. Его зеленые глаза ласково смотрели на Аннабет. – Ты и сама – настоящее произведение искусства. Я счастлив, что могу прикоснуться к настоящему искусству, чье сердце хочется спрятать от всяких вандалов вроде Луки. Аннабет застыла в шоке от подобной милоты, а затем обняла его, покраснев от удовольствия. - Я люблю тебя, Рыбьи мозги. - Я тебя тоже люблю, Воображала.