Poor Unfortunate Souls

Воспоминания пронеслись перед глазами Каза безумным вихрем. Только это были не его воспоминания. Вода окружала его со всех сторон плотным коконом, легкие горели от нехватки кислорода. Его тело тонуло в бассейне в отеле «Гельдреннер», а разум был в другом месте, в другом времени. Он видел морской народ, слышал тоскливое пение, от которого вяли цветы в подводном саду. На кончике языка зародились новые, ранее не знакомые ему имена: Сигне, Роффе, Калле. Каза охватила боль, словно его резали пополам, а затем морское царство сменилось земным. Изменились и чувства: мир наполнился новыми звуками, красками, запахами. Не проливайте человеческую кровь. Не привлекайте к себе внимания. Я тебя помню. Зеркало, в котором отражалось двое: Улла и высокий темноволосый юноша. Кто-то может подумать, что мы — близкие родственники. Терзания рыжеволосой русалки, нетерпение младшего принца. Каз ощущал беспокойство Уллы как свое собственное. Принеси ему огонь. Голова раскалывалась от переполнившей ее информации. Чувства, слова, знания — все это проникло в сознание Каза, забурлило в его костях и крови. Горло горело от попавшей в него соленой воды, от огня, рожденного песней сильдройдры. Его снова охватила боль, но она не имело ничего общего с огромной дырой в сердце — отпечатком предательства и осознания своего одиночества. На глазах Каза огромная волна разрушила дворец и унесла жизни сотни людей, что были в нем в ту ночь. Море бурлило и кипело, жаждая человеческой крови и жертв. Это была магия разрушения и созидания. Сила за гранью возможностей гришей и сильдройр. И эта сила принадлежала только Улле. Каз всплыл на поверхность, судорожно хватая ртом воздух, на ощупь нашел бортик и вцепился в него трясущимися руками. В ушах не стихал хор человеческих голосов, пронизанных ужасом и паникой. Сколько он пробыл под водой? Час? Минуту? Мгновение? По воспаленному горлу поднималась волна желчи, и Казу пришлось приложить усилия, чтобы сдержать рвотные позывы. Температура в помещении резко упала, а может, это кровь застыла в жилах от ужаса и боли, свидетелями которых он стал. Прошлое Каза было ничем не лучше, но оно поглощало его медленно, неспешно. Ни один человек не способен пережить сотни лет чужой жизни за несколько секунд и сохранить при этом рассудок. Когда зрение прояснилось, Каз увидел рядом с собой Уллу. Мокрые волосы обрамляли ее прекрасное лицо убийцы. Темные глаза, напоминающие две бездонные морские впадины, всматривались в него с грустью. — Теперь ты знаешь, — мягко сказала Улла. Каз провел рукой по лицу, пытаясь привести себя в чувство. Да, теперь он знал — и узнал он больше, чем того просил. Улла рассказала ему не столько о сильдройрах, сколько о себе. Наполовину русалка. Наполовину гриш. Чужая в море и на земле, никому не нужная, ощутившая вкус предательства и сполна отомстившая своим врагам. — Зачем прятать свою силу? — прохрипел Каз. — Какой смысл тратить способности на глупцов, поверивших сказкам и пришедших к тебе за помощью? — Ты говоришь как мой брат. Он тоже не мог понять моего желания жить в тени. Но это был мой выбор, и я не буду о нем сожалеть. — Что стало с твоим братом? В воспоминаниях Уллы он уехал на охоту, и либо они больше не виделись, либо русалка намеренно скрыла от Каза дальнейшие встречи. У них была общая мать, от которой они унаследовали внешность, силу — и вполне возможно, что и долголетие. Если где-то по свету ходит гриш, столь же сильный, что и Улла, Бреккер хотел об этом знать. Лишний козырь в рукаве никогда не помешает. Улла заправила волосы за уши. Она не доставала до дна, из-за чего ей приходилось болтать ногами, чтобы удержаться на поверхности. — С ним случилось то же самое, что и со всеми другими, кто достаточно упрям и умен, чтобы идти к своей цели. Получил, что хотел, но потерял, что имел. — Он еще жив? — Это довольно сложный вопрос. — Что в этом сложного? Ты либо мертв, либо жив. Третьего не дано. Улла тихо рассмеялась. — Для некоторых из нас законы человеческого мира лишь пустой звук. — И если вырезать твое сердце из груди, то ты воскреснешь, подобно другим сказочным существам из сказок? — Попробуй и узнаешь, но не забывай, что случилось с теми, кто решил мне навредить в прошлый раз. Вряд ли бы Каз смог об этом забыть. Сигне и Роффле пережили шторм, который устроила Улла. Они обвенчались, обзавелись потомством, а затем Улла забрала их детей, одного за другим. Она пообещала им исполнить их желания и сдержала слово. Не ее вина, что в погоне за мечтой они не заметили, что продают душу дьяволу. Улла схватилась за бортик и одним резким движением притянула себя к краю бассейна. — Я исполнила твое желание, — напомнила она. — В этот раз тебе не удастся свалить все на отсутствие доказательств. — Что тебе от меня нужно? — вяло спросил Каз. Какая-то частичка его надеялась, что желание русалки будет связано с невероятной кражей с особо охраняемого объекта, или подделкой произведения искусства, или запугиваем кого-то. В конце концов, он был Грязными Руками — самым опасным преступником города. Вряд ли бы кто-то стал обнажать перед ним душу и выдавать все свои секреты всего лишь ради одного поцелуя. Но озорные огоньки, вспыхнувшие в глазах Уллы, как звезды на ночном небе, говорили о том, что Каз горячо в этом ошибался. — Все, — сказала Улла. — До последней капли и без единого остатка. Каз не стал подтягиваться на руках, чтобы выбраться из бассейна. Не попытался уплыть. Вместо этого он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, как перед нырком. Вопреки его ожиданиям, губы Уллы оказались теплыми и сухими. Прошлый их поцелуй Каз сравнивал с бурным речным потоком, но этот походил скорее на озеро в самом сердце непроходимого леса, чьи воды не мог потревожить даже ветер. Русалка обхватила его за шею, прижимаясь к нему. Пальцы Каза сомкнулись на гладкой ткани платья у ее спины. Второй рукой он держался за бортик, удерживая их обоих над водой, но Улла, не прерывая поцелуй, положила ладонь поверх его запястья и мягко потянула на себя. Каз не долго упирался. Он убрал руку, и вода накрыла их с головой. Каз услышал смех Уллы, хотя не должен был из-за воды, давящей на уши. Она смеялась у него в голове, искренне, как ребенок, которому удалось завлечь взрослого в свою игру. Ее губы прижимались к его. Каз открыл глаза. Они были под водой. По дну бассейна были закреплены фонарики, от которых шел приглушенный белый свет. Волосы Уллы разметались чернильным пятном, а по ткани платья будто проносились маленькие молнии. «Не отпускай,» — прозвучал голос Уллы в голове Каза. Она настойчиво его поцеловала, вынуждая разомкнуть губы. Каз приоткрыл рот и инстинктивно сделал вдох, однако, к его удивлению, вода не хлынула ему в легкие. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что невозможно дышать под водой без жабр или иных органов водного дыхания. Но, похоже, когда имеешь дело с могущественной русалкой, нет ничего невозможного. Когда они целовались у него в кабинете несколько месяцев назад, Каз ощущал, что тонет. Его сковывал холод фьерданских льдов, легкие горели от нехватки кислорода, кружилась голова, как от резкого всплытия. Но сейчас, под водой, Каз чувствовал себя лучше, чем когда-либо на земле. Спиной Каз коснулся дна. Шаловливые руки Уллы вытащили его рубашку из-за пояса брюк и легли на голый живот. Сейчас все прикосновения ощущались иначе — исчезла разница температуры тел, гравитационное давление. В Кеттердаме никогда не было тихо: из игорных домов лилась музыка, каркали вороны, или по мостовым стучал осенний дождь. Абсолютная тишина, стоявшая под водой, одновременно успокаивала и тревожила. Даже Улла хранила молчание, но ни на секунду не давала забыть о своем присутствии. Каз обхватил ее лицо ладонями и поцеловал со всем одолевающим его вихрем эмоций, сходя с ума от рук, блуждающих по его телу. Уже несколько раз ему чудом удавалось избежать утопления, но сегодня, возможно, водная стихия наконец предъявит на него свои права.

***

Улла проигнорировала металлическую лестницу и с удивительной ловкостью забралась на бортик. Выжимая воду из волос и платья, она наблюдала, как Каз ныряет за тростью, которую выронил при падении, а затем неуклюже выбирается из бассейна на противоположную сторону. После долгого пребывания в воде, где не ощущалась сила тяжести, все движения давались с трудом. Мокрая одежда неприятно липла к телу и сковывала движения, кожа на кончиках пальцев сморщилась. Каз поймал свое отражение в зеркальной колонне. Если он в таком виде появится на улицах финансового района, его просто-напросто арестуют за то, что он своим видом портит пейзаж. — Сделка выполнена в полном объеме, — сказала Улла официальным тоном, приглаживая волосы. — Обе стороны остались удовлетворены процессом и последующим результатом. Каз хмуро посмотрел на девушку, стоящую на другой стороне бассейна. Эйфория от плавания под водой без необходимости всплывать, чтобы глотнуть кислорода, улетучивалась вместе с теплом. Он продрог до самых костей, но холод приятно отрезвлял его спутанное сознание, позволяя всецело осознать масштаб катастрофы. — Разве я не полностью удовлетворила твой… интерес? — спросила русалка, изучая выражение лица Каза. — Мне казалось, я дала тебе все и даже больше. Каз осторожно отступил от края бассейна. Повсюду были лужи, и нога протестующе взвыла, предвещая нелегкий путь к выходу. — Я узнал все, что хотел. Но никак не возьму в толк, что от этого имеешь ты. — Веселье, — Улла неспешно двинулась к нему. Она не смотрела под ноги, совершенно не беспокоясь о том, что может поскользнуться. — Удовольствие. И перспективу. — Перспективу на что? — На долгосрочное сотрудничество, разумеется. Каз напрягся, когда она подошла к нему, но вместо того, чтобы снова прикоснуться к нему, русалка прошла мимо, к дверям. За ней тянулся мокрый след. Хромая, Бреккер двинулся следом, ботинки хлюпали по плитке с каждым шагом. — Ты думаешь, что теперь, зная, на что ты способна, я вернусь с еще одним желанием, — догадался Каз. — И еще одним, и еще, с каждым разом прося все больше. — И отдавая все больше взамен, — добавила Улла. В коридоре было значительно холоднее, чем в бане. У Каза начали стучать зубы, а Улле, казалось, не было дела стекающей с платья воды и босых ног. Гриши не болели. А русалки? Еще одна загадка. Они уже почти дошли до дверей, ведущих в холл, когда Улла внезапно остановилась и приложила руку к сердцу. Она склонила голову, будто прислушивалась, но Каз не слышал ни звука. На губах русалки появилась печальная улыбка. — Бедная несчастная душа, — пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ничему ты не учишься. Каз проследил, как Улла подходит к окну. Снаружи, над крышами домов финансового района, занимался рассвет. В нем не было ничего странного или необычного, но лицо русалки выдавало тревогу. Приложив палец к подоконнику, она принялась что-то на нем выводить — какой-то узор или, быть может, слово. — Что случилось? — спросил Каз, подходя к ней. Ее движения казались бессмысленными, пока он сообразил, что это не одно слово, а несколько. «Сердце мироздания». — Думаю, к тебе скоро обратятся с предложением, от которого нельзя отказаться. Хотел бы Каз узнать, что заставило ее так думать. Но он еще не отошел от выполнения своей части по другой сделке, чтобы заключать с русалкой новое соглашение. — Такое заманчивое или такое бескомпромиссное? — уточнил Каз. — Немного того, немного другого. — Самый лучший вид сделки. Улла хмыкнула и прекратила водить пальцем по подоконнику. — В точку. И если мой братец хоть чему-то научился, пока был мертв, то не одному тебе придется в скором времени поработать. Шестеренки в голове Каза закрутились. Он позволил себе воскресить в памяти воспоминания Уллы о брате, о ее матери с уникальными способностями. Долголетие. Могущество. Амбиции. Кажется, ему придется провести еще одно расследование и Каз уже начал догадываться, к чему оно его приведет. — Есть что-то еще, что мне следует знать? — спросил Каз. Улла повернулась к нему. Ее глаза — бесконечное море, непроглядная тьма. — А что я получу взамен? Взгляд Каза скользнул по ее губам. — Думаю, мы сможем договориться...