Касания, декабря сияния

Начало декабря всегда считалось радостным событием. В голове сразу же новогодний плейлист и джингл белс, далеко не первый снег, морозное утро каждый день и кофе по вечерам. Дана этого времени ждала больше всех: с одной стороны, скоро зимняя сессия, это ужасало, но хотелось поскорее все выучить, сдать и отмучаться, чтобы жить нормально дальше; с другой — прыжковый турнир закончился, значит Женя скоро прилетит домой. С замиранием сердца Дане приходилось наблюдать за прокатами Жени в этом году. Травма, полученная на шоу Плющенко, иногда до сих пор снилась в самых кошмарных снах, заставляя просыпаться и смахивать холодный пот с лица: на фоне удара сны с логарифмами и интегралами казались безобидными. Однако все это было изредка, так как, во-первых, тема переводилась в шутку, во-вторых, в этом сезоне Женя показывал идеальную технику, выходя в рейтинге на высшие места. Какой дурак составлял расписание на сезон — неизвестно. У федерации каждый год новые и новые заморочки, непрошенное мнение бомонда и правило трёх с: скандалы, сплетни, сенсации. Новый сезон начался более-менее хорошо: на открытых прокатах блестяще откатал обе программы, дальше Семененко был в Казани на Идель-2022, удачно захватив Дану с собой на пару дней, после чего девушка водила его по любимому городу, показывала достопримечательности и под конец дня устроила фотосессию горе-асошал и забывшему как пользоваться соцсетями Евгену, не зря же в подростковом возрасте девушка увлекалась фото. Такая теплая Казань ознаменовалась первой осознанной осенью вместе, вместе. Вот и декабрь — прыжковый турнир в Москве. В общем раскладе осталось несколько дней до чемпионата России, а это значит два дня дома и молнией в Красноярск. Часы неприятно стучали, перемещая минутную стрелку по циферблату. Дана напряженно стучала карандашом по столу, читая условие новой задачи. Разбирать билеты было не самым интересным занятием, и, честно сказать, девушка подзадолбалась смотреть на учебник по матаналу, но до сдачи экзаменов времени оставалось все меньше, поэтому в свободное время она разбирала хотя бы по задаче. Время тянулось ужасно долго. Включая смартфон раз из раза, Дане не пришло ни одного сообщения от Жени, что не могло не вызвать сомнения, так как по расписанию парень уже должен был прилететь. Откинувшись на спинку стула, Дана посмотрела в окно: серое небо, мелкий снег и голые деревья на фоне одиноких темных многоэтажек. Ни праздничного настроения тебе, ни счастливого ожидания. Заскучав вовсе, Дана выключила лампу, аккуратно сложила стопочкой учебник и тетради, освободив пространство на столе, облокотилась и закрыла глаза. «Лучшая трата времени и его восполнение — сон и отмена культуры отмены дневного сна» — подумала девушка и уснула. На улице стемнело, зажглись первые фонари, а вместе с ними Дану разбудил звонок в дверь. Было ясно: Женя приехал. Быстро прибрав волосы в порядок, девушка направилась к входной двери. Поворот ключом и на пороге очутился Семененко весь в своей красе и немного заспанный с дороги. Не ожидая ни минуты, они кинулись друг к другу в объятия. — Привет, — шепнул Женя, прижимая к себе крохотную Дану, — Я скучал. — Я тоже, — проронила девушка, утыкаясь головой в женино плечо; осознание того, что он рядом пришло именно в этот момент, хотелось так стоять долго-долго и никогда не выходить из объятий, — Я рада, что ты дома. Чмокнув Дану в макушку, Семененко отпустил ее и отдал в руки скромный букетик. Морозные цветы пахли приятно и свежо, наполняя все своим запахом. Снежинки быстро таяли, оставляя на лепестках прозрачные капли воды. — Просто так и для тебя. Зима будет цветочной. — А ещё тюленьей, подожди, — Дана достала из шкафа маленький брелок с белым тюленем, — Это тоже просто так и для тебя. Ну-ка, дай рюкзак. Женя показал карман, куда хотел бы повесить брелок, и Дана осторожно прицепила тюленя на застежку. — Ну красота! — выпалил Семененко, красуясь перед зеркалом с новым брелком, — Такая замечательная штука, лучше утки Ланланфафа и этих ваших разноцветных криповиков, я бы сказал. — Че? — Дана рассмеялась от слов Жени: он то ли специально каверкал имена этих игрушек, то ли действительно запутался, — Опять старый дед пытается быть на волне с молодежью. Все же хайпят на Жене, только с тюленями он сможет построить светлые и здоровые отношения. Семененко скривил лицо, вызвав улыбку на лице Даны, взял ее за руку и увел в комнату. Сев на кровать, Женя начал показывать фотографии и целый собственный влог с прыжкового турнира. Было приятно видеть, как он снова улыбается и смеется, рассказывая все случившееся там, делится рофлянами и болтает о том, что несмотря на прошедший турнир и грядущий чемпионат России, нужно готовиться к сессии, а как все успеть — фиг поймешь. Дана слушала все женины слова, держала его руку в своей, перебирая пальцы: было приятно сидеть так просто, говорить почти ни о чем глобальном, просто смеяться и быть вместе несколько свободных дней. — А вот это мы с Мишей и Лизой в ожидании ужина с мыслью приехать домой и выпить по бокалу вина за здоровье питерских спортсменов, — продолжал Женя, листая галерею дальше, — Ты, кстати, не голодна? Что у нас там по холодильнику? — Пока нет, — плюхнулась на спину Дана, — Дома продуктов нет, последняя гранатовая актимель кончилась, а последний раз на улице я была где-то два дня назад. Мыш кродеться, не повесилась. — Ну ты мать даешь! Тебя нужно срочно спасать, — облокотившись на кровать, заявил Женя, — Давай, ноги в руки и вперед. А если не встанешь, я тебя на руках понесу. Дана тихо простонала и подумала о исключительной закономерности: почему шило в заднице вроде у обоих, но прет в такие моменты именно Женю? Оставшись лежать пластом на кровати, Семененко легонько ткнул Дану в бок, заставив дернуться. В глазах заплясал огонек и неслучайная живость овладела парнем, так что он принялся щекотать девушку, от чего она громко смеялась и еле отмахивалась руками. Остановившись, Женя поцеловал ее в лоб и бросил тихое «Пойдем погуляем». Вечерняя тоска накрывала петербуржцев. Всех, кроме этих двоих: не каждый день увидишь цветастого юношу в ростелекомовской куртке с брелком-тюленем на рюкзаке под руку с девушкой в строгом пальто, грубых высоких ботинках, но с олимпийским шарфом с эмблемой пяти колец на нем. Странное комбо, однако нигде таких людей больше не увидишь, серая городская масса не привыкла к таким разноцветикам. Дане и Жене подражала лишь ярко мерцающая вывеска Пятерочки, к которой подошли люди. — Всю мою взрослую сознательную жизнь, — начал Женя, демонстративно показывая рукой на магазин, — Меня преследует только один объект, который в самые интересные моменты идет со мной след в след. — Угу, продолжай, — Дана достала смартфон и начала снимать Семененко в этой комичной обстановке, пока прохожие смотрели на них, как на диких. — Но опустим умные речи о супермаркете. Важно не только то, что тебя окружает, но и тот, кто идет с тобой рука об руку по жизни. — Как Кондратюк в Саранской Пятерочке вместе с Семененко Евгением перед короткой программой на КПК в кружочках для флутцбергера, — саркастично вставила девушка, упоминая свою излюбленную тему. Женя скривил лицо в гримасу и высунул язык, отчего Дана расхохоталась. Девушка выключила телефон, взяла парня за руку и они продолжили идти вперед по усыпанной снегом дороге. Воспоминания о первом прокате Адажио на КПК заставили Семененко просиять, ведь это действительно была феерия. Сотни улыбок и завораживающие взгляды, точно на льду был не он, не человек, а никому не известное явление в черном обличии со сверкающими перчатками темнее ночи. До мурашек красиво. Одно короткое слово — Адажио. Тревожно трепетная программа ассоциировалась с жутким падением на шоу Союз чемпионов. Беспредельно больно от глупой, на первый взгляд, но такой тяжелой фразы Жени «Не снимайте с меня коньки!» в свете красных огней, с пятнами перед глазами, короткими вдохами и с уплывающим льдом под ногами. Единственное забвение и запрещенная мыль: А что, если бы это было все? Ужас и слезы родителей, нервные срывы, напрасные переживания и потрясение Даны. Адажио — Знаешь, когда я только вышел на лед, я ни за что бы не подумал, что эта программа будет одновременно восхищать и поражать людей, чем-то даже пугая и беспокоя. Это так странно, когда программа должна была быть о прекрасном, а получилось о том, как я чуть не убился, — Семененко вздохнул, встряхивая рукой и глядя куда-то сквозь. — Жень, Женечка, — Дана развернулась к нему, мягко взяла за подбородок и заглянула в самые глаза, — В падении на шоу абсолютно нет твоей вины, слышишь? Это было, во-первых, давно, Союз инвалидов уже завершен, во-вторых, своим прокатом на Идель ты же всем доказал, что ты можешь. Жень! Адажио не Адажио, если бы эту короткую катал не Евгений Семененко. Падения падениями, но жизнь на этом не заканчивается, парень! — Дан, солнце — Семененко прижал ее к себе и прислонил ее голову к своей, — Дан, я так тебя люблю! — Такой ты долбан, Семененко! — она приложила волосы на его голове, едва коснулась теплых губ, взяла за руку и повела вперед. Они проходили все дальше по широкой улице, светясь не только от отблесков гирлянд на оградах, окнах домов и витринах магазинов, но и от своих чувств друг ко другу. Разные, странные, вовсе не картинка из соображений правильной любви с девочкой-приецессой и мальчиком-рыцарем, вовсе нет. Они были живыми, настоящими. Такими, что проходящие мимо люди смотрели на них либо как на дураков, потому что невозможно в декабрьскую слякоть и питерскую сырость просто-напросто улыбаться и быть счастливыми, да еще и гулять; либо, наоборот, как на двух счастливцев, которые просто живут, радуются, любят. — Жень, стой! Смотри-и! — Дана подбежала чуть вперед и подняла на руки маленького серого котенка, бежавшего ей навстречу, — Смотри какой хороший! Прямо как ты в Нотр-Даме! — Ну не такой уж я и маленький, — хохотнул Женя со своей высоты в некие 176 см и погладил серенький комок в руках девушки, — Такой пушистый! Глядя на этого котенка, к молодым людям подошла пожилая женщина. — Ой, спасибо, милые, что поймали его, из рук выскочил и побежал, — заговорила женщина, принимая кота назад и осматривая с ног до головы Женю с Даной, — А вы так хорошо выглядите и смотритесь вместе неплохо! Сразу видно, в вас никакого порока, настоящая правильная молодежь! Ну, спасибо вам, а я пойду. — Это тебе еще повезло, что она не видела, как ты куришь каждое утро на подоконнике у нас дома, пепельница ты моя, — вставил парень после ухода женщины, на что Дана ущипнула его за бок. — Я, по крайней мере, не собиралась пить за здоровье питерской сборной, зожник фигов, — хихикнула Дана, отправляясь дальше по улице. Дойдя, наконец, до гипермаркета, молодые люди остановились. В таких случаях за продуктами следует отправлять Женю, поэтому, вручив ему в руки список необходимого, Дана спустилась и села ждать своего человека на скамеечку. Хотелось курить. Сунув руки в карманы пальто, девушка не обнаружила ни зажигалки, ни пачки. Оставила дома, просто идеально. Женя как лицо официальное сиги не купит по двум убеждениям: во-первых, спортсмен, неудобно будет, если увидят и узнают, он же зожник; во-вторых, ошибиться и взять не то, что нужно его девушке было в два счета, поэтому лучше оставить ее без сигарет, чем себя без нее. Ближайшая незнакомая табачка, которую увидела Дана, конечно, выглядела соблазнительно, однако мутные продавцы и полубухие мужики пугали. Хорошенько подумав и смирившись, девушка села на ближайшую скамейку напротив. Ждать Женю было неимоверно долго. «Вот так отправишь человека в гипермаркет, а сама замерзнешь на скамеечке без продуктов, без парня, и даже без тонких вог с кнопкой. Треш какой-то» — пронеслось в мыслях у девушки, смахивающей с себя снег. Ветер неприятно дул и проникал под подол пальто, от чего приходилось невольно съеживаться. Наконец Семененко показался с большим пакетом продуктов. — Ты чего так долго? — Дана прижалась головой к плечу парня, вдыхая морозный воздух с ткани куртки вперемешку со своим парфюмом. — Очередь и суетящиеся с этой новогодней суетой люди на кассе, поэтому задержался, вот, — Женя перехватил одной рукой пакет, а второй вложил в карман девушки особенную вещь. — А еще загляни сюда и посмотри, что там. Дана вопросительно посмотрела на Семененко, но послушалась. Рукой нащупала что-то знакомое, и вытащив предмет, расплылась в улыбке. — Я приду к тебе с клубникой в декабре, — протянул Женя и улыбнулся, глядя на счастливую Дану. — Моя любимая! Жень, ну ты! Гад, но знаешь как порадовать, — девушка держала в своих руках клубничную фрутеллу и смеялась от такой неожиданности, — Я приму это в качестве моральной компенсации за отсутствие штор. — Я тоже тебя люблю, — сказал он и заключил Дану в объятиях. Завершив прогулку и намотавшись по морозному городу, молодые люди пришли домой. Домой. Так считал Женя. Конечно, его физическим домом являлся родительский дом, но нахождение в квартире Даны стирало из головы все обремененные мысли, потому что здесь всегда хорошо: родные стены, теплые батареи, подоконник, на котором всегда лежала запасная зажигалка. Сама Дана. Дана, вечно хаотичная, деловито ходящая по квартире в жениной футболке и такая своя родная. Без фальши. — Как упоительны в Оленегорске вечера, — проятянула девушка, садясь напротив стругающего картофель Жени. Парень поперхнулся от смеха, вспомнив о существовании фанфика, и добавил, изогнув бровь: — А еще мультифандомные шутки будут? — Легко, — ухмыльнулась Дана и скрестила руки на груди, — Заходит в бар жедана, а бармен им: щербаненко канон. Идёт Семененко по улице, а мимо него кирпич падает. «Во те раз» — изумился Женя. «Во те два!» — крикнул Кондратюк, кидая второй. «Девушка, как вас зовут?» — «Дана. А вас, случайно, не ушатать?» Наслушавшись мемных вставок обо всех канонах, с легкой улыбкой Женя обрызгал девушку влажными руками, оставляя капли на футболке, лице и очках. Просто так, по дурости для глупости. — Семененко! Офигел в край?! — Дана выпучила глаза и встала, накидываясь на Женю, — Ну нифига совести! Я его развлекаю, а он! Чистая футболка была. — Значит скоро будет новая, — заржал он, заключая их руки вместе и сжимая до кипятка в кончиках пальцев, — Положи картофель на противень и посыпь паприкой. Дана послушно выкладывала дольки, посыпая их специями и смазывая маслом. На кухне от разогретой Женей духовки было тепло, даже жарко, поэтому окно быстро запотело, оставляя влажные подтеки. На холодном стекле Семененко быстро нарисовал маленькие сердечки и оставил надпись на половину окна, гласящую «Дана пепельница». Развернувшись, парень посмотрел на то, как девушка осторожно и с нежностью складывает картофель в рядок. «Растет» — подумал Женя, забрав противень с подготовленной едой и загрузив его в духовку. — Тридцать минут ожидания, и я узнаю в чем секрет питерской сборной, — улыбнулась Дана, запрыгивая на подоконник в спальне. — А хотела бы сама вживую узнать этот самый секрет? — Женя стал лицом к девушке в расстоянии нескольких сантиметров, опираясь руками там же, где она сидела. Убрав сбившуюся прядь с лица Даны, он коснулся ее горячих губ, целуя нежную кожу и прикасаясь пальцами к шее и голове, зарываясь в шелковистые волосы, дурманя себя любимым ароматом парфюма и табака вперемешку. Девушка сильнее отвечала на этот поцелуй, растворяясь от жениных касаний по телу, рассыпаясь мурашками от зыбкости. — Женя, Женечка, — шептала, отстранившись, Дана и держала его ладони на своих плечах, — Я люблю тебя очень. Кинула бы нахрен все и умчалась к тебе в Красноярск на Чемпионат России. Не верю, что через десяток часов ты летишь туда. — Ждешь Адажио? — хитро спросил он, блеснув глазами, зная, что Дана трепетно любит эту программу. — Спрашиваешь ещё. Люблю короткую от твоего проката до офигенных перчаток, которые когда-то и на обоях у меня были. Адажио есть Адажио, особенно тогда, когда ты целовал меня в том темном служебном коридоре после кика с попаданием в лидерскую тройку, прикасаясь морозными пальцами в шикарных тонких перчатках к моей шее, оставляя поцелуи. Огнище, вери секси! — Даже Кондратюк не так сочно описывает мою короткую, как ты. — Я настолько преисполнилась, что заняла главное место в главном каноне и обошла целого Марка Кондратюка, — Дана стала руки в боки и победоносно ухмыльнулась, — У нас картошка не рипнулась, кстати? По решительному пищанию духовки было ясно, что еще три мгновения и молодые люди могут остаться без ужина, а Дана так ещё и без следующего ужина. Пока Женя разбирался с приготовленной едой, Дана расстелила плед, положила ноутбук и принялась листать сайты в поисках фильма. Простое поедание ужина за столом на кухне — причуда всех нормальных людей, но только не для них, которые завтра прощаются до нового года. Удобно расположившись на женином плече, девушка ткнула на последний найденный фильм. Семененко, пожав плечами, согласился посмотреть очередную комедию, однако спустя четверть часа уже спал, посапывая на подушке Даны. — Мало того, что взял самую любимую и улегся по диагонали, так еще и похрапывает, как кот. Ну жопа этот ваш Семененко! — девушка убрала ноутбук в сторону, зевнула и, юркнув глубже под теплое одеяло, прижалась к Жене. Обняв его крепче, она спала с мыслями, что последний раз так засыпает вместе с ним в этом дурацком декабре, пока обычные люди, наконец, встречаются и проводят первый месяц зимы вместе в торжественном ожидании праздников. Сквозь плотные шторы из окна тихо пробирался холодный ветер в теплую спальню ещё ранним питерским утром. Неохотно поворачиваясь с бока на бок, Женя окончательно потерял сон и открыл глаза. Потянувшись во весь рост, он сел в кровати и медленно зевнул, осматриваясь по сторонам. Дана по обыкновению стояла у подоконника с сигаретой и выпускала дым, задумавшись о чем-то, глядя на проснувшийся город. Ее волосы легко колыхались на ветру, придавая ей ещё более свежий вид. Семененко подошел к ней, облокотившись на подоконник, и посмотрел в любимые карие глаза, в которых отражалось все, и приветливо улыбнулся, отчего-то зажмурившись. — Доброе, Женьк, — ответила Дана, отвлекаясь от раздумий, — Как спалось? — Замечательно. У тебя дома мне всегда лучше, потому что с тобой, — парень взял ее свободную руку и сжал в своей, — Не замерзнешь так, в одной футболке? — Привыкла, знаешь же. Женя потянулся в разные стороны, потрепал девушку по волосам и подошёл к своему рюкзаку. Открыв карман, он вынул свернутую футболку. Любимую. Самую мягкую и, по правде сказать, настолько большую, что она чуть велика ему самому. — Тебе, — сказал Семененко, протягивая вещь девушке. Дана обернулась, закрыла окно и потушила сигарету. Осторожно подойдя, она взяла футболку и вдохнула аромат. Чувствовался стиральный порошок и женина комната. — Шутишь? Она же твоя, совсем родная, любимая. — Теперь твоя, по праву. Расплывшись в улыбке, Дана легонько ударила его кулачком в плечо и бросила уже привычное о наболевшем: «А мог бы ведь шторы вернуть, дебил». Женя фыркнул, но засиял: знал, что Дане понравится.

***

— Я думала, что вы летите организованно, — Дана перебирала в руках стаканчик кофе, оглядываясь по сторонам аэропорта. — Нет, нам главное к одному числу прилететь, а остальное — не так важно. Миша летит вместе со мной, места только разные, — облегченно вздохнул Семененко, — Вот это важно. Это действительно было важно, потому что кому-кому, но Мише можно было доверить всех и вся. Самый серьезный человек прилетит вместе с Женей, значит питерский кутила с явной точностью будет в Красноярске. Алкошабаши это в принципе не для Жени, но если и ходить с кем-либо, то определенно с Лизой и Мишей, просто потому что его точно не оставят откисать где-то в долбенях. Да и чтобы попасть на алко тусовку, нужно бахнуть так, чтобы Мишинские были на пьедестале, а это, хоть и звучит вери секси, задача повышенной сложности. Прохожие мимо люди бежали к стойкам регистрации и неуклюже перетаскивали громадные чемоданы, выглядевшие намного больше их самих. Сменялось табло рейсов, где бегущая строка выдавала новые направления. В груди что-то сильно трепетало, словно сейчас что-то закончится, уйдет, улетит. — Глупый этот месяц, декабрь, — заметил Женя, отчего самому стало непонятно, — Вроде бы дома, здесь, а вроде где-то катаешься постоянно не здесь, а далеко. — Такая твоя работа, — Дана вздохнула, жить со спортсменом значит быть готовой ждать, — Ты же все равно вернёшься. Золотой. Ну кто, если не Семененко, будет катать Адажио и дэнсить под к-поп? Только ты. Женя улыбнулся и подошёл ближе к Дане. Он взял ее за руку, их теплые губы соприкоснулись. Поцелуй невзначай и родные касания согревали душу на прощание. Декабрь же не десять дней длится, поэтому и разлука будет мгновенной. Информатор объявил начало регистрации на женин рейс в Красноярск. Крпеко сжав девушку в своих объятиях, он бросил последнее «Пора», выпустил ее и заглянул в родные глаза. Увидев там серебряные звезды, внутри все онемело и защекотало где-то в спине. Дана последний раз чмокнула его в лоб, распушила волосы на голове и отпустила. Семененко, подняв уголки губ, взял чемодан, подошёл к Коляде. Что-то бросив Мише, они вместе пошли вперед. Дана смотрела на них и оставалась на месте. Тюлень, мотавшийся из стороны в сторону на кармане рюкзака Семененко, словно махал лапой. В душе что Жени, что Даны, тихое спокойствие и в суете множества мыслей одно лишь слово: любовь. В Красноярске Женя откатает короткую идеально, добравшись до пьедестала. Дана расплачется после Адажио, как и всегда. Женя в Кике будет тихо вздыхать, переводя дыхание, и сжимать в руке маленького тюленя Даны. Они так далеко, но так близко.