Where are you, Jonah?

Адам в слезах бродил по городу, натягивая капюшон на лицо, дабы прохожие не увидели слёз. Но даже если бы они их увидели, кто знает, поинтересовались ли они, что случилось. Никому не интересны чужие проблемы, своих полно. Адам продолжает безжалостно натягивать капюшон на лицо, но в один момент вовсе его снимает, дабы не мешался, и ускоряет шаг. Плевать на капюшон, Джона сейчас важнее. Совсем недавно Мюррей попрощался с тем злосчастным домом, но, выйдя на улицу, не обнаружил ни друга, ни машину. Именно по этой причине Адам ходит по округу. Идёт совершенно не зная куда, лишь бы приятеля найти. Сопровождают его лишь громкое биение собственного сердца и бегущие по щекам слёзы. Ещё ни разу блондин не волновался так за Джону. Вернее… Было однажды. Когда этот балбес накурился и бежал от выдуманного монстра прямо в сторону реки. От этих воспоминаний сердце Мюррея забилось ещё сильнее. Хотелось бы снова побывать рядом с Джоной. Неважно, в каком состоянии он будет, куда будет бежать и будет ли бежать вообще, важно, что он будет рядом, а не в неизвестном состоянии и в неизвестном месте, как сейчас. Назойливые мысли и волнение за друга быстро вымотали Адама. Он уже отчаялся, сердце рвалось на мелкие кусочки, а в голове словно летал дым, как и в глазах. Совсем не было ничего видно, всё плыло и размазывалось, словно в тумане. Или словно в том самом моменте, когда художник выливает воду на ещё не высохшую картину. Ощущения точно такие же. И Мюррей медленно плёлся по дороге, смотрел вперед и уже не обращал внимания на происходящее по сторонам. Он уже не найдёт своего приятеля, всё потеряно. Но что-то тянуло вперед, хотя блондину казалось, словно он уже был в этих местах несколько раз, пока искал. Всё было серым, мрачным и до боли тихим и пустым. Не было привычных радостных криков Джоны. Вообще никаких криков Джоны не было. Лишь режущая уши тишина, от которой в глазах становилось темнее и темнее. А после, оказалось, что и вокруг становилось темнее. Уже вечерело, а Адам не нашёл своего друга, будто выплакал все слёзы, но что-то всё еще лилось из глаз водопадом. Мюррей уже не понимал смысла идти куда-то дальше, хотелось вернуться в тот дом и умереть. А шаги становились меньше, блондин замедлялся. И вдруг что-то знакомое мелькнуло перед глазами. Вернее, не мелькнуло, а прямо стояло где-то подальше. Адаму даже показалось сначала, что он опять ходит кругами и это была какая-то сильно запоминающаяся деталь, но он увидел знакомую машину, оглянулся и понял, что не узнает это место. К глазам снова подступили слёзы, в этот раз слёзы радости. Снова появились слёзы, а ноги уже не болели после длительной ходьбы, Мюррей бросился вперёд. - Джона? Джона, ты там? – Подбегая всё ближе, восторженно кричал блондин в сторону машины, быстро приблизился и, как оказалось, Джона правда был там. Сидел в машине, а из груди торчал нож. Тот самый, который парни таскают с собой ради обороны. В данном случае Маршалл воспользовался им не совсем так, как было задумано. Адам даже не сразу осознал всё, что произошло, и ещё пару раз пытался позвать Джону. Ответа не последовало, а до блондина только потом дошло, что Маршалл мёртв. Не желая в это верить, Мюррей в слезах продолжал кричать ему, дожидаясь ответа. Спустя несколько отчаянных криков и получения в ответ ровным счётом ничего, Адам всё же поверил. Поверил в то, насколько всё ужасно. Не успев отойти от прошлых переживаний, прошлого отчаяния и прошлых страданий во время поисков, Мюррей снова залился слезами, сердце опять бешено колотилось. Адаму хотелось его вырвать прямо сейчас, лишь бы не чувствовать ничего. Ни утраты, ни страха, ни волнения, ни грусти, не печали. Ничего. Он ещё раз посмотрел на своего друга, из-за чего заплакал сильнее, кричал что-то неразборчивое – всё, что придет на ум. Нужно было выплеснуть негатив и мучения, которые доставила Адаму эта картина. Когда в голову больше не приходили слова, которые можно крикнуть ничего не отвечающему Джоне, блондин молча упал на колени возле машины. Мимолетно по ним пробежалась боль, но даже она не сравниться с той болью, что сейчас была на душе Мюррея. Он покачнулся, упал вперед и ткнулся лбом в сидение. Провалялся так недолго, ибо потерял сознание от всего, что произошло. А стоило открыть глаза, поднять голову и снова увидеть Джону, как перед глазами всё снова поплыло, подступили слёзы, которые, казалось, Адам уже давно выплакал во время поиска. И плакать уже почти нечем, блондин ловит ртом кислород и после каждого глотка воздуха следует немой крик. Но и это не помогало успокоиться. Совсем никак. Парень схватился за голову, приподнялся, пошатываясь, и снова упал на колени. Возможно, он их разодрал, но сейчас это совсем не имеет смысла. И вдруг за спиной что-то послышалось. Сначала Адам подумал, что у него начались галлюцинации, но после послышался чей-то медленный шёпот, бьющий по ушам и пускающий по телу неприятные мурашки. Мюррей боялся пошевелиться, он затаил дыхание, в испуге смотря вниз на свои руки. - Разве не ты, Адам, виноват в том, что произошло? – Бледная, подобно фарфору рука опустила в дрожащие руки блондина красное, спелое яблоко, не желая показывать своего лица и действуя строго из-за спины.