Альтернативные методы терапии

Равнодушную холодную тишину Надорского замка нарушает гитарный перебор. Как непривычно, — думает Ричард, с улыбкой отдавая пажу шляпу и перчатки. В приятном предвкушении, чуть ли не с детским восторгом, он сбрасывает с широких плеч тяжёлый, набрякший от вечерней влаги плащ и, как мальчуган, бежит по лестнице на второй этаж, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. Звуки знакомой, но такой чужой мелодии, становятся всё ближе, всё громче. Теперь он слышит и пение — Рокэ в пол голоса повествует что-то на языке своих южных поданных. Красивый баритон ни капли не изменился, в отличие от самого человека. Перед дверью спальни Ворона Ричард останавливается, чтобы перевести дух. Створка неплотно прикрыта, какая удача. Он осторожно расширяет зазор и заглядывает внутрь. Как вор в собственном доме, подумать только. Но Ричард прекрасно понимает, что его появление разрушит атмосферу безмятежности. Рокэ сидит в кресле у камина, рядом стоит винный кувшин и пустой бокал. Какая прелесть, всё повторяется. Точно так же он сидел в особняке на улице Мимоз, тосковал о чём-то незримом и понятном ему одному, а юный мальчик-оруженосец топтался за дверью и обмирал, и терялся в догадках. О ком же думы его могущественного эра, о ком его печаль? И вот пришёл час — юноша и эр поменялись ролями… Тихая самодовольная улыбка трогает губы Ричарда. Пальцы проскальзывают в поясной кошель, нащупывая там кольцо. Безделица, которую он купил сегодня у гоганнского ювелира в знак примирения. Маленькая чёрная ройя в серебре — Ворону должно прийтись по душе, да и напомнить о прошлом. — Добрый вечер. Ричард входит в комнату, и Рокэ немедленно прекращает игру — словно его поймали на чём-то неприличном, слишком интимном. — Действительно, добрый вечер, — неуверенно улыбается он. — Камин, вино, немного музыки — всё, о чем я только мог мечтать, томясь в заточении. Человеку так мало надо для счастья. — Полагаю, такому человеку, как ты, для счастья нужно чуть-чуть больше, — Ричард напускает на себя загадочный вид и подходит ближе, почти вплотную к креслу. Перешагивает через гитару, лежащую на ковре… — Но ты сам скажешь, прав я, или нет. Дай мне руку, Рокэ. Рокэ сперва не понимает вопрос и удивлённо смотрит на Ричарда. Поборов сомнение, протягивает руку, Ричард берёт точеную кисть в свою. — Ты так красив, — говорит он. И, элегантно опустившись на колено, достаёт из кошеля кольцо. Оно идеально садится на безымянный палец, а чтобы ещё лучше сидело, Ричард целует его. Удержаться невозможно, он начинает покрывать поцелуями тыльную сторону, потом ладонь и запястье. Алва смущён всем происходящим, но руки не отнимает. В отяжелевшей от вина голове витает несколько мыслей. Ему безусловно, приятно, получить такой знак внимания. Но неприятно, что эти ухаживания и благоволения проистекают от Ричарда Окделла. А если отбросить в сторону эмоции и рассудить трезво, это колечко с крохотной ройей стоит не так уж мало. Рокэ не ювелир, но в прошлой жизни знал толк в драгоценностях, да и торговаться умел, истинный сын своей страны. При случае побрякушку можно будет продать, и на вырученные деньги прожить дней семь. А случай представится, ох представится — дайте только срок! Когда он накопит достаточно знаний о местности, дорогих безделиц. А главное решимости поднабраться — всё и случится… Вот о чем размышляет Рокэ, пока ничего не подозревающий Окделл нацеловывает его руку. «Надо дать ему понять, что подарок ко двору» — напоминает себе Рокэ. Поймав затуманенный страстью взгляд «любовника», он заверяет его, что восхищён подарком. В целом, так и есть. — Если будешь хорошо себя вести, любовь моя, в твоём распоряжении окажется не это жалкое колечко, а куда более ценные предметы, — сулит Окделл. — Например — этот? — Рокэ игриво опускает глаза, указывая взглядом на возбуждённый член Ричарда. Тот похабно смеётся, поняв шутку. Только для него это вовсе не шутка — ткань штанов оттопыренна так сильно, что завязки того гляди лопнут на самом интересном месте.