Особенный будний день

– Джона? Эй, Джона? Адам едва открыл сам себе дверь. Маршаллу уже пару дней не здоровится, а значит, на очередное задание, а потом за продуктами и лекарствами пришлось ехать в одиночестве. Но дело оказалось лёгким, заплатили за него прилично, и пакеты Мюррея были полны – а значит, все не так уж и плохо на сегодняшний день. Только вот Джона как-то подозрительно молчит, да и свет в окнах не горел, когда Адам подъезжал к дому. Может, Маршалл уснул? В конце концов, это пошло бы ему только на пользу... Отгоняя легкую, но колючую тревогу, Мюррей на цыпочках вошёл в темную комнату, крепко сжимая в руках пакеты. По пути он продолжал убеждать себя в том, что Джона уснул, и что ему уже наверняка легче... В комнате же Адам понял, что ничего не видит. Да уж, это стоило предусмотреть. Неприятно такое признавать, но и он, и Джона были ужасными грязнулями, так что вслепую пойти не получится. Кто знает, что попадется ему под ноги на этот раз – слишком громкая ли упаковка из-под чипсов, слишком скользкая ли бутылка из-под колы или просто мерзкий таракан. Так что теперь надо было просто постоять на одном месте и привыкнуть к темноте, а затем пройти на кухню. Ничего прощ-... – С ДНЕМ РОЖДЕ-КХА-КХА-КХ-РОЖДЕНИЯ, АДАМ! Адам отшатывается от неожиданности, и пакеты, естественно, летят на пол. Джона, очевидно, прятавшийся за диваном, только через несколько секунд добрался до выключателя, и когда свет залил все, зрелище оказалось... Не из приятных. Хотя, смотря как посмотреть. С одной стороны, комната была чиста, за исключением пледа и подушек на диване: там и спал Джона во время своей болезни. У потолка болтались 5 цветных шариков с гелием, а компьютер был спущен со стола на пол; стол же занимал небольшой торт. Крем на нем уже потек, и коржи стояли кривовато, но неровные цветочки из крема, сделанные, очевидно, дрожащими руками, сохраняли свою форму, пестрили и, словом, радовали глаз. Посередине торта возвышались свечки в виде цифр 1 и 9. Они были в разных стилях, и их окружали половинки грецких орехов. С другой стороны, Адам буквально сел в лужу: осев от испуга, он сначала просто поджал колени, а потом и полноценно сел. Стеклянные бутылки в пакетах побились, и их содержимое мгновенно вылилось на пол, так что Мюррей прямо сейчас сидел в смеси пива и сиропа от кашля. Апельсины укатились куда-то в сторону кухни, какао-порошок каким-то невероятным образом высыпался и испачкал собой все вокруг, а замороженная пицца, которую Адам и так долго вез, медленно размораживалась на полу, оставляя лужу из холодного конденсата. Джона раскрыл глаза от ужаса, и тут же, подавляя кашель, кинулся к Адаму – В-вот черт, извини, ты в порядке? Черт, черт, черт... Взгляд метался от одного беспорядка к другому, и Маршалл даже не знал, с чего начать, что сказать и чем помочь в первую очередь. Адам пребывал в том же положении. Он глубоко вдохнул, выдохнул, прикрыл глаза и взял себя в руки. – Так. Принеси, пожалуйста, половую тряпку и ложись. Я принес лекарств, я вообще... Черт знает, чего ты подскочил. Тебе надо выздоравливать. Губы Джоны дрогнули, а глаза на долю секунды метнулись на торт. Пять... Нет, шесть... Шесть часов на смарку. Даже не заметил... Да и черт с ним, видимо? Все равно вышло не очень, а Адам о нем заботится, так что предъявлять ему что-то – глупо... Вот так вот, убеждая себя в том, что все в порядке, Маршалл пошел за тряпками. Мюррей же тяжело вздохнул и потёр переносицу. День рождения. Черт возьми. И откуда он только узнал... В паспорт залез, что-ли... Взгляд Адама скользнул по чистой комнате, шарикам, а затем остановился на торте. Такой... Странный. Нелепый. То ли брал дёшево, то ли курьер попался плохой, а может, и то, и то: разномастные свечи, странная подача, всё куда-то не туда, сползает, криво, косо, и... ...и это, может, и не курьер вовсе привез. Адам принюхался и убедился. Теплый запах, напоминающий аромат штруделя, витал в воздухе, едва ощутимый. Он появлялся только в те моменты, когда кто-то из них включал духовку. А значит... Ох, Джона. – Вот. Держи Джона сел на корточки и сам начал вытирать получившуюся на полу жижу. Судя по осоловелому взгляду и красным щекам, у него снова начала подниматься температура. Адам осторожно перехватил тряпку из рук Маршалла и поцеловал его в лоб. – Иди отдохни, я уберу. Ты и так... Сделал очень много. Голос Мюррея слегка дрогнул. Парни посмотрели друг на друга, будто впервые, заглядывая куда-то гораздо дальше глаз. Каждому было ясно, что делать. Поцелуй получился медленный, вдумчивый, теплый и действительно нежный. После него лёгкая, сокровенная улыбка распустилась на губах обоих. – Я правда справлюсь. Отдохни, пожалуйста... Милый. Джона улыбнулся чуть шире и благодарнее и, с трудом поднявшись с пола и пошатываясь, пошел к дивану. Адам особо не хотел сейчас тратить время: убрал только минимум, сменил штаны и пошел к Джоне. Сейчас это было важнее. – Эй, Джо... Спасибо за поздравление. Мюррей подарил парню поцелуй в лоб. Подозрения подтвердились: у того снова был жар. Да и говорил из-за него Маршалл все менее разборчиво: – Да, но... Хэй... Тебе же не... Ну, не понравилось... – Мне понравилось, просто... Адам замялся, смутился и, чтобы скрыть это смущение, пошел к кухне, чтобы заварить парню лекарств. – Просто празднование дней рождения – это то, что я хотел бы оставить, ну... В прошлой жизни. По ряду причин. Джона с трудом приподнялся на локтях, а затем и сел, принимая из рук Адама горячую кружку. – Понял... Извини. Я действительно хотел, как лучше... Мюррей усмехнулся. – Пей, не отвлекайся. Да, я понимаю. Странно, наверное, поздравлять с днём рождения, имея дурные побуждения. Тем более... Вот так поздравлять... Адам перевел взгляд обратно на стол... Черт его знает, какая из травм детства ответственна за этот бзик, но торт ручной работы, ещё и от едва живого Джоны тронул его до глубины души. – Хочешь, съедим его вместе? Скажем, завтра за завтраком. Выглядит он просто замечательно... Взглянув друг на друга, они вновь невольно заулыбались. Джона, кажется, смутился, но понять это уже было сложно: он уже едва ли не спал. Адам про себя порадовался такому быстрому действию лекарства и снова поцеловал парня в лоб. – Доброй ночи. И... Спасибо ещё раз. – Незчт... И... С днм рждения, Адм.... Лблю тбя... – И я тебя люблю. Сильно люблю... Адам встал с дивана и, уже стоя у выключателя, последний раз за сегодня посмотрел на Джону. Сложно передать все те теплые чувства, что испытал Адам от этого скромного, но тем не менее самого лучшего подарка. В ту минуту, смотря на мирно посапывающего возлюбленного, он подумал, что, наверное, стоит поменять привычки и оставить прошлое в прошлом, особенно если из-за него он может подпортить себе прекрасное будущее. И потушил свет.