На руках у меня засыпай

Полотно пестрит сине-оранжевыми красками, ими же были испачканы ее руки. Ими же — спина Джейсона. Дорожки неровно тянутся по плечам и спускаются ниже. Эрин пытается сказать, чтобы он не задел банку с краской, но Джейсон скользит языком по ее шее, она срывается на стон и упускает момент, когда банка переворачивается и пачкает ковер и пол. Да все равно. Мысли Эрин заняты другим, например Джейсоном перед ней, на ней, от этих мыслей у неё бегут мурашки по рукам и горят щеки. Она думала об этом много раз, она представляла себе это, в конце концов, он ее соулмейт. И ещё невероятно красив. Иногда — часто — она любуется. Иногда — часто — она ловит себя на мысли, что сорвётся. Однажды это происходит, и Джейсон берет ее на полу ее же студии, и Эрин срывает голос и повторяет его имя. И ее ведет от осознания этого и от того, насколько ей сейчас хорошо, когда он сжимает руками ее бедра. — Расслабься, — хрипло шепчет он. Эрин пытается, но у неё смущение вперемешку с возбуждением, и волосы прилипают к телу. Джейсон наматывает их на руку, обнажает ее шею и плечи, снова целует и кусает. Она не думает о крови на его руках, о его работе и своих кошмарах. Эрин стонет ему в плечо, когда он входит в неё, и подается навстречу, и повторяет «пожалуйста» и «ещё». — Ты сегодня удивительно отзывчива, золотая девочка. Ладонью, которую она держит на его спине, Эрин обхватывает его шею. Джейсон смеётся ей в висок, набирает темп, и он видит, как ей хорошо, как она смущена, и, возможно, он после этого скажет, что ее «я тебя ненавижу» — неправдоподобное дерьмо. А пока Эрин накрывает удовольствие. И она не жалеет о том, что срывается.