Они знали

      — Джойс, — тихо проговаривает Джейн Хоппер, когда они готовятся ко сну. — Ты любишь папу?.. Хоппера?       В маленькой комнате повисает тишина. Джойс стоит к ней спиной, снимая футболку, чтобы одеть что-нибудь для сна, как её руки замирают на пол пути. Она явно не была готова к такому вопросу, тем более, в такой ситуации. Она, её сыновья, Хоппер и Оди живут под одной (полуразвалившейся) крышей злосчастного домика в лесу, но она совсем не задумывалась о том, что это значит для всех них. Что думают об этом её мальчики, спящие в одной кровати? Что думает об этом Одиннадцать? И что думает об этом Джим?       Джойс сама не знает, что думает об этом, а тут её спрашивают о любви. И хоть она знает ответ на вопрос, она никогда не произносила эти слова по отношению к Хопперу. Они не говорили об этом. Да они вообще ни о чём не говорили. Всё, что происходило между ними, было чем-то настолько естественным, что слов не требовалось. Они просто знали.       Но сказать сейчас Джейн о том, что она любит его отца, до того, как она сказала ему самому об этом, было бы очень неудобно. Тем более, они совсем не показывали изменений в своих отношениях перед кем-либо. И, да, не говорили о том, чтобы открыться хотя бы своим семьям, ссылаясь на «неподходящее для этого время». У всех были свои заботы, дела, да что уж тут, мир стоял на грани разрушения, и они не лезли со своей любовью, предпочитая разделять тихие разговоры и поцелуи в темноте ночи.       Собравшись с мыслями, Джойс всё-таки вздыхает, опуская футболку обратно по своему телу. Оди неотрывно наблюдает за ней, когда она садится рядом на кровать.       — Оди, — говорит Байерс, взяв её за руку. — Любовь — это сложная вещь, особенно, когда ты взрослый упрямый ворчун.       — Но ты совсем не такая, — произносит Джейн, чуть наклонив голову, ловя её взгляд.       Женщина издаёт смешок и кивает.       — Я не думала об этом…       — Хоппер такой, а ты — нет, — добавляет девушка, и они обе еле сдерживаются, чтобы рассмеяться.       Пока Джойс скрывает свою яркую улыбку за ладонью, размышляя о том, как продолжить диалог, ведь тема любви ещё не раскрыта, и она не собирается от неё убегать, Одиннадцать говорит:       — Я видела, как ты уходила ночью. Дверь была приоткрыта. Я видела вас, вы вместе лежали на том старом диване. Обнимались.       Байерс неуверенно взглянула на неё, а та продолжала:       — Он уткнулся в твои волосы, и это было так… мило… Я слышала, ты что-то говорила, но я не разобрала слов, да и мне не хотелось подслушивать. Вообще, я не должна была за вами подглядывать. Прости…       — Всё в порядке, родная, — произнесла женщина, рассудив, что её внезапный уход ночью действительно мог вызвать много вопросов и сомнений у девушки, и она не может винить её за то, что та решила проверить всё на всякий случай.       — Так вы?..       — Мы с твоим папой близки, это правда, — говорит Джойс, улыбаясь при мысли об этом. — И я действительно люблю этого взрослого упрямого ворчуна.       Глаза Оди загорелись сразу же, как она услышала заветное «люблю».       — А он любит тебя? — наивно спросила она, положив свободную ладонь на её колено.       Опять же, они не говорили об этом. Он не говорил ей «я люблю тебя», но этого и не требовалось, она видела всё в его глазах, ощущала в словах и поступках. Байерс точно знала, что Хоппер любит её, но может ли она отвечать за него его собственной дочери?       Не зная, что делать, Джойс уже начала обдумывать план, как ответить уклончиво, но тут дверь в комнату приоткрылась и за ней показался Хоппер.       — Ты сомневаешься? — было первым, что он сказал, поймав взгляд Байерс.       Её и без того большие глаза округлились от удивления, а щёки в это же мгновение залились румянцем.       — Что? Я не… — хотела было запротестовать она, как лёгкий смех Одиннадцать прервал её.       Она обернулась на девушку, а та просто отпустила её ладонь, многозначительно указывая взглядом на своего отца. Джойс нахмурилась, но это не убавило в Джейн задора. Байерс снова повернулась к Хопперу и, неожиданно, столкнулась с ним лицом к лицу. Он нагибался к ней, видимо, совсем не жалея спины.       Она не отстранилась, хоть и была удивлена, поэтому он с улыбкой на лице оставил на её губах короткий поцелуй. Оди завизжала от радости, пока женщина смущалась, словно это был первый раз, когда мальчик целовал её.       — Я тоже люблю тебя, Джойс Горовиц, — произнёс он, стоя прямо напротив неё.       Джойс подняла на него блестящие глаза, её улыбка была такой невероятно настоящей, что Джим готов был хоть каждую секунду повторять, что любит её.       Теперь уже Джойс поднялась с постели и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала. Такой порыв удивил обоих Хопперов, однако Джейн не давал покоя совсем другой вопрос.       — Горовиц? — спросила она, перебегая взглядом с отца на мать, когда те отстранились друг от друга.       — Моя девичья фамилия, — произнесла Джойс, нежно улыбаясь ей.       — Девичья?

***

      — Что между вами? — спросил Джонатан, оказавшись один на один с Хоппером на крыльце домика в лесу.       — Между кем? — уточнил Джим, оперевшись о стену и закурив.       — Тобой и мамой, — хмуро ответил парень, вглядываясь куда-то вдаль.       — Мы вместе, — сказал мужчина, прямо глядя на Байерса.       Старший сын Джойс напрягся ещё сильнее.       — «Вместе»? Так просто? — едва сдерживаясь, произнёс он.       — А что ты хочешь от меня услышать? — совершенно спокойно поинтересовался Хоппер, но парень внезапно вспылил.       Он тяжело вздохнул, сделал несколько шагов в одну сторону, а потом обратно и остановился.       — Она не такая… — начал Байерс, но Хоппер прервал его.       — Какая? Не такая, как я, ты хочешь сказать? — всё-же сорвался он, потушив сигарету. — Я знаю это, Джонатан. Знаю. Она самый невероятный человек из всех, что я знаю. Нет женщины лучше неё. И если того, что я люблю её и готов на всё ради неё, не достаточно — скажи, чем я должен заслужить её?       Джонатан замер, не зная, что сказать. Его удивлённый взгляд опустился, а после снова поднялся.       — Хоп? — в дверях возникла Джойс, вопросительно глядящая на обоих мужчин. — Что-то случилось?       Несмотря на её присутствие, Джим продолжил, снова поймав взгляд Байерса.       — Я никогда не причиню ей вреда. Она, — он указал на Джойс. — лучшее, что случалось со мной, и я уж точно не оставлю её.       Пока женщина удивлённо хлопала глазами, Джонатан наконец подобрал слова:       — Извини, я не должен был… Просто…       — Я тебя понял, — произнёс Хоппер, после небольшой паузы. — Твоя мама заслуживает большего, чем я могу дать ей.       — Хоп, — снова проговорила Джойс, все посмотрели на неё. — Заткнись, Джим, — добавила она, подойдя к нему.       Хоть Байерс и смотрела на него снизу вверх, она выглядела весьма серьёзно, вплоть до того момента, как притянула его к себе за шиворот, коротко целуя.       — Ты — всё, что мне нужно, — произнесла она на эмоциях, пока Джонатан стоял неподалёку, не зная, уйти или отвернуться, может что-то сказать?

***

      — Уилл, мы должны серьёзно поговорить, — проговорила Джойс, присаживаясь рядом с сыном на диване.       Парень кивнул и принялся слушать.       — Ты знаешь, что я всегда открыта для вас; и вы должны знать, что происходит в жизни вашей мамы, — она отвела взгляд и сделала глубокий вдох, чтобы с уверенностью рассказать о своих отношениях с Хоппером, как Уилл взял её за руку.       — Мам, — произнёс он, как только их взгляды встретились. — Вы с Хоппером теперь вместе, да? — её глаза округлились от удивления. — Я вижу, как вы смотрите друг на друга… Ты выглядишь счастливой с ним, и это самое главное… Я рад за вас… за тебя.       — О, детка, я так люблю тебя, — нежно произнесла она, порывисто заключив сына в объятья.       — Ну вот, а ты говорила будет сложно, — раздался голос Хоппера из комнаты за шторкой. — Спасибо, сынок, — сказал он Уиллу.       — Ага, — тот крикнул в ответ, ещё не до конца осознав, что Джим назвал его «сынок».

***

      Хоппер и Джойс разделили милый поцелуй, стоя за кухонным столом, когда женщина закончила нарезать помидоры. Челюсть обоих Уилеров упала на пол от увиденного.