Вернись со мной в Гусу – дубль два

      Это определенно лучший разговор с братом за все его жизни. Если это можно назвать разговором конечно. После фразы «А-Чэн, я тут замуж собрался. Угадаешь за кого?» тот застыл с невероятным выражением лица и вот уже несколько минут пялится на них с Лань Чжанем широко раскрытыми непонимающими глазами.       Ну да, Вэй Ин изначально планировал как-то подготовить его к этой новости. Начать с отдаленных намёков и дать ему самому заподозрить неладное, чтобы это известие не оказалось полнейшей неожиданностью. Но чёрт, как на такое вообще намекнуть? Да он вертится как ненормальный вокруг Лань Чжаня с дня их знакомства. Можно было бы и самому догадаться, что тут отнюдь не дружбой пахнет. А Цзян Чэн вообще ничего не заметил. Главное он же и подтрунивал над Вэй Ином постоянно, что он носится с Лань Чжанем как влюбленная девица. Но сам видимо в собственные слова вообще не верил. А теперь Вэй Ин делает это всё с утроенной силой, не скрывая откровенно влюблённых взглядов и едва ли не за ручку с ним ходит, не отходя ни на шаг от их гостя и даже практически заигрывая с ним на глазах у всех. А брат ни сном ни духом!       Нет, его конечно тоже можно понять. Тот в последние недели вообще мало чего вокруг замечает, сначала вынужденный разбираться с последствиями инцидента произошедшего на горе Луаньцзан, а потом не менее поглощённый своими активными ухаживаниями за ничуть не сопротивляющейся Вэнь Цин. И даже на подколы Вэй Ина на эту тему почти не реагирует, окрылённый личным счастьем. Так что да, все намёки Вэй Ина проходят мимо его ушей.       А время всё-таки идёт. Скоро надо будет направиться в Облачные Глубины и точно такой же сюрприз устроить «дражайшему дядюшке» Лань Чжаня, а заодно и обрадовать наверняка вообще не сомневающегося в подобном исходе событий Лань Сиченя. Поэтому Вэй Ин забивает на все попытки смягчить новость и просто заявляется бок о бок с Лань Чжанем к Цзян Чэну в середине дня, пока тот работает, предварительно позвав к нему и шицзе, которая сейчас сидит сбоку от него, и вываливает на него этот вопрос. При этом Вэй Ин весьма недвусмысленно жмётся плечом к стоящему рядом Лань Чжаню, явно намекая на то, кого имеет в виду.       Лань Чжань внешне спокоен как обычно, но Вэй Ин чувствует как тот напряжён, явно опасаясь негодования его семьи. Вэй Ин ему только подмигивает, далеко не так сильно обеспокоенный их реакцией. Это решение он давно принял и на него ничего повлиять не способно в любом случае — своего счастья он точно не упустит.       Цзян Чэн же просто теряет дар речи от столь неожиданного и несуразного вопроса, замирает с до боли нелепым выражением на лице и только озадаченно смотрит на них. Выглядит он так будто его сейчас крепко приложили чем-то по голове и у него от боли спутались мысли, отчего он просто не способен сейчас их собрать и сложить воедино во что-то цельное и разумное.       Цзян Чэн моргает пару раз, а потом хмурится. Нет, ну чертов Вэй Усянь вполне мог так пошутить. Это очень в его духе: сначала вытворить что-то предельно возмутительное, а потом хохотать так, чтобы его смех эхом раздавался во всём помещении до звона в ушах. Но почему тогда Лань Ванцзи стоит рядом такой спокойный и невозмутимый, и даже не смотрит осуждающе на его шисюна? Уж он-то вряд ли стал бы участвовать в столь глупом розыгрыше. Или столь продолжительная и тесная компания Вэй Усяня смогла так пагубно сказаться даже на Втором Нефрите ордена Гусу Лань?       Он переводит взгляд с одного на другого, но оба смотрят на него прямо и уверенно, только Вэй Усянь несколько снисходительно улыбается. Цзян Чэн только сейчас замечает насколько близко друг к другу они стоят, едва ли не за руки держатся… Понимание просто не желает укладываться у него в голове.       — А разрешения ты спрашивать не собираешься? — наезжает он, наконец справившись с первым потрясением и снова обретя дар речи.       Цзян Чэн не верит, но решает подыграть, чтобы посмотреть как далеко Вэй Усянь планирует зайти в своей шутке. Или как быстро не выдержит этого балагана Лань Ванцзи и не заткнет его. Тот и правда кажется порывается что-то сказать, но Вэй Усянь его опережает.       — С чего бы? — спрашивает он с искренним удивлением. — К главе клана с такими вопросами не обращаются, а как у члена семьи у тебя разрешения просить не стоит и подавно. Ты всё-таки младший брат. Если кого и можно спросить об этом, так это шицзе, — широко улыбается он, а потом и правда поворачивается к Яньли.       И вот по сестре совершенно непонятно поверила ли она в это, или тоже подыгрывает. Удивлённой та совершенно не выглядит и только молча хихикает в ответ на прозвучавшее заявление. Неожиданно подаёт голос и Лань Ванцзи, церемонно и очень серьезно обращаясь к сестре.       — Дева Цзян, позволите ли вы Вэй Ину стать моим супругом?       «Нет-нет-нет, не может быть чтобы сам Второй Нефрит согласился участвовать в подобной выходке» — Цзян Чэн растерянно смотрит на склонившегося в поклоне Лань Ванцзи и не может поверить своим глазам.       Яньли коротко косится в его сторону. Уголки её губ явственно дрожат. Цзян Чэн думает, что вот сейчас все громко рассмеются с того как удачно его разыграли, но этого не происходит. Яньли, не дождавшись от него никакой реакции, берет ответственность в свои руки, и развернувшись к Лань Ванцзи отвечает на поклон.       — С радостью, второй господин Лань. Всё лишь бы А-Сянь был счастлив.       — О, А-Сянь очень-очень счастлив, — мгновенно подскакивает тот. Кажется от улыбки у него вот-вот треснет лицо, настолько она широкая. — Спасибо, шицзе.       — Благодарю, дева Цзян. Сделаю для этого всё возможное, — продолжает спектакль Лань Ванцзи. Его плечи кажется немного расслабляются.       — Вэй Усянь, не смешно уже, — хочет рявкнуть Цзян Чэн, но вместо этого получается лишь неуверенное бормотание, когда видит как брат вдруг придвигается ещё ближе к своему «жениху» и хватает того за руку, а тот, вместо того чтобы отшатнуться, лишь переплетает их пальцы.       Вэй Усянь удивлённо смотрит на мямлящего Цзян Чэна, а потом заливается хохотом. И Цзян Чэн уже почти испытывает облегчение от этого смеха, пока не замечает нахмурившиеся брови Лань Ванцзи.       — Вот сейчас как раз таки и стало смешно, — безжалостно, сквозь смех, отзывается его шисюн. — Мы тут тебе серьезные вещи говорим, а ты замер как статуя и заладил какую-то ерунду. Нет бы порадоваться за брата.       — Но ты же говорил… что влюблен в какую-то девушку… — Цзян Чэн начинает медленно соображать, припоминая подслушанный ненароком разговор. — Безнадежно влюблён… — Цзян Чэн даже стреляет глазами в сторону сестры в поисках поддержки, на что та только непонимающе хмурится.       — Когда это?.. Ааа… — вдруг торопливо голосит Вэй Усянь, одной рукой крепче хватаясь за ладонь напрягшегося Лань Ванцзи, а вторую поднимает, чтобы негодующе ткнуть в сторону Цзян Чэна пальцем, — ты мало того, что подслушивал, так теперь ещё и искажаешь мои слова! Разве я упоминал девушку?       Цзян Чэн задумывается, припоминая. И понимает что нет. Речь шла о высоких чувствах и об отсутствии надежды на взаимность. Про девушку он видимо и правда сам додумал. Некстати вспоминаются заодно и собственные мысли на этот счёт, возникшие в тот момент: про то, что братец куда больше внимания уделяет Лань Ванцзи, чем девицам.       Он всё ещё смотрит на держащуюся за руки парочку. Его мозг медленно складывает факты воедино. То, как эти двое уединяются постоянно. Как шисюн восторженно и счастливо скачет вокруг их гостя. Как тот в ответ вытаскивает его из всевозможных неприятностей и участвует в его дурацких замыслах…       — А вы своё… «это всё» с дружбой не перепутали? — не сдается что-то внутри уже почти поверившего Цзян Чэна.       — Глава Цзян, — вдруг вклинивается Лань Ванцзи твёрдым, не допускающим возражений и пререканий голосом. — Я всей душой желаю видеть Вэй Ина своим супругом. Такое ни с чем не перепутать.       Он задирает рукав на запястье Вэй Усяня, и Цзян Чэн только сейчас понимает что именно казалось ему непривычным в образе Второго Нефрита все последние дни — на его лбу не было ленты. Потому что та, оказывается, всё это время красовалась на запястье его брата.       «Лента священна» — звучат в голове слова Лань Цижэня, услышанные на одной из множества скучных лекций в Облачных Глубинах. И только сейчас до него окончательно доходит, что это действительно не шутка. Настолько праведный человек как Лань Ванцзи не стал бы шутить такими вещами, особенно со столь сакральным для ордена предметом. Вот только… Он же всегда такой безразличный и холодный…       Цзян Чэн вдруг припоминает как тот бережно уносил брата на руках из Безночного города, как заботился и не отходил от него пока Вэй Усянь приходил в себя после уничтожения печати, как был рядом когда был тому нужен, как всегда подпускал к себе так близко лишь его одного и терпел все его выходки. Нет, пожалуй сомневаться в его взаимности совсем не стоит. Его неугомонного брата можно так стойко выносить только по большой любви.       — И что, прям совсем не интересно, что я ответил бы, спроси вы у меня разрешения? — неожиданно даже для себя самого ухмыляется уже успокоившийся Цзян Чэн.       — Ой, да куда бы ты делся? — как-то облегчённо ржёт братец.       «И действительно» — думает про себя Цзян Чэн, уже окончательно смиряясь со столь шокирующей новостью. Теперь ему почему-то хочется истерически рассмеяться со всей этой ситуации в целом, и со своей слепоты в частности.       — Только знай: если решишь навсегда сбежать в Облачные Глубины, я тебя и там достану и ноги переломаю.       Поймав слишком внимательный взгляд Лань Ванцзи, Цзян Чэн лишь закатывает глаза. Совсем юмора не понимает. «Родственничек»…       Вэй Усянь же как-то уж слишком довольно притирается щекой к плечу своего уже-действительно-жениха улыбаясь расслабленно и счастливо. Его-то угрозы совершенно не пугают. Слишком хорошо его знает, чтобы понимать, что с его стороны это на самом деле практически благословение.       — Ну вообще-то мы планируем в основном путешествовать и охотиться вместе. Но и Облачные Глубины, и Пристань Лотоса посещать часто… Ну и видимо в Башню Кои придется временами наведываться, — лукаво подмигивает он в сторону Яньли, на что та краснеет и опускает взгляд с лёгкой улыбкой. До этого дело конечно пока не дошло, но всё явно активно движется в этом направлении, поэтому никто и не думает спорить с озвученным утверждением.       — И когда свадьба? — спрашивает Цзян Чэн.       — Как только «обрадуем» его дядю и брата, — ещё шире скалится Вэй Усянь, явно предвкушая реакцию Лань Цижэня. — Но мы обойдёмся без пышных церемоний, так что не стоит об этом волноваться.       — Напоите его, что ли, каким-нибудь успокаивающим отваром перед этим. Как бы бедный старик не помер от «радости» заиметь такого зятя, — фыркает Цзян Чэн.       Он даже рад, что будет не единственным кто испытал от этой новости такой сильный шок. Лань Сичень конечно же всё воспримет спокойно и с достоинством, и даже удивления никому не покажет — уж такой он человек. А вот Лань Цижэнь… Возможно в сравнении с ним Цзян Чэн очень даже адекватно отреагировал. Эх, он бы с радостью на это посмотрел…       — Эй! Да любой родитель может только мечтать о таком зяте! — наигранно возмущается Вэй Усянь. А потом тихо добавляет, хитро поглядывая на будущего супруга, — но настойку я у Вэнь Цин попрошу. На всякий случай… Он всё-таки совсем скоро станет уже нашим дядей.       И тут Цзян Чэн неожиданно испытывает ещё более сильное потрясение, хотя казалось бы, что ещё сильнее удивиться он уже не способен в принципе: Лань Ванцзи ловит взгляд его брата и мягко улыбается.

Несколько лет спустя, после очередной ночной охоты

      — Лань Чжань, я устал.       — Настолько, чтобы не встать на Суйбянь?       — Ага, — жалобное сопение.       Вздох.       — Полезай на Бичень. Отвезу тебя.       — Не смогу стоять. У меня нога болит, — всё такое же поскуливание и надутые губы.       Внимательный взгляд проходится с головы до ног.       — Змей тебя даже не задел.       — Не задел — я рубанул его раньше. Но потом оступился и повредил лодыжку.       Взгляд сверлит все так же. Веры в сказанное в нём ни на цунь.       И действительно — с чего бы уловке сработать? Даже если бы это и было правдой, на Вэй Ине теперь снова всё заживает как на собаке. Ци течёт по его духовным каналам ровным сильным потоком. Под сплетением рёбер опять тепло и светло. И благодаря самому присутствию в жизни его спутника, даже светлее и теплее чем когда-либо прежде. Благодаря ему же — его помощи с тренировками и тщательно прививаемой им дисциплине, после лечения Вэнь Цин Вэй Ину получилось сформировать новое ядро, ничуть не уступающее старому, хоть на это и потребовалось несколько больше времени, чем в прошлый раз. Всё таки они и правда были спутниками не только в любви, но и в самосовершенствовании, и делали друг друга только лучше. Вэй Ин ведь тоже много чему его научил. Чего стоили одни лишь талисманы, которые Лань Чжань регулярно использовал без зазрения совести.       — И что ты предлагаешь? Остаться здесь? — супруг подходит ближе, и несмотря ни на что всё равно поддерживает «пострадавшего» под руку.       — Тут холодно и страшно, — капризно тянет Вэй Ин, опираясь на подставленную руку и демонстративно пошатываясь, а потом утыкается мужу носом в плечо, ластясь. — Ммм, кажется отсюда до Башни Кои не очень далеко… Может навестим шицзе и А-Лина, раз уж всё равно проходим мимо?       — Мгм, — соглашается Лань Чжань, зарываясь пальцами в его непослушные лохмы и гладя вертлявую голову.       Вэй Ин улыбается.       — А ты выпьешь со мной и Цзинь Цзысюанем?       — А глава Цзинь не слишком занят для этого? — звучит вместо ответа.       — «Глава Цзинь», — передразнивает Вэй Ин сморщив нос. — В первую очередь он мой зять! И обязан уважить гостя.       Лань Чжань лишь качает головой.       — Ну давай, А-Чжань. Я же пью тот ужасный чай, что готовит твой дядюшка! Выпей и ты со мной вина. Я так давно не видел тебя захмелевшим.       Лань Чжань сверлит его долгим взглядом, а потом смиренно кивает.       — Но тогда уж только твоего вина.       — Ты пытаешься отсрочить неизбежное, — смеётся Вэй Ин. — Я же могу сразу за этим потащить тебя в Юньмэн, где лотосового вина навалом. — Он обнимает мужа за шею и откровенно виснет на нём, с полного попустительства последнего.       — Цзян Ваньинь будет рад тебе.       — Ага, только никак этого не покажет. Зато его жёнушка снова превратит меня в морского ежа своими иголками, — бурчит её «самый любимый пациент».       — Она не так-то уж и часто их использовала. И в прошлый раз это было год назад. Не преувеличивай, А-Ин.       Вэй Ин досадливо морщится, припоминая пугающую процедуру. Но Лань Чжань прав. С того визита Вэнь Цин перестала его донимать лечением, наконец решив, что Вэй Ин восстановился полностью. Хотя он был в этом уверен гораздо раньше, и уже давно ходил с Лань Чжанем на ночные охоты и вовсю использовал свои восстановившиеся навыки. Впрочем, старыми методами он тоже не пренебрегал пользоваться время от времени.       — Нет, — немного подумав отвечает Вэй Ин. — Мы там были совсем недавно, и я ещё не нагулялся с тех пор. Навестим их позже… Быть тебе пока трезвым, — хихикает он. — А вот по шицзе и моему смешному племяннику я и правда соскучился.       — Мгм.       Солнце медленно клонится к закату, а они так и стоят обнявшись. Кажется им это никогда не надоест.       — Пойдём? — в конце концов спрашивает Лань Чжань по старой привычке. Вечереет, и уже становится прохладно, а он ещё с тех пор когда у Вэй Ина не было ядра привык заботиться о том, чтобы тот лишний раз не мёрз.       Вэй Ин неохотно отстраняется и кивает. Даже делает бодрый и уверенный шаг в сторону, а потом вдруг спохватывается и пошатнувшись (уже на другой ноге!) цепляется за Лань Чжаня.       — Я не могу, — дует губы. — Нога. Забыл?       «Да ты и сам уже почти забыл» — говорят глаза и выразительные брови его супруга.       — А-Чжань… — Вэй Ин легонько тянет за край налобной ленты.       — М?       — Раз уж я не могу идти, ну… может… — просяще тянет Вэй Ин, но не заканчивает предложение, стреляя игривым взглядом из-под ресниц и дополняя это совершенно невинной улыбкой.       Лань Чжань отстраняется, легонько касается пальцем его лба, ведёт им медленно от переносицы до кончика носа и слегка щелкает по нему.       — Сянь-Сянь хочет на ручки? — лукаво шепчет он улыбаясь.       Вэй Ин восторженно смеётся.       — Очень хочет, А-Чжань. Очень.