Единственный шанс

Солнце нещадно жгло кожу, заставляя капельки пота скатываться по спине и лбу, пока все неофиты во главе с Эриком забирались на вершину одной из полуразрушенных построек города. Руки больно резал ржавый металл лестницы, когда-то служившей эвакуационной при пожарах. Я поднималась в середине строя, так что задерживать движение было нельзя. Спасало только отлаженное дыхание: шаг — вдох, шаг — выдох. Когда мы остановились на одном из наименее разрушенных и наиболее просторных этажей, из ладоней едва не сочилась кровь. Я видела, что остальные были в таком же состоянии и пытались отдышаться от акта альпинизма. Добрая половина неофитов, в числе которой была я, сели прямо на бетонный пол, ожидая указаний от Эрика. Он занимался пересчетом забравшихся, дабы убедиться, что мы никого не потеряли по дороге. — Отлично, все на месте. Итак, сегодня ваша тренировка будет проходить здесь и наблюдать за вами буду я. Вы должны понять, что бой не всегда будет проходить в удобном для вас месте. Вы не будете стоять на ринге, противник спокойно может попытаться от вас убежать. У вас не может быть твердого пола под ногами или вы можете находиться на возвышенности. Сегодня вы должны спарринговать в этих непривычных условиях. Эрик передал нам список пар для спарринга, а сам сел на один из выступов на углу этажа. Его спина ни во что не упиралась, но он выглядел так беззаботно, как будто не может свалиться с этой чудовищной высоты в любой момент. Разве что ножками не болтал. Иногда Бесстрашные удивляли и пугали одновременно. Я краем глаза глянула на список. Не увидела напротив своего имени Даниэль — уже хорошо. Мы с ней не оказывались в паре после ее второго возвращения из медпункта. Меня это несказанно радовало, потому что ее ненависть ко мне, кажется, росла в геометрической прогрессии. Но явно она ничего не проявляла открыто, так что я задумывалась о её отношении ко мне крайне редко. Моим партнером по спаррингу стала Молли. Эта девушка была одной из компании Питера, и я не слишком горела желанием видеть ее в непосредственной близости. Но она уже стояла напротив меня с изогнутыми в самоуверенной улыбке губами, откидывая кивком головы волосы с лица. Она была в полтора раза крупнее меня и определенно надеялась это использовать. Однако после последнего зачетного спарринга я начала дополнительно тренироваться с Алексом, чьим преимуществом во время была скорость и способность выйти с минимальными повреждениями даже проигравшим. У меня всё лучше получалось уворачиваться от ударов, и это несомненно сейчас пригодится. Я встала в стойку, надеясь, что ударив первой, я получу преимущество. Так и получилось, но Молли была достаточно выносливой и быстро реабилитировалась. Мы спарринговали, мало сталкиваясь и больше перемещаясь друг от друга по маленькому квадрату бетона, который обозначили для себя полем битвы. Я и Молли одновременно пошли на сближение, но услышали чей-то судорожный крик и остановились, пытаясь найти источник звука. На другом конце этажа мои глаза нашли Даниэль. Она цеплялась рукой за железные прутья, сковавшие её ногу и заставляющие повиснуть над землей. Она стояла в паре с достаточно мускулистым парнем, так что его удар мог вполне иметь такие последствия для неё. Все прекратили драться, не представляя, как можно помочь ей. Эрик обратил внимание на внезапную тишину и оторвался от созерцания пейзажа Чикаго. — Что тут у нас? Наслаждаешься видами? — он подошел ближе. На лице Даниэль не было ни капли наслаждения: она была в ужасе, от напряжения мышц лоб покрывался мелкими капельками пота. — Вы не поможете ей? — Эрик повернулся к нам — Я понимаю, что было бы неплохо избавиться от одного соперника уже сейчас, но с точки зрения морали это ужасно. Она в верхней части рейтинга, так что её преждевременная кончина — шанс одного из вас подняться. Я в ужасе осознала, что неофиты впитывают его слова, как губка. Я до последнего не могу поверить в то, что большинство из них было готово обречь Даниэль на смерть. Она — не их противник, а будущий член Бесстрашия, как и все они. Я судорожно начала искать глазами Алекса. Столкнувшись с его ярко-голубыми глазами, просто кивнула ему, и он понял меня без слов. Мы отделились от толпы и приблизились к Даниэль. Я подстраховывала ее, пока Алекс помогал высвободить ноги из плена хватки железных прутьев. Я услышала ее болезненный стон, когда «оковы» пали и потянула за руку на себя. Вскоре она оказалась на бетонном полу рядом со мной, мелко дрожа. Я оставила ее, Алекса и, чувствуя кипящую во мне злость, повернулась к Эрику. — Как вы можете так поступать?! Вы — один из лидеров фракции, а не Змей-искуситель, заставляющий товарищей убивать друг друга. Как вы могли заставить их думать, что Даниэль заслуживает смерти из-за места в рейтинге? Это отвратительно и… Я прервалась из-за прикосновения к своему запястью прохладной ладони Алекса, который потянул меня на себя, призывая остановиться. Я даже не заметила, что во время своей маленькой речи подходила всё ближе к Эрику. Однако его лицо не проявило эмоций, оставшись таким же безразличным, как и всегда. Алекс поглаживал Даниэль по спине, и она постепенно смогла поднять голову и посмотреть на нас. — Спасибо, — произнесла она срывающимся голосом, обхватив наши руки своими дрожащими пальцами. Какое-то время мы сидели так молча, позабыв про то, что находимся в полуразрушенном здании. Не представляю, как чувствовала себя Даниэль, находясь на волоске от смерти, окруженной людьми, готовыми дать ей умереть, но не протянуть руку помощи. Я продолжала думать об этом, пока голос за спиной не вывел меня из этих мыслей: — Томб, на пару слов, — сказал Эрик, жестом приказав следовать за ним. Остановившись на другом конце этажа, Эрик начал говорить. Вкрадчиво и внимательно смотря мне в глаза, одним взглядом заставляя смотреть на него в ответ: — Если ты считаешь, что можешь подвергать мои действия оценочным суждениям и говорить со мной в подобном тоне, то ты ошибаешься. Но из-за адреналина, ударившего в твою маленькую и глупую головку, я спущу это на тормозах. Ты отделаешься простым сносом баллов за излишнюю вольность. Не думай, что такое произойдет еще раз. — То есть, вы считаете неправой меня? — первым делом срывается с моих губ. Всё это время он говорил совершенно спокойным тоном, но посмотрев в его глаза, я увидела бешенство. Тающий лёд. Это так контрастировало с его речью, что я вздрогнула. Эрик заметил это, и приподнял бровь. Видимо то, что он не сбросил меня с крыши вместо Даниэль — просто чудесное стечение обстоятельств, потому что после произошедшего я сомневаюсь, что чья-то жизнь важна для него. — Ты думаешь, я могу позволить неофиту так глупо сдохнуть? — его лицо принимает выражение уставшего родителя, пытающегося донести до ребенка простую житейскую истину. — Но Кристина буквально два дня назад… — Кристина получила урок за свою трусость, — резко перебивает меня Эрик — Здесь урок должны были получить вы. Если б ты и Алекс не вытащили эту девчонку, давным давно дружно болтались бы на проводах при участии в игре «Кто расшибется в лепешку первым?». Я ожидал подобной реакции от кого-то вроде Питера, но не ото всех вас сразу. Придется работать над вашим командным духом. — Все равно это была глупая затея. — Придержи язык, я не стану предупреждать дважды. Собирай свою горе-команду и валите к остальным неофитам.

***

В свободный день за неделю до финального экзамена по первому этапу подготовки я, Алекс и Дэн сидели на той крыше, куда я несколько недель назад убежала после посещения медпункта. Мы были здесь всего лишь второй раз, но каждый находил это место комфортным по-своему. Мы с Алексом часто начинали обсуждать самые разные вещи, а Дэн понемногу присоединялась к нам. Было видно, что ей трудно общаться с кем-либо, но мы не наседали на неё. — …так что я прекрасно понимаю, что вы, дамы, чувствуете, каждое утро просыпаясь в компании Молли и ей подобных. Питер каждое утро смотрит на меня, как на кусок дерьма с пола. — Не представляю, как в ком-то из Искренности могло оказаться столько агрессии. — Питер был таким с детства, — пожимает плечами Алекс — Он прикрывал это за маской честного отношения к людям. Мол, они меня бесят, поэтому я буду обращаться с ними, как будто я неуравновешанный индюк. — Даже не похоже, что вы были в одной фракции так много лет, — задумчиво протягивает Дэн — Ты даже не попал под его влияние. — Мои родители видели его поведение и с детства запретили мне играть с ним и его компанией, честно объяснив причину. Рад, что послушал их. — Надери ему задницу во время спарринга. Его удары ужасно медленные, несмотря на всю силу, что он в них вкладывает. А мы с Фейт дожмём остальных, так и быть. — Так наша компания расширилась до трех человек? — заинтересованно протянул Алекс, посмотрев на Даниэль. Она чувствовала себя хорошо вместе с нами, это было видно. Но почему-то не могла признаться в этом перед нами же. Как будто что-то мешало ей об этом сказать. Не знаю, что после жизни в Дружелюбии могло сделать её такой закрытой. В этот раз все произошло как обычно, и Даниэль мгновенно ощетинилась: — Не надо приписывать меня к вашему дуэту фриков. — Ах, извини, — усмехается Алекс — в следующий раз запишу тебя к кучке неофитов, готовых смотреть, как ты кулем упадешь вниз с небоскреба. Дэн замолчала — на это ей было нечего сказать. Иногда меня просто поражало умение Алекса надавить на болевые точки любого. Покинув Искренность, он остался не безусловно честным, но прямолинейным. Я не воспринимала его речь близко к сердцу просто потому, что это факты. В Эрудиции за факты порой выдавали гораздо более неприятные вещи, чем Алекс говорит ежедневно. Но для Дэн это было непривычно. Когда до отбоя оставалось тридцать две минуты, и мы вдвоем шагали в сторону женской спальни, она спросила: — Алекс всегда такой?.. — Да. Не переживай, он говорит это не чтобы расстроить тебя или из-за неприязни. Очень трудно сменить образ жизни после того, как ты все время был окружен любителями правды и тебя так воспитывали. — Разве он не понимает, что другим людям может быть неприятно? Он же видит их реакцию на каждое своё слово. — Он считает, что каждому человеку нужно слышать правду хотя бы изредка. Я с ним согласна, — пожимаю плечами, заворачивая за очередной поворот — Ты поймёшь его со временем. Даниэль кивает, и дальнейший путь мы продолжаем в молчании. В комнате все готовятся ко сну, я следую их примеру, предварительно приняв душ. Жесткость матраса уже не бросается в глаза, как в первые дни пребывания здесь. Со временем начинаешь радоваться тому, что в конце дня доползаешь до кровати. Мои глаза закрываются почти сразу же.