—Блин, что за говно?!

      Что ж… у меня есть две новости — хорошая и плохая. Начну, пожалуй, с хорошей, наорут не только на меня, но и на Никиту, чему я был рад. Хотя бы не один буду выглядеть, как еблан. А плохая… отчитают нас, как мне кажется, по полной, потому что, общаясь с Димой, я понял, что к курению он относится максимально отрицательно. Это мягко сказано.       Пока мы шли к его комнате, я заметил Полину и Даника, которые, вопросительно посмотрев на меня, увидели недовольное лицо Масленникова и остановились у окна, понимая, что на нас собираются жёстко кричать. Хотя, нет, крик — это не про Диму, он же сам по себе, в принципе, спокойный, и крика даже на наш бешеный класс от него я никогда не слышал. Впрочем… кто ж его знает, этого математика. Заведя нас в свою комнату и усадив на кровать, он строго глянул на нас, складывая руки на груди. Ох, если бы он был в рубашке, а не в свободной толстовке… Боже, помилуй, избавь от моих фантазий.       — Итак, молодые люди, — вздохнул он, а мы, еле дыша, смотрели на него. Исходя из наших разговоров во время всего общения, к курению он относится очень плохо, мягко говоря… — Я жду объяснений.       — Да мы это… балуемся просто, мы так, посмотрим как тлеет и выбросим, — подал голос Морозов, безобидно улыбаясь. Ну да, так он тебе и поверил.       — Вы же понимаете, что курение в вашем возрасте сильно вредит здоровью? Не буду пугать вас раком лёгких и прочей хренью, но если вы вовремя не остановитесь, то это может привести к серьёзной зависимости. Понимаете? — строго объяснял учитель, и я, в унисон с Никитой угукнув, понял, что нихуя не понимаю. Я же и дальше продолжу это делать. — Никита, можешь быть свободен, — друг, встав, попрощался и вышел из комнаты, и я, собираясь уходить, вдруг был остановлен. Ну сука, я на улицу выйду хоть когда-то?       — Ну что-о-о? — протянул я, садясь обратно.       — Ты ничего не понял. Увижу хоть ещё один раз с сигаретой — мало не покажется, имей в виду, — тон был предупреждающий. И я невольно представил его с ре… БЛЯТЬ, НЕТ! НЕТ-НЕТ-НЕТ! Я тут же покраснел, понимая, какие мысли в последнее время лезут в голову. — Ты чего красный такой? — он мягко улыбнулся, вороша мои волосы.       — Ж-жарко, — тихо заикнулся я. — Можно я пойду? Меня Полина с Даней ждут…       — Иди уже, чудо, — усмехнулся он, и я, встав, вышел из комнаты, подходя к друзьям.       Спустя пять минут мы уже стояли на улице (в сопровождении Масленникова, конечно) и говорили обо всём, смеясь на всю станцию. Люди недовольно смотрели на нас, а Дима, стоя в сторонке, слабо улыбался, наблюдая за нами.

***

      Мы тихо сидели на удобных креслах в отеле возле Розы Хутор, пока Дима ругался с портье. Так получилось, что нам не хватало номеров. То есть, нас восемнадцать человек, не включая Масленникова, и нам должны были забронировать номера на троих, но что-то пошло не так и на нас, блять, не хватало номеров. Получается, все заселились втроем, а нам с Даником и Полиной не досталось. Ах, да, ещё не было номеров на одного, как полагалось Диме. Были только два номера на двоих — всё же, Роза Хутор — слишком посещаемое место, и естественно отели будут заполнены. Особенно пятизвёздочные, где он такие деньги то достал, Боже…       — Мы ещё вчера звонили и бронировали номера, на тот момент были и номер на троих, и на одного. Почему сейчас в базе нет наших данных? — раздражённо спрашивал Дима, и я мог кожей почувствовать, как он сейчас зол. Бр-р-р.       — Извините, похоже, произошла какая-то ошибка. К тому же, есть два номера на двоих, вы можете разделиться… мы снизим цену за неудобства, — спокойно говорил портье, и Дима, вздохнув, бросил короткое «ладно» и оставил свой паспорт для внесения данных. Спустя десять минут он подошёл к нам, устало осматривая каждого.       — Кому-то из вас придётся жить со мной, — сев на свободное место, он потёр глаза, показывая то, как его вымотал этот казус. Я словил лукавый взгляд Полины и похуистический — Даника, и замотал головой, как бы говоря, что не нужно этого делать. Савекина только ухмыльнулась, закивала и тут же сказала:       — Дмитрий Андреевич, я хочу быть в одной комнате с Даником. Пусть Эмиль поселится с вами, — учитель, переведя взгляд сначала на девушку, потом на меня, кивнул, соглашаясь. Бляха муха… я не выдержу.       — Тогда пошлите, оболтусы, — улыбнулся он, и мы, поднявшись, пошли за ним. Остальные, кстати, уже разошлись по своим номерам. Доведя Полину и Даника до их номера, мы пошли к нам, и я, войдя, облегчённо выдохнул, увидев раздельные кровати. Хоть на этом спасибо. Нет, я, конечно, надеялся, что там что-то попутают и мы будем в одном номере, но бля… точно не ожидал этого.       — И всё же я не доверяю отелям… вечно такие бардаки, в каком бы городе я ни был, — сказал Дима, и я, усмехнувшись, угукнул, бросая свой рюкзак на кровать и падая следом. Я слишком вымотался за эти сутки… — Устал? — спросил он, садясь на свою кровать.       — Да, очень, — вздохнул я, прикрывая глаза. — Я почти не спал эти сутки, глаза слипаются, — после этих слов я зевнул, будто в подтверждение.       — Ну, сходим в кафешку, погуляем и ляжешь спать, — улыбнулся Масленников, а я, сняв куртку, шарф и кинув рюкзак на пол, вновь улёгся, кивая и закрывая глаза. Спустя некоторое время я взял вибрирующий телефон, оповещающий о том, что мне кто-то написал. Посмотрев имя отправителя, я удивился, не ожидая увидеть сообщения от него. Батёк Эмилька, привет! Как твои дела? ;)       С папой мы переписываемся крайне редко, так как у него сильные завалы на работе, такие, что он не может уделить должного внимания очаровательному семилетнему сыну, что уж говорить обо мне.

Вы

Привет, па! Более-менее. Вот, приехал с классом в Сочи, буду кайфовать) Ты как? На работе не сильные завалы?

Батёк Почему более-менее? Что-то случилось? Всё хорошо. Наконец-то дали долгожданный месячный отпуск…

Вы

>Почему более-менее? Что-т…

Можно и так сказать. Мамин хахаль опять решил заняться моим «воспитанием».

Поздравляю с отпуском, ты его заслуживаешь)

Батёк Чёрт, когда нибудь я приеду и набью рожу этому уроду за тебя. А насчёт твоего отдыха в Сочи я знаю. Мы сейчас тоже там, видели тебя у отеля. Не найдёшь для папки лишней минутки завтра? 🤨       На губах невольно расцвела широкая улыбка от этого «набью рожу за тебя», а в груди что-то потеплело. Переведя взгляд на Диму, который незаинтересованно пялился в экран телефона, я спросил:       — Ди-и-им, а что мы завтра после музея делаем? В смысле, у нас будет свободное время? — он посмотрел на меня, задумался, а потом кивнул.       — Да, примерно в три освободимся. А что? — спросил Масленников, вопросительно выгибая бровь.       — Меня папа гулять зовёт, он тут оказывается. Пустишь? — я улыбнулся, и Дима, улыбнувшись тоже, кивнул, добавляя:       — Конечно, иди. Только будь на связи, а лучше дай номер отца, я тебя знаю, — я, кивнув, продиктовал номер, а потом напечатал ответ.

Вы

Да, после трёх освобожусь

Только заедь за мной, а то я потеряюсь и меня украдут сочинцы😵

Батёк Ха-ха-ха, хорошо) Бери Полинку с Даней, я Никиту возьму. Давно хотел с ними познакомиться

Вы

Окееей

Тогда спишемся?

Батёк Да, я напишу       И ради вот такого я живу. Ну и с недавнего времени ради одного мужчины, сидящего напротив меня…

***

      Посетив небольшое уютное кафе недалеко от отеля, мы решили осмотреть огромный город-курорт и прогуляться по тихим местечкам. Дмитрий Андреевич рассказывал, как бывал тут не раз и вещал интересные истории, произошедшие тут, а остальные внимательно слушали, иногда громко смеясь с шуток учителя, и эта атмосфера казалась мне безумно комфортной. Он рассказывал о некоторых местах различные слухи, тайны и легенды, и всё было так интересно, что никто и не заметил, как прошло два с половиной часа, а на улице стемнело.       — Так, ребят, давайте вернёмся, наверное, уже поздно, — закончив очередную историю, сказал Масленников, проверяя время на наручных часах. Половина недовольно загалдели, некоторые были только рады вернуться в отель, а мне было как-то по боку, потому что его истории я могу и в номере, и в Москве, и даже у него дома послушать. Да, вот такой я особенный.       До отеля решили дойти пешком, так как отошли не так уж и далеко. Полина, посмотрев на меня, закатила глаза, заметив, как я дрожу от холода. Да, идти без шапки и шарфа в такую погоду — не самая лучшая идея. Подойдя к Дмитрию Андреевичу, она сказала:       — Дмитрий Андреевич, Эмиль замёрз. Как бы он не заболел… — во взгляде промелькнуло коварство, и Дима, повернувшись, зло зыркнул глазами, подходя ко мне и, сняв свой шарф, он укутал меня в него, перед этим накинув капюшон. Я покраснел и тихо буркнул «спасибо».       — Ещё раз увижу тебя без шапки и шарфа — шашлык из тебя сделаю, Иманов, — хоть взгляд и был строгим, но тон выдавал шутливость, а Никита, затерявшийся в толпе, вдруг крикнул " Ура, шашлык! Неужели нормально поедим?», и все разразились громким хохотом, и я в том числе.       Такое ощущение, будто каждая улочка Сочи была освещена хотя бы одним маленьким фонариком, что создавало определённую атмосферу. Дорогу к отелю мы проложили в тишине, а позже разошлись по номерам, договорившись встретиться в 20:30 для ужина.       Первым делом я решил принять душ, чтобы смыть всю накопившуюся усталость. Серьёзно, мне кажется, я никогда так не уставал, как за эти два дня. Ну а потом, наверное, часик посплю, до ужина успею. Наверное. Взяв полотенце и чистые вещи, я пошёл в ванную, вставая под горячие и расслабляющие струи воды. Пока стоял, задумался о том, что мама за эти двое суток ни разу не позвонила. У меня хорошая, переживающая мать, ага. Думал-думал, да так задумал, что через дверь послышался голос Димы:       — Эмиль, ты там утонул, что ли? Полчаса там сидишь, — полчаса?! Я думал, прошло минут десять от силы. Похоже, поспать не удастся. Взяв с полки кокосовый гель для душа, я быстро помылся, позже выходя из ванной комнаты.       — Я задумался, не смотри на меня так, — сказал я, увидев странный взгляд Масленникова.       — О чём можно думать полчаса? — вопросительно выгнув бровь, спросил он, смотря на часы на руке. Похоже, осталось минут сорок до назначенного времени.       — О маме, — тихо сказал я, садясь на кровать и проверяя телефон. сообщения только от друзей, класс. — Она ни разу не написала за эти двое суток, что говорить про звонки, — вздохнул, убирая гаджет и ложась на кровать, закрывая глаза. Вода немного расслабила, но сон мне точно не помешает. — И я переживаю не столько за себя или за то, что ей на меня плевать, сколько за Лильку. Она же там одна… — говорил я, а потом, почувствовав, как кровать прогнулась, открыл глаза и увидел перед собой Диму. Он, зарывшись пальцами в мои волосы, слабо улыбнулся, вороша их.       — Всё будет хорошо, Эмиль. Просто не думай о плохом, хорошо? — сказал он, и я, кивнув, тоже улыбнулся. Он действует, как успокоительное, я серьёзно. — Рано или поздно она всё равно напишет, ты же её сын, как-никак.       — Надеюсь на это…

***

      — Подожди, то есть твой батя, который редко интересуется твоей жизнью, хочет с нами познакомиться? — непонимающе спрашивает Полина, и я, в очередной раз кивнув, сделал глоток фруктового чая. Интересно, а Дима сам за всё это платит, или это школа всё выделила? Всё же, директор тоже не хуй с горы. Вроде… — Обалдеть.       — А куда? — Даник, походу, только сейчас словил связь с этим миром.       — Да хрен знает, чувак. Просто пишет, типо «зови этих пиздюков»… — заметив на себе укоризненный взгляд Масленникова, я, покашляв, исправился: — «Зови этих дурачков и пошли гулять».       — Понятно, — он наколол на вилку салат, отправляя в рот, а я достал из кармана вибрирующий телефон. Я охуел. Мама Эмиль, привет. Прости, что не писала эти два дня. Как дела?       Ну неужели про меня вспомнила родная мать?! ШОК!

Вы

Привет. Всё хорошо. Как там Лиля?

      Да, сразу к волнующей меня теме. Мама Она у бабушки, на время побудет там. Слушай, Эмиль, ты можешь после поездки переночевать пару ночей у Полины или Даника? Нам с Димой нужно решить кое-какие дела.       Что? Нет, не так. Что, блять?!

Вы

Ты сейчас серьёзно?

То есть из-за какого-то левого мужика я должен жить не у себя дома, а у друзей?!

Мама Эмиль, не начинай, пожалуйста.

Вы

Пошла ты к чёрту, «мамочка» 💋

      Вот и всё. Вот и пиздец.       — Э-э-э, Эмилька, приём, — Савекина пощёлкала передо мной пальцами, привлекая внимание. подняв на неё взгляд, я растерянно посмотрел на друзей, но, отмерев, спросил:       — О чём вы там говорили? — натянуто улыбнулся, и друзья, не придав этому значения, говорили о том, как хотят попасть в завтрашний музей, ведь, по их словам, там очень много интересных экспонатов. Заинтересовано слушая их рассказы, я постепенно отвлёкся от мрачных мыслей, переключаясь на дорогих мне людей.       После ужина все разошлись по своим номерам — кто-то спать, а кто-то хернёй страдать. Лично я вариант с: просто страдать. Замечательно. Дима пришёл на десять минут позже меня, потому что оплачивал счёт и говорил с кем-то по телефону. Предположительно, с директором, не это лишь подозрения… вдруг с девушкой… если она у него есть. Надеюсь, нет.       Войдя в номер и, похоже, заметив моё ещё больше измученное и усталое лицо, он подошёл к своей кровати и сел напротив меня.       — Что у тебя успело случиться, пока я не следил за тобой? — в голосе не слышалось ни капли упрёка, тон был мягким и спокойным. Вздохнув, я тоже сел, устало смотря учителю в глаза. Вот от него ничего не получится скрыть, это я точно знаю.       — Мама написала… — нахмурившись, я опустил голову, прокручивая переписку в голове. — Сказала, чтобы я пару дней после поездки дома не появлялся, типо им с этим чмошником нужно что-то сделать или что-то вроде того, — совершенно безэмоционально говорил я, а подняв голову, словил удивлённый взгляд.       — То есть она прямо сказала не приходить домой? Я, конечно, извиняюсь, но твоя мать всё больше и больше походит на конченную, — серьёзным тоном сказал Масленников, и я, усмехнувшись, лишь кивнул головой, соглашаясь с этим. — И куда ты пойдёшь?       — Может, к Данику… у Полинки родители не разрешат, — вздохнул, вновь ложась на кровать. Точно, надо написать, спросить.

Эмили

Братан можно я у тебя пару дней заночую? Мать с ума сошла пиздец

Данк бля братан не у меня родители завтра домой возвращаются они вряд ли будут рады гостям Полька Я может что-то не понимаю Но какого хуя происходит Данк кста да чо слв💖🖕🏿👿 сукаблять чо случилось       — Побуду два дня бомжом, чё… — засмеялся я, но, заметив злой взгляд Димы, прокашлялся и объяснил: — У Даника оказывается завтра родители приезжают, и они явно не будут рады моему визиту.       — Значит, поживёшь у меня. Отказы не принимаются, — он улыбнулся, как бы ставя точку в разговоре. Пиздец.       — Ну Ди-и-им, — протянул я, и, не заметив реакции, махнул рукой, печатая друзьям ответ.

Эмили

[пересланное сообщение от контакта: Мама]

Вот так

Данк она совсем с этим Димой ебанулась или чо Полька Фууууууу, осуждаю👎🏿👎🏿👎🏿

Эмили

Всё я срать

Бля спать

Данк приятного каканья братан

Эмили

Спасибо братан

      Отложив телефон, я переоделся и лёг спать. Наконец-то покой…

***

      Экскурсовод вещал своим нудным голосом историю каждого экспоната в зале, и я, зевая, стоял в самом конце один, потому что Поля и Даник, как и говорили, очень хотели сюда попасть и теперь с упоением слушали гида. В стороне от всего класса стоял Дима, следящий за тем, чтобы ученики ни в коем случае ничего не трогали или, не дай Боже, не уронили. Я буквально засыпал на ходу, потому что разбудили меня в семь утра, хотя я надеялся, что хотя бы на каникулах смогу поспать. Сэнк ю, Дмитрий Андреевич.       Мужчина же, подойдя ближе ко мне, усмехнулся, видя мою не скрываемую незаинтересованность. Ну что я могу сделать? Меня Шастун с этой историей затрахал, а я ещё и на законном отдыхе её слушаю…       — Совсем не интересно? — он положил руку мне на плечо, слегка сжимая.       — Меня твой Шастун со своей историей зае…долбал, а теперь я на каникулах слушаю то же самое, — вздохнул я, вымученно глядя на какую-то древнюю статую, или что это вообще…       — Эх, согласись он стать вторым сопровождающим — обалдел бы, — хмыкнул Масленников, и я, прокашлявшись, состроил важный вид и, указав на наш класс рукой, начал пародировать Антона Андреевича:       — А вот почему вы не слушаете так внимательно на моих уроках? Я что, хуже всех? — Дима, засмеявшись, потрепал меня по голове, вызывая улыбку.       — Ладно, осталось всего два экспоната, потерпи минут пятнадцать, — после этих слов вся группа двинулась к следующему объекту, а я ещё шестнадцать минут провёл в муках.       Когда мы вышли на улицу, я с облегчением вдохнул морозный воздух, ощущая свободу. В этот раз меня, кстати, заставили надеть шарф и шапку. Эх.       — Сейчас, получается, звонишь папе, говоришь, что мы закончили и мы едем в отель собираться? — спросила Полина, и я, кивнув, достал телефон из кармана, открывая чат с отцом.

Вы

Па, привет

Мы закончили, думаю через полчаса плюс минус будем готовы

Батёк Привет Хорошо. Забрать вас у отеля, да?

Вы

Желательно

А, кстати, чтобы потом не возникало вопросов, возможно пока мы будем гулять тебе позвонит мой классрук, Дмитрий Андреевич, потому что я могу не ответить на его звонки

Батёк Окок Он переживает или просто для галочки?

Вы

Он параноик

      Сам пошутил, сам посмеялся.

Вы

Ну а так скорее переживает, потому что бывало такое, что я не появлялся в школе и никто не знал, где я, а на звонки не отвечал…

Весело было🙈

      Очень. На меня тогда чуть ли не в розыск объявили, вот это веселуха! Когда Дима пересчитал всех, не нашёл одного ученика. Осмотрев всех внимательным взглядом, он вздохнул и посмотрел на меня.       — Эмиль, сходи за Никитой. Опять курит, наверное, паскуда, — так, блять. А где, Ваше Высочество, мне его искать, сука?! Или ты думаешь, что я каждый его шаг контролирую? Пиздец. Не имея выбора, я кивнул, принимаясь искать Морозова. Решив не парить себе мозг, нашёл вариант получше — написать ему.

Вы

Никич ты не Сударь ты сучка

В КАКОЙ ТЫ ПИЗДЕ

Сударь Ойой Я за музеем       Про Сударя, кстати, у нас свой прикол. Там всё связано с прогуливаем уроков, а точнее физкультуры. Сидим, значит, за школой, болтаем, пока Даник с Полинкой сдают нормативы, и не замечаем физрука. Или Столяров всегда тихо подкрадывается? Плевать. Он подошёл, встал сзади Никиты и, наклонившись, заорал ему в ухо громкое «Су-у-уда-а-арь!». С тех пор у Никитки часто болит ухо, а сам он носит прозвище Сударь больше года.       Пока вспоминал эту забавную историю, дошёл до конца здания, заворачивая и замечая там приятеля.       — Димка думал, что ты куришь, а ты стоишь, лыбишься, — усмехнулся я, подходя к нему. Тот, глядя в телефон, улыбался и что-то печатал. — С кем ты там?       — Чувак, я, походу, влюбился, — отключив телефон и идя за мной, мечтательно протянул Ник, задирая голову к небу. Да, с Никичем у нас не было личных граней — могли говорить обо всём, чём только можно.       — О-о-о, и кто же это? — улыбнувшись, спросил я, и, заметив загадочный взгляд одноклассника, понял, что говорить он не собирается.       — Потом как-нибудь расскажу, я не уверен, что это прям любовь-любовь, но всё же…       Музей мы обошли спустя пять минут, и я, решив оправдать Никиту, с ходу наехал на Масленникова:       — А вот он не курил, а блуждал по любовным руинам! — честно, хер знает, чё спизданул, но звучит прикольно. Пушкин оценил.       — Когда ты успел стать романтиком? — спросила Полина, а Никич, улыбнувшись, встал рядом с нами.       — С недавних пор, — пожав плечами, ответил я, смотря на Диму. Он лишь тепло улыбался, а потом сказал двигаться в сторону отеля.

***

      — Ебанные стрелки, я их минут 20 рисовала, а эти сучки всё равно не ровные! — психовала Савекина, пока мы ждали папу на улице. Посмотрев на стрелки, я закатил глаза. Будто под шапкой кто-то видит их симметрию… Даник с грустью смотрел на растаявший снег, видимо, скучая по московским сугробам в ноябре. Спустя пять минут на дороге показался чёрный BMW, скорее всего, X7, а из окна нам махал улыбающийся папа. А он ни капли не изменился… Радостно улыбнувшись, я быстрым шагом направился к машине, в то время как отец выходил из неё. Подойдя ближе, я тут же оказался в тёплых отцовских объятиях, которых мне так не хватало. Полина с Даником, которые подошли к нам, умилённо улыбались. Обнимались мы минуты полторы, а потом сели в машину.       Савекиной решили уступить переднее кресло, а я сел по правую сторону от своего… брата? Никитка. Очень похож на папу, но глаза у него не карие, как у него, а голубые-голубые, прям как ясное небо. Пока папа знакомился с моими друзьями, я знакомился с его сыном. Да…       — Привет, Никитка, — приветливо улыбнувшись, я протянул руку шестилетнему мальчику, и тот, расплывшись в ответной улыбке, с удовольствием её пожал.       — Привет! — он немного картавил, что для его тоненького голоска было очень даже мило. — А как тебя зовут? — он наклонил головку в бок, рассматривая меня.       — Меня зовут Эмиль, — и мы так разговорились с этим очаровательным мальчиком, что не заметили, как приехали в парк аттракционов.       — Мы были тут с мамой и папой пять дней назад, — он счастливо улыбнулся, беря за руку меня и Даника, рассказывая о чём-то. Полина и отец в то время шли сзади, будто родители, следящие за детьми-бунтарями.       Мы замечательно провели время, а кошелёк папы был разорён. Не думал, что когда-нибудь три важных для меня человека (можно и четыре, Никита стал мне, как брат, с которым я жил всю жизнь) подружатся и будут весело смеяться в унисон. Вот что значит уютная атмосфера в круге       родных…       Пока мы ходили, а папа обсуждал что-то с друзьями, я принял важное для меня решение. Я намекну ему на то, что мне нравятся мужчины. Поправочка, один единственный мужчина. Только нужно поймать момент...       — Мы, наверное, в отель на такси. Эмиль, ты тоже едешь? — вдруг сказала Полина, и я, помотав головой из стороны в сторону, ответил:       — Езжайте, я позже приеду, — Полина, походу, сразу поняла, что я хочу поговорить, а Даник стоял, как столб, но Савекина что-то шепнула ему на ухо и он сразу понял, протянув гласную "А". Когда такси подъехало и отец заплатил, настаивал на этом, кстати, мы решили прогуляться по безлюдной дорожке.       — Пап, а вот чисто теоретически... если бы меня привлекали мужчины, ты бы от меня отрёкся? — решил зайти издалека. Папа, задумавшись, задрал голову вверх, на небо, которое застилали чёрные тучи.       — Сердцу не прикажешь. Тем более, ты мой сын, и я приму тебя любым, — ответил он, и у меня будто камень с души упал. — Кто этот мужчина? — вдруг улыбнулся он, и я, покраснев, тихо ответил, думая, что отцу можно доверять.       — Это тот Дмитрий Андреевич... — папа удивлённо распахнул глаза, явно охреневая от жизни.       — Ну, судя по твоим рассказам, он образованный, хороший человек... я полностью одобряю твой выбор, сын, — и от этих слов на душе разлилось что-то тёплое. Так мы ходили ещё минут десять, а потом отец отвёз меня в отель. Этот день я сохраню навсегда...