Победа, убившая победителя.

«Рвёт на куски, словно 100 сквозных.

И пустил на ветер я всё, что спёр с казны.

На чужбине хотел своё сердце глубоко зарыть.

Сады райские там, да только я, в них всё равно сорник...»

Эта победа убьет своего лидера, чемпиона, победителя, но разве не стоит это того, чтобы стать счастливым хотя бы на пару лет? Этим вопросом парень изморил себя за ночь, зная, что любая полоса здесь на любителя, и что бы он не выбрал, к гробу за ручку его подведёт младшая Филатова и крышку поможет закрыть, и землёй присыпет сверху, и помянёт дней на сорок. Она убьёт Витю Пчёлкина как только откроется ему полностью, так, чтобы он читал её по вертикали, горизонтали и даже сбоку. На место убиенного Виктора придет Андрей Веснин. Этот десантник был всегда расчётливее и изворотливее, он никогда не даст женской мягкой руке заманить себя в ледяную комнату из стен которой торчат ледяные осколки, вонзающиеся в голову, еще не снятую с плеч. Весна сильнее, Весна предстанет перед всеми таким, каким не позволил себе предстать Пчёла, словно ему не давали эти блядские мышечные зажимы и страх быть записанным в лохи. Витя похоронил Андрея внутри себя, как и все лучшие чувства свои, но забыл лишь об одном : никогда он не сможет уничтожить Веснина полностью, слишком уж живуче его альтер эго. Подобие этого эга. Пчёлкин уж и забыл прокуренный голос Весны, его глубокий взгляд и жажду выбраться наружу, устроив дестрой здесь, на воле. Весна - убийца королей и всего неугодного живого. По типу личности он, вероятнее всего, был бы активистом или тренером, но один только его темперамент и склочность его натуры позволяют возвести его в квадрат, как отдельный тип личности. Его сердце давно не бьётся, лишь иногда пропуская три глухих удара и останавливаясь опять, словно заставляя хозяина и дальше наслаждаться горьким и холодным минором его жизни, которому тот уже не противится и просто хавает эту баланду из эмалированной миски, такой же потрепанной, словно её хозяин. Андрей всегда был прав, считая, что Витя - загнанный зверь, сердце которого можно взять напрокат, а после нарекать его самым главным проёбом и провалом в жизни. Иногда Веснин примирялся с тем, что его мнение веса не имеет, как примирялся и с губительными пристрастиями своего "обратного" альтер эго, в виде алкоголя, женщин и крепких солдатских сигар, дым от которых благоухал в самом хуёвом своём подобии. У Андрюхи на языке привкус каленой стали, а у Вити - дурацкой жвачки с ментолом и недостатка любви. Весна знает : он вырвется однажды наружу, сквозь сырую могильную землю и вернётся туда, где Пчёла падал, набивая шишки. Виктор и сам знал это не хуже Андрея, но выпустить его не мог и лишь воровато улыбается мыслям, которые этот иуда выкидывает, снедаемый тоской и скукой. Время шепчет: „I'll kill you”, но он опять затыкает уши словно ребёнок и верит в вечную жизнь и в то, что сможет добиться ее, если установит контроль над своим разумом, который еще подаёт признаки жизни из-под ледяной корки, чувствами и сердцем. Верит в то, что если забыться и превратить сердце в камень, можно познать силу вечной жизни и поизвести поганую с косой. Его золотистые с отблеском локоны светятся, когда он убегает от мусоров, показывая тем средний палец и крича, как же остоебели эти черти честные. Пчёлкин утверждает, что с ним все нормально, ну и что, что кровь из носа сочит, словно красную гуашь пролили, забыв закрыть тюбик и оставив его на столе. Да с ним и правда - таки все нормально, просто он стал очень взрослым и забыл как дышать. Он начал эту дурацкую игру, но по истечении времени вдругзабыл как играть. Все нормально, просто в комнате его стало вдруг темно, на юге ему стало холодно, а на севере тепло. И в этой темноте он остался один, сам по себе, сам за себя. А бог, который оставался, чтобы посмотреть на него, презрительно махнул рукой и вышел, так и не дождавшись антракта, равного тридцатнику и трем годам его жизни. И всевышний бы мог, но в этой истории слишком много «но». Свечку не держал никто, но знали, что событие самое прискорбное, а Пчёла - пропащий клоун в цирке разбитых масок и треснувших судеб. Отпуская голову и падая на пол, парень понимает, с каким треском он сейчас падает с небес, угробив свою жизнь и поставив её на кон, предавая себя шторму, который засасывает Пчёлкина в воронку, а пожевав и не встретив сопротивления, выплёвывает обратно на сырой асфальт, укрытый пеленой чужих слез, смогом чужого счкстья и сладостию крови, его собственной крови, сочащей из дыры, в которую впилась зелёным осколком разбитая на куски любовь. Кто-то рвет и рушит, чтобы латать свою жизнь и оставлять без самой значимой детали его. Его судьба решена, мосты горят в назначенный час: двадцать первое мая, три часа тридцать минут ночи по Москве. Растоптанное и зарёванное тело, заточённое в клетку своих провалов, лежит в кухне, не чувствуя уже ничего, слрвно сердце вырезали, оставив вместо него холодный разум, словно Веснин уже выбрался наружу, заставляя платить болью за боль. Сил нет, чтобы выстоять в этой борьбе с самим собой ; нет сил чтобы выстрелить себе в висок, избавив себя от себя . Рана ноет, рана скулит, рана воет загнанным раненным зверем. Его тормоза отказали, и Пчёлкин несётся по окрестному склону пока руки его связаны за спиною. Ночь не ночь, чёрная магия. Вёрная магия, прибирающая Витю к своим рукам и потравливая, словно послушного щенка, заставляя зубами своими вырывать цепь и скалить клыки на неудачную попытку, но после пинка он вновь забьется в свой угол и заскулит, как будто этот щенок потерял мамку, а принять свою самостоятельную жизнь так и не смог. От горечи своей он задыхается, словно от удушливой астмы. И всё, что было - кануло камнем на дно, от этого прошлого только круги на воде. Золотое яблоко луны заглядывает в окно, роняя свой свет на выбившееся из сил тело Пчёлкина, не совладавшего со своими эмоциями и вновь, как и каждую пропитую ночь, бившегося в конвульсиях. На закате сел играть, встал за миг до зари совсем седым. Проиграл он всё, хоть все были козыри. Падая в инсомнию сегодня, вместо растоптанных гвоздик, таких привычных и приевшихся Пчёлкин видит лишь то, как сам он перед образами крестится тремя перстами. Молится, но знает и сам - душа болеть не перестанет. Он - лютый сплав, на нём негде пробу ставить. Навеки веки ставни, Вик на кресте, хоть и на нём креста нет. <... > „Ты должна всё вернуть мне, ты должна всё вернуть мне. Ты должна всё вернуть мне, слышишь? Себя должна вернуть мне” - напуганная Вика из сна слышит это, глядя в чужие глаза и держа охладевающую с каждой секундой руку. Она падает на дно вместе с Пчёлой, но не тонет, ровно дыша и наблюдая, как Витя падает всё глубже, будто чёткого дна и нет, будто вся эта история шита белыми нитками, а стежки неровные, небрежные - вот-вот все швы снова разойдутся, а прозрачное стекло льда отделит Филатову от безжизненного тела, погрузившегося в глубину её виной. Огонь и лёд разрубая, замёрзший, забытый Виктория пытается пробить сетку боли, отделившую ее от того, кому она так и не успела признаться и раскрыть тайну сердца своего. И только рука, сильная и ледяная поднимает ее за ворот рубашки, поставив на ноги и словно отхлестав кнутом по лицу, оставив там красные полосы и заставив бежать по туманному берегу прочь, сбивая в кровь колени и царапая щёки ветвями деревьев, скривившихся в самых причудливых позах. Сколько же стоит ее жизнь? – Вернёшься - утонешь там же, - молвит хриплый голос вдогонку, словно угрожая расправой и выставляя свою цену за любовь. Рывком поднимая голову с подушки и смахивая с лица чёрные пряди, девушка переводит дух, будто бы сомневаясь в том, что сон был сном. Как бред при температура, все это выглядит реалистично, загоняя в угол всей красочностью и основательностью сюжета. Вернуть себя, вернуть всё, словно было что возвращать и было кому, словно Пчёлкина действительно терзали её страдания и он тоже убивался по ней, как будто она модель плейбой какая-нибудь, цепляющая и дорогая. И хотелось бы заглянуть в глаза этого взывающего, что поднял её на рассвете, заставив обмыться семью потами, да только рядом его не было. Отсутствие его было нестерпимым, тяжёлым и воздух в комнате постепенно становился вязким и липким, удущающим. Вот-вот вылетели бы из оконной рамы стёкла, разлетевшись на мириады осколков, от которых после будет кровить чья-то дыра в самой неожиданной части тела, будь то сердце, разодранная щека или колено. Играть в следопытов и детективов совершенно не нужно - пусть квартира и большая, но Виктор найдётся, ежели черти не загробастали его к себе в поземное царство и там не изжарили. Мелкими шагами измеряя квартиру и проскальзывая в самые незамысловатые щели, девушка пыталась отыскать старшего, поджимая губы в разочаровании от отсутствия результатов поиска. Только сердце не обманешь, коли рвётся оно неистово на кухню, стоит втопить и бежать туда, словно за тобой гонится монстр, али на весёлых стартах нужно ебать как быстро нестись, дабы команду не опозорить да по шее не получить. И сердце не обманывает, раз уж этот ни рыба, ни мясо развалился на полу, скрутившись колачиком и доведя всё до совершенства, очевидно, во сне сбив ногой бутылку виски, содержимое которой вытекло на пол, затопив обитель тараканов, находящуюся недалеко оо места крушения бутыля. Морочиться своей уборкой Филатова не станет, а только присядет рядом с Пчёлкиным, оперевшись на кухонную тумбу и скурит одну витину сигарету, стряхивая пепел на пол и перенимая чужие горести и печали на себя, как прежде любя. – Я не отпускаю тебя. - шепчет девушка, предаваясь своим думам и отрывая, наконец, взгляд от объекта обожания и терпких чувств. Она - не Алёна Белова, она не лежит сейчас умиротворенно на груди Валерия, заключённая в объятия, и не посапывает сладко, зная, что она в безопасности. На отходах Пчёла шарит рукой по полу, как обычно делает это, ища за что зацепиться, и натыкается на тонкую девичью руку с длинными ногтями. В голове, словно колода карт, тасуются мысли содержательные и не очень, заботящие протрезвевшую за ночь голову и выкидывающие самые разные картинки всего, что могло быть. И только мозг заставляет парня передёрнуться, освежив эту ночь в памяти. Вика никогда не узнает, что этой весной он почти погиб из-за неё, как и не узнает того, в какое гиблое место она попало, получив визу в его сердце. Она не узнает ни о Весне, ни о боли и слёзах, она никогда не узнает, как он её короновал. – Я говорил, что убью, если, блять, узнаю, что ты курила? - цинично произносит златоволосый, ощущая на коже дрожь от того, насколько прокуренно и вычурно звучит его голос. – Тебе б меня сейчас учить. - с пренебрежением бросила Виктория, затушив бычок о колено и варварски улыбнувшись. - Сам скуриваешься, а мне-таки не позволено и продыху сделать, после тяжёлой ночи. Охуел ты, Витя, в край охуел. И треснув Пчёлкина по лбу, Виктория уже помышляла подняться, но была остановлена холодной и сильной рукой, какая вытащила ее со дна во сне. И между ними начинаются бои без правил: идёт война, они - непримиримые враги. «И если вдруг его увидишь - беги» - промелькнула мысль в голове Ви, буквально, вынудив её щёки залиться пунцом и вопреки всему посмотреть в его глаза, чтобы ощутить, как чужие пальцы соединяются в замок на её запястье.