Адские реакции

Valentino

— Ты так хорошо меня знаешь, детка, — отметил плавящийся под твоими прикосновениями демон-мотылек, выгибаясь в спине. — Этот танец, этот язык, вся ты настолько соблазнительна, что даже напоминаешь мне о… — О ком, милый? — очертив дорожку небрежных поцелуев по чувствительным мужским ключицам, лукаво ухмыляешься, прикусывая особо чувствительное место, видя как запоздало начали работать шестерёнки в чужой голове.       К счастью, осознание настигло его поздно.       Расправил хрупкие крылья и начал протестующе вырываться из твоих рук, стремительно не то бледнеющий, не то краснеющий Валентино именно в тот момент, когда ты успешно защелкнула наручники за его спиной. — Ты был очень, очень плохим мальчиком, Тино, — крепче стянув узел самодельного ошейника из галстука на тонкой шее, сильнее тянешь его к себе, жарко выдыхая в павшее в безумие личико. — Мамочка так зла на тебя. — Я думал, что избавлюсь от тебя хотя бы в аду, — оказавшись обездвиженным, с бессильной яростью скрипнул он зубами. — Я тоже так думала, но очевидно наши маленькие грязные «игры» не прошли мимо глаз Светлейшего Господа, — хихикнула ты, низая съежившегося в углу кровати демона плотоядными глазами.

Asmodeus

— Срок контракта оканчивается, скоро я оставлю тебя совсем одну, — отрешенно, без намека на привычную игривость промолвил погрузившийся в тоскливые мысли Асмодей, ласковым, чересчур интимным жестом огладив твою щеку. — Моя королева, секс с тобой был лучшим наслаждением, которое я когда-либо получал.       Внутри тебя разливалась целая гамма чувств.       С одной стороны ты была рада предстоящей коронации, ради которой и решилась на столь смелый шаг, как призыв великого демона. Но с другой не могла не мучиться от неясно отчего вспыхнувшей в груди тоски и доли горького сожаления. — Что я слышу? Уж не слезы ли льет само Воплощение Похоти из-за несчастной смертной? — роняешь беззлобную шутку, смеясь в маленький сжатый кулачок, не ожидая, что ее воспримут всерьез. — Для меня ты стала не просто какой-то «смертной», о которой я забуду спустя пару веков, — прижав свой лоб к твоему, демон в обличии обольстительного красавца прерывисто вздохнул. — Милая, боюсь, что мое сердце тает не только от чувства восхищения перед женщиной, что когда-то маленькой неотёсанной девчушкой молила о спасении целого королевства. — Молчи, — оборвав страстную речь собственной ладонью, умоляюще заглядываешь в его лицо. — Лучше молчи и не делай того, о чем потом пожалеешь, Асмодей. Ты исчезнешь на рассвете моей короны, как мой верный слуга, нежный любовник и благородный воин. Пусть так и останется в честь вечной памяти о тебе. Прошу… — И когда же мне выпадет шанс признаться тебе лицом к лицу? — очертила карминные уста грустная усмешка.       Повернувшись спиной, дабы скрыть предательски выступившие слезы, ты мягко улыбнулась, вспоминая все испытания, через которые вам довелось пройти: — Кто знает, быть может в следующей жизни? Вряд ли я попаду в рай после того кровавого переворота, который мы провернули. — Я буду ждать, — клятвенно пообещал Асмодеус, обдавая кожу на шее пламенным дыханием горячего поцелуя. — Но перед этим — позволь провести одну из самых богатых ночей в твоей жизни, дорогая...       И он дождется.       Даже если пройдут тысячи, а то и больше лет, ты доберешься до самого низа Ада за своим возлюбленным демоном.

Vox

— Что ты здесь делаешь? — пальцы Вокса болезненно впились в твои плечи, пока ты утопая в слезах, безуспешно пыталась объяснить, как рухнули все ваши планы, мечты и сама семья вместе с его уходом. — Это не ответ! Что, черт тебя возьми, ты тут делаешь, Т.И.?! — Мы не смогли выжить, Вокс, — закрыв лицо, сбивчиво рассказываешь ты ему. — С твоей смертью на нас нацелились все! Буквально все! Я ведь говорила тебе заканчивать с тем дерьмом. Говорила, что риск того не стоит, но ты не слушал. Н-никогда никого не слушал… — И что? — фыркнул он, все больше злясь на тебя с электрическими разрядами вылезших провод. — У вас было достаточно денег, чтобы заткнуть всех по пояс! — Деньги не решают все! — сорвавшись, кричишь что есть сил, вырываясь из его цепкой хватки. — Они не смогли спасти ее, они не смогли помочь скрыться, они… Все на что были способны твои грязные деньги — это привлекать неугодное внимание! — Что значит спасти? — насторожился ТВ-демон, не на шутку встревожившись. — Что случилось с нашей дочерью? Ты оставила ее? Как ты могла бросить ее одну в том проклятом лживом мире?!       Это было последней каплей, что ты могла выносить. — Думаешь, я не пыталась?! Я сосала их мерзкие члены, во мне побывали такие мерзости, что представить страшно, в конце концов я начала убивать живых людей! Я была готова на все только ради того, чтобы мне вернули мертвое тело нашей маленькой невинной дочери! — не переставая сотрясать его грудь ударами сжатых кулаков, чувствуешь, как тело бьет крупная дрожь. — Н-на все, милый… Я делала все только бы увидеть ее улыбку, только бы увидеть ее живой.

Stolas

— За что ты меня ненавидишь? — непривычно серьезный, без наигранно высоких нот, спокойный голос отрезвил тебя похлеще любой ледяной воды, вынудив оторвать взгляд от охваченного смрадом и жестокостью Пинтаграм-сити.       Метнув взгляд на крепкие узлы и марево магических печатей на цепях, убеждаешься в том, что пленнику нечем воспротивиться, думая о том, что от одного откровенного разговора ты не рассыпешься: — Однажды, один непослушный маленький принц украл книгу своего отца и прочитав одно заклинание, случайно угодил в мир людей. Там он встретил наивную девочку, желавшую, также как и он, обзавестись лучшим другом. Они быстро сдружились и когда настало его время уходить, она не захотела расставаться. Тогда он сказал: «если ты совершишь грех, мы сможем встретиться еще раз». В тот же день девочка покончила с собой, угодив прямиком в голодную пасть адской бездны. — Т.И… — Верно, этой девчонкой была я, — склонившись над скрюченной на грязном кафеле фигурой совиного демона, злостно шипишь ему в шокированное происходящим лицо. — И поверь, выживать в аду маленькому несмышлёному ребенку было во много раз тяжелее, чем избалованному богатством Принцу Гоэтии. Моя душа жаждет мести за все мучения, через которые я прошла и ты ответишь за это, Столас. Неважно какой ценой.

Alastor

      Ты ненавидела его.       Мужа, что с ласковой улыбкой встречал тебя после работы, беря твое пальто. Мужа, что готовил до омерзения вкусный ужин, после которого ты запиралась в туалете темной глубокой ночью, захлебываясь в слезах и рвоте. Мужа, что однажды так легко и небрежно обмолвился о том, как убил свыше сотни человек и «угостил» тебя их мясом.       Ты ненавидела его всей душой, со всем неистовством чернильного сердца, испытывая ничем несравненное облегчение, когда всадила ему нож в грудь, сквозь марево пятнистых красок. — Я ненавидела тебя, грязный ублюдок, — повторяешь, встречая его в аду. — Ненавидела настолько сильно, что мечтала убить каждую чёртову ночь. — Поверь, я знаю, дорогая, — с невозможно широкой улыбкой, не коснувшейся глаз, заверил он тебя, не прекращая шевелить когтистой рукой во внутренностях твоего живота. — Но любила, — дотронувшись кончиками пальцев до чужой щеки, выдавливаешь из себя болезненную улыбку, чувствуя, как мутнеет зрение. — Любила я тебя всегда сильней. Прости за то, что была такой плохой женой, mon mari …

Angel Dust

— Энтони, какой приятный сюрприз! — преувеличенно радостным голосом сказала ты, всплеснув руками. — Кажется судьба продолжает сталкивать нас даже после смерти. — К моему сожалению, — уныло отметил белоснежный демон-паук, вставая с кожаного дивана. — Сядь, — жестко приказываешь в ту же секунду, на что один из твоих подчинённых довольно грубо усаживает его назад, пока другие загораживает проход и окна. — Я заплатила не только за этот вечер. — Что ты имеешь в виду? — Малыш Тони, я выкупила тебя у твоего милого хозяина, — растекшись в приторно сладкой улыбке, подцепляешь его подбородок тонкими длинными пальцами вверх. — И теперь мы можем продолжить с того, на чем прервались. — Так хочется под венец? — ехидно изогнул брови Энджел Даст. — Даже несмотря на то, что я сделал? — Даже несмотря на то, что ты убил меня в день нашей свадьбы, чтобы сбежать в Нью-Йорк, — шипишь сквозь зубы, грозя переломать ему челюсть. — Я все равно хочу тебя, мой милый Энтони.       Вопреки всем твоим ожиданиям демон не испугался, только хмыкнул, задирая нос: — Очень жаль, потому что ты слишком большая сука для моей наивной, глупой невесты.