Просто вот так случайно, безумно в тебя влюблен

      Осенний Санкт-Петербург прекрасен. Золотая пора как никогда украшала прекрасный город, пробуждала самые яркие эмоции, заставляла с головой окунуться в дурманящее вдохновение, и с лучезарной улыбкой впитывать в себя живописную красоту, с детским восторгом наблюдая как опадают и погружаются на блестящую поверхность Невы хрупкие листья. Даже частые дожди не могли отбить желание как туристов, так и местных жителей, покидать свои дома и с упоением вглядываться в серые тучи, которые больше напоминали кучерявых овечек, скачущих по небу. Радостные дети с громким визгом носились по лужам, заливаясь озорным хохотом, забавляя окружающих, что спешили по своим делам.       Но не все, разумеется, питали такую тягу к дождливой погоде и режущему глаз золоту природы. Кое-кто предпочел бы посидеть дома, и, укутавшись в тёплый плед, зависать над очередной книжкой, сопровождая спокойное времяпровождение чашечкой сладкого чая. Или, например, в компании друга поиграть в шахматы, рассуждая о тех или иных незначительных вещах, которые также отвлекали от будничной суеты своей беззаботностью.        Подобное «убийство времени» однозначно подходило Достоевскому, который уже минут 20 ожидал, когда его друг вникнет в правила игры в шахматы, которые он вечно забывает. Тихий звон фарфора, перелистывание страниц, усталые вздохи, запах только что заваренного чая - чудесное дополнение к окружающей атмосфере, которую так ценил Фёдор. Николай сидел напротив него, крутя в руке фигурку черного ферзя, изредка отрывая взгляд от надоевшей книги, смотря на умиротворенного, как обычно, Фёдора. Злосчастная книга давно была изучена сотый раз подряд, и блондин уже открыл рот, намереваясь провозгласить о долгожданном начале партии, как его прервал внезапный стук в дверь.        Короткие переглядывания, и скинув плед с плеч, хозяин дома направился к входной двери, с улыбкой вслушиваясь в негодующую брань Гоголя, который, судя по звуку, отшвырнул свой «обожаемый» учебник и вернулся к рассмотрению шахмат. Преодолев расстояние до двери, Достоевский, не глядя, открыл ее, уже готовый задать вопрос о столь неожиданном визите неизвестному гостю. Но сделать он это не успел, ему лишь отдал письмо седой почтальон, что без устали трудился даже в такую слякоть, и не дожидаясь каких либо вопросов, он кивнул и неспешным шагом отошел от двери, услышав лишь короткую благодарность вслед.        Захлопнув дверь, Фёдор вернулся в комнату, где его уже ожидал Николай и красиво расставленные фигурки на доске.       — Кого притащило в такой дождь? - не сразу заметив конверт задал вопрос блондин. — Опять эти промоутеры пытаются втюхать тебе акцию сыра на рынке?       — Сегодня нас удивили не только сыром но и приглашением в какую-то очередную неизвестность. - тишину прорезал чуть охрипший голос брюнета, который вновь вернулся на нагретое место, кинув на колени друга слегка намокший конверт, который тот незамедлительно принялся рассматривать.        Конверт был необычный. Не скучная белая бумажка с парочкой марок. Расписной, красный, украшенный золотистыми линиями и блестками, словно сделанный на заказ ну очевидно же что приглашение на очередные светские посиделки, которые обычно, даже не открывая, Достоевский прятал в самый дальний ящик, не желая очередной раз светить своей персоной на людях, уж слишком его тяготило это нежеланное общество клоунов...        Не дожидаясь разрешения владельца письма, вальяжно раскинувшись в кресле, одним небрежным движением, Николай разорвал конверт, вынимая его содержимо - мягкую, небольшую открыточку, всё такого же яркого цвета, неприятного для глаз Достоевского со всех сторон. Кажется, до русского уже дошло, кем является отправитель данной вещицы, а о содержании вовсе несложно было догадаться. Ведь ничего нового.        Пробежав взглядом по строкам, Гоголь демонстративно прокашлялся, настроив голос на какой-то визг, который больше напомнил не женский тонкий голосок, а захлебывающуюся оперную певицу, что вызвало слабую улыбку на лице Фёдора, которая пропала также быстро как и появилась.

«Приветствую! В честь своего внезапного прибытия в вашу культурную столицу, мною было решено организовать скромную встречу, дабы повидаться с небезразличными для меня личностями. А потому, вы непосредственно приглашены! Можете взять себе кого-то в качестве компании, господин Фёдор! Жду во вторник, по уже известному вам адресу, к 19:00. До встречи! С любовью, Агата Кристи.»

       Николай сделал особый акцент на имени девушки в конце, хитро поглядывая на Достоевского, который вовсе не разделял веселья, которое внезапно посетило раззадоренный рассудок его друга, поэтому Фёдор предпочел проигнорировать эту ситуацию, кивнув головой на шахматную доску, указывая блондину что его ход первый.       — О игре лучше подумай, горе-шахматист. - с ноткой иронии произнес Фёдор, после чего в комнате повисла тишина.        — Какой-же ты предвзятый, Фёдор. - высказал недовольство Николай, вырвав русского из раздумий. — за тобой такая девчонка приударила, а ты нос воротишь.. где ты еще такую найдешь?        Фёдор лишь ухмыльнулся. Безусловно, Кристи была очаровательна, каждый уважающий себя мужчина не упустил бы ни одного знака внимания от этой жгучей блондинки. Умна, красива, так еще и при нехилом состоянии... мечта, а не девушка, но Фёдор считал совсем иначе. Ему совершенно не было дела до британки, а избегать её вошло уже в привычку. Она была яркая, открытая и решительная, чуток дерзкая даже. Достоевский давно осознал, что если он и возьмется за поиски спутника жизни, то это будет такой же человек как и он сам. Не глупый, нет, люди, которые совершенно не могут блеснуть интеллектом вряд ли получат хоть капельку внимания от Достоевского. Непременно красивый. Достоевский давно заметил за собой необычную манию к милым на личико персонам. Умён и красив.. эти качества нечасто сочетаются в одном и том же человеке, так что тут тоже возникала проблема, но увы, свои запросы Фёдор понижать совершенно не планировал, но и не обязательно этим человеком должна быть девушка..        — Я уже готов идти с тобой, хоть вытащу тебя в свет. - игра продолжалась, Гоголь всё также сосредоточенно успевал обдумать не только каждый шахматный ход, но и свой собственный, а заключался он в очередных попытках вытащить упрямого Фёдора из его конуры. — Тебе ведь необязательно крутиться около Агаты, думаю, там будет уйма интересных людей.        — Она сама будет крутиться вокруг меня. - задумчивый взгляд фиолетовых глаз уткнулся в одну точку доски, а сам брюнет, кажется, уже перестал соображать что он делает, судя по половине его «погибших» белых пешек, и коню, который уже несколько минут не мог поскакать по своей незамысловатой траектории. — к тому же, там будет скучно, а ты знаешь как я ненавижу это всё. Весь этот пафос... не для меня.        Ладонь Николая плавно легла на руку Достоевского, опуская несчастного коня на поле, приводя того в чувство внезапным прикосновением.        — Ну, раз уж ты такой упрямый, то я предлагаю тебе сделку. - вызывающая ухмылка блондина окончательно привела в чувства. — ты говорил, что шахматист из меня никакой, верно? - на что Фёдор лишь утвердительно кивнул.        — Если я выигрываю эту партию - ты перестаешь отнекиваться, и мы идем на гулянку иностранных вип-персон, при этом ты не высказываешь свои возмущения на каждом шагу, как обычно.        — Хах, ну-ну, а если выиграю я?        — Сомневаюсь. - Николай отпустил худощавую руку русского, опуская взгляд на доску, и наблюдая, как меняется выражение лица Фёдора. А на доске красовался белый король, зажатый королевой и конём Гоголя. — Шах и мах. - с самодовольной улыбкой провозгласил блондин.        — Да чтоб тебя...