Минутная слабость

Доктор Чон Чонгук появился в комнате для посетителей, где Ви и его отец стояли у распахнутой балконной двери. Помещение производило сильное впечатление. Обставлявшие его не пожалели средств, чтобы создать атмосферу роскоши. Доктор Чон был высоким, атлетически сложенным, тщательно одетым человеком с очень привлекательным лицом, мощным подбородком и ясными, живыми темными как ночь глазами. Тэхен и его отец повернулись к врачу, который пересек просторную комнату. Лицо доктора было бесстрастным; он понимал неуместность улыбки. — Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Намджун уже в постели. Он назвал мистера Кима по имени. Тэ почему-то испытал облегчение, расценив это как свидетельство симпатии врача к его мужу. — Прежде чем вы пройдете к нему, я хотел бы побеседовать с вами. — Что он делал все это время? — резким тоном спросил Пак. Чонгук взял Ви под руку и подвел его к креслу. — Присядем, — сказал он. Не обращая внимания на враждебность Чимина, он опустился в соседнее кресло рядом с Кимом. Пак, поколебавшись, подошел к ним и тоже сел в кресло. — Вы спрашиваете, что он делал? — сказал Гук. — Он сам этого не знает. Позже он может вспомнить, но сейчас не следует задавать ему вопросы. У него иногда могут возникать провалы в памяти. Честно говоря, сейчас он очень страдает, и не без основания. У него были травмы головы, однако в течение длительного периода он вел себя как нормальный человек. Теперь болезнь вернулась; он знает, что новый рецидив может начаться в любой момент. — Значит, она неизлечима? — раздраженно спросил Чимин. — За два года его состояние не изменилось! Мы считали, что он поправляется… и вот вам! — Папа… пожалуйста! — вымолвил Тэ. Пак сердито махнул рукой. — Мой дорогой, если Нам не вылечится, ты… — Погодите, мистер Пак, — спокойно произнес Чон. — Никто не утверждает, что у него нет шансов выздороветь. Нужно запастись терпением. — Он чуть повернулся, чтобы посмотреть прямо в глаза Ви. — Вы хотите навестить Намджуна, пока я беседую с вашим отцом? Тэхен кивнул. — Тогда пройдите к нему. В холле сидит медсестра. Она отведет вас к нему. Он нуждается в любви. Вы должны дать ее Наму. Тэ встал и направился в холл. За его спиной раздались протесты отца, но он не придал им значения. Пожилая медсестра отвела Ви на следующий этаж, в палату, где лежал ее муж. Ким Намджуну исполнилось тридцать шесть лет. Он был красивым мужчиной с темными волосами и глазами, решительным, рост у него был почти такой же, как у Тэхена. До автокатастрофы все считали Намджуна человеком, достойным унаследовать империю Пака. Тэхен замер возле двери. Сердце его выпрыгивало из груди. — Нам… дорогой. Он поднял глаза, и у Тэ опустилось сердце. По равнодушному, безучастному выражению его лица Ви тотчас понял, что их по-прежнему разделяет незримая стена. — Здравствуй, Тэхен — сказал Ким. — Прости меня. Не очень-то нам везет, да? Закрыв за собой дверь, Тэ прошел в комнату. — Ты не виноват, — сказал он голосом, который едва подчинялся ему. — Как ты себя чувствуешь, дорогой? Намджун молчал. — Я так волновался, — добавил он. — Достойный финал, — апатично произнес он. — Оказаться доставленным двумя полицейскими в психушку. Но самое забавное — это то, что я не помню, где я находился, что делал. Я напрочь отключился на несколько часов. Я мог натворить все что угодно… даже убить кого-то. — Но ты же этого не сделал, Нам, — ласковым тоном принес Ви, садясь на стул возле кровати. — Ты не должен волноваться. — Доктор Чон твердит то же самое. Хорошо, я не буду волноваться. Тэхен заметил нервный тик на его лице возле рта. — Намджун… ты хочешь вернуться в отель? Он покачал головой. — Мне хорошо здесь. Чонгук неплохо обращается со мной. Он мне даже симпатичен. Лучше я останусь тут. — А я думал, тебе нравилось в гостинице, — сказал младший, едва скрывая свое разочарование. — Почему бы нам обоим не вернуться в нее? Это был просто несчастный случай. — Как твой отец? — спросил Ким, глядя на мужа. — Я думаю, он в курсе? Поколебавшись, Ви ответил: — О да. Он беседует внизу с доктором Чоном. Стеклянные глаза Намджуна повернулись в сторону Тэхена. — Неужели он бросил свои важные дела и примчался сюда? Поразительно! Наверно, он в ярости. Он должен ненавидеть меня! — Вовсе нет! — поспешно возразил Тэ. — Ты… — Я уверен, он меня ненавидит. Я раздражаю его не меньше, чем себя самого. Твой отец — замечательный человек, Ви. Он всегда в форме. Ты меня понимаешь? Обычные люди иногда теряют контроль над собой, расслабляются. Тебе кажется, что у тебя все в порядке, ты добился успеха, веришь в себя, полон стремления идти дальше, и вдруг что-то внутри тебя размягчается… то твердое ядро, залог всех побед, становится аморфным. Это произошло со мной. С твоим отцом такое никогда бы не случилось. Он железный человек. — Пожалуйста, Нам, — сказал Тэхен, стиснув кулаки. — Во всем виновата автокатастрофа… — Если бы твой отец попал в нее, он бы вел себя иначе, нежели я, — сказал его муж. — Тэхен, я много размышлял. Нам лучше расстаться. Я говорю вполне серьезно. Для нас обоих будет лучше, если мы разведемся и ты забудешь меня. Я знаю, что твой отец хочет этого. Он абсолютно прав. Тэ замер. Намджун равнодушно смотрел на мужа. — Зачем так спешить? — наконец выговорил он. — Я не хочу терять тебя, Нам. Я уверен, если мы наберемся терпения, все будет хорошо. — Я кое-что вспомнил, — сказал старший, потерев пальцами глаза. — Я потерял зажигалку, твой подарок. Она была со мной в отеле. Я не настолько плох, чтобы забыть это. Она лежала в кармане куртки. Когда полицейские доставили меня сюда, они сказали мне, что я был без куртки, значит, я где-то потерял ее. Мне жаль эту зажигалку. — Он отвернулся от Ви. — Я сожалею обо всем. Не заставляй своего отца ждать. Оставь меня здесь, Тэхен. Мне тут будет хорошо. Поговори с отцом о разводе. Он все устроит. Он способен решить любую проблему. — Я не хочу развода, — тихо промолвил младший. — Я хочу быть с тобой. — Странно… любая другая девушка или парень с радостью избавились бы от меня. Подумай. Ты еще изменишь свое решение. Мне жаль зажигалку. Она была мне дорога. Я помню, как ты подарил ее мне. Мы были тогда счастливы, правда?.. — Я и сейчас счастлив, — сказал Ви. — Это прекрасно. Хотя бы один из нас счастлив. Теперь я хочу заснуть. Ты не против? Поговори со своим отцом… он все уладит. Он отодвинулся от Тэхена и закрыл глаза. Тэ, не шевелясь, наблюдал за Намджумом. Мужчина, на которого он смотрел, был уже не тем человеком, за которого он выходил замуж: перед ним лежал незнакомец. Спустя несколько минут по его ровному дыханию Ким понял, что он заснул. Он бесшумно встал и покинул палату. *** — Посмотрим, чем мы располагаем, — произнес Хосок. Он сидел с Богомом в одном из пустых коттеджей мотеля. На столе перед ними лежала бело-голубая сумка. Сотрудник отдела по расследованию убийств, только что завершил составление описи вещей, находившихся в сумке. Чон Хосок и Богом принялись рассматривать лежащие на столе предметы. Их было немного: пара зеленых нейлоновых ночных рубашек, чулки, белье, презерватив и записная книжка с золотым тиснением. Хосок стал изучать блокнот. Богом положил вещи обратно в сумку и закрыл ее. Затем он вышел, чтобы узнать, как идут дела у остальных членов группы. Спустя десять минут прибыла машина " скорой помощи «. Два санитара скрылись в коттедже, где было совершено убийство. Вскоре они вышли из домика с носилками, на которых под простыней лежала убитая женщина. Носилки погрузили в автомобиль. Зеваки следили за происходящим, стоя в отдалении. Дверь машины захлопнулась, и " скорая помощь " уехала. Чон все еще изучал записную книжку, когда возле него появился доктор. — Я закончил, — сказал доктор, ставя чемоданчик на стол. — Ее убили ночью между часом и тремя. Точнее установить момент смерти не представляется возможным. Ее ударили по голове, когда она принимала душ. Каким-то гладким тяжелым предметом… типа монтировки. Убийца вытащил ее из ванной и бросил на кровать. Затем нанес несколько ножевых ран. Когда он распарывал ей живот, она уже была мертва. — Хорошо, док, — сказал Чон, вставая. — Составьте письменное заключение и пришлите мне его побыстрей. Это расследование обещает быть нелегким. Мне потребуется помощь. Когда доктор ушел, в коттедж вернулся Богом. — Пока ничего нового, — сказал он вопросительно посмотревшему на него Хосоку. — Похоже, в этих коттеджах убираются не чаще одного раза в месяц. Везде масса отпечатков пальцев, но пока они мне ничего не говорят. Парень проверит их по нашей картотеке. Может, нам повезет, но я в этом сомневаюсь. Орудие убийства не найдено. Ребята продолжают поиск, но я уверен, что убийца унес оружие. Женщина из коттеджа, расположенного через два домика от двадцать четвертого, заявила, что она слышала в час ночи шум автомобиля. Спустя двадцать минут машина уехала… возможно, в ней сидел убийца. Хорс забарабанил пальцами по блокноту. — С записной книжкой придется поработать, — сказал он. — Похоже, эта особа была проституткой. Здесь записаны телефоны более двухсот мужчин. Единственная женщина, чей номер занесен в блокнот, может быть сестрой или матерью погибшей. Ее зовут Джису. Она живет на Жен-роуд, возле аэропорта. Надо срочно нанести ей визит. Он протянул блокнот Богому. — Любой из этих мужчин может быть человеком, которого мы ищем. Работа предстоит большая, но надо проверить каждого из них. Едем к Джису. Возможно, она наведет нас на след. Богом сунул записную книжку в карман, затем вслед за Чоном покинул кабину. Хосок обратился к сотруднику — Попробуй выведать еще что-нибудь у Хенеки, — сказал он. — Пусть ребята ищут нож. Наведи справки, не останавливался ли какой-нибудь автомобиль между часом и тремя часами ночи возле одной из бензоколонок. Это маловероятно, но вдруг нам повезет? Поговори с людьми, живущими здесь. Запиши их адреса и фамилии. Придется проверить всех остановившихся в мотеле… вдруг среди них есть сексуальный маньяк. Я вернусь в управление через два часа. Позвони мне, если узнаешь нечто интересное. Не спеши. Это дело не раскрыть за пять минут. Хосок и Богом направились к полицейской машине. Сержант сел за руль. К половине третьего они добрались до Жен-роуд. По пути они притормозили возле кафе, выпили по чашке кофе с бутербродом. Джису жила в аккуратном кирпичном домике, справа и слева от которого стояли такие же коттеджи. Возле дома был разбит сад с розовыми кустами. Дорожка вела к входной двери, над которой вился плющ. Выйдя из машины, мужчины зашагали по дорожке к входной двери. Подойдя к ней, Богом нажал кнопку звонка. Чон стоял рядом, грустно глядя на длинную пустую дорогу. Он никогда не перекладывал на подчиненных тягостную обязанность сообщить родственникам убитого печальную новость. Дверь открылась; на полицейских смотрела стройная темноволосая женщина лет тридцати с длинными волосами и современной стрижкой и чертами лица, свидетельствовавшими о незаурядной силе характера. На ней была спортивная рубашка с открытым воротом и голубые брюки. Сигарета свисала с ее узких губ; от нее исходил еле уловимый запах лайма. — Миссис Джису? — спросил Хосок, приподнимая шляпу. — Мисс Джису, — уточнила женщина, пристально глядя на него. — Вы из полиции, да? Что случилось? — Чон Хосок, начальник полиции, — представился Хоуп. — Сержант Богом. Вы позволите нам войти? Она снова изучающе посмотрела на мужчин, повернулась и провела их в небольшую гостиную, обставленную добротной, но не слишком новой мебелью. Везде стояли книги; на столе находились бутылка Мартини, графин с водой, блюдце с нарезанным лаймом и стакан. Женщина подошла к столу, плеснула щедрую порцию мартини в стакан, добавила в спиртное лайм и произнесла: — Ну? Что случилось? — Лиса — ваша родственница? — спросил Хосок. Она с жадностью отхлебнула жидкость, затем пожала плечами. — Ах, вот что… мне следовало догадаться. Да, она моя сестра. — Она пристально посмотрела на Чона, поджав губы, — Она мертва? Хорс облегченно вздохнул. — К сожалению, да, мисс Джису. Удивив его, женщина спросила: — Ее убили? — Да. Джису потушила сигарету. На секунду прикрыла глаза рукой, затем замерла, взяла стакан и допила его содержимое. Потом зажгла новую сигарету, направилась к большому креслу и села в него. — Садитесь, — сказала она. — Где это произошло? — В «Парк Мотель», возле Оджеса, — ответил Хоуп, садясь рядом с женщиной. Богом устроился возле стола и раскрыл свой блокнот. — Я не раз предупреждала ее, — равнодушным, сухим тоном произнесла Джису — но это не помогло. Вам известно, кто это сделал? — Пока нет, — сказал Хосок. — Я рассчитываю на вашу помощь. — Ее мог убить кто угодно. Моя сестра вела такую жизнь, которая должна была оборваться насильственно. Джису сделала сердитый жест. — Люди сами определяют свою судьбу. Она не слушала меня. Теперь она мертва. — Вы не могли бы рассказать мне о ней? — попросил Чон. — Вы, наверно, уже поняли, что она была шлюхой. — Среди ее вещей мы нашли записную книжку, — сказал Хорс, — с телефонами двухсот мужчин. Это были, видно, ее клиенты? Джису пожала плечами. — Откуда мне знать? Мне известно лишь то, что она много зарабатывала и много тратила. Мы встречались не слишком часто. — Вполне возможно, что убитая девушка не является вашей сестрой. Вы не могли бы поехать с нами и опознать ее? Джису нахмурилась. — Терпеть не могу мертвецов. Ладно, поеду. По дороге в городской морг Хосок спросил Джису: — У вашей сестры был постоянный друг? Чон, следивший за Джису, отметил, что она заколебалась. — Если вы спрашиваете, был ли у нее сутенер, тогда нет, — ответила она наконец. — Она жила пару лет с одним мужчиной. Она с ума по нему сходила, а он бросил ее. Я предупреждала ее, что этим все кончится, но она меня не слушала… она меня никогда не слушала. Я знала, что рано или поздно он ее оставит. — Кто он? — Ли Айден, букмекер. Террелл и Биглер переглянулись. — И давно они расстались? — спросил Хосок. — Около трех месяцев тому назад. Он нашел себе другую женщину. Лиса тогда запила. Три недели не просыхала. — У него были причины желать ее смерти? — Она ему наскучила, и только. Он способен на все… Хорс обдумывал услышанное, пока автомобиль не прибыл в морг. Спустя несколько минут они стояли перед трупом, накрытым простыней. Богом держался чуть поодаль. Чон осторожно снял простыню с лица Лисы. Он вопросительно посмотрел на побледневшую Джису. — Это моя сестра, — с внезапной твердостью сказала женщина. Прежде чем Хорс успел помешать ей, она вцепилась в простыню, отбросила ее и увидела нагое изуродованное тело. Джису окаменела. Богом поспешил на помощь Хосоку. Мужчины вдвоем закрыли труп. — Вот оно что! — воскликнула она. — Я догадывалась, что вы что-то скрываете от меня! Она повернулась к Чону, в ее глазах бушевала ярость, поразившая полицейского. — Слушайте меня! Вы отыщете убийцу! Иначе это сделаю я! Кто бы ни сотворил такое с моей сестрой, ему это не сойдет с рук! Да, она была не бог весть кто, но кем бы ни была женщина, нельзя безнаказанно сделать с ней такое! Она повернулась и выбежала из морга. — Догони ее и отвези домой, — сказал капитан. — Мы поговорим с ней еще раз позже. Богом поспешил вслед за Джису. Он успел увидеть, как она садилась в такси. В окне тронувшейся машины он заметил ее белое суровое лицо и сверкающие глаза. Испытав облегчение, он подошел к Хосоку, который запирал дверь морга. — Она уже уехала… на такси, — сказал Богом. Мужчины направились на автостоянку к полицейской машине. *** Тэхен и его отец возвращались в отель «Спэниш Бэй». Нервы несчастного парня были натянуты до предела. Он видел, что сочувствие отца иссякло за время его свидания с Намом. Он пытался собраться с силами, зная, что сейчас последует. Лишь когда они оказались в гостиничном номере, Пак заговорил спокойным, ровным тоном: — Ви… я думаю, тебе следует сложить вещи и вместе со мной вернуться домой. Я должен поспеть на пятичасовой рейс. Ты можешь поторопиться? Поговорим в самолете. — Я остаюсь здесь, папа. Что мне делать в Нью-Йорке, если Намджун остается тут? Его отец сдержал нетерпеливый жест. — Я беседовал с Чонгуком, — сказал он — Он говорит, что Нам может со временем поправиться; я хочу, чтобы ты уяснил нечто весьма существенное: из-за этой временной потери рассудка сейчас Намджун должен находиться под присмотром врачей. Поскольку он добровольно остался в клинике, его не признают официально сумасшедшим, но если он проявит стремление покинуть лечебницу, Гуку придется это сделать. — Это еще одна причина, по которой я должен остаться здесь и ежедневно навещать его, — твердо сказала Тэхен. — Не думаю, что Чон одобрит ежедневные визиты, Ви. — Он не сможет запретить мне. Чимин, нахмурившись, посмотрел на свои ухоженные руки. — Наверно, Тэ, я обязан сказать тебе об этом. Джун способен совершить насилие. Тэхен встал и подошел к окну. Постоял там спиной к отцу. После затянувшейся напряженной паузы Пак сказал: — Давай, милый, собирайся. Времени у нас в обрез. Ви повернулся. Его решительный вид испугал Чимина. — Доктор Чон сказал тебе это? — Что Ким опасен? Да. Тебе не позволят видеться с ним наедине. — Не понимаю. Наши свидания всегда проходили без посторонних. Что-то изменилось? — Боюсь, что да. Это временное отключение сознания — опасный сигнал. При его травме он способен во время очередного отключения броситься на кого-то из близких ему людей. Это одна из тех странностей, которые я до конца не понимаю. Чонгук утверждает, что Намджун способен совершить попытку убийства. Рядом с вами во время свидания всегда будет находиться санитар. Ты ведь не захочешь навещать его при таких условиях? — Я буду навещать его при любых условиях, — сказал Тэ. — Я остаюсь здесь. — Бедняжка, Ви! Ты действительно любишь его, да? — Да, я люблю его. Я надеюсь, что и он, окажись я в его положении, не покинул бы меня. Не будем говорить об этом. Я остаюсь, папа. Пак встал. — Тогда я еду. Я успею на более ранний рейс. Держи меня в курсе. Может быть, тебе стоит пригласить сюда кого-нибудь из твоих друзей, но, думаю, ты справишься один. — Со мной все будет в порядке. Мне лучше побыть одному. — Ты не один. У тебя есть я. — Он с надеждой посмотрел на сына. — Правда ведь? — Да, у меня есть ты, — сказал Ким. По выражению лица сына, по тону его голоса Чимин с горечью понял несбыточность своей мечты вернуть Тэхена в его большой опустевший дом и снова связать воедино их жизни. *** Ли Айден был хорошо известен полиции. Его знали как нечистого на руку картежника, который владел небольшим телеграфным букмекерским агентством: он зарабатывал кучу денег, умудряясь не нарушать законы. Хосок и Богом прибыли в его состоящую из двух комнат контору на Северо-Западной 17-й авеню. Эффектная блондинка управлялась с батареей телефонов и вела дела, когда Айден пропадал на бегах. Она сообщила полицейским, что ее шеф только что отправился домой. Они вышли на раскаленную улицу, сели в машину и помчались на Бэй-Шор-драйв, где был расположен четырехкомнатный пентхаус Айдена, окна которого выходили на Бискайский залив. Дверь открыл сам Айден. Он был крупным, атлетически сложенным мужчиной с темными волосами, загорелой кожей, голубыми глазами и ямочкой на подбородке, которая нравилась многим женщинам. Он ответил на суровые, неприветливые взгляды полицейских широкой ослепительной улыбкой. Красно-золотистый халат прикрывал загорелое, волосатое тело Айдена. На ногах у него были шлепанцы из мягкой красной кожи. — Начальник! Вот это сюрприз! Заходите. Вы прежде не посещали мою скромную обитель, да? Заходите… и вы тоже, сержант. Мужчины прошли в большую шикарно обставленную гостиную с верандой, выходившей на залив. Вдоль одной из стен комнаты за стеклянным экраном тянулись длинные стебли ярких, пестрых орхидей. Убранство комнаты было выдержано в белых и лимонно-желтых тонах. На широком диване с белыми и желтыми полосами полулежа расположилась прекрасно сложенная девушка, иссиня-черные волосы которой падали на ее золотистые загорелые плечи. Она была в белом кимоно, из-под распахнутых пол которого виднелись загорелые бедра. Поглядев на нее, Богом решил, что ей двадцать три или двадцать четыре года. Ее лицо напоминало мордашку китайского мопса, оно было привлекательным и непростым. — Это Джиа Ланг, — сказал Айден. — Она заботится о моем кровяном давлении. Улыбнувшись, он обратился к девушке: — Не уходи, Мопсик. Эти господа — из полицейского управления. Начальник полиции Чон Хосок и сержант Богом. Девушка посмотрела на полицейских, затем устроилась поудобнее на диване. Она протянула свою красивую ручку к бокалу с лаймовым соком и джином. Затем отвела глаза в сторону. — Ну, джентльмены, — сказал Айден, — что будете пить? — Вы знаете Лису? — голосом полицейского спросил Хосок. На мгновение улыбка сползла с лица Айдена. Она тут же появилась снова, но Чон и Богом успели заметить, что вопрос привел того в замешательство. — Лиса? Постойте… я должен знать ее? Девушка, повернув голову, уставилась на Айдена. Ее черные глаза растерянно изучали его лицо. — Не морочьте мне голову, — рявкнул Хорс. — Вы знаете ее? — О да… старый, старый огонек, который давно угас, — сказал Айден. — Вы не ответили, что будете пить. — Ее убили этой ночью, — сказал Хосок. Улыбка исчезла с лица Айдена. — Лиса убита? Боже мой! Кто это сделал? Его игра не произвела впечатления на полицейских. Они знали, что он — один из самых опытных понтеров на побережье. — Где вы были прошлой ночью? — спросил капитан. Богом сел и вытащил свой блокнот. — Не подозреваете ли вы меня? — воскликнул Айден, уставясь на Хосока. — Вопросы задаю я. Послушайте, Айден, вы отнимаете у нас время. — Где я был прошлой ночью? — произнес Ден и шагнул к дивану. Он сел на него возле босых ног Джины. — Я находился дома… верно, Мопсик? Джина потягивала напиток. Она задумчиво поглядела на Харди, который тоже посмотрел на нее. Мышца на его щеке напряглась. — Да? — медленно выговорила она. — Прошлой ночью? Я должна помнить, где ты находился прошлой ночью? — Подумай немножко, — сказал Айден, и Чон заметил, что хозяин квартиры с трудом сдерживает свой гнев. — Позволь мне напомнить тебе: мы просмотрели фильм, который я снял, когда мы были в Ки Уэст. Это было в восемь часов. Затем в течение часа я занимался монтажом пленки, а ты в это время слушала новый долгоиграющий диск, который я подарил тебе. Затем мы снова посмотрели ленту. В начале одиннадцатого мы сели играть в джин. Ты меня обставила… вспоминаешь? Затем мы легли спать. Джина посмотрела на капитана, затем на Богома; потом она снова уставилась на Дена. — Единственное, что я помню, это как мы легли в постель, — сказала она. — Такое не забывается. Айден набрал воздух в легкие и беспомощно развел руками: — Мопсик, это важно. — В его голосе прозвучала сталь. — Выражайся яснее. Эти джентльмены хотят знать, где я находился прошлой ночью. Ты — мой единственный свидетель. Я был с тобой до половины седьмого утра… так ведь? После долгой неловкой паузы Джина сказала: — Да, верно. Теперь я вспомнила точно. Айден повернулся к Хосоку. — Значит, я был здесь. Так что же случилось с Лисой? Хосок посмотрел на Дена. Это алиби не нравилось ему… его нельзя было проверить. — Вам кто-нибудь звонил вечером? — Нет. — Вы выходили поесть? — Нет… Джина приготовила ужин. — К вам кто-нибудь заходил? — Нет. — Значит, я должен поверить вам и этой женщине? — Надеюсь, этого достаточно. Чон повернулся к Джине. — Если этот человек причастен к убийству и вы нас обманули, вы станете его пособницей… это тяжкое обвинение. Вы не передумали? Прежде чем ответить, Джина отхлебнула напиток. — Я не имею привычки лгать. — Что ж, я вас предупредил, — сказал капитан. Он кивнул Богому, и полицейские покинули квартиру Айдена. Закрыв входную дверь, Ден произнес: — Спасибо, Мопсик, ты сыграла превосходно. — Да? — сказала девушка, потянувшись за сигаретой. Пока она зажигала ее, Айден прошел к бару и налил себе неразбавленного виски. Вернувшись, он опустился в кресло возле Джины. — Кто такая эта Лиса? — спросила она. — Так, пустое место, — ответил Ден, улыбнувшись. — Шлюха, если хочешь знать. Она не спускала с него глаз. — Понимаю. Где ты был на самом деле прошлой ночью, Ди? Он смущенно сменил позу. — Мопсик… я тебе говорил. Я был с ребятами. — Тогда почему ты не сказал это легавым? — Они стали бы проверять. Двое парней не в ладах с законом. Они не захотели бы говорить с капитаном. — Хорошие у тебя друзья, верно? — Это бизнес, Мопсик. Никакие они не друзья. Они на меня работают. — Ты вернулся в половине третьего. Ты мог убить эту женщину. — Мог, но не убивал. Оставим эту тему, ладно? — решительным тоном сказал он. — Мне не хотелось бы, чтобы когда-нибудь ты назвал меня старым, старым огоньком, который давно угас… шлюхой, пустым местом, — тихо промолвила Джина. — Мне бы это не понравилось. — Я не стал бы говорить так о тебе, Мопсик… ты это знаешь. — Если бы ты так сказал, если бы огонек действительно угас, я бы заявила легавым, что перепутала дни, что была с тобой не в пятницу, как ты утверждаешь, а в четверг. Они долго смотрели друг на друга. Его поразила жесткость ее взгляда; Айдену стало не по себе. — Послушай, Мопсик, довольно об этом. Поедем в кино или куда-нибудь еще. Хочешь, я поведу тебя в клуб «Коралл»? — Ты водил туда Лису? Ден встал. Лицо его стало багровым; обходительность исчезла. Сейчас он казался опасным и злобным. — Слушай, Джина… — Мопсик, дорогой. Называй меня так всегда и не злись. Нет, сегодня мы не пойдем в клуб «Коралл». Отправляйся играть со своими друзьями. Я буду развлекаться одна. Держа бокал в руке, она встала с дивана, прошла через гостиную и скрылась в своей спальне. Айден посидел в кресле, его кисти сжимались и разжимались. Затем он, хлопнув дверью, скрылся в своей спальне.