Вейд и Данте

Признаться честно, Данте ненавидел рождество. Оно и понятно, он же демон, порождение тьмы, зачем ему быть счастливым в такой святой день? Хотя на деле причин для ненависти было гораздо больше. От ужасных воспоминаний до банального, в его глазах, отсутствия смысла. — Давай в морг проникнем? — Но здесь же теплее, да и не так страшно. — Зато знаешь как полезно в плане изучения анатомии. Может для будущей профессии пригодится, в отличии от разглядывания трупа дерева. Вейд, конечно, мог ответить, — "Какой ещё труп, если мы на улице?!" — но он промолчал, с интересом разглядывая украшеное дерево разными игрушками, лентами, сладостями и прочим. Он осторожно и незаметно вешает маленькую черную мышь, сделанную из старого носка, хитро улыбнулся и пошёл дальше. В отличии от Данте, Вейд рождество любил. Пока Данте что-то шипит и бормочет под нос (которого нет), Вейд с неким наслаждением наблюдал за праздничным городком, носился по снежным улицам, вешал свои игрушки на чужие ёлки, да выгодно продавал фонарики добрым людям, желая всего счастливого. — Ну правда, в чем смысл праздника? — Размышлял Данте, когда они вернулись домой, в заброшенный дом. Он сидел за столом и крутил в лапах кусок мясного пирога. — В наряжении деревянных трупиков? В еде? В показной доброте? — Я и сам не знаю. — Ответил Вейд, сидя рядом с ним. — Просто в приюте и на заводе в праздники было легче. — Легче... — Передразнил Данте. — Хочешь знать, когда я работал в цирке, эти дни были... И начался длинный рассказ о цирковой жизни, как в праздники вечно заставляли выступать ради дополнительного заработка на площадях и на треках, как он поссорился со своей грифоньей любовью Беатричче, из-за того что он не мог ей подарить... — Точно! — Резко и внезапно прокричал Вейд. Он метнулся в угол, где лежала куча досок и начал их разбирать. Через несколько минут он достаёт небольшую коробку с красным и рваным бантом и кладёт его рядом с монстром. Данте разрывает коготками коробку, а там... — Это... Это... — Подарок для тебя. Примерь-ка его. Данте молча надевает фиолетовое боа и подходит к разбитому зеркалу. Он улыбается во все свои острые зубы себе, красуется со всех сторон и поглаживает рваную фиолетовую материю. Но когда он повернулся к Вейду, его улыбка пропала, а ушки опустились. — Мне нечего тебе подарить... Шшшто бы ты был счастлив, как я... — Ты и так давно сделал подарок для меня. — Сказал Вейд с улыбкой, подошёл и обнял своего монстрика. Ночь они провели тихо, прижавшись друг к другу. За окном очень тихо, кроме пьяного пения. Вейд уже спал, сопя и храпя Данте на ушко. Сам Данте вспоминал одну старую историю. Якобы, в горах жил зеленый страшный монстр, которому было противно рождество, и он решил его похитить. Данте как-нибудь провернет похожее. Но не потому что рождество ему противно, нет. Он просто хочет сделать так, чтобы рождество принадлежало только Вейду, чтобы он был счастлив. Может в этом и есть смысл рождества — счастье?

***

— Я не думаю, что это было хорошей идеей. — Жаловался Биби, прикрывая лицо от колючек и прыгая от фиолетовых зарядов под ногами. — Не волнуйся, у Данте все под контролем. — Улыбался Вейд, аккуратно держа елку. Он верит, что план с розыгрышем и праздником успешно состоится. Жители города Призрак наблюдали забавную праздничную картину. Двое мальчиков в черно-желтом бежали с ёлкой в руках, на которой сидели черт и оса. За ними летит чёрный дракон, который пытается остановить воров. За драконом бежал известный Феттель Баскервиль, которого сюда сослали работать дворником, поэтому у него в руках была лопата. За Феттелем бегут Луи де Бройль XIV, Элли и Бетт. А в конце шёл Никель Швейн, который возил остальных монстриков на санях. Неизвестно, в чем смысл этой концовки, но главное, что все счастливы и будут счастливыми. Если, конечно, праздник состоится и ель вернут в отель.