Мне жаль. Твой Тео.

      Люциус Малфой нахмурил брови и, прочёсывая пальцем платиновые волосы, собранные в низкий хвост, как делал всегда, когда что-то обдумывал, мерил шагами библиотеку. Изредка он бросал взгляд то на сына, то на Гермиону Грейнджер, которая незаметно стала неотъемлемой частью жизни обитателей Малфой-Мэнора. Сначала его названный сын Тео влюбился в неё без памяти, затем девушка снискала безграничное доверие и восхищение у его жены Нарциссы, а теперь и Драко выступил с ведьмой единым фронтом. Мистер Малфой усилием воли подавил волну раздражения. Мужчина резко развернулся на каблуках и, сделав пару глубоких выдохов, обратился к ожидающим ответа Драко и Гермионе.       — Я правильно понял, что вы хотите отправиться в Азкабан, добиться встречи с Теддом, затем, воспользовавшись оборотным зельем, вывести его? И как будто этого мало, оставить меня с проклятыми дементорами, а этого ублюдка вытащить на свободу? Должен отметить невероятную надёжность и продуманность этого плана! Все эти хвалебные статьи в прессе ни капли не привирали, когда писали о вашем гениальном уме, мисс Грейнджер. К тому же вы действительно так наивны и предполагаете, что только дементоры охраняют Азкабан?! — поначалу спокойный тон Люциуса к концу тирады взвился вверх. Он разъярённо всматривался в равнодушное и холодное лицо Гермионы, которая, очевидно, пережидала приступ гнева мужчины.       Отчего-то именно эта спокойная реакция раздражала Малфоя до невозможности. Вот он — последний толчок к язвительной, ядовитой, горькой фразе.       — Мисс Грейнджер, иногда нам всем следует отступить, дать любимым людям сделать собственный выбор. Даже если нам тот не по душе.       Стоило словам сорваться с губ, как Драко подскочил и, преодолев расстояние до отца одним широким шагом, вцепился ему в рукав.       — Т-ты знал? Всё это время знал, что Тео решил умереть? Как ты мог! Это что же, выбор его, значит, уважаешь?!       Слизеринец отдался во власть праведного гнева, он лихорадочно сжимал отцовскую рубашку, щёки покраснели, губы задрожали, а дыхание потяжелело.       Люциус, готовый высказать всё возмущение, вызванное поведением сына, почти брезгливо высвободил собственный рукав. Но стоило волшебнику взглянуть в растерянное лицо младшего Малфоя, как сердце его оттаяло. Мужчина крепко прижал Драко к своей груди, тот ошарашенный непривычным проявлением чувств и не думал сопротивляться.       — Послушай, я люблю Тео как собственного сына. И все мучения, что он испытывает, разбивают мне сердце! Но разве мы не должны уважать его решения? Это ли не любовь?       Блондин в ужасе отшатнулся от отца, не в силах произнести ни слова. Гермиона наблюдала за развернувшейся сценой, поджав губы.       — Господа, ваши диалоги — это всегда презанятное зрелище. Видит Мерлин, оторваться невозможно. Но прямо сейчас тот самый любимый сын и брат умирает! Не могли бы ускориться? И да, мистер Малфой, я прекрасно знаю о всех заклинаниях, что не отпустят пленников из тюрьмы. Однако наша забота лишь дементоры. Ваши магические потенциалы с мистером Ноттом практически равны. Чтобы их окончательно сравнять, придётся постараться, но мне это по силам. Вопрос внешности будет решён оборотным зельем. Что до заклинаний — не переживайте, Кингсли их снимет.       Гермиона ничуть не изменилась в лице, голос её не дрогнул, поза не выдавала напряжения. Чего нельзя было сказать о Малфое-старшем.       — Что же вы, мисс Грейнджер, предложили министру магии за такую услугу?       — Ничего особенного, не буду выдвигать свою кандидатуру на ближайшие выборы.       Драко, до этого момента сохранявший молчание, наконец взорвался.       — Грейнджер, нам не нужен отец! Я сам выпью оборотное зелье и останусь в Азкабане.       Гермиона с грустной улыбкой посмотрела на слизеринца и почувствовала волну тепла, прокатившуюся по телу. Как ни удивительно, младший Малфой очень напоминал ей Гарри. Такой же импульсивный, порывистый и готовый на всë, чтобы защитить своих близких. Возможно, если бы юноши попробовали узнать друг друга лучше, они даже смогли бы подружиться.       Ведьма вздохнула и без обиняков заявила:       — Увы, Драко. Магический потенциал мистера Малфоя практически идентичен отцу Тео. Этого достаточно, чтобы обмануть дементоров и сохранить в тайне сделку с Кингсли. Ты же пока не дотягиваешь до Тедда Нотта.       Младший Малфой уязвлённо повёл плечами и еле слышно пробормотал что-то о том, что ему, Драко, и с таким магическим потенциалом неплохо живётся. Гермиона понимающе кивнула, обидеть слизеринца она не хотела.       — Ну что, мистер Малфой? Мы можем рассчитывать на вашу помощь? — тон ведьмы был безукоризненно вежливым и учтивым.       — Да, мисс Грейнджер. Но позвольте вопрос, как к этому относится ваш нынешний молодой человек?       — О, намекаете на мою непорядочность? Что ж, я поясню: я знаю, каково это жить без Тео. Но как жить в мире, где он мёртв… Представить не могу. Поэтому все вопросы морали сейчас остаются за скобками. Я ясно выразилась?       Гермиона многозначительно приподняла бровь и удовлетворённо ухмыльнулась, получив в ответ кивок.       На рассвете Гермиона, Драко и Люциус прибыли в Азкабан. Ведьма невольно поморщилась, ощутив присутствие дементоров. Она отчаянно пыталась вызвать светлые и тёплые воспоминания, но те расплывались и никак не желали представать цельной картиной. Девушка скользнула взглядом по небольшому, высоко расположенному оконцу, и наконец туман в голове рассеялся. В памяти всплывали ещё не картинки, но запахи и ощущения. Щекочущий запах солёного морского воздуха, старых пыльных книг и тёплой, загорелой и нагретой кожи Теодора. Словно наяву, Гермиона ощутила соль на языке, казалось — протяни руку, и легко можно запутаться в чуть мокрых после купания кудрях Тео.       — Мисс Грейнджер, я, конечно, вижу, что Азкабан ни капли на вас не действует, но Драко, кажется, уже нехорошо.       Гриффиндорка вернулась в реальность и окинула взглядом слегка позеленевшего младшего Малфоя.       — Я в п-порядке, — блондин приосанился и явно старался сохранить достоинство.       За собственными попытками справиться с тоской Гермиона и не заметила, как они оказались перед камерой Нотта-старшего. Ведьма провела кончиками пальцев по холодной каменной стене и вздохнула. Горечь, страдания и печаль наполняли это место, Грейнджер вспомнила о Сириусе, вот что он испытывал на протяжении стольких лет. А есть ли здесь люди подобные ему? Невиновные и обречённые на муки. А возможно ли вообще усовершенствовать систему?       Гриффиндорка поморщилась и кивнула магу, сопровождавшему их, тот склонил голову и открыл дверь, пропуская компанию внутрь.       Тедд Нотт сидел на кровати, скрестив ноги, в руках у него была книга в тёмно-бордовой кожаной обложке, название было не разглядеть. Невероятное послабление для Азкабана, и сколько ещё их было у колдуна? Измождённым Нотт-старший не выглядел точно.       Гермиона молча окинула мужчину взглядом и невольно задумалась, будет ли Тео выглядеть как отец, когда станет старше? Они безусловно были похожи: непослушные, вихрастые волосы с вечно выбивающимся из общей массы локоном, небольшая горбинка на носу, пронзительный взгляд тёмных глаз с почти золотистым отливом, чёткая линия челюсти.       В груди защемило, Тео должен стать старше, седина тронет его виски, а затаённая печаль растворится. Гермиона на секунду позволила себе помечтать, что со стороны она хотела бы тайком наблюдать за этим.       — Раз уж вас ко мне пустили, отделаться не удастся. Быстрее говорите и проваливайте.       Безусловно красивое лицо Нотта-старшего исказилось гримасой брезгливости. Внезапно его сходство с сыном растворилось, невзирая на схожие черты.       — Ах ты, старый…       Гермиона одним лишь жестом остановила готового взорваться Люциуса.       — Вы знаете, что происходит с Тео?       Девушка также пренебрегла приветствием и перешла к делу.       — Счастливая жизнь, полагаю? Больше не связан с маглами, женат на чистокровной ведьме, которая должна родить наследника Ноттов.       Гермиона на мгновение поразилась неосведомлённости Тедда, она уже привыкла, что тот владеет информацией. Драко громко расхохотался, наполнив гулкое помещение хриплыми звуками, которые скорее можно было принять за карканье, чем за смех.       — Вы идиот! Видит Мерлин, идиот! Тео сейчас куда ближе к маглам, ведь в нём не осталось ни капли магических сил. Да он даже на Акцио не способен! А эта чистокровная ведьма ждёт отнюдь не наследника Ноттов. Это не ребёнок Тео.       — Это что? О чём ты? — прохрипел волшебник, явно теряя самообладание. Книга выпала из ослабших рук, а лицо Тедда разом потеряло все краски.       Люциус поднял книгу и нарочито заботливо вложил в руки бывшего соратника.       — Ну что ты, Тедди, водички, может? — съехидничал Малфой. — Подумаешь, угробил последнего представителя Ноттов, да ещё и с таким позором. Ты разве чего-то другого добивался?       Волшебник вцепился в рукав блондина, судорожно сжав его, всякое пренебрежение и брезгливость покинули его, оставив лишь отчаяние.       — Люциус, что Тео сделал с собой? Если вы пришли ко мне, значит, я могу помочь?! Расскажи мне, расскажи, прошу!       Гермиона достала из кармана небольшой бутылёк с поблёскивающей серебристой жидкостью и протянула Нотту-старшему.       — Не бойтесь, это лишь…       Мужчина наконец отпустил Малфоя и пробормотал:       — Успокаивающий бальзам, как я предполагаю. У меня к нему выработалась толерантность. Я в порядке. Говорите, не упуская никаких деталей.       Гермиона с помощью Драко поведала Нотту-старшему о том, что происходило после его заключения. Малфой-младший особое внимание уделил симптомам Теодора.       — Вот же паршивец! Моим же зельем! — в голосе Тедда напополам со злостью сквозило восхищение. В мужчину вперилось три взгляда, наконец озарившихся слабой, даже робкой надеждой. — Так это зелье я создал для Волан-де-Морта. Собственно, так умер министр магии Болгарии. Теоретически я знаю, как помочь, но на практике не проверял. Мне нужно к Тео прямо сейчас!       Гермиона прищурилась и вкрадчиво произнесла:       — Вы вполне можете сказать нам рецепт противоядия. Поверьте, я в состоянии воспроизвести любой, как и достать любые ингредиенты.       — Я буду проводить ритуал, и если никто из присутствующих не является кровным родственником Тео, то, увы…       Люциус, до этого момента молча наблюдавший за разговором, решил вмешаться:       — Можешь дать магическую клятву, что вернёшься в камеру?       Нотт хмыкнул и после краткого раздумья ответил:       — Если не получится спасти Тео — вернусь. В обратном случае — никак не могу. Могу дать непреложный обет в том, что сделаю всë возможное, чтобы спасти сына. Любой ценой.       Мужчины обменялись долгими взглядами, и Люциус еле заметно кивнул.       — Ну что ж, мисс Грейнджер, доставайте оборотное. Готов одолжить мистеру Нотту ненадолго потрясающую и благородную внешность Малфоев.