Мне жаль. Твой Тео.

      Между мной и Гермионой повисла неловкая тишина. Каждый из нас проигрывал сценарии, в которых Я мог жениться ради спасения ведьмы. Полный абсурд, нелепость, бред. Мы обмениваемся взглядами и ухмыляемся. Все опасения остаются невысказанными. Я старательно отмахиваюсь от назойливых мыслей.       Тьма уже сереет, но всё ещё настырно цепляется за небосклон. Первые лучи робко пробираются в библиотеку и путаются в волосах Гермионы. Девушка поглощена фолиантом, а её лицо попеременно выражает то ужас, то восхищение. Это зрелище зачаровывает меня. Я подмечаю мельчайшие детали: как она поправляет выбившийся локон, морщит губы, словно желая поспорить с автором. Грейнджер для меня произведение искусства, что можно рассматривать бесконечно и каждый раз видеть новое. Неисчерпаемый источник вдохновения.       Гермиона чувствует мой взгляд и поворачивается ко мне.       — Ты всегда так смотришь на меня, словно видишь впервые. — Одарив меня тёплой улыбкой, девушка прижалась к моему плечу.       Я усмехнулся:       — Отчасти это правда. Не устаю рассматривать новые грани.       Повернувшись к витражному окну, мы наблюдаем за рождением дня. Рассвет всегда был моим любимым временем суток. Время, когда тьма неизменно проигрывает свету.       — Знаешь, я сегодня встречаюсь с мамой и папой. Как бы мне хотелось познакомить тебя с ними! — голос Гермионы чуть дрожит, как и всегда, когда речь заходит о родителях.       — Так за чем дело стало? Просто скажи мне, какой виски нравится папе и какие любимые цветы мамы!       Ведьма ещё крепче прижимается ко мне.       — Это не они, Тео. Нельзя потерять столько воспоминаний и остаться прежними. А самое чудовищное то, что я сама это сделала. Я бы всё отдала, чтобы увидеть, как меняется взгляд папы, когда он смотрит на меня, чтобы мама вновь завалила меня неудобными и смущающими вопросами.       Пару месяцев назад Гермиона рассказала о том, что наложила на свою семью Обливиэйт, стерев воспоминания о себе. Обычно эффект обратим, хотя бы частично. Но не в этом случае. Всё, что могла сделать девушка, познакомиться заново, чтобы иметь возможность хотя бы видеть родителей. Перевезти их из Австралии в Англию, подстроив невероятные карьерные предложения.       Я осторожно приподнял лицо девушки, смотря ей прямо в глаза, и уверенно произнёс:       — Ты спасла им жизнь и ни в чём не виновата. Эта битва ещё не проиграна, и даже не думай считать иначе.       — Тео, в последний раз мама сказала, что, вероятно, бог наказывает её, не давая детей. Моя мама!       Гермиона наконец позволила себе разрыдаться в моих объятиях. Надрывный плач разрывал мою душу в клочья. Словно тысячи игл вонзались в сердце снова и снова. Самое отвратительное чувство в мире — беспомощность, и Я ощутил его сполна. Но не в этот раз! Сейчас Я поспорю с судьбой и выгрызу счастье своей любимой.       С первого этажа донеслись резкие звуки, возмущённый вскрик, кажется, принадлежал Драко, второй мужской голос оставался неопознанным. Переглянувшись с Гермионой, мы оба ринулись вниз. Ещё с лестницы Я увидел Гарри Поттера и облегчённо выдохнул. Тревожное сознание уже нарисовало мрачные картины.       Малфой, кажется, даже подрагивал от возмущения:       — Какого Салазара ты думаешь, что можешь так просто вваливаться в мой дом?! У вас с Грейнджер нет других мест для встреч?       В отличие от Драко, Гарри был абсолютно спокоен. Волнение блондина явно забавляло Поттера. Прищурившись, герой магического мира, протянул:       — Так я не к Гермионе. Решил после дежурства заглянуть к другу, к Тео.       Драко практически задохнулся от негодования. Поттер же с наслаждением наблюдал за произведённым эффектом. За последние месяцы мы действительно сблизились, ходили вместе на квиддич и в бары. Гермиона была этим невероятно воодушевлена и даже проводила время вместе с Пэнси, находя ту «чрезвычайно экспрессивной, но умной девушкой».       Наконец спустившись, Я приветственно хлопнул Гарри по плечу.       — Это так по-плебейски, — фыркнул Малфой.       — Не ревнуй, Драко. Ты же знаешь, что тебя никто не заменит, — Я понизил тон до интимного шёпота, но, не выдержав, рассмеялся.       Малфой, чуть расслабившись, позволил себе улыбнуться. Несмотря на то, что лицо друга заметно смягчилось, отказаться от ехидства он явно не в силах:       — Не то чтобы я сомневался в наших отношениях, но у Поттера проблемы со зрением, может, не заметил чего?       Я с усмешкой отметил, что Гермиона и Гарри практически синхронно закатили глаза.       — Ну, если с церемониями покончено, то перейду к делу. Тео, твой отец вернулся в Англию. Так что сейчас с ним связаться будет явно проще.       Лицо Гермионы просветлело, но уже через несколько секунд девушка нахмурилась.       — Это хорошая новость, однако, если тебе всё ещё запрещён вход в Нотт-холл…       Я успокаивающе погладил ведьму по руке и подмигнул ей.       — Возможно, мне и не нужно искать встречи с отцом. Ведь мы можем сделать так, чтобы он пришёл сам.       Недоуменные взгляды друзей обратились ко мне. Я продолжил:       — Драко, ты не считаешь, что в Малфой-Мэноре давно не было приёмов? Мы могли бы устроить благотворительный вечер, приуроченный к окончанию моих исследований. Отличный шанс поблагодарить Министерство за помощь и лично мистера Нотта за финансовое участие. Не думаю, что самовлюблённость отца даст ему проигнорировать приглашение.       — Что? Ты закончил исследования! Когда? — казалось, что ошарашенная Грейнджер взмоет в воздух от возмущения.       Я лениво потянулся и, борясь с сонливостью, ответил шатенке:       — Ну, мы же договорились разделять личное и работу. А Аврора ещё не закончила писать отчёт для Министерства, так что…       Поймав обиженный взгляд Гермионы, Я примиряюще поднял руки:       — Да шучу, сегодня мы получили положительные результаты финальных тестирований. Просто не успел сказать, всё так сумбурно.       Девушка кинулась в мои объятия, и, пожалуй, только сейчас Я осознал, что действительно сделал это. Я смог! А значит, нет ничего невозможного, и однажды в фамильном артефакте Ноттов появится имя Гермионы Грейнджер. Я улыбнулся своим мыслям, последнее время избегание размышлений о будущем стало обыденностью. Но сейчас, вместо обычного одёргивания, Я дал мечте легко коснуться разума.       Вечерние посиделки плавно перетекли в завтрак. К нам присоединилась Нарцисса, совершенно не удивившись появлению Гарри и Гермионы. Последняя была нередким гостем в Малфой-Мэноре, однако предпочитала аппарировать к себе в коттедж рано утром. Миссис Малфой с энтузиазмом согласилась помочь с организацией приёма. В этом ей не было равных во всей магической Англии. Даже Волан-де-Морт привлекал её к проведению особо важных собраний пожирателей. Вряд ли Нарцисса вкладывала в это занятие душу, но всё равно получалось стильно и не так пугающе.       — Милый, всё будет великолепно. Однако мне не помешал бы свежий взгляд. Хочу, чтобы всё отражало твою личность, избавимся от консерватизма. Мисс Грейнджер, окажете честь?       Гермиона поперхнулась тыквенным соком и удивлённо посмотрела на миссис Малфой.       — Я? Нарцисса, уверена, что Вам не нужна помощь. Тем более моя. Это явно не то, в чём я хороша.       На лице матери Драко не появилось ни тени сомнений. Всё так же невозмутимо она продолжила:       — Дорогая, но, возможно, Вам пригодятся эти знания в роли миссис Нотт?       Глаза Гермионы расширились, и она резко обернулись ко мне в поиске поддержки. Я почувствовал, как расплылся в улыбке, и, стараясь сохранять спокойствие, произнёс:       — Из меня самого так себе мистер Нотт, если честно. Но вот ты будешь прекрасной миссис Нотт.       Я подмигнул девушке и легко прикоснулся к её руке.       Грейнджер покраснела и смущённо опустила взгляд, наконец, пробормотав:       — Миссис Малфой, кхм, думаю, любые познания не могут быть лишними. Буду рада помочь Вам.       Драко и Гарри обменялись многозначительными взглядами, пожалуй, впервые на моей памяти. После завтрака Гарри и Гермиона покинули Малфой-Мэнор, воспользовавшись каминной сетью. Я же вернулся в библиотеку, недостаток сна пришлось компенсировать зельями.       — Плохо выглядишь. Не стал говорить об этом при твоей девушке, а то вдруг заметит, что ты страшненький.       Блондин стоял на пороге, облокотившись о дверной косяк. Потирая красные, саднящие глаза, Я оторвался от книги и посмотрел на Драко.       — Я бы обязательно что-нибудь съёрничал на тему твоей девушки, но её нет.       — Попрошу! Последний «Ведьмополитен» назвал меня завидным женихом! — парировал Малфой.       Столкнувшись взглядами, мы не удержались и одновременно прыснули.       — Слушай, меня Джинни пригласила сегодня на свой матч, а потом в бар, вдвоём. И вроде как в этом нет ничего особенного. Но я бы хотел, чтобы это было… Ну, не знаю даже, свидание? Но при этом есть уйма аргументов против, — речь Драко была сумбурной и спутанной, хотя обычно новоявленный Лорд Малфой излагал свои мысли ясно, избегая слов-паразитов.       — Даже не могу представить, какие могут быть аргументы против. Вы оба противные и язвительные. Идеальная пара.       Друг прикусил губу и посмотрел в сторону коридора, где висели портреты его многочисленных предков и прошептал:       — Тео, она же из семьи предателей крови. Я плохой человек, если думаю об этом?       — Нет, ты просто думаешь как Лорд Малфой. Но, возможно, стоит дать шанс просто Драко? — Я отложил фолиант и подошёл к другу.       Блондин покачал головой и еле слышно вздохнул:       — Не думаю, что у меня есть право на это. Но спасибо, что выслушал. Я ценю это, правда.       Развернувшись Драко покинул библиотеку, остановился у лестницы и бросил через плечо:       — Все же поспи, Тео. Выглядишь действительно ужасно.       Решив послушать совет друга, еле передвигая ноги, Я побрёл в свою комнату. Уже лежа в кровати, отметил, что симпатия между Драко и Джинни не стала для меня чем-то удивительным. Так же, как и Гарри Поттер, завтракающий в Малфой-Мэноре. Как причудливо изменилась жизнь. Веки наливались тяжестью, сознание проваливалось в сон.       Следующая неделя была полна забот. Препарат готовили к сертификации, а значит, количество бумаг увеличивалось с каждым днём. Начальство уже предвкушало грядущую прибыль. В моём контракте был прописан как фиксированный оклад, так и процент с продаж. Я с удивлением подумал, что впервые мысль о деньгах грела душу. Возможно, потому что то были первые деньги, что заработал Я сам.       Гермиона же была поглощена подготовкой к приёму и даже начала получать удовольствие. Вечерами она показывала мне выбранный декор и музыкальные группы. Нарцисса не уставала делать комплименты талантам девушки. И они, без сомнения, были заслуженными.       Начали приходить подтверждения от гостей, но меня интересовал лишь один ответ. И, к моему изумлению, он не заставил себя ждать. Дрожащими от нетерпения руками Я вскрыл конверт с фирменным гербом Ноттов и впился взглядом в текст. Отец благодарил за приглашение и отвечал согласием, словно не он закрыл для меня двери родного дома и прятался по всей Европе. Я удовлетворённо хмыкнул и положил письмо в стопку с подтверждёнными приглашениями.       Наконец, в поместье Малфоев шли последние приготовления. Усилия Нарциссы и Гермионы уже были отчётливо видны. Лёгкость и изящество хрусталя соседствовали с жёсткостью хрома. Удивительным образом эти столь разные материалы ничуть не спорили друг с другом, а лишь дополняли. Дресс-код на сегодня: все оттенки металла. Весьма интересно. Со второго этажа Я наблюдал за тем, как Гермиона властно и чётко раздаёт указания. Несмотря на магловский наряд, обтягивающие синие джинсы и свободную белую рубашку, она выглядела здесь невероятно уместно. Но тут двери Малфой-Мэнора распахнулись, и на пороге появился тот, ради кого, по сути, всё это и было затеяно. Мой отец — Теодор Нотт-старший.       Изумительно, какого пика достигло наше сходство. Одно имя, схожая внешность, но никакой близости. Отец выглядел уверенно и словно точно знал, где Я нахожусь. Мы встретились взглядами, но, прежде чем спуститься, Я чуть помедлил. Заметив свёрток, что мужчина сжимал в руках, Я настороженно нащупал волшебную палочку в кармане брюк. Кроме того, мне бросилась в глаза происшедшая с ним перемена: глаза его потускнели, обычная на щеках краска уступила место серо-пепельному цвету. Оставалось лишь догадываться, что стало тому причиной. На внешнем виде отца не сказался ни режим Волан-де-Морта, ни его падение. Казалось, что ему всё нипочём. Разве что, когда умерла мама, в Тедде Нотте что-то сломалось.       Наконец Я спустился, и мы оказались лицом к лицу.       — Что ж, здравствуй, отец.       — Добрый вечер, Теодор. Надеюсь, ты не против, что я пришёл пораньше. Хотел поздравить наедине и преподнести подарок.       Улыбка чуть тронула губы мужчины, он сам порвал обёрточную бумагу и протянул мне книгу. Ещё не коснувшись артефакта, Я уже знал, что это фамильная книга Ноттов. Где, вероятно, вновь увижу имя Дафны Гринграсс, соседствующее с моим.