Lovegame for End

Тень был уверен, что готов ко всему, но, оказавшись перед коварно ухмыляющимся Богом зла, понял, что ошибался. — Господин… — пролепетал он, дрожа от ужаса, — Сознаю, я недостоин Твоего милосердия, но… Если я не сумею доставить Тебе удовольствие, молю… — Не заслужил ещё молить, — раздраженно проворчал Мефилес, и чёрно-алый ёжик в панике рухнул на колени, — я ждал этого дня слишком долго, чтобы думать о каких-то глупых просьбах. Вдруг кристаллический ёж исчез, а на его месте появился удивительно похожий на склонившегося перед ним парня черно-серый ёж. — Ко мне. Поначалу тёмный творец Мобиуса вел себя в точности так, как предсказывал Шквал, но стоило ему войти во вкус — и Тьма плюнул на все правила приличия, грубо насадив черно-алого ёжика до упора, держа за колючий затылок, и соизволил выпустить лишь после того, как в соблазнительный ротик нового фаворита отправилась последняя порция спермы. Тень зашелся в приступе кашля. — Господин… Умоляю, сжалься! Если… я ещё нужен Тебе… — Пара капель ничего с тобой не сделают, расслабься. Черно-алый ёж смог успокоиться только после того, как его стошнило. И это были далеко не две капли. — Господин, умоляю о снисхождении! Молю, не кончай в меня… Сжалься… — Не выйдет, — усмехнулся Мефилес, — именно поэтому я тебя и выбрал — тебе хватит дерзости и сил вырваться прежде, чем я заполню тебя. Да, мне это не так уж и нравится, но иного способа выжить у тебя нет. — Неужели нет никого, для кого твоя сперма не была бы опасна?! — Только мои творения. Но их сложно назвать живыми существами. Что ж, моё снисхождение ты заслужил, поэтому знакомство твоего зада с ними состоится раньше, чем с моим членом. Можешь не благодарить. Тень испуганно ахнул, ощутив, как его ногу оплел гибкий упругий побег. Его верхушка перекинулась на хвост и быстро нашла путь к заветной дырочке. — Господин… — Сейчас тебе поможет только одно: расслабиться. Лиана абсолютно безопасна, если только тебе не придёт в голову меня разозлить. Тень зря волновался — побег ласкал его изнутри нежно и аккуратно, и боли совсем не было — настолько он был тонкий. Успокоившись, ежик начал ловить кайф от его движений. Будто услышав стоны, лиана стала расти, и не столько в длину, сколько в толщину. Тьма, усмехнувшись, приблизился к Тени, поставил на четвереньки и, резким движением раскрыв ему рот, снова вогнал сочащийся смазкой член. Ёж испуганно пискнул, но покорно принялся за дело. — Можешь не так глубоко, я ведь опять не сдержусь… Проникновение сразу с двух сторон смущало, но Тень знал, что Лиана чутко повинуется воле своего создателя, и считал её не более, чем игрушкой в руке Бога. Его робкая инициатива была вознаграждена: за миг до того, как кончить, Тьма что-то простонал и опёрся на незримый пол вместо того, чтобы снова сомкнуть руки у него на затылке. Хоть увернуться от тяжёлых склизких капель не получилось, чёрно-алый ёжик всё равно радовался этой маленькой победе. Но слишком поздно вспомнил, что радоваться в присутствии Бога зла — грех. — Вижу, ты освоился. Хорошо. Холодные пальцы сомкнулись у него на плечах, и Тень затаил дыхание — до сих пор спокойная, лишь обдающая кожу льдом аура Смерти стала меняться. — Мой Бог, прости, я ещё не так искусен… — Достаточно искусен, чтобы удержаться на ногах. Пока я не стану требовать от тебя слишком многого. Почувствуешь, что не справляешься — беги. Черно-алый ёжик моментально воспользовался столь заманчивым предложением и, вывернувшись из рук Мефилеса, бросился бежать. Грудь ныла, будто её пронзили десятью толстыми длинными сосульками, а не бережно обхватывали руками. — Ну же! — он пытался согреться пламенем Хаоса, единственным источником энергии, что был ему сейчас доступен, и не мог понять, как Скорджу и Шквалу так легко удается развеять этот невыносимый холод. — Раз, два, три, четыре, пять — я иду тебя искать! — раздался во тьме голос Бога зла, и Тень в панике бросился куда-то в сторону — и споткнулся обо что-то пушистое, скрытое чернотой. Ударившись носом о невидимый пол, он изумлённо обернулся и шепотом позвал: — Кто здесь? Не получив ответа, он пополз назад на четвереньках, тщательно ощупывая пол, и наконец нашёл чьи-то ноги. — Эй… Шерсть была теплой и мягкой, будто мобианца по волшебству превратили в статую, но тело забыли сделать каменным. — Ты меня слышишь? Тень тщательно ощупал фигуру, и, не ощутив на пышной женской груди ни дыхания, ни сердцебиения, поджал уши. — Правду говорят, что Бог зла. Но мягкая шерстка так манила своей теплотой, что Тень не выдержал и обнял фигуру, и аура Смерти, проникшая в грудь, сразу улетучилась. Только после этого он заметил какие-то выросты на спине у пленницы и тщательно ощупал их. — Летучая мышь?.. Он держит её здесь… Зачем?! Сине-фиолетовые отсветы оповестили о приближении кристаллического воплощения их Бога. Тень скрипнул зубами и медленно пошёл ему навстречу. — Господин, прошу, позволь мне узнать, кто это? Мефилес поднял его на ладони и твердо произнёс: — Нет. Кристаллическая форма была хороша тем, что имела размер точно по минимальному контуру ауры, и, если Мефилес был спокоен, то её можно было коснуться без последствий. Но Бог зла спокоен не был, и Тень ежился от холода на его ладони, будто на сковороде, пышущей льдом. Но спустя лишь минуту ходьбы он поставил черно-алого ежа на пол и вернул себе форму под стать мобианцу. — Можешь пользоваться той мышкой, сколько захочешь. Но замечу, что изменяешь мне с ней — уничтожу обоих. — Ты чего, — усмехнулся чёрно-алый ёжик, — думаешь, я — би? А вот и нет. Я всецело принадлежу Тебе. Мефилес недовольно фыркнул. — Лжешь. Тень опустил уши. — Но я честно хочу, чтобы это стало правдой. Ему плевать на меня. Я принадлежу лишь Тебе и никому больше. Черно-серый ёж с любопытством заглянул в алые глаза. — Мне убить его? — Не… — вскрикнул чёрно-алый, но осёкся и поджал уши, — Не мне это решать. И я всё ещё недостоин просить тебя. Довольный ответом, Мефилес приблизился к нему вплотную и обнял. Аура уже успокоилась, и Тень стойко держался, овеваемый пронизывающим до костей лёгким ветерком. Но не прошло и минуты, как Тьме это наскучило, и он принялся носом щекотать шею, плечо и щёку парня. Тень предпринял робкую попытку вырваться, но Мефилес не оставил путей к отступлению. Черно-алый ежик испуганно отвернулся от лица Бога тьмы, находящегося в опасной близости от него. — Ах да, чуть не забыл: слюна не менее ядовита, чем сперма. Поэтому поцелуй придётся приберечь до дня, когда я захочу от тебя избавиться. — Надеюсь, он никогда не наступит. — Зря ты так… Ещё никто не выдерживал больше месяца. И ещё запомни, малыш, я не люблю, когда игрушка смеет мне противиться, хоть это — и твой единственный способ остаться в живых. И буду наказывать за это. Пощады не жди. Но первый раз я готов тебе простить, если ты сядешь мне на колени, крепко обнимешь меня и резво попрыгаешь на моём члене. Готов? Не дожидаясь ответа, Тьма толкнул его на пол и встал на четвереньки, лишая малейшей возможности к отступлению. — Нет, — испуганно прошептал черно-алый ёж — Скордж говорил, что эта поза — лишь проверка, сможет ли фаворит пережить всё, что запланировал Смерть. — Как — нет? — раздраженно прорычал Мефилес, — а, так ты наказание выбрал? Любопытно… — Нет! — пискнул Тень, зажмурившись от ужаса — аура божества будто танцевала, нетерпеливо впиваясь ледяными когтями прямо в душу, — я… Подумал, что недостаточно растянут для Твоего члена, мой Господин… — Обычно лиана хорошо справляется с этой задачей… Ах да, ты же напуган… Что ж, — Тьма прижал ладонью шею Тени к полу, — дам тебе аванс, но ты обязан будешь его отработать. Если не выйдет — прощайся с жизнью. — Господин, я… — Молчать! Ещё слово — и я вырву твой скользкий язык. Мефилес принялся страстно ласкать его тело. Тень трепетал от ужаса и наслаждения под его чуткими пальцами и легкими, как дуновение ветра, поцелуями. Хоть аура и убавила свой пыл, она всё равно кололась в такт движениям Бога зла и примешивала к бочке мёда весьма увесистый бочонок дегтя. Изнемогая от желания, Тень прижался к груди Мефилеса, крепко обнял его и принялся ласкать языком шею, как учил его Шквал. — Шалун, — хрипло выдохнул тот, — не вынуждай меня причинять тебе боль. Тебя ведь предупреждали, что я не смогу остановиться и тогда тебе не выжить. Черно-алый ёж, испугавшись, спрятал лицо в белую шерсть на груди господина и, нащупав его член, опустил на него свою пятую точку. — Не смей дразнить меня… Молодец, послушный мальчик. Да расслабься, я только что тебя простил. Черно-алый ежик шепнул «благодарю» и принялся работать бёдрами. Благодаря Лиане боли не было, но холодная плоть Тень совсем не возбуждала. Черно-алый ёжик поднял встревоженный взгляд на серо-зелёные глаза Бога, но беспокоился он зря: они блаженно смотрели в пустоту. Парень уже приноровился к движениям смертоносной ауры, и потому ему не составило труда заметить, когда Тьма подобрался к пику наслаждения, и отскочить прочь прежде, чем фонтан чистейшей эссенции смерти заполнит ему живот. — Хитрец, — произнёс Мефилес, отдышавшись, — умело соврал, частично отработал аванс, и думаешь, что выиграл. Тень нервно сглотнул, наблюдая, как Бог зла медленно шагает к нему. — Я лишь делал то, ради чего ты привёл меня сюда. И боялся, что не справлюсь. А о выигрыше мне остаётся лишь мечтать. Мне не достичь даже уровня Шквала, что уж говорить о Скордже. Мои способности с его не идут ни в какое сравнение. Я недостоин звания фаворита. Тьма коварно ухмыльнулся. — Я дам тебе вторую попытку. Отдохни. Хочешь вернуться домой? Тень задумался. — Нет. Я подожду здесь. Как мне найти тебя, если ты уйдёшь в другое измерение? Мефилес снисходительно улыбнулся. — Просто произнеси моё имя, когда будешь готов напиться моего яда до отказа. Чёрно-алый ёжик вздрогнул. — Но… Ты же позволишь мне заслужить возможность выжить? — Посмотрим на твоё поведение, — коварно усмехнулся Бог зла, — сначала не забудь вернуть долг. Тень хотел спросить что-то ещё, но он растворился во тьме, оставив черно-алого ёжика наедине с бескрайней чернотой изнаночной стороны Мобиуса.