Обнять и защитить

Се Ляню хотелось плакать. Серьёзно.

Если опека узнает, что он потерял Цоцо — ему больше никогда не доверят ребёнка. На периферии сознания мелькает мысль, что возможно, это будет правильным решением, ведь он потерял ни какого-то мальчика, а именно Цоцо. От этого ребёнка никогда не было проблем, он ни капризничал, всегда слушался старших, умел держать себя на людях и вообще, кажется, должно было правда произойти что-то серьёзное, раз он решился на такое… Боги, всё ведь было так хорошо! Они играли в прятки, Цоцо даже улыбался… Се Лянь давно не чувствовал себя так беспечно хорошо. На долю секунды ему показалось, что мальчик, возможно, идёт на поправку…

Сейчас в горле было предательски сухо.

Иногда Се Ляню до царапин на горле противно осознавать, как судьба поиздевалась над Цоцо. У него с самого начала не было права на счастье. Он родился ужасно недоношенным с толстой папкой диагнозов. То, что он был живым — уже чудо, то, что он не умер в первые напряжённые и наполненные слезами дни — что-то сюрреалистичное. Но, видимо, любовь сотворила чудо, и от толстой папки диагнозов остался лишь один лист, который подробно расписывал все повреждения, находящиеся у мальчика в позвоночнике. Никто кроме Фэн Синя не знал, чем болеет Цоцо. На все вопрсы о диагнозе ребёнка он всегда отвечал кратко: «Мой сын абсолютно нормальный. Мне не нужна помощь.» — и отказывался от любой финансовой поддержки.

Се Лянь царапал горло.

Сейчас Се Лянь знает правду, и он искренне не понимает, как Фэн Синь справлялся сам. Это казалось чем-то запредельным. Он не только заботился о сыне и любимой, но и работал. Очень много работал. На реабилитацию больного ребёнка и жены с онкологией требовалось очень много денег. Очень. Но он не жаловался. Никогда. Возможно, сейчас Фэн Синю нужен был отдых. Поэтому он так долго спит.

Се Лянь чувствует, как кончики пальцев немеют, его накрывает лёгкая дрожь.

Цоцо не плакал на похоронах матери. Ему было четыре и он не мог в полной мере осознать свою потерю, малыш лишь крепко цеплялся за одежду отца и тыкался носом в его тёплую шею. Весь его мир ограничивался Фэн Синем. Его кома, кажется, добила ребёнка окончательно. Цоцо закрылся в себе. От жизнерадостного мальчика осталась жалкая тень. Он ни с кем не говорил, ничего не ел, только грустно смотрел в окно на машину отца, видимо ожидая, когда папа его наконец заберёт.

Се Лянь не может выровнять дыхание, с губ срывается рваный вдох.

Потом приехал Му Цин. Они с Фэн Синем были в давней ссоре. Последняя их встреча произошла на похоронах Цзянь Лань, но… Он тогда даже не подошёл к другу, лишь наблюдал со стороны. Им хватило обменяться взглядами и получить лёгкий кивок в ответ на немой вопрос лёгкий кивок, чтобы всё выразить без слов. Му Цин приехал, как только узнал и почти сразу оказался у кровати Цоцо. Потому что самое ценное в жизни Фэн Синя — его сын, и он не хотел, чтобы ребёнок оставался один. Они оба молчали около минуты. Цоцо напряжённо цеплялся за его шею и мелко дрожал. Плакал. Се Лянь понял это позже, по красным глазам и на душе стало немного легче. Слёзы — первая нормальная реакция на потерю. Значит, возможно, всё должно наладится. Мальчик заснул в руках Му Цина, который нежно перебирал его светлые волосы. «Се Лянь.» — Му Цин поднял на друга тёмные, наполненные болью глаза — «Я не… выдержу.» «Всё хорошо. Я беру опеку над Цоцо. Будь с Фэн Синем.» «Спасибо.» Му Цин слабо выдохнул, прижимая ребёнка к себе. Теперь он приезжал часто. Очень часто.

Глаза покрывает стеклянная пелена.

— Шишу! Се Лянь вздрагивает, когда слышит голос ребёнка, но тут же наклоняется, открывая руки для объятий. Он прижимает ребёнка к себе, как свое главное сокровище, прямо к сердцу. — Цоцо… Милый мой. Зачем ты убежал? — он шепчет, нежно гладя мальчика по голове. В этот момент для него не существует никого вокруг. Есть только этот конкретный мальчик, которого он чуть не поткрял. Пальцы дрожат, панически цепляясь за его одежду. Только бы снова не убежал.

Кап. Кап. Кап. Кап.

— Шишу, ты плачешь? — Цоцо отстраняется, осторожно берёт лицо Се Ляня в свои маленькие ладошки и нежно гладит по щекам — Что случилось? Тебя кто-то обидел? Скажи, кто это был! Я его… Я его… Ух!.. — мальчик грозно надувает щёчки. Се Лянь нежно улыбается, перехватывая маленькую ручку и нежно целуя. — Всё в порядке. Теперь всё хорошо. Ты рядом… — нервный смешок — Пойдём домой. Я больше не хочу играть в прятки, да и есть пора… — Ой… Подожди! Я тебя ещё не познакомил! — Цоцо начинает тараторить и вычленять из его речи хоть что-то внятно — задачка со звёздочкой. — Спокойно, милый. С кем ты меня хочешь познакомить? — он говорит тихо, заглядывая в тёмные глаза. — С твоим парнем. — С кхм… — Се Лянь сглатывает — Не смешная шутка, Цоцо, мы с тобой это обсуждали и… — Это не шутка. — мальчик надувает губу, показывая серьёзность своих слов потом машет ручкой в сторону Хуа Чэна. Се Лянь только сейчас замечает, что всё это время они были не одни. Щёки покрываются лёгким румянцем. — Ой, а… — Не мог отказать такому обоятельному молодому человеку, поэтому согласился на эту авантюру. Сейчас вижу, что не зря. Разрешите представиться — голос незнакомца звучит нежно и напевно — Сань Лан. Сейчас, рассмотрев этого человека, Се Ляню хочется присвистнуть — у Цоцо губа не дура. Красивый. Явно при деньгах и одинокий. Если ещё окажется, что не мудак. — Шишу. — Цоцо шепчет тихо на ухо дяде, намекая, что молчание затягивается. — Цоцо пошутил, я… Я никого не ищу… — Се Лянь поднимает руки в защитном жесте — Простите, я понимаю, что вышло неловко… Я… — Ничего страшного. Мне было приятно познакомиться с вами, гэгэ. — Ах… А… Се Лянь. — он зачем-то протягивает руку, чувствуя себя до ужаса неловко. Незнакомец улыбается, принимая этот жест, но вместо того, чтобы пожать руку — нежно целует её, слегка касаясь мягкими губами. На нём остаётся пряный запах яблока и корицы. Се Лянь чуть краснеет. — У вас очень красивое имя. — он смотрит на него снизу вверх, всё ещё находясь в почтительном поклоне — Я правда рад нашему знакомству. Вы… Разрешите пригласить вас в ресторан?.. — Простите, мы пока не настолько близки. — Шишу, хочу есть. Се Лянь вздрагивает, потом выдыхает: — Но… Я могу согласиться на один поход в ресторан. Но, знайте, я… Я ничего вам не обещаю.