Менталитет

Рождаться заново так больно. Не потому что ты буквально проходишь через узкое отверстие в теле своей новой матери и заново учишься видеть, дышать, да и в целом воспринимать новый для тела младенца окружающий мир, а потому что тебе теперь прийдётся проходить всё по второму кругу. Всё. Жизнь – боль. Реинкарнация ещё хуже.

***

Первые дни, недели или месяцы новой жизни – сплошной туман. Яркие, светлые пятна и белый шум откуда-то извне. Иногда бывает холодно, иногда – жарко, иногда мокро и голодно. Самое ужасное в этом возрасте – никакой ясности мыслей. Когда зрение проясняется, наконец удаётся разглядеть лица своих предполагаемых родителей. Они красивые. Имеются в виду отец и мать. Нет братьев, нет сестёр. Из других родственников пока замечен был только дедушка. Новая семья полноценная, заботливая и любящая. Никаких ссор и криков на всю квартиру. Только нежный лепет и воркование. Вскоре начинают резаться зубы. Это бесконечная карусель детских страданий. Мне не важно, резиновый бублик это или деревянная ножка кроватки – если оно твёрдое, оно будет обгрызано. Чешется абсолютно всё.

***

Жизнь не удалась. Ни одного знакомого слова. Этому телу, судя по розовым шарикам и торту со свечкой, сегодня исполняется год, а родительский лепет так и продолжает оставаться белым шумом. Я осознаю себя, как уже сформированную, полноценную личность, и эта личность в отчаянии. Родители с наивными улыбками и детским энтузиазмом суют мне под нос карточки с рисунками, детские игрушки и кубики с иероглифами. Я не хочу. Я не буду. Я не смогу. Я (не) ребёнок. Я (не) ваша дочь. Я уже имею собственную личночть. Я плачу – родители в панике. *** У мамы круглый живот. Проклятье. Я не смогу быть хорошей старшей сестрой даже если захочу. — ヨッシー、ほら、もうすぐお姉ちゃんになるよ! – радостно пролепетал мой отец. Что бы это ни значило, после года пребывания в этой прекрасной новой жизни, я могу утверждать только то, что «Ёши» – это моё имя, а «онэ-сан» ничего хорошего не предвещает, потому что любому, даже начинающему или бывшему анимешнику известно значение этого слова.

***

Мои родители встревожены. Как та, кто является причиной их беспокойства, я могу точно сказать, что и когда именно пошло не так. Во-первых, я не проявляю никаких признаков того, что собираюсь в ближайшее время начать говорить. Никаких глупых детских звуков, полубукв или бульканий. Простите, но я не хочу давать этим людям напрасные надежды на счастливое будущее с нормальным ребёнком. Я не собираюсь учить японский, даже если это повлияет на условия моей новой жизни. Я взрослая и упрямая и уже могу сама отвечать за свои глупые решения. Извините, но нет. Это моя жизнь, причём, вторая, поэтому я распоряжаюсь ей так, как хочу, и если это будет значить чужое беспокойство, меня это совершенно не касается. Во-вторых, я перестала реагировать на игрушки. Серьёзно, эти пластиковые караказябры могут заинтересовать только умственно отсталых. Зубы всё ещё режутся, но теперь это терпимо, поэтому соска летит прямиком в мусорку (как она умудрилась попасть в закрытое ведро, история умалчивает) а остальные безделушки годятся только для создания беспорядка. Ладно, признаю, кубики и конструкторы не так уж и плохи. Но только они. В-третьих, я перестала плакать и вообще публично проявлять какие-либо яркие эмоции. На самом деле, это берёт своё начало ещё из прошлой жизни. Скучные серые будни и офисная работа не располагают к веселью, а иногда даже на слёзы сил не остаётся. Вот к чему приводят сверхурочные... Это плохая, вредная привычка, но тут как с курением. Нет причин прекращать – продолжай. Все эти пункты привели к тому, что я уже который день провожу время с отцом, разъезжая по местным районным поликлиникам. Конкретно сейчас мы на приёме у очередного врача – глупые взрослые пытаются найти причины моего апатичного поведения. Какое к этому имеет отношение окулист, я понятия не имею. За тем, как мужчина в халате и мой отец пытаются объяснить мне, что нужно делать, очень увлекательно наблюдать. Это если учитывать тот факт, что из всех воспроизводимых ими звуков я реагирую только на собственное имя. В итоге, взрослые дошли до того, чтобы нарисовать это несчастную букву Е-Ш-М на какой-то карточке и попросить меня поворачивать им её так, как я вижу. Это была бы заведомо провальная идея только в том случае, если бы я на самом деле была всего лишь ребёнком, но всё обошлось, и теперь я счастливая обладательница рецепта на очки. Эх, генетика... Буду вся в отца, только волосы мамины: чёрные, гладкие и блестящие.

***

Вот и наступил день x. День, когда я стану старшей сестрой. Я сижу на руках у отца. Мы оба на взводе и дрожим от страха и предвкушения одновременно. Только причины отличаются. Отец ждёт, когда, наконец, сможет увидеть своих жену и ребёнка, и боится, что что-то может пойти не так. Я боюсь ответственности и жду, что меня бросят, когда новый член семьи окажется полноценным, в их понимании, ребёнком.

***

Всё обошлось. Мы едем домой: отец за рулём, я и мама с малышом на задних сиденьях. — ほら、ヨシ、これはあなたの弟です - ユウジ, – шепчет мне мама, приподнимая край пелёнки, чтобы я могла увидеть своего новорождённого брата. Проклятье. Юджи. Его имя – Итадори Юджи. И он – главный герой какого-то японского мультфильма – теперь мой... — Отото. Мама смотрит на меня и удивлённо хлопает своми длинными ресницами, потом улыбается и ерошит мои волосы. — すべてが正しいです。 今ではあなたの弟です! – лаского лепечит моя родительница. Как я могу. Как я теперь буду спать, зная, что они скоро умрут, а я останусь одна с ним. С этим маленьким... Маленьким красным комочком с пучком чёрных, ещё нетронутых краской, волос. Как я могу быть для него старшей сестрой?

***

Юджи идёт в детский сад. Я никуда не хожу. Скорее всего, родители выхлопотали где-то справку о моей... недееспособности, потому что в моём распорядке дня не появилось ничего даже отдалённо похожего на «детский сад». Какой-то клоун, который пытался выдать себя то-ли за няню, то-ли за терапевта исчез из моей жизни так же быстро, как и появился. Я всё так же встаю, когда захочу, и целыми днями шатаюсь по дому, прерываясь только на выполнение естественных потребностей организма и, иногда, на семейные прогулки, большую часть которых я провожу на руках у отца. Но всё это не важно, потому что у меня появился новый повод для отчаяния. И нет, это не проклятые духи. Я их не вижу и не собираюсь присоединяться к канону ни под каким предлогом. Я начинаю забывать слова. Осознание этого пришло ко мне, когда я играла сама с собой в слова, чтобы хоть как-то развеять скуку... И вот, когда на букву А, мне пришлось ответить «атриум», я поняла, что не могу вспомнить значение этого слова. Не вышло даже мысленно составить образ или подобрать синонимы! Это произвело на меня такое впечатление, что я пропустила целую лестницу. «Изюбрь», «ефрейтор» и «квартирмейстер» тоже потеряли для меня смысл. Я не знаю, как именно образовался рунглиш, но я очень не хочу чтобы со мной случилось то же самое. Если я забуду свой родной язык, не зная местного... Что я буду делать? На мои скупые слёзы отчаяния сбежался весь дом.

***

— お姉さん、私が持っているものを見て! – с радостной улыбкой до ушей Юджи подбежал ко мне с листком бумаги. И протянул его мне. Я взяла его в руки и развернула. Детские каракули. Уверена, что белый шум на фоне состоит из реплик вроде «Юджи, какой ты молодец!» или «Юджи, да у тебя талант к рисованию!», потому что наши родители сейчас рассматривают то, что я держу в руках. Это явно неуклюжая попытка изобразить нашу семью. Я не против, это нормально для дошкольника, но... Почему он показывает это мне? Таким ведь обычно хвастаются перед родителями. Я посмотрела на Юджи. Он в ответ тоже посмотрел на меня так, словно чего-то ждал. Я погладила его по голове. Дети же любят, когда их хватят, верно?

***

Мы гуляем на детской площадке. Родители с лавочки наблюдают, как Юджи играет в догонялки или что-то другое с детьми своего возраста. Я ковыряюсь в песочнице с малолетками. Качели заняты, а присоедениться к остальным я не могу из-за языкового барьера. Поэтому я копаю яму в углу песочницы. Просто ради интереса. — あなたは何をしていますか? Я вздрогнула от неожиданного прикосновения. Кто это? Какой-то случайный мальчик в кепке. Кажется, он из тех, кто раньше бегал с Юджи. Он выбыл из игры? Какая мне вообще разница, я всё равно не знаю, что отвечать. Мы оба какое-то время просто молчим. Мальчику, видимо, надоело то, что я не отвечаю, а просто пялюсь на него, поэтому он повторил свой вопрос громче. Я ничего не ответила. Мальчих нахмурил брови, надул щёки и фыркнул. Что я могу сказать? Не нравится – уходи. Само собой, этот упрямый ребёнок никуда не ушёл. Он раздражённо топнул ногой и повторил для меня тот же набор звуков, только ещё громче и... Как бы по слогам? Я не знаю, но звучало именно так. Я не могу удовлетворить его любопытство, да и не собираюсь этого делать, поэтому выбираю лучшую тактику: игнор. Моя яма ещё недостаточно глубокая, чтобы достать до центра земли или откопать старинное пиратское сокровище, так что, молодой человек, извольте удалиться. ...естественно, никуда он не ушёл. Вместо этого, из моих рук пропала пластмассовая лопатка. Я раздражённо посмотрела на мальчика, мальчик ухмыльнулся, довольный тем, что привлёк моё внимание. Чтож, мне всё равно. У меня есть руки. Надоедливый субъект издал возглас возмущения. И кинул в меня лопаткой. Благодарю за то, что вернул мне инструмент. На крики мальчика прибежала его мать и, естественно, спросила у своего сыночка, что здесь происходит. Сыночек что-то пролепетал в ответ, и женщина обратилась с вопросом уже ко мне. Я её, очевидно, проигнорировала. Женщина раздражённо цокнула языком – о, да это у них семейное? – и повторила вопрос громче. Мне всё равно. Отстаньте, я экскаватор. Слава богу, к светской беседе этой женщины с пустотой присоеденился мой отец. Я понятия не имею, что он ей там наговорил, но уходила эта мамаша со своим детёнышем, бросая на меня жалостные взгляды.

***

Сегодня мы готовим дома. Я и Юджи, как два любопытных хомяка, постоянно перебегаем от мамы к отцу и от отца к мама в надежде на то, что нам доверят хоть что-то. Родители переглядываются и нагружают нас овощами, которые нужно помыть. Я иду с ними к раковине, а Юджи бежит за табуретками, чтобы мы могли до неё достать. Я включаю воду – Юджи расстилает на столе кухонные полотенца. Я мою овощи – Юджи вытирает. Родители умиляются каждому нашему движению, параллельно продолжая готовить. Я выключаю воду – Юджи складывает полотенца. Я возвращаю родителям тарелку с мытыми овощами, пока Южди возвращает на место табуретки. Мне нравится, когда мы готовим вместе. Даже если мне не разрешают делать ничего, кроме мытья овощей.

***

Юджи идёт в школу. Я по-прежнему остаюсь дома. Юджи приносит из школы первые оценки. Я делаю вид, что вслушиваюсь в белый шум, который он производит, рассказывая мне об всём на свете. Юджи пыхтит над задачками по математике. Я знаю правильный ответ на каждый пример в его тетради. — Yo~oshi? Я поднимаю глаза на Юджи. Я знаю эту интонацию: он о чём-то хочет попросить. Я встаю с кровати и иду к нему. Юджи сидит всё с тем же примером по математике. Это будет долгий вечер, но я рада, что есть хоть что-то, с чем я могу ему помочь.

***

Юджи ревёт в объятиях дедушки. Я стою рядом с букетом цветов. Мы на кладбище. Наши родители погибли в аварии.

***

— Yoshi! – Юджи вернулся из магазина с двумя полными пакетами. Я иду за ним на кухню. Время готовить ужин. Я раскладываю вещи из пакетов по местам, пока Юджи достаёт из шкафов всё необходимое. Я мою овощи – Юджи вытирает. Я наливаю в кастрюлю воду – Юджи распечатывает рис. Я беру дольку помидора с доски Юджи, он возмущённо визжит и хватает с моей доски огурец. Мы медленно и с вызывающим видом жуём, продолжая резать овощи. (И глупо хихикаем, потому что идиотизм – это семейное) Я люблю готовить со своим отото.

***

У меня День Рождения. В этой жизни я никогда не следила за временем, поэтому снова пропустила его в этом году. Юджи подарил мне стопку задачников по математике и целый пакет головоломок. Если бы это был кто-то другой, возможно, он бы обиделся. Но для меня это – лучший подарок. Язык цифр универсален: я могу решать те же примеры, которые решала в школе до перерождения. Это заставляет меня почувствовать себя... услышанной? Понятой? Причастной к общему движению? Не уверена, но если бы в прошлой жизни кто-то сказал бы мне, что я когда-нибудь буду любить математику... Я бы на самом деле не поверила. А потом мы с Юджи вместе идём к игровым автоматам. Я взглядом обещаю отомстить ему за поражение в аэрохоккее, Юджи смеётся, и мы идём доставать мне плюшевого пикачу из другого автомата.

***

По стеклу наперегонки бегут прозрачные дождевые капли. Мы с Юджи болеем каждый за свою каплю, стреляя друг в друга гордыми взглядами победителя каждый раз, когда наши капли перегоняют одна другую. Дождь постоянно усиливается и прстепенно переростает в грозу. Яркая вспышка ненадолго ослепляет нас, и следующий за ней оглушительный грохот сопровождается неожиданным отключением света. Долгая напряжённая пауза разбавляется только шумом дождя. В кромешной темноте не видно, но я уверена, что мы с Юджи сейчас смотрим прямо друг на друга. Новая вспышка молнии на мгновении наполняет комнату холодными бликами, отчего наши лица кажутся неестественно бледными. — Ичи. Ни. Сан- Горм. Юджи шуршит, ищет что-то – дрожащий огонёк на кончике спички недостаточно яркий, чтобы разглядеть друг друга, но достаточно тёплый, чтобы почувствовать себя в безопасности. Время между следующими вспышкой и громом мы считаем вместе: — Ичи. — Ni. — Сан. — Yon. — Го. — Roku. — Нана. — Hachi- Скоро гроза закончится, а мы долго ещё будем сидеть в темноте и глупо хихикать.

***

Дедушка в больнице. Мы с Юджи сидим в зоне ожидания и молчим. Никто из нас двоих не смог бы донести до другого словами чувства, оставшиеся где-то глубоко внутри наших сердец ещё со смерти родителей. Поэтому, мы молчим. Когда Юджи встаёт, чтобы поговорить с медсестрой, я остаюсь на месте. Всё равно мне нечего говорить.

***

Сегодня мы с Юджи идём в караоке. Я не знаю, зачем и почему, но мне всё нравится. Юджи выбирает песни не на японском, поэтому мы оба понятия не имееи, что поём и под что танцуем, но нам весело, а это главное.

***

Я играю с соседской кошкой. Юджи в этом году пойдёт в старшую школу. Я всё ещё сижу дома. Когда он вернётся, мы вместе приготовим еду, купим цветы и пойдём навещать дедушку. А сейчас я просто играю с кошкой. Интересно, какие наощупь Гончие Фушигуро?

***

Сегодня мы с Юджи вместе идём в магазин. Мне не нравится, что это звучит так, будто я его домашнее животное или что-то вроде того. Кассирша, наблюдавшая за нами со своего поста всё это время, хихикает и спрашивает что-то, обращаясь ко мне. Вместо меня отвечает Юджи: — いいえ、これは私の妹です, – «сестра»? Ах, точно, Юджи же недавно начал красить волосы. Да и вырос, по сравнению со мной, он очень сильно... Или это я просто не расту. В общем, теперь мы не настолько очевидные родственники, как раньше... Да и в магазине этом я до этого ни разу не была. Может быть, кассирша подумала, что я его девушка? — Yo~оshi! – Юджи уже собрал пакеты и пошёл к выходу. Чтож, нам ещё предстаоит генеральная уборка, так что нужно поскорее вернуться, поесть и приняться за работу.

***

Сегодня дедушка ворчит больше, чем обычно. Мы с Юджи пришли немного поздно, возможно это и стало причиной его недовольства. ...

Юджи, почему ты плачешь?

Дедушка?

***

Юджи заполняет какие-то бумаги у стойки регистрации. Я сижу у стены и рассматриваю выцветшие морские пейзажи на противоположной стене. Почему-то совсем нет ощущения, что мы в последний раз приходим сюда... Кажется, что завтра мы вернёмся как обычно. Но этого уже не будет. — Yoshi... Я поднимаю глаза на Юджи. Он стоит прямо передо мной, а рядом с ним – Фушигуро. Я встаю и разглаживаю складки своего платья, пока Юджи представляет меня своему новому другу. — 初めまして、よしさん , – монотонно шелестит Фушигуро, пока мы идём к выходу. Я киваю и отключаюсь от разговора.

***

Фушигуро оставил нас за оградой, а сам побежал в школу спасать одноклассников Юджи от проклятого духа. — Yoshi. «Подожди меня», – вот что значит эта интонация. Я киваю. Что мне там делать? Я всё равно буду только мешать. Юджи бросается через забор. Я сползаю вниз по стенке, пока не оказываюсь на земле. Ночью в нашем городке очень тихо, поэтому мне хорошо слышны звуки бьющихся стёкол, трескающегося бетона и падающей штукатурки. В какой-то момент всё затихает, и снова становится слышно сверчков. Через секунду прямо передо мной из неоткуда возникает сам Годзё Сатору с болтающимся на его плече Юджи. Я моргаю. О, и сильнейший колдун держит Фушигуро за шкирку, как котёнка. Юджи без сознания, но он в порядке. Должен быть. Лепет Годзё ещё более бессвязный, чем то, что говорят остальные. Этому человеку нужно серьёзно поработать над дикцией... Я встаю, потому что они явно не пришли бы сюда, если бы собирались оставить меня здесь. Телепортация вызывает странные ощущения.

***

Я стою у стены и смотрю на то, как Юджи запечатывает урну с прахом. Сегодня мы хороним нашего дедушку. Годзё о чём-то говорит с Юджи, для меня это, как обычно, белый шум. Колдун бросает моему брату проклятый палец, похожий на подгнившую копчёную колбаску, и этот придурок тут же его проглатывает. — Бака. Годзё фыркает, а Юджи возмущённо визжит, я уверена, что-то вроде «Откуда ты вообще знаешь это слово?!»

***

Нас заселили в общежитие школы колдунов. Я, конечно, для них абсолютно бесполезна, потому что проклятой энергии во мне кот наплакал... Я даже сами проклятия не вижу, но Юджи или Годзё устроил всё так, чтобы я оставалась как можно ближе к своему отото. Не могу сказать, что не чувствую благодарности за это.

***

Годзё показывает Юджи фокус с Бесконечностью. Я сижу на диване с задачником по математике. — Yoshi! Yoshi! – визжит Юджи, глядя то на меня, то на пространство между его рукой и рукой его сенсея. Я рассеянно мычу в ответ и рисую на полях схематичного Юджи-еденичку и Годзё-нолика, между которыми есть бесконечное количество обычных и десятичных дробей. Кто-то свистит прямо рядом с моим ухом и я, рефлекторно распознавая в этом звуке комара, пытаюсь убраться подальше. Оказавшийся не комаром, источник свиста (он же Годзё Сатору) жалуется Юджи, переодически показывая на меня. Вот оно: рациональное использование способностей. Юджи хихикает. Я рисую Годзё-комара. Сильнейший колдун возмущённо пищит. Юджи смеётся в голос.

***

Сегодня Юджи и остальные ушли встречать своего третьего одноклассника. Я в гостиной общежития складываю кубик Рубика и пью какой-то напиток из автомата. Здесь очень тихо для школы. Даже слишком. Зато очень красиво. Я не хочу случайно нарушить какие-либо правила, поэтому не ухожу из общежития. Но мне всё ещё скучно. Может, испечь блинов?

***

Юджи и остальные возвращаются поздно ночью. Я сижу за столом на кухне и ем блины. Они получились слишком сладкие, но вкусные. Кугисаки моргает, когда встречается со мной взглядом, потом поворачивается и возмущённо спрашивает или требует что-то у Фушигуро. Юджи ставит на стул рядом со мной пакет и уходит, чтобы взять себе что-нибудь попить. Я переставляю пакет на колени и заглядываю внутрь. О, должно быть это то, что завернули с собой после поездки в Роппонги... Они ведь в аниме после драки по ресторанам ходили? Никто же не обидится, если я здесь похозяйничаю? Какая мне, в общем-то, разница? О, здесь есть варенье. Пока я возилась с пакетом, Юджи налил себе чаю и присоеденился к уничтожению блинов. Я поставила на стол пластиковый контейнер с вареньем. Фушигуро и Кугисаки переглянулись. Их так сильно удивило то, что мы едим руками? Но чуть позже они тоже к нам присоеденились. Какое-то волшебное возглас-заклинание Кугисаки вызвало из небытия их Годзё-сенсея. И вот мы впятером ночью на кухне в японском общежитии едим блины с вареньем и запиваем их чаем. Сейчас... Я на самом деле чувствую себя дома.