Вечер, когда он решился

      Этот летний вечер, сопровождаемый небольшим ветерком, выдался особо тяжёлым. Кто мог знать, что сегодня будет полная посадка? Никто и не полагал, что непримечательное кафе на углу улицы сегодня будет пользоваться такой посещаемостью.       Двое официантов сейчас отдыхали на летней веранде. Они устроились работать в это кафе в разное время и по разным причинам. Один – потому что нужны деньги, другой – чтобы скрасить скучные дни дома. Они познакомились год назад прямо на стажировке. Для каждого время выделить не получалось из-за нехватки персонала, поэтому им приходилось учиться вместе. Впрочем, они были не против.       Арсений, что устроился для хоть какого-то развлечения, сидел за круглым столиком и поедал картошку фри, которую принёс себе из кухни, чтобы немного перекусить после тяжкого дня. Он слушал пение птиц и шум машин, что проезжали мимо, светофор, что своим звуковым сигналом оповещал о начале движения пешеходов. И, конечно, слушал и наблюдал за людьми, которые возвращались домой с разных мест этого города. Арсений любил наблюдать за жизнью, в которой он не принимает никакого участия. Таким образом, по его мнению, она становится интереснее. Ведь если ты участвуешь, то можешь знать или догадываться о том, во что это превратится. А так он остаётся нейтральным. Просто смотрит и анализирует.       — Как же я заебался, Арс, — из кафе резко выходит его коллега, да и просто друг Антон. Этот парень устроился официантом, потому что ему нужны деньги. Он, в отличии от Арсения, не любит медленную и размеренную жизнь. Ему нужно что-то делать. Напрямую участвовать в чем-либо, а не просто наблюдать. — Как картошка?       Антон подходит к столику, за которым сидит Арсений и смотрит, как тот непринуждённо тянет фри в рот.       — Неплохо. Особенно после сегодняшнего.       — Я думал, что свихнусь, — Антон присаживается на стул прямо напротив друга, — ещё эта жара. Вот обязательно сегодня солнцу было греть до 31 градуса? — Он тянет на себя тарелку с оставшейся картошкой фри, но совсем не наглеет. Останавливает тарелку на середине. Берёт тонкими окольцованными пальцами длинную картофелину и пытается хоть немного унять разбушевавшийся голод.       — Спроси у него, — ухмыляется Арсений и смотрит на парня. Тот, в свою очередь, действительно поворачивает голову вправо, пытаясь найти закатное солнце. И когда находит, уже думает что-то сказать, но представляет, как глупо это будет выглядеть со стороны и передумывает. Возвращает взгляд на Арсения и встречается с его голубыми, как небо, что над ними, глазами. Взгляд Арсения выражает всю усталость, которую он сейчас чувствует. Даже его добрая и лёгкая улыбка этого не может скрыть. Особенно хорошо видно мешки под глазами. Он сам сказал, что плохо спал этой ночью и смог уснуть только под утро. Но там уже звенел будильник.       Антон более энергичен, несмотря на то, что весь день был на ногах. Он думал, что работа будет убивать его и не оставлять ни капли сил. Думал, что будет приползать домой и валиться сразу на кровать, чтобы, наконец, закрыть глаза и поспать. Но Антон встретил Арсения. И той усталости, о которой волновался больше всего, когда устраивался на работу, он не чувствовал, казалось, никогда. Да, он говорил, что эта беготня по залу выматывает, что сегодня было тяжело, но никогда не говорил, что действительно устал. Иногда его догоняют мысли, что он говорит так, только чтобы поддержать Арсения, который своей усталости не скрывал.       — Сильно вымотался сегодня? — спрашивает Антон, всё так же смотря в глаза собеседнику напротив.       — Очень, — лишь отвечает Арсений и закрывает глаза. Трëт их руками, из-за чего они краснеют. Он откидывается на спинку стула, чтобы дать спине хоть немного отдохнуть. Всё таки держать осанку всегда ровной – задача непростая, — мечтаю добраться до дома, набрать полную ванну горячей воды и отмокать там час... может несколько.       — Не расплавишься там за несколько-то часов? — поднимая бровь произносит Антон. Он не любитель нежится в воде. Ему больше по душе быстро сходить в душ и продолжить заниматься своими делами.       — Я человек, а не масло или свиток золота, чтобы расплавиться, — открывая глаза, немного скептическим тоном произносит Арс и тут же жмурится. Глаза начинают слезиться от хоть и уходящего, но всё ещё яркого солнца. Не стоило тереть свои чувствительные глаза. Знал ведь, что хуже сделает.       На этот ответ Антон лишь улыбается и, вспомнив что-то, произносит:       — Нам ещё посуду убрать и помыть надо, так что поднимайся, золотко, работа не ждёт, — с небольшим смешком произносит он новое прозвище Арсения и встаёт со стула. Не дожидаясь компаньона заходит обратно в кафе.       — Золотко? Серьёзно? — шёпотом произносит Арсений, задавая вопрос скорее себе, чем Антону, которому задать этот вопрос было бы куда логичнее. Но Арсений уже привык ко всем своим прозвищам, которые Антон придумывает ему каждую неделю. А то и по нескольку раз за неделю. Так что "золотко" ему кажется не таким уж и плохим вариантом, особенно когда ты успел побывать: «Тарелколомателем», когда случайно выронил из рук мокрую тарелку и она разбилась о кафельный пол. «Сонным котом», когда почти всю смену дремал или вовсе спал и даже перепутал четыре заказа (почему именно кот, Арсений так и не понял, а Антон не даёт внятного объяснения). «Цветогубителем», когда случайно перелил воды в горшок с кактусом и он сгнил на следующей неделе.       И ещё куча и куча подобных прозвищ. Будто ему имени недостаточно...       Сквозь боль в ногах и пояснице, Арсений поднимается и идёт следом за Антоном, который уже собирает оставшиеся приборы со столов.       — О, — резко и громко восклицает парень, что Арс даже дёргается от неожиданности, — ты посмотри, золотко, тебе тут чаевые оставили. Я честно не смотрел, — Арсений подходит к столу, возле которого немного наклонившись стоит Антон, держащий в левой руке поднос с посудой, — но уже от сюда вижу тысячу с лишним.       Арсений действительно достаёт тысячу и ещё четыреста пятьдесят рублей. Он крутит в воспоминаниях кто сидел за этим столиком. Но если честно признаться, он даже не помнит, что обслуживал его. И удивлён тем, что Антон помнит.       — Вот это щедрые дамы! — прямо над ухом произносит Антон, рассматривая купюры и вытягивая коллегу из мыслей. — Ты им что, глазки так хорошо строил? Или в чëм секрет?       — Ничего я никому не строил, — возмущённо отвечает Арсений, после пары секунд в тишине. — Как ты вообще запомнил, кто здесь сидел и то, что этот стол был моим?       — Э, — Антон отходит на шаг и перекладывает поднос в правую руку, потому что левая сейчас отсохнет от тяжести всех тарелочек и чашечек, которые он успел собрать, пока Арс тормозил на веранде. Он чешет затылок этой же левой рукой, пытаясь придумать ответ, — сам не знаю, просто запоминается и всё, — не придумал.       Арсений, смотря на Антона, поднимает бровь. Тот цокает и, уходя доводить начатое до конца, закатывает глаза. Проводив парня взглядом до ближайшего столика, Арсений переводит взгляд на деньги, которые до сих пор держит обеими руками. Немного крутит их и снова смотрит на Антона, который стоит к нему спиной и длинными пальцами берёт небольшую белую кофейную чашку, ставя сверху на тарелки.       На Антоне молочного цвета рубашка с закатанными рукавами, которую он даже не запачкал, и чёрные штаны, напоминающие брюки, но таковыми не являющиеся. И, разумеется, чёрный фартук, который выдают, когда проходишь стажировку. Что-то вроде подарка новому сотруднику. Свой Арсений снял, как только закончилась смена и персонал разбежался кто куда. Под конец рабочего дня волосы Антона напоминают варварски разгромленное гнездо, и то, что до этого было кудряшками, сейчас больше походит на взрыв. Прекрасный взрыв, в котором играют золотые лучи теплого солнца, делая волосы ещё более пшеничного цвета.       О, Арсений мог бы сутками разглядывать коллегу, если бы сейчас не решался на один рискованный шаг, сделав который, он либо навсегда потеряет Антона, либо сможет стать намного ближе к нему. Одна мысль об этом и сердце пропускает удар. Во всём организме появляется какое-то непонятное тревожное чувство. И всё же сейчас или... в следующий раз. Но сколько ещё должно случится этих "следующих" разов, чтобы просто предложить провести вместе вечер? С учётом того, что они и так, можно сказать, проводят каждый вечер вместе. Но это рабочее время, в которое они делают то, что должны делать. А Арсений хочет туда, где они никому не должны, где всё, что им нужно – это наслаждаться компанией друг друга. Обсуждать что-то важное или наоборот, не имеющее значения.       Куча мыслей и сомнений готовы буквально сожрать Арсения. У него начинают заметно подрагивать руки. Он бегает глазами по купюрам и думает, думает...       И всё же решается. Ему надоело мучить себя. Почему бы не посмотреть что будет? Или не будет.       — Эй, Шастун, — немного неуверенно зовёт он, — не хочешь сходить куда-нибудь?       Реакция Антона не заставляет себя долго ждать. Он разворачивается к другу и сразу натыкается на его пристальный взгляд. Они стоят почти по разные концы небольшого кафе. Но даже с такого расстояния Арсений ловит странный блеск в глазах Антона. Он... смущён? Огорчён? Рад? Зол? Озадачен? Что значит этот блеск?       Тишина начинает угнетать Арсения, который уже успел пожалеть обо всём, что сказал. Но ведь в этом нет ничего такого. Попов ведь не сказал ему напрямую: "Не хочешь сходить со мной на свидание?". Он просто предложил сходить куда-нибудь. Шастун мог расценить это как простое предложение отдохнуть. Расслабиться после долгого и сложного дня.       — На свидание меня зовёшь? — складывая фартук, напрямую спрашивает Антон не особо воодушевлённым и уставшим голосом. И Арсению хочется провалится под землю. Но через пару секунд Шастун кладёт свой аккуратно сложенный фартук на стойку возле кофемашины, меняется в лице и, с улыбкой смотря прямо на Попова, добавляет:       — Я не против.