Новый Непревзойдённый

—Говорите, Демон черных вод, впервые, за все время, показался на небесах, так еще и убил одного небожителя?       Цзяо Яншэнь сидел в переулке Заснеженного пиона, он пребывал в задумчивости, прерывая монотонное молчание негромкими постукиваниями пальцев по деревянной поверхности. Эти постукивания создавали ритмичный звук, который напоминал шепот леса во время летнего ветерка. —Все верно, хозяин Цзяо. Демон черных вод, Хэ Сюань, убил небожителя, повелителя Вод, а также забрал с собой повелителя Ветров. —Очень интересно, можешь идти — махнув рукой, непревзойдённый прогнал мелкого духа —Как прикажите... — низко поклонившись, служащий тихо удалился восвояси.       Все Небесные чертоги стояли на ушах с тех пор, как демон черных вод, Хэ Сюань, стал проблемой для них. Сразу двое влиятельных небожителя пропали. Цзяо Яншэнь был осведомлен о событиях во всех трех мирах, поскольку он знал, что даже стены могут иметь уши. Поэтому «появление» Хэ Сюаня, которого Небеса не считали проблемой, для него не стало неожиданностью. Демон понимал, что в мире много неясного, и подобные ситуации для него не были чем-то необычным.       Однако, Непревзойдённого князя беспокоило только одно – это уход сяо Луна. Весьма странно было то, что юноша ушел, оправдывая свой уход желанием усовершенствовать свой дух. У него возникали сомнения по поводу истинной причины этого решения и, несмотря на прошедшие две недели, нет никаких следов возвращения Тянь Тана.       Не слишком приверженный к духовным общениям, Непревзойдённый не ощущал особой потребности использовать их для взаимодействия с сяо Луном. Он предпочёл дать ему полную свободу действий, в надежде, что друг вернётся к нему сам по себе.       Хотя, может так оно и к лучшему, если парниша надумает не возвращаться.

      Юношеское сердце так сложно прочитать

      Канун недавних событий открывает воспоминания о первой встрече с Черноводом, что заставляет задуматься о том, что почти все непревзойдённые князья так или иначе встречались с ним       Это было около четыреста лет назад, когда гора Тунлу вновь открыла свои двери.       Голова разрывается от криков, которые рвутся наружу, напоминая о боли и страданиях, которые проникают в самые глубины этого низкого существования. Он терял контроль над собой, словно ураган, разрушая все на своем пути. Казалось, что мир окружающий его замирает, оставляя лишь пустоту и разрушение. Его частички души разрывалась на части, унесенная потоком эмоций, пытаясь найти свое место в этом безумии. Было больно. Поток духовной энергии внезапно врывается, словно пробиваясь сквозь закрытые двери сознания. Хаос и смятение заполняют каждую углубленность этой неполноценной души, заставляя терять опору в этом бурном вихре.

      

И в таком состоянии его тогда видел Тянь Тан

      Юный дракон впервые сталкивается с такой ситуацией. Мельтешит вокруг, еще больше раздражая. Но непревзойдённый не прогоняет его, не хочет ранить или навредить. Лишь молча страдает в одиночестве. —Ш-шифу..!       В ответ же на него лишь взглянули. И в этих глазах Тянь Тан увидел неумолимый поток ярости от переизбытка демонической ци. Он всем нутром чувствовал, что молниеносно она поражает духовные каналы, создавая беспорядок в них. И находится рядом было почти невозможно! На тебя также давит эта беспорядочная энергия и ты не в силах ей сопротивляться.       Но юный дракон хочет помочь, как ему уменьшить боль?       Сквозь минуты тяжелых молчаний Цзяо Яншэнь вдруг выдает: —Окарина...—он буквально задыхается от переизбытка ци —Окарина! Мне сыграть на ней? Ваша окарина сюнь? Шифу, но я не умею играть на ней!       Юноша волнуется, хочет что-нибудь сделать, да только его не учили играть на окарине. Он просто не в силах помочь! Юный дракон чувствует крайнее разочарование к себе.       Ощущая полное отчаяние и не имея других вариантов, он внезапно воспользовался своим гуцинь. Сыграв несколько нот, Тянь Тан заметил, что беспорядок в душе шифу поутих, а огонь в его глазах немного потускнел. Продолжая исполнять нежную мелодию, переданную ему лично Цзяо Яншэнем, юноша постепенно успокаивал будущую демоническую ци в душе демона. Звуки инструмента наполняли пространство лёгкой дымкой, словно благовония.       В этой странной пелене на демона вновь накатились какие-то до боли знакомые образы...       Он, будто бредя, увидел чей-то, словно знакомый образ, стоящий прямо перед ним. Пара стеклянных глаз смотрела на него с высока, а губы тихо, подобно легкому ветру, прошептали: —Очнись!       В это же мгновение картина растворилась в воздухе, словно ее никогда не было. Подобно минутному помутнению, Цзяо Яншэнь взглянул на лицо перед глазами. Это уже не было тем со стеклянными глазами и знакомыми чертами лица, это был всего лишь до боли перепуганный сяо Лун. —Шифу!       Юноша тут же закончил играть на гуцине. С момента как он начал уже успела договреть целая палочка благовоний, но для непревзойдённого демона все это случилось в один момент. Князь даже не понял, как закрыл глаза и погрузился в сон.

Все это было сном.

      Внезапно, его очень крепко сжали, а на плече появилась мокрое пятно: —Шифу-у..! Я так боялся, переживал... —не в силах сдержать эмоции, Тянь Тан просто разревелся, крепко-крепко обнимая демона — Вы так неожиданно потеряли рассудок, я думал, что уже ничего не смогу сделать..! Ну почему вы не научили играть меня на окарине..?       На что тот лишь ответил: —Это не твой музыкальный инструмент.       Юный дракон начал сопротивляться, утверждая, что даже если это не его инструмент, он всё равно обязан освоить его игру ради своей цели. Тянь Тан теперь будет стремится избежать повторения ситуации, когда он бессилен и вынужден бессмысленно наблюдать за страданиями Цзяо Яншэня. Ему это больно переносить. Понимание, что близкий тебе человек испытывает страдания, приносит невыносимую боль, когда ты бессилен в своей помощи —Тогда... Научите меня играть вашу песню на гуцине. Так я смогу вам помочь не играя на окарине. Прямо как сейчас, моя игра на гуцине помогла вам, не так ли? —В этот раз помогла не мелодия, а твоя энергия. — тыкнув пальцем в грудь, демон продолжил — твоя ци, что ты ненароком влил в мелодию — сыграла ключевую роль. В другом случае, используй ты свою ци в менее опасной ситуации, я бы просто запретил тебе так делать. Однако в этот раз она помогла мне. Но не вздумай применять ее и дальше, это очень опасно для твоей души. Твои духовные силы необычны, они как связующие нити, протекают и перетекают, словно единое целое.       Очерчивая по юношеской груди свои узоры, Цзяо Яншэнь остановил палец в центре грудной клетки, монотонным голосом говоря: —Повтори ты подобное в следующий раз, не избежишь проблем и можешь подхватить искажение ци, ты все понял?       Тянь Тан был вынужден лишь молча кивнуть головой и опустить взгрустнувшуюся макушку, словно маленький щенок, который понял свою ошибку и раскаивается в ней. Его глаза выражали смущение и понимание своего проступка, и тени предательства исчезающих надежд отражались в его взгляде. —Простите, шифу...       Через неделю гора Тунлу закрыла свою печь, взращивая нового непревзойдённого демона, если, конечно он там выживет.       На протяжении всей недели юный дракон неустанно исполнял одну и ту же мелодию на своем гуцине, следуя строгим указаниям Цзяо Яншэня.       С каждым днем юноша ощущал, как мелодия, казалось бы, простая на первый взгляд, становится всё более глубокой. Он начинал понимать, что музыка — это не просто набор нот, а способ передать эмоции, стремления и мечты. Под руководством шифу каждый его звук наполнялся смыслом, и юный дракон понял, что истинное мастерство заключается не в количестве исполняемых произведений, а в умении проникнуться каждой нотой и передать её чувствительность.       До этого времени, Тянь Тана не особо интересовала игра на гуцине. Он считал это чем-то посредственным и не достойным для него. Вся его голова была забита только техниками двуручного меча или хлыста, в ней не было место для изучения гуциня.       Но то время, что он безустали провел возле шифу, наигрывая ему на гуцине – стал переломным моментом. Тянь Тан ощутил, как его внутренний мир начал меняться. Он понял, что музыка может быть столь же мощным оружием, как и его духовное оружие. С этого дня, воодушевлённый новыми чувствами, он стал искать баланс между силой и искусством, стремясь объединить своё мастерство с мелодиями гуциня.       Спустя некоторое время Цзяо Яншэнь застал сяо Луна, поглощенного игрой на гуцине в своей комнате. Глаза юноши были слегка прищурены под длинными белыми ресницами, а воздух вокруг наполнял нежный аромат благовоний. Юный дракон так увлекся процессом, что не заметил, как в его комнату тихо вошел шифу.       Непревзойдённый демон тихо подпер собой дверной проем, сложив руки на груди, стараясь не нарушать тишину, окутывающую комнату. Он чуть склонил голову набок, наслаждаясь музыкой.       Раньше, он справлялся с приступами горы Тунлу лишь благодаря собственной воле. Ему хватало сил найти свою окарину и наиграть легкую мелодию. Однако, почему-то в тот момент под рукой не оказалось нужного инструмента. Будто кто-то специально спрятал ее. Но именно присутствие сяо Луна спасло тяжкое положение. Именно его духовная энергия успокоила бушующую демоническую ци, словно нейтрализатор...       Свет, пробивавшийся сквозь оконные жалюзи, создавал атмосферу уюта и покоя, хотя за пределами комнаты бушевал мир, полный забот и суеты. Цзяо Яншэнь с удовольствием вслушивался в каждый звук, словно этот момент был частью вещи, важной и возвышенной. Юноша осторожно скользил пальцами по натянутым струнам. В воздухе витал насыщенный аромат благовоний, создавая спокойную атмосферу       Внезапно Тянь Тан немного промахнулся пальцами и случайно задел не ту струну, и это мгновенно разрушило всю магию музыкального погружения. Звук, который так пленял его внимание, резко оборвался, и пространство вокруг него заполнило молчание. Он замер, осознавая, что потерял нить мелодии и те чувства, которые она вызывала. — Твои навыки пока еще не достигли совершенства, не стоит слишком себя нагружать, — неожиданно произнес Цзяо Яншэнь, который все это время молча наблюдал за происходящим. — Я думаю, ты уже достаточно потрудился и заслужил небольшой перерыв.       Он посмотрел на недоуменное, но уставшее лицо своего ученика, и позже, добавил: — С первого раза не всегда все получается Отдохни немного, и ты увидишь, как свежий взгляд поможет тебе лучше понять сложные моменты.       Сжав руки в кулаки, Тянь Тан с сожалением опустил голову, словно пытался спрятать свои эмоции от окружающего мира, как это делал его шифу. В его глазах читалась борьба — внутреннего напряжения и разочарования в себе, которые терзали его душу. Он долго пытался найти правильные слова, чтобы выразить свои чувства, но они ускользали, как вода сквозь пальцы. Спустя пару мгновений молчаний, он тихо заговорил: —Я должен научиться этому прямо сейчас, чтобы в будущем не стать для вас обузой, шифу... Не хочу, чтобы подобное повторилось еще раз прямо на моих глазах, когда я ничего не смогу сделать...       С разочарованием Тянь Тан сильно ударил кулаками по деревянному основанию инструмента, сжимая зубы до скрежета. С недовольством он взглянул на гриф гуциня и какая-то его часть хотела просто выбросить в угол жалкую желевяшку со струнами, забыть о музыке и погрузиться в рутину. Но желание помогать шифу в будущем было сильнее... —Тебе не стоит обо мне волноваться.       Как только эти слова сорвались с губ Цзяо Яншэня, на глаза юноши набежала легкая влага. Он тихо откашлялся, чтобы прогнать комок в горле, а потом тихо продолжил: —Как же мне за вас не беспокоиться..? —Не забивай свою голову дурью— в ответ сказали ему с легкой небрежностью —Дурью..? Шифу, почему вы так говорите о себе? Если вы так говорите, то кто о вас будет беспокоится, если не я? В этом мире у меня есть только вы и ни о ком более я не думаю! Вы не какая-то дурь, вы мой самый близкий человек!       Чуть прикрыв глаза, Непревзойденный демон проявил легкую небрежность в своих действиях и словах, говоря принижающим тоном, словно не придавая значения собственному достоинству: —Этот период пройдет...       Князь демонов уже собрался развернуться и покинуть комнату сяо Луна, когда внезапно почувствовал, как его схватили сзади, обхватив руки вокруг его талии в крепких объятиях. Этот внезапный жест поразил его, заставив на мгновение остановиться в удивлении. —Как вы можете говорить так..? Я действительно считаю вас самым близким мне человеком. Неужели это работает только в одну сторону?       На что демон резко оттолкнул его, высвободившись из сильных объятий. На его лице было напряжение, когда он процедил сквозь зубы: —Да...       Подбросив в воздух осколок разбитого стекла, перед демоном открылся разлом в ткани пространства, и он шагнул туда, исчезнув из виду. Юноша остался в мертвой тишине, в окружении собственного одиночества, словно весь мир вокруг него перестал существовать.              Тянь Тан будет продолжать говорить об этом до тех пор, пока его шифу не дойдет смысл его слов. Он никогда не устанет повторять, что тот является «самым дорогим ему человеку», и будет делать это снова и снова, словно пытается донести до него свою искреннюю преданность. Каждый раз, когда они встречаются, он будет находить новые слова, чтобы выразить свои чувства, и даже если шифу не сразу поймет его, Тянь Тан не остановиться. Он верит, что рано или поздно его слова окажут влияние и затронут душу его шифу, ведь эти чувства для него бесценны...       Цзяо Яншэнь не желал, чтобы юноша становился к нему еще более привязанным. За последние двести лет этот парень действительно занял особое место в его сердце, став дороже всех на свете. Каждый миг, проведенный вместе, укреплял их связь, и хотя демон понимал, что такие отношения приносят радость, они также вызывали тревогу. Он осознавал, что вскоре придется разделиться, чтобы оба могли идти своим путем, и эта мысль угнетала его.       Непревзойдённый князь часто размышлял о том, как будет трудно оставить этого юношу. Его улыбка, искренность, и непередаваемая энергия наполняли его жизнь яркими красками. Но всевозможные опасности и вызовы, которые поджидали впереди, заставляли его думать о безопасности юноши. Он начинал учить его быть самостоятельным, вкладывая в его обучение все свои знания и опыт, надеясь, что однажды тот сможет справляться с трудностями самостоятельно.       Каждый урок давался с болью на сердце, ведь Цзяо Яншэнь понимал, что каждый шаг к независимости отдаляет их друг от друга. Но он знал, что это необходимо: юноше нужно расти и развиваться. Сложная дорога перед ними только начиналась, и пусть демон чувствовал прощальную грусть, он не мог не гордиться тем, какой он подрастающий человек. Скоро этот мальчишка станет сильным и мудрым, и, возможно, найдёт свой путь, который будет всецело отличаться от его собственного...

***

—А-Тан, подойди сюда пожалуйста! — прикрикнула юноше старушка, желавшая увидеть Тянь Тана       Повернувшись, молодой дракон с улыбкой на губах подошел к пожилой женщине, чуть наклонив голову в знак уважения: —Что такое, момо, вы желали меня видеть?       Его глаза сверкают на солнце, кажется, в этих ясных голубых зрачках отражается само небо. Нежные белоснежные волосы, собранные в высокий хвост, мягко колышутся на ветру, а светлые ресницы, слегка подрагивая, создают впечатление воздушности. Брови приподняты в ожидании ответа.       Поманив юношу к себе поближе, она вложила в его руку небольшой кувшин с рисовым вином, приговаривая: —Вот, возьми его. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для нас.       На что юноша начал отнекиваться, пытаясь вернуть кувши обратно: —Что вы! Мне ничего не надо, это всего лишь моя работа! Я не могу стоять в стороне, когда вижу, что люди с горы Цзинцзи чем-то заняты. —Ты уже так много сделал для нас, спасибо Хозяину Цзяо за такого замечательного ученика.       Вдруг сзади послышался детский голосок со смешком: —Братец Тан, пойдем запускать воздушных змеев, ребята уже все собрались!       Смеясь, Тянь Тан изогнулся в вежливом поклоне перед момо за подарок, а затем поспешил за девочкой, которая потянула его за рукав. Белоснежные рукава его ханьфу плавно развевались на ветру, словно живые. Шелковые ткани его одеяний переплетались друг с другом, создавая завораживающую картину. Девочка вела его к главной площади, где уже собрались все ребята деревушки, готовые запустить своих воздушных змей в безоблачное небо. Солнце уже близилось к закату, рисуя на земле алые тени, а воздух наполнялся смехом и радостью. Каждый из них держал в руках разноцветные змеи, готовые к полету, словно ожившие мечты.       Когда девочка выбрала себе змея с яркими узорами, она обернулась и ободряюще улыбнулась юному дракону. —Братец Тан, давай, запустим их вместе! — закричала она, глаза ее светились от нетерпения. Он с энтузиазмом согласился, и вместе они развернули свои змеи, чувствуя волнение и ожидание.       Вскоре площадь наполнилась звуками радостных криков и всплесками волнений, когда детские руки с нетерпением начали натягивать нити. Каждый запуск воздушного змея был пропитан надеждой и мечтой: они поднимались ввысь, раскрашенные яркими цветами, словно маленькие цветы, расцветающие под ласковым ветерком. В этот волшебный момент площадь наполнилась не только яркими оттенками, но и бесконечным счастьем, порожденным простым детским развлечением, которое помогало им забыть о всех заботах и невзгодах.       Улыбки освещали лица детей, как солнечные лучи пробивается через облака, и казалось, что в каждом из них живет искорка неба, готовая распуститься в радость. Смеялись, танцевали и делились впечатлениями — каждый запуск змея становился новым поводом для восторга и дружеских шуток.       Некоторые ребята пытались сделать свои змеи еще больше и красивее, экспериментируя с цветами и формами, в то время как другие просто восторженно наблюдали за полетом своих творений. В воздухе витал дух приключения, и каждое мгновение, проведенное вместе, создавая этот яркий праздник, привязывало их друг к другу.       Поднимаясь все выше и выше, воздушные змеи, казалось, уносили с собой заботы повседневной жизни, наполняя сердца детей чувством свободы и безграничной радости.       Неожиданно, из разлома пространства позади Тянь Тана возник демон-приспешник. Тихо подкрадываясь, он прикрывал свое лицо маской, а на плечах была темная мантия. Несмотря на его пугающий вид, демон не собирался причинять юноше вреда; его настоящая цель заключалась в том, чтобы передать важное послание от Хозяина Цзяо Байлянь-хуавану. Тянь Тан, хоть и ощущал его присутствие, не стал проявлять беспокойства и продолжил умиротворённо держать за веревку воздушного змея, который стремительно взмывал в небо, словно выражая его собственное стремление к свободе.       Демон, зная, что юноша не настроен на панику, вышел из тени и произнес тихим, но уверенным голосом: —Байлянь-хуаван, Хозяин Цзяо велел передать вам, чтобы вы немедленно возвращались в Зазеркальный Хребет. В Зазеркалье пробрался демон с горы Тунлу.       Посланник замолчал, давая юноше время осознать всю тяжесть своих слов. Тянь Тан, обдумывая сказанное, посмотрел на своего воздушного змея, который, казалось, не замечал тревог, порожденных междоусобицами в этом мире. Он понимал, что несмотря на легкость этого занятия, время безмятежности подходит к концу.       Юноша вздохнул и, обращаясь к демону, спросил: —Насколько это срочное дело? —Очень срочно       Скинув свой воздушный змей с небес, Тянь Тан с улыбкой передал его ближайшему ребенку, а затем повернулся, направляясь к стеклянному разлому, откуда появился демон. Он ощутил напряжение в воздухе. Сердце стучало быстрее, а в голове вертелись мысли о том, что может произойти в следующий миг.       Если еще один демон с горы Тунлу пожаловал во владения Багрового Отблеска в Отражении Зеркал, значит дело было очень серьёзным.       Но когда же он вышел с обратной стороны разлома, то был крайне удивлен. В Зазеркальном Хребте царил полный беспорядок, словно над местностью пронесся могущественный ураган, который смел всю еду с прилавков и закусочных. Улица утопала в хаосе: товары валялись на земле, а расстроенные продавцы, покачивая головами, громко выражали свое недовольство. Их крики смешивались в единый хор, наполненный гневом и растерянностью.       Среди этого суматошного зрелища проходили демоны-зеваки, которые с любопытством наблюдали за происходящим. Некоторые из них делали попытки помочь, поднимая упавшие продукты и возвращая их на прилавки, но волнения и паники было не скрыть. Удрученные жители Зазеркального хребта, прежде спешившие за своими любимыми угощениями, теперь стояли сбитыми с толку, пытаясь понять, что делать дальше.       На углу улицы старая закусочная, известная своей вкусной лапшой на курином бульоне и булочками, именно она выглядела особенно печально. Стеклянные витрины были разбиты, а внутри царил абсолютный хаос: продукты разлетелись по полу, а некоторые места оказались залиты бульоном. Демон-свин, нервно теребящий свой фартук, отчаянно пытался восстановить порядок, но, казалось, что ситуация вышла из-под контроля. Каждую секунду в воздухе витали фразы о необходимостисти навести порядок, но вместо этого лишь накалялись страсти —Да что же тут произошло— тихо прошептал про себя юноша —Байлянь-хуаван, наконец-то вы пришли! Хозяин Цзяо велел передать вам, чтобы вы разобрались с беспорядком на улицах Зазеркального хребта, пока он разбирается с зачинщиком всего происходящего — медленно подбежала к нему демоница в лисьей маске, склонившись в уважительном поклоне —Так зачинщик и есть демон, который сошел с горы Тунлу? — озвучив свою догатку, Тянь Тан почесал затылок, оглядывая весь беспорядок —Все так...       Пока на улицах бушевала всколыхнувшаяся толпа недовольных, Цзяо Яншэнь в это время принимал у себя в доме очередного незваного гостя. Гость был высоким и худощавым, с уставшим взглядом и неестественно бледным лицом, именно он прошёл все испытания горы Тунлу и сумел стать еще один непревзойдённым демоном. В воздухе витала напряженность, усиливаемая гулом голосов извне.       В этот момент глухие крики и хлопки доносились из окна, словно гром гремел над их головами, призывая к действию. Демон, стараясь заглушить шум, обратился к своему гостю: —Как я могу к тебе обращаться? Ты пришел в мои владения, учинил полный беспорядок. Мне нужно знать как зовут демона, которого я больше сюда не впущу       Скрестив руки на груди, Цзяо Яншэнь одной рукой поднёс к губам чарку с вином Мэн-по. Его голос звучал требовательно, но в то же время холодно, словно лёд, заключённый в сердце.       Сквозь жевание и глотки еды гость наконец проронил: —Хэ Сюань...       Демон, оставаясь невозмутимым, слегка приподнял бровь. Он налил ещё немного вина в свою чарку и, медленно потягивая, произнёс: —Чтож, Хэ Сюань, счет за данный инцидент я запишу на тебя...