Turtles by the sea

1. Дазай любит свои маленькие трюки, однако, когда они одни, Сакуноске проделывает их гораздо больше.        Однажды это даже упоминается в разговоре, когда они вдвоем сидят на диване. Сакуноске притворяется, что увлеченно читает книгу, а Дазай делает вид, что не гладит его лениво через джинсы.    — Как долго это будет продолжаться? — бормочет Дазай в какой-то момент. Он может потерпеть, но не хочет, да и технически он прождал уже пятнадцать минут. Целых. Пятнадцать. Минут. Когда, на его взгляд, Сакуноске отвечает слишком медленно, может даже и не пытаясь ответить, он нажимает на основание ладони немного сильнее. — Хмм? — Дыхание Одасаку на секунду сбивается. Не то что бы он пытается что-то скрыть или ему есть что скрывать. На самом деле, для него это просто ритуальное упражнение, вопрос из любопытства: насколько сдержан Дазай, насколько сдержан он сам, и кто из них терпеливее? — Я сказал, — Повторяет Дазай, поднимая свою свободную руку, чтобы дотронуться до края подбородка Сакуноске. — Сколько еще ты будешь читать? — Зависит от того, как долго ты будешь позволять мне это делать.       Дазай ухмыляется: — Исполнительное решение. Время вышло, — За одну секунду он расстегивает молнию ширинки Одасаку, а за другую проводит по нему рукой, кожа к коже. Сакуноске скрипит зубами, и Дазай удовлетворенно мурлычет, прежде чем опустить рот, обводя языком нижнюю часть Оды. 2. Дазай не умоляет, — Но, — задумчиво говорит Дазай, когда они лежат в своей постели, и Осаму подводит свои посткоитальные итоги. Он усмехается, оценивая их "выступление" и обсуждая любые мысли, которые пришли ему в голову. Может быть, еще страннее именно то, что Сакуноске находит это столь же милым, сколь и необычным. И все это после того, как он трахнул Дазая в душе, приподняв и прижав его спиной к прохладным стенам, пока теплая вода стекала по его собственным плечам. — Я подумаю над этим. — Хотя не похоже, что Одасаку бы понравилось такое, — Продолжает Дазай.       Теперь Сакуноске тоже над этим задумался. Но Дазай прав.        Это не связано с тем фактом, что образ Дазая Осаму, руководителя Портовой Мафии, и образ Дазая Осаму, его друга, любовника, не совпадают — потому что такого понятия не существует. Это не значит, что Дазай — это кусочки разных людей, даже если он притворяется для других. Дазай есть Дазай, и Сакуноске всегда будет видеть его именно таким.       Вместо этого, Одасаку просто не может представить, что бы секс с Дазаем проходил иначе, чем обычно. Осаму ухмыляется, щебечет и шутит, независимо от того, что они делают. Иначе они не были бы собой. — Как прошел твой день? — Спросит Сакуноске, проводя пальцем по его отверстию, растирая предэякулят по головке. — Отлично, — отвечает Дазай с усмешкой, откидываясь назад и устраиваясь поудобнее. Он начинает говорить о том, как "Чуя не позволил мне поесть на работе", когда его член тяжело пульсирует в руке Сакуноске. Упоминает, как "Ане-сан принесла ему консервированных крабов из Люпина", пока Ода хватает его за основание члена, чтобы не дать кончить. Затем Дазай остановит его взглядом, и если Сакуноске скажет "Твой ход", он ухмыльнется. Осаму мог заниматься этим весь день, но даже больше того, он знает, что Одасаку слишком нравится заставлять того нервничать, чтобы быть злым слишком долго. И они оба знают, что Дазай такой же. 3. У Дазая такой грязный рот, что Сакуноске до сих пор немного краснеет, когда вспоминает первые несколько раз. 4. Дазаю нравится оставлять на нем отметки, но он предпочитает, чтобы отмечали его.       Он удовлетворенно мычит, когда Сакуноске оставляет на его бледной, в районе горла, коже засос, будь то место, где бинты снова скроют его шрамы, или кусочек, который всегда остается открытым. Ему нравится, когда Одасаку прижимается зубами к его ключице, знает, что он загипнотизирован впадинами на коже, когда Дазай поворачивает голову. Осаму, возможно, и не знает этого, но у него даже появилась своего рода ухмылка, которая, как понял Сакуноске, означает, что он занят размышлениями об этом. 5. Дазай любит всем сердцем. Одасаку не мог бы полюбить еще больше.