Никогда в жизни

Виктор редко мог похвастаться тяжёлым рабочим днём в «Эзотерике Мисти», когда бы его руки были уссыпаны иссиня-чёрными точками, — если Ви удавалось не словить пулю на заданиях, чему Вик всегда был рад. А уж про Джеки и говорить нечего — он чаще приходил к Мисти, чем попадал на операционный стол. Но сегодняшний день решил сломать всё подчистую: когда «Деламейн» привёз мёртвого Джеки, сердце Виктора разбилось на сотни осколков, которые валялись на полу вместе с истерзанной душой Мисти, беспрерывно рыдающей. Вик смутно помнил, как его тело увозили «Траума тим». А потом, спустя пару часов, когда Вектор и Мисти удалось немного собрать себя по частям,« Деламейн» известил риппера о критическом состоянии Винсента. И всё то, что они склеивали, в миг превратилось в труху.Виктор никогда в жизни так не боялся: будь Ви весь в решето и по локоть в крови, с барахлящим хромом, со странными побочками от анестетиков. Да с чем угодно, но только не с простреленным черепом. Нет. Вик вообще никогда не боялся потерять пациента на операционном столе, однако, не в этот раз, когда на мониторах показатель давления падал. А руки дрожали так, что риппер уже и не помнил, сколько стимуляторов вколол, только чтобы хоть чуть-чуть унять её. Страшно до чёртиков, больно до ломоты костей, убивающе до жуткого желания закурить. Вектор даже не помнил, как долго оперировал Ви, что был белее потолка, и как после залатал Такэмуру. Прошли, кажется, бесконечно долгие часы, прежде чем Винсент слабым голосом позвал дока по имени. Вик подъехал на своём скрипучем стуле, который скрипел так же, как его старое сердце. — Эй, Вик... — Я здесь, малыш. Как себя чувствуешь? — Так херово ещё никогда в жизни себя не чувствовал... Что со мной, док? Вопросы, что задавал Винсент, были хуже поливитаминов: сначала была сладковатая оболочка, а стоило раскусить — горечь с химическим привкусом. И Виктор давился ей, смотрел с вселенской тоской, которую не видно через диоптрии тёмных очков, а после окончания разговора не выдержал — ушёл в туалет и посмотрел на своё измученное лицо с морщинами, которые стало видно чётче. (Кажется, после этого дня он постарел сильнее, чем за целый год.) А потом со злости разбил ни в чём неповинное зеркало. Кровь медленно сочилась из разбитых костяшек, а Виктору никогда в жизни ещё не казалось, что кровь абсолютно повсюду. От этого металлического запаха — или от кучи успокоительных и стимуляторов? — уже порядком кружится голова и тянет блевать. А самое ужасное, что Вектор ничем не мог помочь своему драгоценному мальчику. Только омега-блокаторы, которые помогут выиграть неделю, при лучшем раскладе — полторы. Никогда в жизни Вик не ощущал чувства поганее этой беспомощности. Если бы это могло помочь, то Вик готов был пожертвовать собой, но только бы не смирятся с потерей ещё одного близкого человека. Нет. Он до последнего наделялся, что у Такемуры получится найти выход из этой ситуации. Иначе Виктор не выдержит. *** От кого: Винсент. Кому: Виктор Вектор. Вик, я жив. Всё нормально, у меня есть ещё полгода. У меня получилось. Я скоро вернусь в НС, только дождись меня. Виктор снимает свои очки и впервые в жизни его глаза слезятся от радости.