Ashes to Ashes

День Единства почти стал реальностью, Белос решил, что взрослый Хантер доставлял больше хлопот, чем он стоил. Его надоедливый феникс долгие годы медленно узнавал истинные планы Белоса, прежде чем он положил этому быстрый конец. Подумать только, Хантер всё ещё искал, как сорвать День Единства, даже после того, как Белос угрожал его драгоценному подопечному. Теперь он был оставлен с мальчиком вновь, этот один знал только о своем происхождении как феникса и что Белос был его дядей. Такой наивный и доверчивый, он был намного лучше. Хотя этот новый Хантер был одним из странных воплощений без магии. Не то, чтобы это изменило многое. Дать мальчику маску, чтобы он поверил, что он важен, и посох с искусственной магией, и он был почти таким же, каким он был раньше. На церемонии дарования ему титула Золотого Стража, Белос игнорировал скрытые шепотки в холле. …кто-то такой юный? …сколько ему лет? …правда племянник Белоса? Да, да. Кипящие Острова имели нового маленького принца. Тем не менее, общественность не должна была быть проинформирована о племяннике Белоса, и любому, кто спрашивал о Хантере, говорили одно и то же. Мальчик был воспитан в тайне, для его же защиты; теперь он приближался к взрослой жизни, он собирался присоединиться к Императорскому Ковену. На церемонии Белос не пропустил смешанные эмоции от Лилит или Кикиморы. Не пропустил он и тишину от главы Ковена Мерзопакости. Белос, должно быть, ужасно распустил своё внимание, если последний Хантер смог стать так близко к кому-то другому. До Дня Единства всё ещё несколько лет, он не повторит своих ошибок вновь.

***

По некоторым причинам, Хантер не был удивлён когда он впервые стал свидетелем вспышки гнева его дяди. Боялся ли он всё ещё, когда ему сказали принести палисман? Да, но его руки и дыхание были стабильны, когда дядя Белос схватил деревянную лягушку из его руки. Когда потрескивающая плоть и грязь растаяли, Хантер вздохнул с облегчением. Это все чувствовалось… незнакомым. Но Хантер нашёл себя движущимся без нужды в размышлении. Это было инстинктивно. — Спасибо тебе, мой дражайший Хантер. — Конечно же, дядя Белос. Хантер поклонился и вышел из комнаты. В гораздо более ярких коридорах дворца он шёл с посохом в руке, пока разведчики салютовали ему. Хорошо, что у него была маска, иначе они бы увидели его легкомысленную улыбку. Он был полезным, он был могуществен. Он был Золотом Стражем. Когда он добрался до своих апартаментов, он был удивлён, увидев, что Верховная Ведьма Дариус управляет несколькими мерзостями несших коробки и сундуки. — Что вы делаете здесь? — Спросил Хантер. — Хм? — Дариус повернулся к нему. — Так, разве это не юный принц. Эти апартаменты принадлежали мне какое-то время, но я почти никогда ими не пользовался. Я решил, что с таким же успехом я мог бы использовать их, если бы мне нужно было быть в замке. Хантер хмыкнул. Ни одна из Верховных Ведьм не выбирала жить здесь всё время, у них у всех были собственные дома в других местах. Он махнул рукой в сторону мерзостей: — Мне просто нужно пройти, моя комната в конце коридора. Выражение Дариуса колебалось между удивлением и тем, что можно описать только как лицо, сделанное при дегустации чего-то кислого. — Конечно же. Он махнул своей рукой, и мерзости образовали для него арку чтобы он смог проскользнуть. Хантер не знал никого из Верховных Ведьм лично, но Дариуса было труднее понять, чем остальных. Когда он проходил мимо, Дариус спросил: — Если бы ты мог просветить меня, мне довольно любопытно. Какова твоя связь с предыдущим Золотым Стражем? Вы случайно не родственники? Хантер остановился и оглянулся через своё плечо. — Я никогда не встречал моего предшественника. Император Белос — моя единственная семья, которую я знаю. Арка мерзопакостной слизи разбрызгалась на пол. Она быстро превратилась в гуманоидных големов, глаза встретились с пустым взглядом Дариуса, которым он смотрел на него. Все Верховные Ведьмы были такими странными? Хантер продолжил свой путь, решив оставить Дариуса заниматься своим делом.

***

Наиболее прекрасная вещь в том, что теперь Хантер такой юный, было то, что он мог умирать снова и снова, и никто бы этого не заметил. Белос думал, что у него была полоса побед с последним Хантером, которого он несколько десятилетий не убивал. И, возможно, он был немного мстительным, наказывая эти более поздние воплощения более сурово, чем нужно было. — Ты должно быть думаешь, что я монстр, — сказал Белос, после объяснения Хантеру, что он только что был убит рукой его дяди. — Но моё состояние ухудшалось с годами, я едва могу сдержаться себя. Рассказыть Хантеру о его смерти было нужно исключительно для его собственного удовольствия. Маленький Золотой Страж, лишённый его маски, выглядел противоречиво на мгновение. Затем он застенчиво улыбнулся. — Пожалуйста, не вини себя, — сказал мальчик, даже после того как Белос стал свидетелем того как жизнь утекала из его глаз, когда щупальце разорвало его грудь. Всё ещё покрытый пылью, Хантер улыбнулся. — Вряд ли ты в этом виноват. — Ты настолько добр ко мне, мой Охотник. Мальчик поклонился и поднял свою маску с пола. Он сдул с неё и плаща пепел и надел её. Белос отправил его своим путём, за маской скрывалась улыбка. Как только мальчик ушёл, раздался новый голос. — Ох, воу. Ты стал особенно груб с этой штукой в последнее время. Ты всё ещё злишься из-за этого взрослого феникса? — И, что если это так? Коллекционер парил под потолком, скользил по стенам, смеясь. — Я думаю, что весело смотреть как это горит. Хэй, хэй, я готов поспорить, это даже убьет себя для тебя, если ты скажешь! Попробуй это! Самоубийство? Белос никогда не пытался подталкивать Хантера настолько далеко. Ох, возможно, он обязан сохранить эту идею. — Ты правда плохо влияешь на меня, Коллекционер. Даёшь мне все эти чудовищные идеи. Тень на стене более широко улыбнулась. Они скользили по полу и обернулись вокруг трона Белоса. — Хэй, ты сделал этого маленького феникса задолго до того как мы встретились. Я просто здесь, чтобы подбодрить тебя. — И за это я благодарю вас. Кто бы мог подумать, что быть императором так скучно?

***

Было что-то в полётах, что Хантер любил. Толчки и тяга силы притяжения, короткие моменты невесомости, имение способности видеть сверху. Ох хотел бы, что у него был партнёр по полётам, но большинству членов Императорского ковена пришлось сдать свои палисманы Императору Белосу. Он видел, как Лилит использовала посох, но он не мог представить её делающей что-то ради веселья. Таким образом, между работой, тренировками и учёбой, Хантер поднимался в небо. Он бы предпочел летать на улице, но это могло показаться ребячеством, если Золотого Стража увидят играющим. Вместо этого ему нравилось использовать единственный тренировочный зал с высокими куполообразными потолками. Паря над полом как можно выше, Хантер сделал глубокий вдох. Затем он позволил себе упасть. Пол приближался к нему, но это было только частью острых ощущений. Даже если смерть была не навсегда, у Хантера не было иммунитета к боли или страху. Незадолго до того, как он ударился бы головой о землю, он исчез в пятне света. Хантер открыл глаза там, откуда начал в воздухе. Его желудок перевернуло в животе, когда его догнал импульс. Поздно ночью почти никого не было рядом, чтобы заметить его. Так что Хантер был без маски и плаща. Здесь был только он. Он упал к полу вновь, рука едва держится за его посох. В последнюю секунду, он телепортировался опять. В этот раз на другой части комнаты. Его инерция пронесла его в воздухе, пока гравитация не начала тянуть его вниз. «Хорошо, — подумал Хантер. — Время для этого нового заклинания». Размахивая своим посохом, Хантер почувствовал, как его живот снова переворачивается. Вместо того, чтобы упасть на пол, он резко падает в дальний конец тренировочного зала. Гравитационная инверсия была такой крутой. Поскольку зал был больше в ширину, чем в высоту, Хантеру потребовалось больше времени для падения, чем между его телепортациями. Следует признать, что он не совсем летал. Но трепет ветра на его лице, чувство отсутствия пола под ним, он любил это. Насытившись свободным падением, Хантер отрабатывал свои воздушные маневры. Он уже был близок к тому, чтобы сделать поворот на 90 градусов, не избавляясь от своего посоха, но он хотел быть ближе. Часть его понимала, что он летит опасно быстро, но умение делать жесткие повороты на высокой скорости ожидалось от способного бойца. Хантер начал в одном конце зала, полетев в другой конец, так, что, должно быть, выглядело как намерение врезаться в стену. Он попытался повернуть, стиснув зубы, когда он поворачивал себя в сторону. Но его инерция всё ещё несла его, и Хантер осознал секундой позже, что он не сможет сделать этого. Как раз перед тем как он сделал кратер в стене, его обзор поглотило фиолетовым. Хантер испытал гораздо более мягкое воздействие, чем он ожидал, будто он продвигался через желе. Когда он смог видеть вновь, он был на полу и смотрел на Верховную Ведьму Дариуса. — Что во имя Титана, ты делаешь, маленький принц? Хантер кашлял, чтобы достать остатки мерзопакостной слизи изо рта. Он поднялся на ноги. — Я практиковал свой полёт. — Ты не можешь делать это снаружи? Хантер потянулся к своему лицу. Маски не было. Он надеялся, что Белос не накажет его за это. — Мне нравится тренироваться здесь. Дариус скрестил руки, явно не впечатлившись. Теперь, когда он не спешил навстречу смерти, Хантер обратил внимание на внешность старшей ведьмы. Дариус был одет в свои типичные нетронутые сапоги, но у него также был черный спа-халат. Это зрелище заставило Хантера почти хихикать. — Что вы делаете здесь? Дариус закатил глаза. — Извини меня. Я пытался немного отдохнуть, когда увидел из своих апартаментов какие-то странные мигающие огни отсюда. Хантер оглядел окна тренировочного зала. Закрытый тренировочный зал держал его подальше от глаз публики, но он забыл, что он был виден в других частях замка.

***

Ради блага Титана, этот мальчик собирался покончить с собой. Дариус смотрел на юного принца, неуверенный, стоит ли ему оставлять мальчика на произвол судьбы снова. Тот не выглядел так будто собирался останавливаться, поэтому Дариус задавался вопросом, что с ним делать. — Разве ты не устал? — спросил он. — Довольно поздно, не так ли? — Именно поэтому я здесь. У меня не так много времени для себя, так что мне нужно практиковаться, когда я могу. Не в первый раз Дариус задавался вопросом к чему именно Белос подталкивает этого мальчика. Он всё ещё должен быть в школе, не выполнять работу как другие взрослые. Даже дети-вундеркинды заслуживали удовольствия. Дариус постучал ногой об пол, размышляя. — Дариус, сэр, — сказал мальчик. — Я уверен вы заняты собой. Вы не должны тратить свое время на меня. Я справлюсь сам. Уверенность в взгляде мальчика могла бы убедить его, если бы он не был свидетелем того, как племянник императора чуть не врезался в стену. Золотой Страж? Хантер? Маленький принц совсем не выглядел так будто его беспокоил его предсмертный опыт. Дариус ущипнул перегородку своего носа. Это всё ещё чувствовалось слишком раним, слишком сырым, чтобы называть мальчика по его официальному титулу. И так же это ещё не заставляло Дариуса чувствовать себя комфортно чтобы называть того по имени. Вместо этого он вздохнул. — Ты хочешь попрактиковаться, это ведь так? — сказал Дариус. — Тогда я не уйду пока ты не закончишь с этим. Волна мерзопакостной грязи хлынула по нему, заменив ночную одежду и спа-халат на дневную одежду. Он поднял одну руку и призвал три шара твёрдой мерзости в свою ладонь. — Ты заинтересован в настоящем испытании? Эти маджентовые глаза сияли от любопытства. — Вы уверены? Дариус кивнул. Без ожиданий он сказал: — Не дай ни одному из них упасть на землю. Его рука растворилась в мерзопакостной материи. Используя свою увеличившуюся силу, Дариус бросил три шара высоко в воздух. Маленький принц был на земле одну секунду, прежде чем исчезнуть. Он уже летел в воздухе, цепляя один мяч. Он развернулся и схватил другой. Третий уже падал. Через несколько секунд он ударится об землю. Маленький принц нырнул за ним вперед. С блеском света он схватил его и с другими, он присел на пол. Он стоял, улыбаясь, пока размахивал своим уловом. — Я сделал это! — Действительно, — Дариус приподнял бровь. — Но я готов поспорить, что ты можешь сделать лучше. И именно так Дариус оказался тренирующим приемника его наставника, какая странная мысль. Маленький принц принимал каждый вызов, ловя каждую цель в воздухе или петляя между столбами, которые Дариус строил. В один момент, под адреналином летя высоко, мальчик резко засмеялся. И это был смех Хантера, с практически таким же ритмом. Как могло быть что принц не связан предыдущим Золотым Стражем? Дариус так сильно отвлёкся, что его внимание ускользнуло. Кольцо, парящее в воздухе, дрогнуло, когда принц пролетел через него. Дариус взял себя в руки в неподходящее время, схватив конец посоха принца. Из мальчика вырвался крик, когда он рванулся вперёд, но его посох остался на месте. Он упал. Дариус ждал от него телепортации. Он был в секунде от пола. Дариус понял что мальчик не собирается телепортироваться. Его сердце остановилось в груди, когда он отправил фиолетовую волну подняться вверх, чтобы поймать принца и смягчить его падения. Он помчался к нему, спрашивая: — Ты в порядке? Что случилось? Принц стоял упёршись руками и коленями в пол, тяжело дыша. — …Мой посох… — Он здесь, — сказал Дариус. Он сжал кулак, и посох опустился на пол. Дариус взял его и предложил принцу руку. Помогая ему встать на ноги, он был поражен как быстро принц забрал свой посох обратно. Мгновение спустя принц сказал: — Спасибо. За то что поймали меня. — Это была полностью моя вина. Впрочем, почему ты не спас себя сам? Мальчик держал посох близко к своему телу. Он вздохнул и сказал: — Я бессилен. Дариус моргнул. — Повтори? — Я не имею никакой магии. Я могу колдовать только с посохом. Дариус никогда раньше не слышал о ведьме, неспособной колдовать. Он слышал о более слабых ведьмах и условиях, которые оставили одну с поврежденным желчным мешком. Но это никогда не было ведьмой вообще без внутренней магии. Часть его задавалась вопросом, почему маленький принц держался в секрете всю свою жизнь. Дариус не любил утешать других. Он также имел очень мало опыта общения с детьми. Но он старался изо всех сил. — Ну… для бессильной ведьмы ты превосходен в полёте. Он нерешительно улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Я думаю, я закончил на сегодня. Спасибо вам. Дариус вздрогнул изнутри, с ещё большим количеством вопросов, чем раньше.

***

Хантер знал что он провалился. Жив всего несколько мгновений и уже расстраивает своего дядю. Его попытки нарисовать круг заклинаний в воздухе не встретили ничего. Он старался, но Хантер не знал должна ли, предположительно, у него быть искра под кожей, или напряжение в его груди, или что угодно, что может быть тем как чувствовалась магия. Как унизительно заставлять его дядю тратить свое время на это дело. Стоя в куче пепла, Хантер низко поклонился и сказал: — Мне жаль. Кажется, я не могу творить собственную магию. Это должно быть ужасное неудобство для вас, Император Белос. На этот раз он был рад частичной темноте тронного зала и маске, скрывающей лицо его дяди. Он не хотел видеть выражение лица Белоса. Он услышал, как император вздыхает и встаёт. Хантер плотно зажмурил свои глаза, гадая, не собирается ли его дядя снова переделать его. Он бы это заслужил, иметь сердце феникса в груди, но не иметь возможности призвать его магию. Вместо этого рука остановилась на его голове. Откинув капюшон назад, пальцы пробежали по его волосам. Хантер мог бы растаять на полу. Напряжение сошло с его плеч. Информация хлынула в его разум, в него попали разные имена и лица. Хантер открыл глаза. Свет, окружавший посох Белоса, исчез. — Сейчас у тебя должно быть всё, что тебе нужно. Возьми свой посох, племянник. Ты всё ещё будешь работать, как мой Золотой Страж. Он взял свой посох и сказал: — Я заставлю вас гордиться. — Безусловно, ты сделаешь это. Теперь иди. И отправь кого-нибудь почистить этот беспорядок что ты устроил. Хантер постучал носками своих ботинок о пол вновь, чтобы стряхнуть столько пепла, сколько возможно было. — Да, Император Белос. Покинув тронный зал, Хантер наткнулся на стройную ведьму с блестящими черными волосами. Он ассоциировал лицо с именем Лилит и только коротко кивнул. Увидев его, она сморщила нос. — Ты смеешь презентовать себя перед императором покрытым… что это такое? Грязь? Прах? Хантер задавался вопросом, как его прошлые воплощения боролись с Лилит. Он сказал: — Вам сейчас не о чем беспокоиться. Он попытался пройти мимо нее, но она удлинила свой посох, чтобы преградить ему путь. — Я глава Императорского ковена, Золотой Страж. Я придерживаюсь высоких стандартов для каждого. Ты не избежишь внимания, будучи племянником императора Белоса. Тебе понятно? Хантер не любил бы ничего больше, чем видеть реакцию Лилит на него, сбивающего её посох в сторону. Но пока он держал язык за зубами. — Я понял. Но это не означало, что он не добавил яда в свою интонацию. Лилит усмехнулась, но подняла свой посох. — Я никогда не обвиняла бы своего господина в кумовстве, но следи за собой. Ты всего лишь ребенок, играющий во взрослую игру. — Игру? Я думал, ты воспринимаешь свою работу довольно серьезно, — сказал Хантер, хотя бы для того, чтобы вывести её из себя. К его чести, Лилит выглядела так, как будто она хотела ответить. Но она только поворотила нос и продолжила свой путь. Хантер нашел замкового дежурного, чтобы очистить тронный зал. Затем он вернулся в свои апартаменты, где поменял свой покрытый пеплом плащ на новый. Он посмотрел на себя в зеркало, висящее над дверью. В маске он хотел верить, что он действительно выглядит как могущественная ведьма. Но когда он снял её, он увидел бледное лицо с маджентовыми глазами и неопрятными волосами. Округлость его лица выдавала его возраст, и он не мог смотреть на себя больше чем несколько секунд. Он снова надел маску. Как Золотой Страж, он должен выглядеть презентабельно. Особенно на миссиях. И дядя Белос не терял времени, заставляя Хантера доказать свою ценность. Он впервые был интегрирован в патрулях вокруг замка. Он тренировался с разведчиками, даже сражался с Надзирателем Гневом, когда тот был вызван в замок. Но он был в невыгодном положении из-за всех взрослых вокруг него, он знал это. Единственный способ исправить это — работать усерднее, чем они. В замке был тренировочный зал, который ему понравился. На его дверях была эмблема Золотого Стража, и обычно он был свободен от кого-либо ещё. Хантер оттачивал своё мастерство там. Между тем, он задерживал нарушителей закона и диких ведьм. Он завербовывал для Императорского ковена. Он с радостью отправился в дальние края Островов для своего дяди и держал язык за зубами перед Кикиморой и Лилит как можно дольше. Он хотел верить, что был полезен. Пока не понял, что это не так. Это должно было быть достаточно простым заданием. Его целью было найти логово Королевы Летучих Мышей. Хотя она самый богатый демон на Кипящих Островах, точное местоположение дома Королевы Летучей Мышей было неизвестно. Хантер сначала обыскал лес за пределами Бунсборо в небе, но без особого успеха. Пешком было ещё труднее. Лес был далёк от городских условий, в которых Хантер привык работать. Он проводил дни в поисках. С помощью своего посоха он мог создавать временные укрытия, превращать улов в пищу, и делать огонь, чтобы тот согревал его по вечерам. В тоже время, кипящий дождь, голодная стая грифонов и полное истощение замедлили его. В конце концов, он понял, что достиг точки, где его ждали бы в замке. Со порванным в клочья плащом и отсутствием информации в руках, Хантер прибыл домой уже расписав свои обещания вернуться к поискам с отрядом разведчиков. Он не подведет свою единственную семью вновь. Большие входные двери раскрылись для него. Используя свой посох больше как трость, чем что-либо другое, Хантер знал, что о нём будут говорить в замке. Золотой Страж опоздал и, должно быть, проиграл какую-то драку. Кроме плаща, ботинки Хантера были поцарапаны и испачканы грязью. Его туника и брюки были разорваны когтями и ежевикой. Он также повредил левую ногу, убегая от грифонов. Хантер поскользнулся и упал с холма, тяжело приземлившись на левую сторону. По крайней мере, ничто не казалось сломанным. Но когда он в последний раз проверял, множество пёстрых синяков растянулись от колена до ягодицы. В теории, он, вероятно, мог бы сам творить исцеляющую магию. Но это не остановило его от ожидания увидеть члена Исцеляющего Ковена. Когда Хантер приблизился, двери в зал заседаний распахнулись. Верховные Ведьмы прошли мимо, к большому разочарованию Хантера. Вместо того, чтобы позволить им заметить его травму, Хантер стоял смирно в конце коридора. Он надеялся, что выглядит так, будто он просто ждет, когда они пройдут. Ведьма в фиолетовом увидел его и выглядел удивленным. Уставший мозг Хантера пытался напомнить ему имя, связанное с этим конкретным лицом. Верховная Ведьма носящая символ ковена Мерзопакости? Хантер моргнул, мир скользнул обратно в фокус. — Верховная Ведьма Дариус, что-то произошло? — Я должен спросить тебя об этом. Что, во имя Титана, случилось с тобой? Двери за Дариусом всё ещё были открыты, и Хантер хотел покончить с этим. — Моя работа, — сказал он. — Теперь, если вы могли бы извинить меня… Он проскользнул мимо мужчины и попытался как можно меньше хромать. Двери закрылись позади него, запечатав его в просторной комнате. На встрече остались две фигуры. Лилит и Кикимора. Хантер прочистил горло. С некоторым удовлетворением он увидел, как внимание дяди Белоса сразу же переключилось на него. К сожалению, Хантер также напомнил себе о отсутствии новинок с которыми он должен был вернуться. Император Белос сказал: — Оставьте меня с моим племянником. — Как пожелаете, мой господин. — Конечно, Император Белос. Когда они вдвоём остались одни, дядя Белос поманил его поближе. Хантер преклонил перед ним колени. — Скажи мне, мой Золотой Страж, что же ты выяснил? Хантер проглотил свою растущую панику. Он пожелал, чтобы его голос оставался спокойным и начал: — К сожалению, Император Белос, я не смог найти логово Королевы Летучих Мышей. Н-но с другими разведчиками под моим командованием… Хантер закричал, когда щупальце ударило его по лицу. Его маска приняла удар на себя, хотя её вырвали у него с лица и отправили лететь куда-то по комнате. Хантер шипел сквозь зубы, глаза слезились, когда он потянулся к лицу. Его челюсть болела, и вся половина его лица жалила. Но он не мог заставить себя винить своего дядю. Хантер был так молод и всё же ему доверили такую силу. Как он мог так разочаровать свою семью? Он не осмеливался говорить вне очереди. Когда комната перестала вращаться, Хантер стал ждать, пока заговорит император Белос. Вместо этого, низкое рычание заполнило его голову. Хантер отмахнулся от слез в его глазах и понял, что его дядя сутулится, сжимая свою руку, пока она дрожала. — Ты маленькое отродье. Хантер вздрогнул. — Мне нужна Королева Летучих Мышей… Мне нужны её палисманы… — другой рык, — Мальчик. Хантер вскочил на ноги, как если бы горел. Да, как он может быть таким медленным? Его дядя был на грани вспышки гнева. Хантер побежал в сторону комнаты, где хранилась коллекция палисманов. Он обыскал все полки. Он обыскал всю комнату. Но не нашел нетронутого палисмана. — Хантер! Он поспешил из комнаты, сказав: — Не волнуйся, дядя Белос! Я достану другие из твоего тайника! Рука из грязи схватила его сзади и потянула через всю комнату. Хантер задохнулся, когда его сбросили на пол, боль в его левой стороне переросла в невыносимую агонию. Заикающееся сердцебиение в его груди было ничто по сравнению с ревом, который заполнил его голову. Глаза Хантера расширились. Он заметил своего дядю, его худшие опасения подтвердились. Маска и плащ, проглоченные корчащейся плотью, Хантер стал свидетелем одной из худших вспышек гнева дяди Белоса.

***

Лилит гордилась тем, что была способной ведьмой и одним из самых надежных агентов императора. Поэтому она хорошо понимала, что поступает неправильно. Но, черт возьми, Кикимора втянула её в это. Двое из них стояли за дверьми, слушая, что Белос сказал Золотому Отродью. Лилит и Кикимора обменялись взглядами. Хотя они не всегда соглашались, презрение к мальчику было для них, по крайней мере, нейтральной территорией. И мальчик вернулся с задания поздно, одежда в лохмотьях. Должно быть, он потерпел неудачу, и Лилит отдала бы все, чтобы увидеть реакцию Белоса на ошибку его драгоценного племянника. —Ты что-нибудь слышишь? — зашептала Лилит. — Тсс! Лилит почувствовала себя ребенком, стоя у двери с рукой-чашечкой около её уха. Она могла расслышать приглушенные голоса с другой стороны, за которыми последовал удар и короткий вскрик. Брови Лилит нахмурились. Вскоре после этого она услышала крик: — Хантер! Охотник? Что за охотник? Или он имел в виду имя мальчика? Они оба испугались, когда раздался стук с другой стороны двери. Глаза Кикиморы встретились с её собственными. Должно быть, одна из вспышек Императора Белоса. Они обе видели одну или две за эти годы, но Золотому Стражу всегда приходилось подавлять их. Ещё один громыхающий звук. За ним последовал другой, а потом ещё один. Моменты, когда Белос был охвачен своим недугом, никогда не длились так долго. Не тогда, когда Золотой Страж был с ним. Но звуки продолжались, прерываемые низким грохотом. Руки Лилит сжались в кулаки. Нужно было что-то сделать. Очевидно, что мальчик не помог. — Не пускай никого внутрь, — сказала Лилит. — Я позабочусь об Императоре Белосе. — Нет, я должна пойти с тобой! Типичная Кикимора, всегда возражает, если только Белос не отдал приказ. Лилит сказала: — Нам не нужно устраивать из этого сцену. Просто не пускай никого другого. После этого она вызвала свой посох. Двери приоткрылись настолько, что она смогла проникнуть внутрь. Взмахнув рукой, она запечатала их. Лилит была готова к появлению Императора Белоса. Она была в предвосхищении появления жидкого, скрипучего мяса и зияющей пасти. Чего она не ожидала, так это мальчика. Вздох слетел с её губ, всё хладнокровие забылось. Император Белос… Она должна была напомнить себе, что это действительно был её милорд… Он стоял на коленях на полу. Одна из его когтистых рук впивалась свежими следами в каменную плитку. Но его другая рука была обернута вокруг Золотого Стража. Держа его за шею, как— Ещё один стук. Лилит подняла руку прикрывая рот. Она почувствовала, что её вот-вот стошнит. Пол под Золотым Стражем был темно-красным. Его посох искусственной магии был разломан на две части перед ним. Белос выпустил ещё одно низкое рычание, когда он снова поднял мальчика за шею. Блондинистые волосы Золотого Стража, испачканные в крови и грязи, свисали на его лицо, когда его голова наклонилась в сторону. Наверняка, если бы Лилит увидела его, он бы вообще не выглядел живым. Белос ударил мальчика лицом об пол ещё раз. Это было бездумно, но не одичавши. Это было преднамеренно и ритмично. Отсутствующий взгляд Белоса убедил бы Лилит, что это был медитативный акт для него. Белос поднял Золотого Стража ещё раз. Лилит заставила себя говорить: — Мой… мой господин. Она должна закончить это прежде чем Белос случайно убьёт своего собственного племянника. Но был ли мальчик всё ещё жив? Белос замер и уставился своим пылающим взглядом на неё. На её посох. Лилит знала, что он сделал с палисманами и отослала свой посох со струйкой дыма. Некоторое движение привлекло их внимание. Лилит наблюдала, как Золотой Страж, всё ещё схваченный за шею, медленно двигался. Она заметила, как одно из его плеч повисло под странным углом. Вывихнуто. Но Золотой Страж подвинул свою вторую руку, чтобы прижать ладонь к полу, как будто удерживая себя. Белос резко вскрикнул и ударил его вниз. Лилит услышала и хруст кости, и крошечный приглушенный вскрик. Лилит уже потратила слишком много времени. Она бросилась в кладовую, выбросив сломаные фрагменты палисманов. Ради Белоса, ради своего любимого императора, Лилит была готова пожертвовать своим палисманом. Но до этого не должно было дойти, спасибо Титану. На самом дне одного из сундуков Лилит нашла не сломанного палисмана змея. — Император Белос! — позвала она, — Вот, этого хватит. Белос отпустил тело мальчика и бросился к ней. Лилит уронила палисман и отскочила на безопасное расстояние. Она наблюдала, как Белос вскрывает эту штуку и медленно возвращается к той форме, которую она знала. Он поднялся, хватая шаткие вздохи, пока хватал свою маску. — Иди, — сказал он. Это было всем, что он сказал. — Но ваш… Золотой Страж… — Иди. Челюсть Лилит захлопнулась. Она поклонилась и вышла из комнаты, слишком боясь взглянуть на сломанного мальчика вновь. Конечно, император Белос сам послал бы за целителями. Снаружи Лилит почувствовала, что залы замка слишком светлые. Она почувствовала головокружение. Звуки тела, которое встречалось с каменным полом звенели в её ушах, пока её разум отказывался выбросить то, что она видела, из головы. — Лилит, что случилось? — Спросила Кикимора. Правильно, Кикимора всё ещё была здесь. Лилит только покачала головой. Вернув свой посох в руки, она ушла подальше от тронного зала. Лилит пыталась выполнять свои обязанности весь день, но то, что она видела, всё ещё преследовало её. Когда наступила ночь, она не могла больше терпеть. Лилит с самым большим авторитетом, который она могла собрать, посетила медпункт замка. Она утверждала, что это было для регулярного проверочного протокола. Ведьма в синеве ковена Целителей провела её через лазарет, указывая на комнаты для гостей, операционные и склад. — И скажите мне, как часто вы принимаете пациентов из Императорского ковена? — Ох, довольно часто, — сказал её гид, — эти разведчики всегда попадают в неприятности. Никаких упоминаний о Золотом Страже. Лилит расспрашивала дальше: — Это всё? Приходилось ли вам в последнее время лечить серьезные травмы? — Ничего опасного для жизни, если это то, что вы имеете в виду. Сегодня был довольно легкий, у нас было только несколько разведчиков, которые дрались с Совиной Леди. А что, есть ли пациент, которого вы хотели бы навестить? Лилит старалась не кривить нос при упоминании о своей сестре. Но этот целитель либо не был проинформирован о состоянии Золотого Стража, либо они намеренно скрывали всё. Возможно, Белос решил оставить дела Золотого Стража в тайне. Это имело бы смысл, поскольку мальчик был его родственником, и его травмы, вероятно, были очень деликатной темой. — Нет, — Лилит обнаружила, что говорит, — спасибо вам за экскурс, я думаю, что увидела достаточно. Нет необходимости говорить, что она не заснула той ночью, пока солнце почти не встало. К тому времени, как она должна была проснуться, Лилит почти не спала. Она продолжала слышать хруст костей, которые ломались снова и снова. Последнее, что Лилит ожидала увидеть во время своего утреннего дежурства так это Золотого Стража, выходящего из покоев Белоса. — Золотой Страж! Он повернулся к ней. — Доброе утро, Лилит. Она изучала его. Было трудно разглядеть что-либо о нем в этой маске, но он говорил спокойно. Его плечо выглядело неподвижным, а вся его одежда была неповрежденной. — Ты в порядке? — Спросила Лилит раньше, чем смогла остановить себя. Золотой Страж наклонил голову на бок. — Почему я не должен быть? Вы в порядке? Выглядите будто вы почти не спали. — Я… — в какую игру играет этот мальчик? Даже было ли это игрой? Были ли просто личные целители Белоса так хороши? — Я, безусловно, спала довольно плохо. Хотя я рада видеть тебя, По крайней мере, ты выглядишь хорошо. И Лилит говорила правду. Хотя она и мальчик часто бодались, если он погибнет это, несомненно, расстроит императора Белоса. Но для ведьмы, доверенной такой важной работе, Золотой Страж выглядел таким маленьким, когда его сжимала деформированная рука его дяди.

***

Хантер прибыл в покои императора Белоса, как и просили. Его дядя сидел на своём троне, а поврежденные полы были отремонтированы ночью. — Мой дорогой Хантер, мне так ужасно жаль, моя вспышка вчера взяла верх надо мной. — Здесь не о чем извиняться, дядя, — сказал Хантер с поклоном. — Лучше это буду я, чем другие наши члены ковена. Белос положил голову на свою руку. — Но ты, должно быть, плохо обо мне думаешь. Это было особенно жестоко. Хантер покачал головой. — Совсем нет! Я знаю, что могу вернуться, и я едва помню, как я умираю. Белос снял маску и мягко улыбнулся. Хантер почувствовал себя практически светящимся. — Ты слишком добр ко мне, Хантер. Я всегда буду ценить твое чувство долга. Многие в этом мире слишком эгоистичны, чтобы так думать о других. — Конечно, дядя Белос. Я всегда буду здесь для тебя. Улыбка его дяди расширилась. — Я знаю, ты будешь. Хантер получил последние назначения и был отправлен в путь. За пределами кабинета Белоса он столкнулся с Лилит. Кто-то, должно быть, провел долгую ночь, она не держала себя с обычной строгой грацией. Под её глазами были даже легкие тени. Увидев его, её глаза расширились. Хантер удивился, почему она так удивлена и так напугана. Она воскликнула: — Золотой Страж! — Доброе утро, Лилит. Она выглядела так, будто увидела призрака. — Ты в порядке? Что за странный вопрос к нему.

***

Стив был скаутом, только что закончившим обучение. Ему, до сих пор не привыкшему к маске и к жесткому графику разведок Императорского Ковена, замок казался таким пугающим. Он и его партнер по-прежнему делали всё возможное, чтобы найти свою позицию до того, как их можно будет считать опоздавшими. Когда они добрались туда, Стив услышал, как два старших скаута говорили на пониженных тонах. — …но я не верю этому. — Да, я не думаю, что есть что-то, что могло бы напугать её… Один заметил их приближение. — Ох, хорошо. Вы здесь чтобы сменить нашу смену? Стив кивнул. Эта часть работы казалась достаточно лёгкой. Просто стой и смотри за одной из вышек замка и держи своё внимание на случай неприятности. Разведчики лишь коротко отсалютовали, прежде чем Стив и его напарник Тамара заняли пост. После нескольких минут неловкого молчания, глядя в никуда, он спросил: — Как ты думаешь, насчёт чего говорили те другие ребята? — Я не знаю, но мы новички. Пока мы не познакомимся с другими разведчиками, мы будем последними, кто услышит сплетни. Вероятно, это было правдой. Стив продолжал наблюдать с их поста, когда поймал вспышку желтого цвета уголком глаза. Он поднял глаза и увидел фигуру в желтой тунике и белом плаще, вылетевшую из замка. — Хей, смотри, — сказал он. — Воу, — ответила Тамара. — Это Золотой Страж? — Должно быть. На мгновение Стив удивился, насколько могущественной должна быть ведьма, чтобы стать одним из самых доверенных агентов императора. Их смена закончилась без инцидентов. Между сменами вахты и ежедневными патрулями, иногда работа скаута была достаточно легкой. В других случаях она была невыносима, когда им приходилось преследовать преступников или встречаться со своим начальством в плохие дни. Стив узнал от других скаутов, что Кикимора была зверем, когда была раздражена. Она становилась настойчивой и вспыльчивой, жаждущей записать любого скаута, который её разочаровал. С другой стороны, Лилит была вся такая тихая фурия с дьявольскими улыбками. Её плохие дни трудно было отличить от её лучших. Она всегда вела себя спокойно, холодно. И императору Белосу едва ли нужно было повышать голос, прежде чем кто-то понял, что он не доволен. Но Золотой Страж? Стив вспомнил, как слышал, как последний погиб при исполнении служебных обязанностей около полугода назад. Очевидно, он был любим разведчиками. Стив слышал отрывки от других во время еды или на дежурстве. Да, последний Золотой Страж любил шутить. С ним было так легко разговаривать. Он был прекрасным боссом для рабочих! Одна из сильнейших ведьм что вы когда-либо видели… Совершенно непревзойденный! Но этот новый? Вряд ли кто-то что-то знал о нём. Стив слышал слухи, но не верил многим из них, пока не увидел Золотого Стража лично в первый раз. Он находился у главного входа в замок, когда Золотой Страж вернулся с задания. Вблизи Стив не думал, что это странно, что Золотой Страж не слишком высокий или крупный. Хотя Надзиратель Гнев выглядел жутким, Кикимора была не менее устрашающей. Золотой Страж, вероятно, был просто демоном меньшего размера. Стив и его товарищ по смене открыли двери для него. Когда Золотой Страж проходил мимо, они отсалютовали. Потом он услышал как заговорил правая рука Императора. — Спасибо, скауты. Стив моргнул под своей маской. Это был чёртов детский голос? Золотой Страж серьёзно был племянником Белоса? Стив уставился на уходящего Золотого Стража. Должно быть, он был чертовски хорош, раз у него была такая работа.

***

Хантер тренировался поздно ночью, когда голос прервал его концентрацию. — Ах, неужели это маленький принц! Встал поздно вновь, как я погляжу. Хантер задавался вопросом почему Верховная Ведьма Дариус так настаивал на том, чтобы называть его принцем. Было ли это предназначено для того чтобы дразнить его? Но Дариус всегда выглядел счастлив видеть его. Правда, Лилит и Кикимора обе были хороши в том, что касается любезностей ради шоу. Хантер телепортировался через комнату становясь перед тем. — Здравствуйте, Верховная Ведьма Дариус. Есть что-то, что я могу сделать для вас? — Верховная Ведьма? Так формально, я думал, что вы, подростки, полны бунтарства. Дариус поднял бровь, всё ещё даря ему эту любящую улыбку. Хотя Хантер знал о Дариусе, у него не было никаких воспоминаний о предыдущих контактах с ним. Поэтому он подыгрывал ему. — Вы хотите, чтобы я не уважал вас? Смех. — Ох, Титан. Ты, конечно, что-то, маленький принц. Это заставило его немного ощетиниться. Он знал, что он был юн, но Хантер был Золотым Стражем. Он упорно трудился, чтобы его уважали, несмотря на его молодой возраст. Дариус вызвал мяч, который влез ему в ладонь. — Ты заинтересован в другом вызове? Прежде чем он смог остановить себя, Хантер спросил: — Каком именно? Улыбка Дариуса расширилась. Земля дрожала, и Хантер инстинктивно телепортировался на более безопасное расстояние. Когда он появился, Дарий стоял на столбе, сделанном из мерзкой слизи. Он показал Хантеру мяч. — В этот раз, твоя цель — забрать это у меня. Думаешь ты сможешь сделать это? Ясный противник, ясная цель. Хантер улыбнулся. Было приятно на этот раз иметь задачу, которая была так незамысловата.

***

Прожив так долго, Белос легко потерял счёт времени. Времена года проходили так же легко, как и дни, и иногда его пугало то, как мало он следил за своими собственными годами. Но в последнее время время снова стало реальным и осязаемым. Его портал был потерян на многие года, но многие другие вещи собирались вместе. Коллекционер прошептал ему на ухо, призывая ускорить продвижение к Дню Единства. Кроме детей, на островах осталось всего несколько известных диких ведьм. Но Белос хотел, чтобы это число ещё больше сократилось. Ему было бы особенно приятно, если бы Совиная Леди была прикована к ковену или окаменела, но её жизнь была маленьким пятном в более широких планах Белоса. Его маленький феникс оставался послушным, как всегда, хотя его жизнь была более бессильной, чем когда-либо за последнее время. Возможно, это был симптом того, что он так много умирал, что его сердце феникса не успевает регенерироваться. Пока проходили годы, тот взрослый Хантер стал далёким воспоминанием для большинства Островов, а наказывать Хантера, как он только мог, было одним из любимых форм развлечения Белоса. Он отправил мальчика на безжалостную миссию, чтобы посмотреть, согласится ли он на свою работу без жалоб. И Хантер ни разу не жаловался. Удерживание его вне замка также помогало Лилит время от времени беспокоиться о мальчике, а также раздражало настойчивое желание Дариуса изображать для него своего рода наставника. Хантер вернулся с самыми разными травмами, к радости Белоса. Ожоги, порезы, укусы, сломанные кости, даже колотые раны, хотя надолго они не оставались. Белос слышал шепот, который тек по его коридорам. Он знал, что разведчики и другие высокопоставленные члены его ковена размышляли о мальчике. Как он всегда так быстро исцелялся, несмотря на то, что они все имели доступ к одним и тем же целителям? Не нуждался ли он в отдыхе? Сне? Был ли он чем-то… не совсем правильным? Если бы планы Белоса не были так близки, как они уже были, эти слухи беспокоили бы его. Но как бы то ни было, его больше не волновало, что думают другие. День Единства был запланирован на следующий год, и он не мог ждать, пока все это закончится. Все эти слухи были лишь дополнительным развлечением.

***

Дариусу не нужно было слышать праздную болтовню разведчиков Императорского Ковена, чтобы знать, что с Хантером что-то не так. Насколько ему известно, немногие видели Золотого Стража без его маски. Но все знали, что он ребенок. Он казался слишком молодым, у него было слишком много подростковой хитрости, чтобы его приняли за кого-то другого. Но прошло около пяти лет с тех пор, как он стал новым Золотым Стражем. И так возникал вопрос: почему он не повзрослел? Было ли это проклятием? Однако Белос был императором уже пятьдесят лет и не показывал никаких признаков своего истинного возраста. (Но последний Золотой Страж стал старше. Дариус сам видел это.) Дариус никогда не находил способа обсудить эту тему с маленьким принцем. Мальчик всегда был так занят, будучи домашней собачкой Белоса. Дариус лично считал неправильным обращаться с подчиненными так, как император обращался со своим племянником. Он думал, что Белос был слишком суров, посылая Хантера на миссии, с которыми взрослые люди нуждались в помощи. Часть его хотела даже огрызаться на императора в некоторые дни. Как может правитель так якобы доброжелательно обращаться со своими родными? Дариус также беспокоился, что он провалил последнюю просьбу своего наставника о том, чтобы присмотреть за его преемником. Он и Хантер никогда не были так близки, как ему бы хотелось; мальчик иногда был таким игривым и веселым с ним, а в другие дни вел себя так, как будто он не знал Дария вообще. Может, это из-за стресса на его работе? Должно быть так и было. Хантер также никогда не описывал достаточно подробно свои задачи. Его миссии описывались лишь как «для императора», «для Титана», «для Дня Единства». Но если День Единства должен был наступить за счет безопасности и здоровья ребенка, Дариус не был уверен, что это того стоило. Он был полон решимости, наконец, поговорить с Хантером о точных условиях его труда. Затем наступило окаменение Совиной Леди. Затем наступило изгнание Лилит из замка. Затем последовало повышение Хантера до главы Императорского ковена. Теперь они виделись довольно-таки мало, после этого.

***

По-правде, он был занят больше, чем когда-либо прежде. Но Хантер был главой ковена своего дяди! Он был важен, он имел ещё большую ответственность, чем когда-либо прежде! Это была просто мечта. Если бы только у Хантера было больше времени для исследования дикой магии. Он хотел, чтобы его дядя больше говорил о том, как дикая магия ранила его. После того, как он взял его и сделал так много для Хантера, он почувствовал, что должен хотя бы попытаться помочь дяде Белосу. На данный момент, украсть книги из библиотеки замка и почитать при свете лампы в поздние часы ночи было достаточно. Последняя миссия Хантера по убийству селкидомуса ознаменовалась встречей с печально известной Совиной Леди. Она оказалась бессильной, Хантер старался не думать о том, что Совиная Леди и он похожи. Он также слышал о человеке, живущем в Бонсборо. Она была немного моложе, чем он, и такая же дерзкая, как сама Совиная Леди. Может быть, в другом мире, при совершенно иных обстоятельствах, Хантер мог бы спросить ее, действительно ли дождь в мире людей не кипел. Но Хантер был предан, и она выбрала своё. И он не думал, что столкнется с человеком так скоро. Он просто выполнял простую миссию, чтобы найти больше палисманов для Белоса. Он не ожидал, что у него будет безбилетник на корабле, и он, конечно, не оценил быть выброшенным прочь с корабля её дикой магией. Он бы с радостью доставил человека Белосу, или, может, просто высадил бы её в ближайшем участке Императорского ковена, но тогда на них напал гигантский руко-дракон. Следующее, что он понял, его лицо болело, и кто-то кричал на него. Дядя? Нет, это был человек. Но где они? И где была маска Хантера? Эта маска заставляла Хантера чувствовать себя несокрушимым. Она скрывала его детское лицо и заставляла почувствовать себя сильным, как ведьма с магией. Но до тех пор, пока он не получит свою добычу, он должен будет расплачиваться со всем без неё и работать со своим маловероятным союзником. Он мог, по крайней мере, проанализировать человеческие слабости, хотя она, похоже, не хотела их скрывать. Она была импульсивна, движима эмоциями больше, чем её головой. Хантер, по крайней мере, получив свой посох, мог обдумать внезапное нападение на Кикимору. Человек не согласился. Человек не согласился. — Оставь сюрприз мне, у меня есть идея. Хантер скрестил руки над своей грудью. — Уточнишь подробности? Она подмигнула ему. — Ты увидишь! А пока, почему бы тебе не достать нам что-нибудь, чтобы замаскироваться? Ох, и не найти немного сонной крапивы! Он поднял бровь. Он мог это сделать. Хантер уже хотел что-то, чтобы прикрыло бы его лицо. Сбежав, чтобы найти то, что им нужно, он вернулся к человеку, рисующему странные символы на стене. Он некоторое время наблюдал за ней, гадая, что она может делать. — Хах. Я никогда не видел магии как эта. Что она сделает? Хантер был вполне уверен, что это также квалифицируется как дикая магия, но он уже вступил в союз с человеком. Почему бы не нарушить еще несколько законов, пока он в нём? Он слушал её объяснение её дикой магии, собирая кусочки, пока не понял, что это было заклинание сна. Это напомнило ему недавно прочитанную книгу. — Я читал о похожем заклинании в той книге, От Костей к Земле… — Учение о Дикой Магии! — закончила она. — Когда-то Ида ограбила парня, который написал это! Хантер желал, чтобы человек не говорил ему таких вещей. Отчасти потому, что это заставило его хотеть арестовать её за связь с известным преступником, и отчасти потому, что это ранило его душу, когда он узнал, что Совиная Леди обокрала одного из его любимых авторов. Он быстро сменил тему. — Я никогда не видел грифы ранее. Это напомнило ему о магии, практиковавшейся в Дикие Века. Не то, чтобы он когда-либо видел её сам, действительно. И не то, чтобы он мог использовать её самостоятельно. Хантер всегда был благодарен своему дяде, но часть его интересовалась, каково это быть человеком. Ни планов, ни судьбы, каждый выбор — полностью её собственный. Он был потрясен своими мыслями, когда палисман в форме красного кардинала приземлился на него. Хантер прыгнул, оттолкнув его. — Хэй! Отстань от меня! Но эта штука просто приблизилась к нему, опять же прижимаясь к его ботинку. — Он просто пытается быть дружелюбным, — сказала человек. Ей легко говорить. — Мне всё равно! Эти вещи сделаны из дикой магии. Они опасны. Он оттолкнул его носочком ботинка, но тот снова подпрыгнул ближе. Почему он так ему нравился? Хантер был готов мириться с человеком и ее дикой магией, если в конце концов он разберется с палисманами, но он не получил даже этого. Он закончил тем, что смотрел, как она улетает с его уловом и питомцем Кикиморы. Хантер вздохнул. Он ненавидел возвращаться с пустыми руками, но, по крайней мере, Кикимора не вернулась бы в замок со своим уловом. Дядя Белос не любил некомпетентность, и когда Хантер отправился домой, он уже планировал работать в два раза усерднее, чтобы компенсировать это. Он никогда не думал, что увидит какие-то палисманы снова, но каким-то образом один нашёл его. Он буквально вручил себя ему, но Хантер почти не мог от него отказаться. Он был теплым, живым, с дикой магией. И мягким тоже, его перья были гладкие под пальцами. Он не осмеливался сказать это вслух, но Хантер подумал, что это немного мило. Он хранил его в своей комнате, зная, что ему придется отдать его, если кто-то ещё его увидит. Хантер не осмелился использовать его в качестве посоха, но он позволил птице остаться с ним допоздна, пока он учился под светом лампы. (Никто не знал, что Хантер осмелился пытаться копировать человеческие глифы. Но его память не была идеальной, и ни одна из его попыток воссоздать её дикую магию не сработала. Палисман только ворчал с соболезнованиями, когда у Хантера закончились идеи.) Работа Хантера была приостановлена, когда новости о Рейн Уисперс потрясли замок. Недавно назначенные Верховной Ведьмой ковена Бардов, они действовали как предатель в тайне, дойдя вплоть до того, чтобы возглавить группировку Барды Против Трона. Хантер не проявил предателям никакого сожаления, даже когда его дядя назначил Терру Львиный Зев присматривать за ними. Львиный Зев была садисткой и умной. Конечно, ничто не избежит ее внимания. Решив принести дяде душевное спокойствие, Хантер отправился на Колено, чтобы принести немного Крови Титана. Не привыкший к холоду, Хантер думал, что если Кикимора не убьет его, то убьет холод. Как скауты двигались без особых усилий, пока он дрожит и онемевает? Снег, решил он, был невыносим. Вскоре после прибытия на Колено, Хантер заметил знакомое лицо. Он задавался вопросом, знают ли Блайты, что их младший ребенок был в союзе с Совиной Леди. Как ни странно, он ожидал, что человек присоединится к группе, но она отсутствовала на странной вечеринке. Достигнув Озера Затмения и увидев его опустошённым, Хантер решил сжечь себя. Это ничего бы не решило, но он бы снова это заслужил за провал. Его упрямый маленький палисман клюнул его. Хантер отмахнулся от него. — Иди найти настоящую ведьму с которой тебе быть… Ему было лучше гнить в грязи. Так и было, пока он не увидел ключ на шее девчонки Блайт. Он сломался в их борьбе, но по крайней мере он ушел с ним. Когда Хантер поднял ключ к лунному свету, чтобы посмотреть, насколько тот повреждён, палисман кардинал приземлился на его руку. Он улыбнулся ему. — Эй. Ты оставался со мной всё это время, хах, птица? Он чирикал и каким-то образом звук переводился в слова в сознании Хантера. Зови меня Флэпджек. Его глаза расширились. — Я думаю, я понял это. Это твоё имя? Можешь сказать это опять? Флэпджек чирикнул вновь. Хантер услышал его слова еще яснее, чем раньше. Он засмеялся. — Странно. Какие другие вещи ты можешь сказать? Ему пришлось бы лететь домой из Колена, но пока он был счастлив слышать, как Флэпджек говорит с ним в первый раз.

***

Из всех ведьм, приближающихся к нему, пока он был в замке, Дариус не ожидал Рейн Уисперс. Из-за чая Терры бард не должны помнить о своем собственном восстании. И все же, видя их, Дариус был на взводе. Чтобы сделать что-то настолько радикальное, Рейн должны знать больше о том, что на самом деле происходит с Императором Белосом и Днем Единства. По крайней мере, больше, чем сам Дариус. Он бы хотел покопаться в мозгах барда, но Рейн были под слишком пристальным вниманием, чтобы задавать прямые вопросы. Не зная его внутренних чувств, Рейн улыбнулись и помахали ему. — Привет, Дариус. Как приятно видеть тебя. Дариус прочистил горло. — Аналогично. Император приказал ему не освежать память Рейн. Дариус продолжал идти по коридорам, хотя теперь Рейн шли с ним. — Есть что-то с чем-то я могу помочь вам? — спросил он. — Ох, я всё ещё немного не знаком с планировкой замка. Боюсь, я потеряюсь. — Рейн хихикнули, потирая затылок. Учитывая их застенчивость, Дариус никогда бы не заподозрил барда в руководстве восстанием. — Куда вы пытались попасть? — спросил Дариус. — Я… ну, я искал Золотого Стража. Дариус остановился. Рука, спрятанная за его плащом, вызвала массу мерзопакостной материи, готовой к превращению в что угодно. — Зачем? Рейн поднял обе руки в умиротворяющем жесте: — Ох, это ничего такого. Серьёзно, я обещаю. Они потянулись к мешку, висевшему у них на боку. Дариус почувствовал, как грязь в его руке затвердела. Она стала острой и заточенной, пока Рейн вытащили белый плащ с эмблемой Золотого Стража. — Кажется, наше белье перепуталось. Это было доставлено мне сегодня утром. Я просто предполагаю, что он хотел бы это вернуть. Дариус почувствовал, что лезвие в его руке смягчилось. Он заставил его исчезнуть полностью. — Ох, вы могли бы дать это почти любому скауту, чтобы доставить его. Пока вы отдыхаете, вы не должны беспокоить себя слишком много с другими. Рейн лучше было пока не высовываться. Дариусу не нравилось, что Рейн находится где-то рядом с Хантером, пока он не убедился, кому сейчас верны Рейн. Возможно, были способы повлиять на действие чая Терры. Но Рейн только покачали своей головой: — Если вы настаиваете. Но я бы хотел, по крайней мере, представиться. Из всех людей в замке, я не думаю, что я ещё встречал его. Ты хорошо знаешь его? — Достаточно хорошо. Очень не похоже, что Рейн пошли бы навстречу к персоне которую не знали. — Что ж, если тебе придётся увидеть его раньше меня, дай ему знать, что у меня его плащ! — сказали Рейн с небольшим смешком. Они начали двигаться в другом направлении. Дариус даже подумывал последовать за ними, но потом передумал. Вскоре после этого, Дариус нашёл Хантера. Они обменялись любезностями, хотя тот выглядел измученным. Он прислонился к стене, чтобы притвориться равнодушным, но Дариус слышал дрожь его голоса. Скорее всего, ещё одна бессонная или поздняя миссия. Бедный мальчик. — Кстати, — сказал Дариус, — Рейн Уисперс ищут тебя. У них есть один из твоих плащей из-за небольшой путаницы в стирке. — Хах, странно. Моё бельё забрали сегодня утром. Стирка не должна была закончиться до конца сегодняшнего дня. Странно, конечно. Дариус нахмурился, вспоминая плащ, который был у Рейн. Он не успел его рассмотреть, но почувствовал, что что-то не так. Хантер извинился, и Дариус отпустил его без особого шума. Тот повернулся спиной к Дариусу, и он заметил, что на Хантере был простой белый плащ. Его память была неверна, или на плаще Рейн была эмблема Золотого Стража? Плащ Хантера не был помечен, но наставник Дариуса носил плащ с символом. Его брови нахмурились. Возможно, это ничего не значило, может быть, его воспоминания сыграли с ним злую шутку. Но Дариус гордился своим взглядом на наряды и внимание к деталям. И он так хорошо помнил, что видел эмблему на плаще Рейн. По крайней мере, он знал одну персону, которая могла бы помочь выяснить, нашёл ли он что-то или просто сошел с ума. Неудивительно, что потребовалось совсем немного усилий, чтобы убедить Эбера остаться в замке на несколько дней. По прибытии они дали Дариусу самодовольный, понимающий взгляд. — Ничего не говори. Да, я попросил тебя о помощи. Ты будешь дразнить меня или работать со мной? Годы знания Эбера сделали дешифровку их диалекта животных звуков уже привычной. — Зависит от обстоятельств. С чем тебе нужна помощь, и что я получу взамен? — Мне нужна твоя помощь, чтобы узнать что-нибудь о Рейн Уисперс. Взамен я заплачу за ужин. На твой выбор, всё, что ты можешь съесть. — Договорились! Типично. Но Дариус был по крайней мере рад иметь легкого союзника.

***

По большей части это была игра в ожидание. Острое обоняние Эбера и его множество заклинаний для отслеживания сделали обнаружение Рейн в любой момент простым. Но либо там действительно не было ничего плохого, либо Рейн хорошо скрывали это. Они ждали три дня, пока что-нибудь не даст Эберу никаких результатов. — Ты все еще уверен, что что-то не так? — спросили они, сидя на диване Дариуса. — Честно говоря, понятия не имею. Дариус даже не возражал против того, как Эбер пинали его декоративные подушки. Он просто хотел знать наверняка, действительно ли Рейн преданы трону, или происходит что-то ещё. Долгое время после того, как Дариус лег спать той ночью, он проснулся. Пара светящихся желтых глаз опустилась на него. — Они движутся! Я чувствую это! В такой час? Небо всё ещё было тёмным. Не должно быть никаких причин, чтобы Рейн проснулись и двигались. Поэтому Дариус накинул плащ и другие туфли, которые он смог найти. — Веди. Эбер бежал по замковым залам, избегая ночных охранников на дежурстве, чтобы сохранить своё усмотрение. Эбервульф остановился у вентиляционного отверстия. Они обнюхивали воздух. — След ведёт сюда. — Что ты имеешь ввиду? Это вентиляция, Эбер. — И Рейн где-то за её приделами. Их нет ни в одной комнате замка. Да ладно. Дариус надеялся, что это того стоит. Он превратил руку в гибкое щупальце и схватил вентиляцию. Он открыл её, и Эбервульф залезли внутрь. Дариус старался не думать о пыли и грязи, которую он собирался нахватать на всю свою одежду, следуя за своим другом. Глаза Эбера осветили затхлую вентиляцию, когда они вели Дариуса через изгибы и повороты. После слишком долгого времени они остановились. Уши поднялись, нос снова обнюхивал запах воздуха. Дариус знал, когда Эбервульф нашел их добычу. Они переглянулись. Эбервульф улыбнулись, обножая свои клыки. — Приготовься. Дариус кивнул. Эбервульф устремился вниз по вентиляции, пробив решетку в конце шахты. Дариус превратился в змеиновидную мерзопакость и последовал за ним. Когда он вернулся в свою первоначальную форму, он оказался в маленькой, смутно освещенной комнате. Он также нашел Эбера сидящих на Рейн Уисперс, лапа с когтями была на их горле. — Попались. — Что ж, Рейн. Ужасно поздно, не так ли? — Спросил Дариус. Комната не имела окон, только одну дверь, и освещалась одним фонарем. Стены были покрыты бумагами, некоторые глубоко пожелтели от возраста. Помещение было обставлено скудненько, с небольшой книжной полкой и столом со стулом. Крюк для одежды у двери держал белый плащ. Плащ с символом Золотого Стража на спине. Глаза Дариуса расширились. Он набросился на Рейн. — Что это всё значит? Потом он вспомнил, с кем разговаривает. Одна рука трансформировалась, он схватил Рейн и вытащил их на ноги. Дариус толкнул их в одинокое кресло, рука превратилась, чтобы создать мерзопакостный кляп на их рту. Он также создал крепления, которые держали их в кресле и не давали пошевелить руками. Бард, который мог издавать любой звук, был опасен. Рейн всё ещё яростно боролся, глаза широко раскрыты от страха. Дариус увидел журнал, лежащий открытым на столе, и пролистал несколько страниц. Я начал подозревать, что Император Белус намного старше, чем показывает… Как давно он знает? Как долго я слепо следовал за безумцем? Что такое Коллекционер? Дорогой Титан, что правда представлял собой День Единства? Так много предательских мыслей… Это было немного более экстремально, чем Дариус ожидал, но он сам долгое время допрашивал императора Белоса. Рейн кричали из-под их кляпа. Они были по-настоящему сильны, даже с кляпом во рту, ветер поднимался в комнате, чтобы потрясти бумаги на стенах. Затем Дариус увидел даты в журнале и его глаза расширились. Этим записям было почти два десятилетия. Дариус перевернулся на последние страницы, найдя записи примерно десятилетней давности. Задолго до того, как Рейн стали Верховной Ведьмой. Так кто написал это? Дариус перевернулся внутрь обложки, не найдя никакого имени. Он опустил журнал и обратил своё внимание на певчую птицу. — Эбер, — сказал он. Его друг подошел, зубы и когти по-прежнему выпущены. Дариус превратил всю свою правую руку в косу и указал концом на грудь Рейн. — Мы не приведем вас к Белосу, у вас есть наше слово. Но вы ответите на несколько вопросов. Выкинете что-нибудь подозрительное, и я разрежу вас пополам. Мы пришли к соглашению? Рейн медленно кивнули. Дариус позволил их кляпу исчезнуть. Первой вещью, что он спросил было: — Какова цель этой комнаты? Рейн кашляли, чтобы прочистить горло. Они сказали: — Я нашёл эту комнату некоторое время назад. Эти записи не мои. Всё здесь принадлежит предыдущему Золотому Стражу. Краем глаза Дариус видел, как Эбер посмотрел на него. Он сжал зубы, чтобы его голос был ровным. Он повторил: — Какова цель этой комнаты? Рейн даже не вздрогнули. Они смотрели на Дариуса мертвым взглядом, ничего похожего на застенчивую личность, которую они часто изображали: — Исследовать День Единства. Найти способ остановить Императора Белоса. Дариус поднял бровь. — И все же вы не сообщили об этом месте ковену Императора? Терра, должно быть, теряет хватку. Рейн посмели улыбнуться. — Больше похоже, что у меня есть свои собственные трюки в рукаве. Смотри, Дариус. Ты был близок с последним Золотым Стражем, не так ли? Ты упомянут в его дневниках. Похоже, он очень заботился о тебе. Рейн показали своей головой в сторону дневника на столе. — Посмотри на некоторые страницы в середине. Дариус нахмурился. Он снова обратил внимание на книгу. Просматривая средние страницы, Дариус не останавливался, пока не наткнулся на свое имя. Я не могу втянуть в этот беспорядок Дариуса. Если кто-то и потеряет свою жизнь, то либо я, либо Белос. Некоторые надписи были неразборчивы, слова размазаны или зачеркнуты местами. Некоторые страницы были набросаны, как будто написаны в спешке. Некоторые из них были написаны на зашифрованном языке букв, символов и цифр. Следующее, что смог понять Дариус, было: Он может не поверить мне. Но сдаст ли он меня? И на следующей странице Дариус увидел, Я бы хотел, чтобы у меня был кто-то, кому я могу доверять. Его дыхание застряло в горле. Дариус перечитывал простую строчку снова и снова. Я бы хотел, чтобы у меня был кто-то, кому я могу доверять. Тогда зачем просить Дариуса присмотреть за его преемником? Дариус вспомнил скользнувшую бумажку в его руку много лет назад, подразумевая, что-то опасное таилось вокруг Золотого стража. Это и был оно? Так долго его наставник находился в серьезной опасности. И что сделал Дариус? Ничего. Он повернулся на пятке и обрушился на Рейн Уисперс. — Расскажите. Мне. Всё. Рейн кивнули. Эбер прыгнул на стол рядом с Дариусом и сел. Рейн вздохнул. — Я нашёл эту комнату перед тем как сформировал группу сопротивления, но после того, как решил предать императора. Я искал любые секретные проходы в замке, если мне когда-нибудь придется проникнуть в него. И я не лгал, все это принадлежало прошлому Золотому Стражу. Это тоже. Рейн взглянули на плащ, висевший у двери. Дариус потянулся за ним, исследуя символ на спине. Ткань пахла поношеностью, выдавая свой возраст. — Несколько дней назад, зачем вы искали нынешнего Золотого Стража? По-честному? Рейн полу-смущённо улыбнулись. — Плащ был просто поводом поговорить с ним. Я хотел увидеть, могли бы я привести его в мое сопротивление. Дариус поднял глаза, но держал плащ близко. — Он и его предшественник, они связаны? Вы узнали? — Связаны, то есть родственники? — Конечно же, как по другому? Я видел лица как нынешнего, так и прошлого Золотого Стража. Они могут быть отцом и сыном! Рейн сделали глубокий вдох. — Думаю, так и есть, — они наклонились вперед настолько, насколько позволяли их путы. — Дариус, как хорошо ты знал последнего Золотого Стража? — Уисперс, — предупредил Эбервульф — Не стоит. Дариус покачал головой. Он не должен был чувствовать такую угрозу от кого-то по своей милости. От кого-то, кто, по-видимому, всё ещё был на его стороне. — Он был моим наставником! Он учил меня как управлять моим ковеном. И как быть компетентным бойцом. Как думать на ногах. — И? — Надавил Рейн. Эбер выпустил нервный звук. — И? — Повторил Дариус, чувствуя, как его гнев и страх выходят на поверхность. — Что ты имеешь под «И»? Рейн сели обратно в кресло и смотрели на Дариуса с тем, что можно назвать жалостью. — Дариус, мне очень жаль. Вы двое кажетесь близкими. Но я думаю, что в твоём наставнике было больше, чем он когда-либо говорил тебе. Открой ящик в столе. Прочитай письмо. Дариус не мог решить, чего он хочет больше, чтобы Рейн были его союзником или чтобы всё это было тщательно продуманным трюком на его счету. Он не мог сказать, что было бы добрее. Он скорее слышал, чем видел, как Эбервульф открывал ящик стола и рылся в некоторых бумагах. Эбервульф ахнули. — Дариус, здесь одно для тебя. Он оторвал взгляд от Рейн, когда Эбер сунул ему в руку комплект конвертов. Было два письма. Дариус взял их, щурясь в темноте, чтобы прочитать надпись сзади. Для Дариуса. Для Хантера. — Для Хантера? — задался вопросом Дариус вслух. Он не мог сказать, может ли это относиться к его наставнику или нынешнему Золотому Стражу. На случай, если письмо было законным, Дариус отложил его в сторону. Он не хотел бы нарушать конфиденциальность ни того, ни другого Хантера. Он перевернул конверт, адресованный ему. На нём была восковая печать с символом Золотого Стража, и он уже был сломан из-за вмешательства Рейн. Эбервульф залез ему на спину, чтобы наклониться через плечо, пока он открывал конверт и вытаскивал письмо. Дариус, Надеюсь, я смогу отправить вам это сообщение вовремя, но боюсь, меня убьют в любой момент. Дариус почувствовал вспышку вины за много лет из прошлого, когда он хотел помочь, но не знал как. Я знаю, что ты предан Императору Белосу, иначе ты бы не стал главой своего ковена. Но я чувствую, что ты один из тех немногих, к кому я могу обратиться. Даже если меня убьют к тому времени, как ты прочтешь это, ты все равно заслуживаешь знать правду спустя столько времени. Я начну с того, что объясню, кто я на самом деле. Насколько я понимаю, я не думаю, что я на самом деле ведьма. Император Белос сделал меня много лет назад. Он взял сердце феникса и зашил его в труп. Я был результатом, или, по крайней мере, какая-то прошлых версией меня. Как феникс, я воскресаю после смерти. Дариус пытался посмеяться. — Это… это не может быть настоящим! Это диковинно. Сшивание сердца феникса никогда не было закончено! Эбер заговорил: — Но есть теория, что это сработает. Это даже пытались сделать в Дикие Века. Но все рассказы, о которых я слышал, заканчивались неудачей. Либо тело отвергает сердце, либо феникс умирает слишком рано. Так что это было невозможно, верно? Остальное письмо гласило: Белос использовал меня как оружие и средство для достижения цели в течение многих лет. Не только в моей жизни, но, вероятно, в том числе и во многих других моих передо мной. Он опасен, и его правление построено на лжи. День Единства не предназначен для того, чтобы принести утопию. Каждый на Кипящих Островах в опасности и я знаю, что это как-то связано с символами ковена. Они делают больше, чем просто блокируют твою магию, они связываются с самой твоей силой жизни. Они делают тебя восприимчивым к тому, кто контролирует символы, то есть к Белосу. Дариус, пока ты часть ковена, ты в ужасной опасности. Дариус сжал письмо так сильно, что оно начало разрываться по краям. Он сделал вдох и ослабил свою хватку. Я дал тебе карту моей скрытой мастерской в замке с этим письмом. Найди его и спасти все исследования, которые ты можешь. Увези их как можно дальше от Белоса. Мне так жаль, Дариус. Но на случай, если я скоро умру, мне придется оставить тебя, чтобы закончить начатое. Мне нужно, чтобы ты убил императора Белоса. Дариус отказался признать свои эмоции (страх, сомнение, опасения, смятение) пока что. Он закончил читать письмо. Вероятно, твоим единственным союзником будет моё будущее воплощение. Им должно быть около шестнадцати лет. Если ты покажешь ему мою работу, у тебя может появиться влиятельный друг. Но Белос будет лгать и манипулировать моим будущим я с того момента, как тот впервые откроет глаза. Не вините его за его поведение, и, пожалуйста, простите его за все, что он может сделать или сказать. Если тебе удастся сказать ему правду, не дай ему умереть. У меня есть основания полагать, что воспоминания о моих прошлых жизнях намеренно затемнены. Поэтому все, что вы ему скажете, будет потеряно после его смерти. Оставайся в безопасности, Дариус. Искренне твой, Хантер, Золотой Страж. На обратной стороне письма была нарисована карта планировки замка. Примерно в том месте, где, по мнению Дариуса, в настоящее время находятся он и Эбервурлф. Он швырнул письмо на стол и приложил руку к лицу. Он сделал длинный, медленный вздох. Рейн мягко спросили: — Дариус? Он покачал головой. Глаза Дариуса горели, он уже не знал, что и думать. Все это было бы гораздо добрее, если бы это была исключительно сложная уловка. Потому что в противном случае его наставник действительно просил его из могилы убить самую могущественную ведьму на Кипящих Островах. И Дариус позволил своему наставнику умереть. Нет, судя по звуку письма, казалось, что предыдущий Золотой Страж был убит. И годами, несмотря на подозрения Дариуса, он ничего не делал. Хуже того, если Хантер, его наставник, и Хантер, нынешний Золотой Страж, действительно были одним и тем же человеком, тогда они были существом, которого не должно было существовать. И его наставник был убит до того, как он смог послать Дариусу это предупреждение. Дариус издал смех, который звучал истерично даже для него. Все это, по крайней мере, объяснило бы, почему Хантер так похож на прошлого Золотого Стража, и почему он утверждал, что Белос был его единственной семьей. Неужели он не знал ничего лучше? Эбер подтолкнул его. — Дариус? Ты в порядке? — Я выгляжу так, будто я в порядке? — он не хотел наезжать на друга, но Дариус не мог остановиться. Он расхаживал по комнате, срывая листы со стены и читая их. Многое из этого было написано в непонятном коде, но то, что было разборчиво, было посвящено раскрытию истины о Дне Единства. Дариус заметил, что некоторые исследования были также посвящены фениксам. Голос его наставника эхом отражался в его голове, Пожалуйста, простите его за все, что он может сделать или сказать. Он слышал отголоски последней просьбы своего наставника. …пожалуйста, просто будь мил с моим приемником… Почему всё это было такой чёртовой бессмыслицей?! Его наставник не просил Дариуса присматривать за его сыном несколько лет назад. Он буквально просил Дариуса присмотреть за ним. Он повернулся к своему другу. — Эбервульф, ты веришь что это реально? Что Золотой Страж может быть фениксом в форме ведьмы? Он нуждался в прямом ответе хоть раз. Он нуждался в ком-то кто поможет очистить его голову. Эбер наклонили голову, уши дернулись. — Белос — могущественная ведьма с множеством ресурсов. Дариус, я не думаю, что это невозможно. И это было не тем, в чём он нуждался. Дарий повернулся к Рейн. С сокрушенным вздохом он расплавил их путы. Рейн встали и положили письмо обратно в конверт. — Мне жаль, что я прочитал то что по праву принадлежит тебе. Дариус ничего не сказал, когда забирал письмо. Он прижал его к себе, протянув большой палец к сломанной печати. Рейн продолжили: — Когда я впервые нашёл всё это, мне было трудно понять. Я отчаянно хотел, чтобы это имело смысл. Но я не читал письмо, адресованное Хантеру. Не мог бы ты… Дариус, не хотел бы ты прочитать- — Нет. И его ответ удивил даже его самого. Но ему просто нужно было время, чтобы переварить всё. Он не хотел знать, что его наставник сказал бы будущему себе, если бы он мог. Это не было знаниями, на которые он имел право. Ему в голову пришла мысль. Кровь Дариуса застыла в жилах. Его охватил ещё более холодный страх, который перекликался с пылающей ненавистью к человеку, правившему Кипящими островами. Он повернулся к двум другим в комнате. — Я думаю, что я знаю почему нынешний Золотой Страж не взрослеет. Потому что не было нынешнего Золотого Стража, в смысле единственного преемника после наставника Дариуса. Только бесконечная череда убийств одного и того же ребенка снова и снова. Если всё это правда, то в любой момент за последние несколько лет Дариус мог говорить с Хантером, который не помнит ничего из их прошлого взаимодействия. Белос был достаточно безжалостен, чтобы сделать такое? Был ли он и Хантер вообще семьёй? Он оглядывается назад, на годы, проведённые в наблюдении за Хантером, ребёнком, отправленным на суицидальные миссии. — Дариус, мы спасём его, — сказали Эбервульф. Они сверкали ему улыбкой полной зубов. — И заставим императора заплатить за истязания жёлтого демона. Был ли Хантер демоном? Он может быть не совсем ведьмой, так чем он был на самом деле? Рейн подошли к нему с другим письмом. — И мы можем спасти всех остальных на Островах. Но когда придет время, я думаю, именно ты должен дать Золотому Стражу это. Они попытались улыбнуться, когда передавали второе письмо в руки Дариуса. Он взял его, зная, что послание в его распоряжении было более ценным, чем любая империя.