Ashes to Ashes

Под его спиной холодный пол, на его горле ужасное давление. Он не может дышать, он не может двигаться. Его зрение заполнилось чёрными пятнами. Он не может понять почему дядя Филипп причинил ему боль, его рука обвилась вокруг горла Хантера… Хантер очнулся, отползая подальше от руки на его плече. — Хантер! О, Господи, что на тебя нашло? У него перехватило дыхание. Хантер не мог даже осознать, что так тяжело дышит. Он оглядел комнату вокруг него. Он был дома. Он был дома в их маленькой деревне в Палм-Стингс, где он провёл большую часть своей жизни. Тусклый намёк на солнечный свет пробивался сквозь занавески, и его дядя Филипп стоял около его кровати. — Ещё один кошмар? — спросил он. Хантер кивнул, не уверенный что его голос останется стабильным, если он заговорит. Как неловко, бояться так из-за кошмара в его возрасте. Дядя Филипп рассмеялся. — Тогда очень хорошо, что я пришёл разбудить тебя. Теперь пошли, завтрак готов. Хантер смотрел, как его дядя отступил назад. Он вынудил себя успокоиться. Его сны были просто снами. Его дядя никогда бы не причинил ему вред. Хантер просто имел разыгравшееся воображение из-за всех его прочитанных приключенческих и готических историй. Он заставил себя одеться так быстро, как он мог. Дядя Филипп не любил, когда его заставляли ждать. Сегодня был важный день, так как они собирались пройти долгий путь на Колено для чего-то ценного из исследований его дяди.

***

Согласно легенде, когда Титан первоначально погиб и его тело ещё разлагалось, некоторая часть его крови попала в ловушку льда, что формально стало Коленом. Филипп уже бывал в этом регионе ранее, но он не знал что могут быть и другие очаги крови Титана в не жидкой форме. Во всяком случае, это стоило расследования. Он слышал, как за его спиной зашуршал снег, а за этим последовал крик. Если бы только этот не был таким надоедливым, замедляя его. — Хантер, — сказал Филипп, не отрывая более глаз от карты. — Иду! Раздалась быстрая серия коротких шагов и мальчик появился в его периферийном поле зрения вновь. Хотя ему и дали пальто и плащ с капюшоном, а так же ботинки и перчатки, Хантер, по-видимому, совсем плохо переносил холод. Во всех их годах, это был первый раз, когда Филипп взял его на Колено. Хотя он подозревал, что это не было причиной, почему у него были такие проблемы. Краем глаза он наблюдал, как Хантер вызывал маленькие кольца огня, чтобы сохранить тепло в руках. Быстрый взгляд на его одежду подтвердил, что Хантер был покрыт снегом от его очередного падения. Как надоедливо. Филипп, выросший в стране с довольно холодными зимами, находил Колено почти комфортным. С этими высокими соснами и явным отсутствием крупных поселений, оно напоминало ему дом. Лишь немного. Он мог вообразить, что столь знакомое для него место будет совершенно негостеприимным для феникса. — Будь внимателен, Хантер. Мы примерно на месте. Они приближались к вершине Колена, наименее населенной области региона и наиболее вероятному месту, где можно найти сохранившуюся, нетронутую кровь Титана. Здесь была лишь одна проблема. Филипп остановился на гребне холма, на который они забрались, вскинув одну руку в сторону. Хантер усмехнулся и прошёл под руку Филиппа, его маленький круг заклинания потух сам собой. Накопление льда и естественное образование Колена создали гористый ледник, раскинувшийся перед ними. Пещеры, образованные окаменевшими жилами и дикими существами, усеивали регион. — Ты видишь это? — спросил Филипп. Хантер момент был молчалив. Потом он указал и сказал: — Здесь. Почти неотличимый от снега вокруг, там был змеевидный демон. Возможно, какой-то дальний родственник Скизнезверя; у него было белое вытянутое тело, не менее десяти метров в длину. Он свернулся клубком среди сосен, прежде чем зарыться в сугроб под входом в пещеру. — Скорее всего, в этом районе их больше, — сказал Филипп. — Сохраняй бдительность. Мне понадобятся твои глаза и уши. Понял? Хантер кивнул. Они двинулись вниз по обледенелому склону, и Филипп заметил вдалеке возможный вход в вену. Многие, вероятно, были нестабильны из-за возраста или иным образом заняты различными зверями. Но в нескольких десятках метров виделось отверстие, достаточно большое, чтобы персона могла проскользнуть внутрь. Рука схватила Филиппа за заднюю часть его пальто, потянув назад. — Что… — Смотри, — сказал Хантер, понизив голос. Он указывал вперёд них, а Филипп проследил за жестом и прищурился на бескрайнюю белизну перед ними. — Ты видишь это? — спросил Хантер. Филипп подумал, что мальчику всё почудилось, когда незначительное движение привлекло его внимание. Наконец-то он заметил, что рыхлый снег не уносится ветром. Его порывы обрушивались каждые несколько секунд в заданном ритме. Над входом в пещеру, спрятанном среди льда и скал, в снегу было ещё одно существо. — Зоркий глаз, — сказал Филипп. — Оставайся рядом со мной. Ах, это было прекрасно иметь кого-то с молодыми глазами рядом. Они оба пытались сохранять скрытность, используя территорию елей, пока они приближались ко входу в пещеру. Пока зверь не заметил их. Он продолжал безмятежно спать, с каждым своим вздохом сбрасывая часть снега, скопившегося на его спине. Вблизи вход в пещеру был немного больше, чем ожидал Филипп. Примерно в два раза выше, чем он сам, он задавался вопросом, сможет ли один из этих зверей проскользнуть внутрь. Как только Филипп добрался до пещеры, звук ломающихся ветвей раздался в воздухе. Он обернулся, глаза расширились при виде второго зверя, идущего на поляну, на которой они находились. Его голова была низко над землей, нос на следах, которые они оставили позади. Существо подняло голову и зарычало. Хантер встретился с ним взглядом. Филипп толкнул мальчика вперёд. — Отвлеки их! — Да, дядя! Филипп проскользнул внутрь пещеры, скользя вниз по ледяному склону, пока его ноги не ударились о ровную землю. Тем временем, звуки взрывов и сильных рычаниях эхом отзывались от стен. По-видимому, что теперь это проснулся спящий зверь. Но, если Хантер чего-то стоил, он мог выиграть Филиппу хотя бы немного времени.

***

Один из двух зверей был мёртв, благодаря залпу огня, направленному в его зияющую пасть, но и сам Хантер чувствовал себя не очень хорошо. В начале боя его отбросило к основанию дерева. Теперь его спина пульсировала, а левая рука дрожала и болела, когда он пытался ею пошевелить. У него также был порез на лбу, и с каждым ударом сердца по его лицу текли волны свежей крови. Из-за этого он ослеп на правый глаз, и боль отвлекала его от текущей задачи. Учитывая, что участки глубокого снега и участки льда замедляли его ещё больше, Хантер мог сказать, что ведет безнадежную битву. Выживший зверь, как минимум, дышал так же тяжело, наблюдая за ним с расстояния. Но Хантера это не обмануло, он всё ещё мог видеть, как его тело тяжело напружинено, готовясь к выпаду. Что так задержало дядю Филиппа? Хантер желал телепортироваться в безопасность, но он не мог рисковать оставить своего дядю одного с этой штукой. Особенно, когда он уже боролся так много на холоде Колена и задержал их. — Что случилось? — спросил Хантер, переводя дыхание. — Теперь ты боишься меня, а? Создание зарычало. Всё тело Хантера напряглось. Выпад. Хантер задержал дыхание и исчез. В искрах золотого света, он появился в воздухе над головой создания. Он приземлился на его спину, отправляя того в сторону перед тем, как исчезнуть опять. Хантер вновь появился впереди входа в пещеру. Он рискнул заглянуть вниз её глубин, надеясь увидеть какой-нибудь знак возражения его дяди. Это было его ошибкой. Это чувствовалось как-будто стена врезается в него, выбивая воздух из легких. Хантер пронёсся по снегу, его левое плечо визжало в агонии. Он не мог сказать, когда остановился, мир всё ещё вращался вокруг него. Хантер попытался вдохнуть воздуха и почувствовал, как его легкие сжались. Что-то глубоко в груди жгло. Он попытался использовать свою правую руку, чтобы поднять себя. Его мышцы затряслись и он упал обратно в снег. Тень упала на него. Хантер не мог дышать, он не мог двигаться. Он не мог телепортироваться. Челюсти, которые могли перекусить его пополам, схватили его за туловище. Резкие движения вынудили из его горла задыхающийся крик. Зверь встряхнул его раз, другой, потом бросил Хантера обратно в снег. Хищник, играющий со своей добычей. Зрение Хантера поплыло, когда он попытался сориентироваться. Фигура в синем пальто стояла к нему спиной. — Дя… — Хантер закашлял и снег перед его лицом стал красным. — Помоги! Что-то сомкнулся у него на лодыжке, сокращаясь до костей. Крик разрезал воздух. Зверь подтянул его ближе. — Дядя! Фигура остановилась. Дядя Филипп оглянулся через плечо на Хантера. Тихо. Спокойно. Дядя Филипп улыбнулся. — Будь хорошим мальчиком, Хантер, — сказал он, — и умри за меня. Кровь Хантера застыла, как лёд под ним. Что… Другой крик вырвался из его легких. В отчаянии Хантер попытался создать круг заклинаний. Массивная когтистая лапа вжала его в землю. Последнее, что увидел Хантер, были клыки, бледные, как снег.

***

Филипп собирался перейти к следующему входу в пещеру, но решил остаться на представление. Он весело улыбнулся, когда добыча зверя превратилась в огонь и пепел в его рту. Тот выплюнул останки его племянника и завыл, корчась в снегу, чтобы потушить пламя. Филипп знал, что лёд не остановит феникса от возрождения. Так когда зверь убежал, он пошёл своей дорогой. Следующая пещера была тесной и пустой. Что беспокоило. Когда Филипп вышел, он обнаружил, что Хантер выпарил снег вокруг себя до такой степени, что плотная земля была видна снизу. Мальчик был без сознания в мутной луже, дыша мягко и медленно. Что ж, это решало надобность нахождения места для создания лагеря. Филипп разгрузил свою походную сумку и начал ставить их маленькую палатку. Как только она встала, Хантер ахнул и открыл свои глаза. — Почему… — Что случилось, Хантер? — спросил Филипп, добавив озабоченности в свой голос. Хантер моргнул и уставился на него. — Хантер, — сказал Филипп, — ты помнишь, где ты? Мальчик уставился на него и покачал головой. Филипп усмехнулся: — Божечки, твои маленькие обмороки взяли над тобой верх. Мы пришли на Колено, чтобы насладиться приятной поездкой вдали от дома. Только ты и я, твой дядя Филипп. Помнишь? Легче плесень, чем мокрая глина, мальчик поднялся на ноги и застенчиво усмехнулся. Как будто стыдясь за то, что забыл. — К-конечно, дядя. Филип улыбнулся в ответ. — Теперь иди. Я верю, что поблизости есть какие-нибудь пещеры, которые мы можем обследовать.

***

Они ушли из дома после полуночи, чтобы дядя Филипп мог связаться со своим приятелем на ночном рынке. Хотя Хантер не знал всего масштаба исследований своего дяди или его состояния, он знал, что его дядя полагался на палисманы и дерево палистрома. Сами деревья тщательно охранялись и высоко ценились, но следующей лучшей вещью были украденные Палисманы, проданные на ночном рынке для тех, кто так же заинтересован в использовании их магии. Его дядя надел простую деревянную маску, чтобы скрыть лицо, прежде чем они ушли. Это было сделано для того, чтобы скрыть его истинную личность, поскольку немногие в их городе более приветствовали его. Хантер не знал, почему ведьмы и демоны так враждебно настроены по отношению к его дяде, но он знал, что оставаться незамеченным бесценно. Хотя Хантер был молод, ему было приказано оставаться рядом с дядей, с низко натянутым капюшоном и огненными пикто-глифами в рукавах на случай, если что-то пойдет не так. И он бы с радостью сделал так, как ему сказали. В конце концов, дядя был его единственной семьей. Но здесь был феникс на ночном рынке. Пойманный и запертый в клетке на поднятой платформе, готовый к продаже тому, кто больше заплатит за его оперения и плоть. Он имел такие прекрасные глаза, похожий на вино-красный цвет Хантеровских. И он смотрел так отчаянно, так напугано. Нечто столь же невероятное, как и феникс, который не должен был быть запертым как этот. Хантер собирался отсутствовать всего несколько минут, пока его дядя ждал их поставщика. Более достаточно, чтобы найти укрытие недалеко от Феникса. Его планом было держаться в тени и начертить пикто-глиф чтобы отвлечь контрабандистов феникса, пока он использует один из своих заранее сделанных пикто-глифов огня, чтобы разрушить замок клетки. Он добрался до клетки феникса, когда тот издал резкую трель. Его глаза впились в глаза Хантера, пока яростно бился о стенку клетки. — Нет, нет. Я пытаюсь помочь! — Сказал Хантер. Феникс заревел и выпустил огненный шлейф, настолько горячий, что пламя стало синим. Хантер отшатнулся и с опозданием понял, что клетка не тает. Конечно, она была зачарована. Но теперь платформа и окружающие ящики были в огне. — Кто-нибудь, остановите его! — Закричал контрабандист. Группа, которая захватила феникса, начала бежать в его сторону. Хантер швырнул свой пикто-глиф на землю. Стена огня отделила их от контрабандистов. Теперь феникс кусал прутья клетки, бился крыльями и подбрасывал в воздух новые угли. Теперь и ведьмы, и демоны кричали и бежали в страхе. — Хантер? — крикнул голос. Взяв нож, спрятанный в его сапоге, Хантер начал выцарапывать на платформе замысловатую систему пикто-глифов. Когда это было сделано, Хантер, рискуя собственной безопасностью, залез в клетку. Феникс замер, когда он коснулся его пушистого живота. Он заворковал, как будто внезапно усмирился. — Хантер! Он обернулся. Дядя Филипп бежал в их сторону, ярость в его поспешных шагах была заметна даже если лицо было скрыто. Хантер вздрогнул, но не активировал пикто-глиф, пока к ним не присоединился его дядя. Они обменялись взглядами всего на секунду, прежде чем дядя Филип вздохнул и ступил в кольца глифов. Охотник ударил своей ладонью по земле. Их поглотила мощная вспышка золотого света. Он телепортировал их подальше от ночного рынка. Теперь они были где-то в лесу неподалеку. И, к счастью, феникс телепортировался без его клетки. Красивая птица встряхнула своими перьями, мягко напевая. Она был чуть меньше Хантера, хотя размах её крыльев, должно быть, был огромен. Он протянул руку, и феникс просунул голову под его ладонь. Сияя глазами, Хантер улыбнулся и сказал: — Дядя! Смотри… Он запнулся. Дядя Филипп снял маску и выглядел менее чем довольным. По правде говоря, его ледяной взгляд мог бы показаться более раздраженным для незнакомого глаза, но Хантер знал, что истинные эмоции его дяди редко выходят на поверхность. Если он выглядел таким расстроенным, значит, внутри он был в ярости. — Хантер, — сказал он тоном, который заставил его вздрогнуть. — Мне жаль, — слова вырвались из него инстинктивно. — За что тебе жаль, Хантер? — За… — Хантер дал своей руке упасть вдоль его бока, пока он уставился в землю, — За неподчинение твоим командам и за то, что оставил тебя. За то, что попал в беду. — За то, что потерял мои палисманы? Хантер изо всех сил старался скрыть свою гримасу. — Да. Безусловно, за это, дядя Филипп. Он много раз заботился о своем дяде во время его вспышек. Он знал, как драгоценны палисманы для дяди Филиппа. Как он мог быть таким глупым? Конечно, у них обоих могли быть способы получить то, что они хотели. Пронзительное пищание разрезало тишину вокруг. Хантер поднял взгляд. Феникс смотрел не на него, но на дядю Филиппа. Сейчас он стоял перед Хантером, низко опустив голову и широко расправив крылья. Дядя Филипп поднял бровь. — Что этот зверь делает? Хантер склонил свою голову в сторону, удивлённый. — Я не знаю. Но он выглядит так, будто он пытается продемонстрировать угрозу. — Он? По правде говоря, Хантер не знал, почему он принял феникса за самца. Он предположил, что просто догадался. — Да, дядя Филипп. Хотя я клянусь, не понимаю почему. Как странно…

***

Филипп держался на расстоянии от проклятой птицы, но убедился, что его нож всё ещё спрятан на боку. Он изучал феникса так же внимательно, как тот изучал его. Продемонстрировать угрозу, хм? Похоже, эти демоны все-таки были весьма разумны. Этот, по крайней мере, чувствовал, что что-то в Хантере делает их похожими, и что Филипп был готов причинить боль любому из них. Самец был немного меньше, чем самка, которую Филипп разделал много лет назад. Его не волновало, было ли это из-за того, что птица была молода, или, возможно, так устроен их вид. И всё же он был довольно большим и излучал достаточно сильный жар, чтобы держать Филиппа в страхе. Однако Хантер, казалось, не обращал на это внимания. Маленький мерзавец сказал: — Я-я читал как-то, что семейные пары фениксов будут заботится об их детях вместе. — Сказал Хантер. Он добавил: — Фениксы… Я не знаю. Может, он думает что я маленький феникс. Он указал на темно-бордовый плащ, который Филипп подарил ему несколько месяцев назад, чтобы защититься от дождя или ветра. Он застенчиво улыбнулся Филиппу. — Я близок достаточно по цвету. Но я сомневаюсь, что феникс причинил бы тебе боль. Он просто… запутался? Нет, это точно было не то. Феникс мог распознать себе подобных, конечно же. Но Филипп больше беспокоило то, как Хантер сформулировал свои предположения. Что, если это перерастёт? Что, если его дорогой маленький племянник начнет что-то подозревать? Что за ужасная ночь. Филипп был не в настроении для битвы, но если он смог убить феникса ранее, он сможет сделать это вновь. Он потянулся к ледяному символу во внутреннем кармане пальто. С него было достаточно этого отродья. Проблеск надежды в глазах Хантера исчез. Он спросил: — Дядя? — Не смей называть меня так. Он нарисовал свой глиф. Когда все закончилось, Филипп уставился на пылающий перед ним костëр. Его нога болела от падения на неë, а по правому плечу распространялся ожог, который ужасно болел. Но в лесу снова было тихо, если не считать потрескивания костра. Он отражал тьму и холод ночи, и Филипп намеревался поддать ему дополнительного топлива. Он посмотрел на плащ в своей руке. Он сорвал его с маленького феникса в их борьбе. Теперь он был окровавлен и оборван. Всё ещё не менее глубокого красного цвет. Филипп бросил пальто в огонь и смотрел, как оно горит. Никакого больше красного для мальчишки. Он должен дать ему белый плащ в следующий раз. Если Филипп почувствует достаточно доброты, чтобы дать ему хоть какую-либо верхнюю одежду после всего.

***

—крик, плачь, пронзительное пищание в воздухе. Всплески огня зажигают деревья. — Дядя! Стой! Ледяной шип мчится в их сторону– Хантер схватилась за свой живот, задыхаясь. Она открыла глаза. Каменный потолок, усеянный залежами светящихся кристаллов, нависал над её головой. Здесь не было звезд или огня, или льда. Хантер медленно села. Верно-верно. Просто ещё один плохой сон. Она была дома, она была в безопасности. Проверяя маленькие часы возле её кровати, Хантер даже почувствовала облегчение, что солнце взойдет только через полчаса. Сейчас, когда она проснулась, Хантер почувствовала себя немного глупо из-за того, что так испугалась кошмара. Ей только что исполнилось девятнадцать, в конце концов. Её дядя ожидал что она будет более зрелой, чем это. Хантер поднялась и растянула свои руки над головой. Она провела пальцами по волшебному мху, которым поросла часть её комнаты, наблюдая, как следы мягкого голубого света следуют за ней. Через мгновение вся стена начала мягко светиться. Даже после целой жизни на это всегда было так красиво смотреть. Хантер надела на этот день прочные штаны и рабочие ботинки. Используя клочок ленты, она завязала свои длинные светлые волосы. Хантер фыркнула и попыталась пригладить единственную изворотливую прядь, которая всегда выпадала из-под её резинки для волос, но она, как всегда, снова возвращалась на место. Она раздвинула шторы, отделяющие её комнату от остальной системы пещер. Хотя это было глубоко в лесу, Хантер подумала, что место довольно милое. Оно было оборудовано занавесками, чтобы защитить от непогоды, и ковриками на полу, чтобы ноги оставались в тепле. Были даже функционирующие кухня и гостиная. Хантер старалась ступать тише, чтобы не потревожить спящего дядю. Она оставила записку на кухонном столе, говоря, что, скорее всего, вернется к полудню. Хантер схватила свою сумку возле выхода и проскользнула в тихий лес. Небо было цвета приглушённого индиго, горизонт просто начинал окрашиваться розовым и золотым. Хотя воздух был холодным, это помогало Хантер проснуться быстрее. Гибкая, словно кошка, она карабкалась по упавшим брëвнам и ползла по скалистым выступам. Первая из ловушек, расставленных вокруг их дома, была пуста. Но, к её радости, что-то было в одной из больших ловушек. Это была пара молодых крысиных червей, хвосты которых обвились вокруг друг друга, когда Хантер приблизилась. Один съежился, а другой зашипел и укусил клетку. — Не волнуйтесь, — мягко сказала Хантер, — Я не причиню вам вреда. Молодые особи были длиной почти с её руку. Они не могли стоить так же дорого, как взрослые, но крысиные черви всегда пользовались хорошим спросом на фермах и в транспорте. Хантер наложила усыпляющее заклинание. Через несколько мгновений два маленьких демона быстро уснули. Подняв клетку за ручку, она продолжила проверять остальные ловушки вокруг по лесу. Хантер нашла визжащего, похожего на лису, демона в другом капкане. У этого, к сожалению, был товарный мех. — Прости за это, — сказала Хантер. Она наложила другое заклинание. Демон упал на дно клетки, заснув. Она склонилась на лужайке и раскрыла запирающий механизм ловушки. Хантер позволила себе на мгновение насладиться мягкостью и блеском рыжего меха существа и исходящим от него теплом. По крайней мере, она была достаточно любезна, чтобы сделать эту следующую часть, пока создание было в глубоком сне, некоторые звероловы были довольно жестокими. Хантер вытащила рулоны вощëной бумаги и бечëвки из сумки. Несколько заклинаний спустя у Хантер была свежая дублëная шкура и несколько аккуратно искусно связанных пучков разделанной плоти, обернутых вощëной бумагой. К тому времени солнце уже полностью вышло из-за горизонта, и Хантер направлялась на центральный рынок Боунсборо. Хотя было ещё раннее утро, город и рынок кипели жизнью. — Доброе утро, Хантер! — сказала молодая женщина за одним из продуктовых прилавков. Она было примерно возраста Хантер, с чёрными волосами и сапфировыми глазами. Хантер улыбнулась и помахала в ответ. — Доброе утро, Табифа! Она остановилась, чтобы выкроить немного улиток за пару свежих яблок. — Пожалуйста, возьми еще банку яблочной крови, — настаивала Табифа. Хантер попыталась вежливо отказаться. — Ох, я не могу! Табифа улыбнулась ей и игриво подмигнула. — Я настаиваю. Считай это подарком. Она поставила банку на прилавок. Хантер подумала, что было бы более грубо отказаться в этот момент, и взяла банку с благодарным кивком. Так она откусила красное яблоко, следующей остановкой Хантер стала группа прилавков, где люди обменивали живых созданий. — Посмотри, кто это! — позвал голос. — Хантер! Она повернулась и улыбнулась. Кастор и Поллукс были близнецами примерно на несколько лет старше, чем Хантер. Они унаследовали работу их отца по торговле животных вместе. Высокие и увенчанные гривой неукротимых каштановых волос, Хантер могла отличить двух мужчин только по шраму на подбородке Кастора. Значит, это должен был быть Поллукс, который облокотился на стол и ухмыльнулся Хантер. — Что у тебя есть для нас на этот раз? Хантер приподняла бровь. — Кто сказал, что я предпочла бы заключить сделку с вами двумя, когда есть целый рынок покупателей? Поллукс притворно оскорбился. — За что, мисс Витербейн! Я был здесь, веря, что мы друзья! Хантер закатила глаза и поставила клетку на стойку стала. — Двое молодых крысиных червей, возьмёте их? Два брата были такими же отличными хранителями животных, как и торговцами. Они измерили длину тел демонов, осмотрели их зубы и ощупали низ живота на наличие странных выступов. — Они в полном здравии, — сказал Кастор. — Но в этом размер, их лучше продавать как домашних животных. Поллукс пробормотал: — Я согласен. Но думая об этом, мы предлагаем их как хорошую возможность для инвестиций! Взрослые крысиные черви могут быть дорогостоящими, почему бы не вырастить их с самого начала? Хантер слушала, как два брата спорили между собой. В конце концов, они согласились купить их по цене, которая оказалась выше, чем Хантер ожидала. — Как это мило с вашей стороны, — сказала она, принимая улиток. — Что мы можем тут сказать? — спросил Кастор. — Мы заинтересованы только в лучшем, — добавил Поллукс. Его глаза на мгновение скользнули вниз, перед тем как подмигнуть ей, заставив Хантер подумать, что что-то не так с её одеждой. Она провела руками по своей блузке, убедившись, что пуговицы застегнуты и на ней нет никаких странных пятен. (Ну, больше, чем обычно. Пятна от травы и грязи были неизбежны.) Она не пропустила, как оба близнеца проследили за движением её рук. — Скажи, если ты не против, — заговорил Кастор, — чисто из любопытства, как ты получила этот шрам на тебе? Улыбка Хантера дрогнула. Она инстинктивно потянулась, чтобы коснуться своего лба, где она знала две диагональные линии, пересекающие её висок. Это был несчастный случай из-за одной из вспышек гнева еë дяди Филиппа, но Хантер заслужила это тем, что вовремя не нашла палисмана. Она сказала: — Ох. это случилось из-за инцидента, когда я была на охоте. Поллукс ткнул своего брата локтем. Кастор даже не поморщился. — Ах, что ж. Это заставляет тебя выглядеть как по-настоящему умелый… охотник. Он рассмеялся над новизной своего каламбура. — По крайней мере, видится, что за твоим стоит какая-то история. Я получил свой от заклинания блуждающей молнии ещё с тех времён, когда мы были детьми, — сказал Кастор, хлопая брата по спине. Эти двое вели себя странно, даже для них самих. Они были болтливее, чем обычно. Хантер понятия не имела, почему, но ей лучше пойти к мяснику, пока её мясо не испортилось. — Мне нужно идти, но спасибо за сделку, как всегда. — Постой! — Сказал Кастор. Он прочистил горло. — Ты слышала о бале Мэра при лунном свете в конце месяца, да? Хантер склонила голову в сторону. — Я знала об этом. — Можем ли мы ожидать увидеть тебя там? Хантер скривилась. — Я не знаю… — Но, мисс Виттербейн, там будут танцы и музыка! — сказал Кастор, нахально и с ухмылкой. — Выпивка и лучшие ведьмы в Боунсборо, — добавил Поллукс. Он улыбнулся ей. — Ты определённо вписалась бы среди них. У Хантер перехватило дыхание. Она надеялась, что её лицо не покраснело, когда она сказала: — Ох, что ж. Спасибо тебе… но я не очень хорошо танцую и пью не очень часто. У меня так же не так много красивой одежды, — она вернула улыбку. — Но вы двое развлекитесь! Прежде, чем они успели остановить её, Хантер поспешила к следующей остановке. Мясо она продала мяснику, а шкуру торговцу. Когда она уже собиралась уходить с рынка, что-то привлекло внимание Хантер. В ателье продавался белый плащ. Нынешний плащ Хантер потрепался за годы ношения. К тому же, ей он стал маловат с тех пор, как она впервые получила его три года назад. Плащ купить не составит большого труда. Безусловно, Хантер могла бы вернуть деньги достаточно быстро. Поэтому она ушла с рынка со своими заработками и новым плащом на буксире. Хотя посещение Боунсборо было приятным, Хантер была рада вернуться домой. Они могут не жить в доме в чертах города, Хантер была благодарна, что у неё есть крыша над головой и кровать, которую она может назвать своей. Она также была благодарна своему больному дяде Филиппу и хотела выразить свою благодарность, как только могла. Она не могла позволить себе роскошь проводить ночи на вечеринках. Когда Хантер пришла домой, она обнаружила, что кухня пуста, а еë записка нетронута. Она нахмурила брови, как только поставила сумку и повесила плащ. Бедный дядя Филипп, он прикован к постели опять? Хантер подозревала, что состояние её дяди ухудшалось с годами. Они были так близки, когда Хантер была моложе. Она с любовью вспоминала, как дядя обучал её магии, истории и математике, когда ей было шестнадцать. Но в настоящее время мужчина ограничивается своей работой, а Хантер снабжает их едой и деньгами. Возможно, если бы дядя был более общительным с ней… Хантер посмотрела на занавески, отделяющиеся от мастерской дяди Филиппа. Осмелится ли она? Сняв сапоги, чтобы заглушить свои шаги, Хантер прошлëпала в комнату дяди. Она спросила: — Дядя? Ты в порядке? Ответа не было. Хантер раздвинула занавеску и увидела фигуру её опекуна в постели. Как ужасно. Хантер вздохнула и позволила занавеске закрыться. Она вернулась на кухню, разожгла огонь в духовке и поставила чайник на плиту для дяди Филиппа. Но пока тот спал, это могло быть возможностью для Хантер понять лучше, как помочь. Она подошла ко входу в пещеру, которая составляла личную рабочую зону дяди Филиппа. Сделав вдох, Хантер проскользнула внутрь. Она наколдовала шар света, чтобы видеть в относительной темноте. Как и ожидалось, комната была загромождена столами и странными механизмами. Бумаги были разбросаны по полу и прибиты к стенам. Хантер подошла к ближайшему столу и нашла книги и бумаги о василисках. Она подняла бровь. Разве они не вымерли? Она должна спросить Кастора и Поллукса о них. Она просмотрела ещё несколько заметок своего дяди, памятуя о том, чтобы вернуть их туда, где она нашла их. Хантер видела записи о крови Титана, о чём-то, называемом Коллекционером, и о свойствах дерева Палистром. — Дядя… что ты делаешь со всем этим? — спросила вслух Хантер. Она двигалась между столами, когда её внимание привлекла вспышка света. Хантер осветила старый ящик, внутри которого что-то отражало её свет. Она подошла к нему и отодвинула крошащиеся бумаги, изодранное синее пальто и другие странности, пока не нашла отражающий объект. Это был нож. С кожаной рукояткой, полированным бронзовым навершием и зазубренным лезвием. —пожары, крики, искры от столкновений клинков— Хантер издала испуганный вздох и упала на пол. Её свет погас. Одна рука сжимала её грудь, пока она пыталась дышать. Что это было? Эти образы в её голове, они не могли быть воспоминаниями. Внезапно испугавшись окружавшей её тьмы, Хантер поспешила зажечь свет снова. Откуда-то издалека она услышала свист чайника. Вопреки её здравому смыслу, Хантер снова потянулась к ножу. Почему эта штука так напугала её? Было ли оно проклято? Но тогда зачем оно дяде? Хантер встала, снова и снова вертя кинжал в своих руках. Было ясно, что лезвие было старым, на нём были следы затупления и многократной заточки. Но он всё ещё мог показать Хантер приглушенное отражение её лица. Хантер в лезвии смотрела в ответ широко распахнутыми от ужаса глазами. — Моя племянница. Кровь Хантер застыла. Она обернулась крайне медленно. Дядя Филипп стоял у входа в мастерскую. Его седые волосы ниспадали на плечи, а отметины на лице делали его выражение ещё более суровым, чем оно было. Она заметила напряжение в плечах дяди Филиппа. Глаза её опекуна немедленно переместились на нож в руках Хантер. Он заметно нахмурился. — Дядя Филипп? — спросила Хантер. Она смотрела на человека, который её вырастил. Она любила своего дядю, несмотря на то, что он был человеком, несмотря на деформированную плоть, покрывающую его лицо, которая намекала на то, как Хантер получила свой шрам. Она всем обязана дяде, но… — Дядя, я видела этот нож ранее. Он ничего не сказал. Хантер сделала шаг ближе, теперь в отчаянии. — Как я могла видеть этот нож ранее? Ты… ты когда-нибудь… Она не могла заставить себя даже обвинить дядю в намеренном причинении ей вреда. Но как ещё Хантер могла объяснить страх, который всё глубже и глубже погружался под её кожу? Она сделала ещё один шаг ближе. — Пожалуйста, просто ответь мне. Дядя Филипп, наконец-то, вырвался из своей задумчивости. Напряжение в его плечах растаяло. — Ох, моя дорогая племянница. Ты не понимаешь с кем ты разговариваешь? Неужели ты так мало веришь своему дяде Филиппу? Он преодолел расстояние между ними. Хантер была примерно на полголовы выше своего дяди, хотя в детстве она была намного меньше. Дядя Филипп остановился перед ней, улыбаясь и обхватив лицо Хантер ладонями. Её глаза расширились. Хантер позволила себе на мгновение закрыть глаза и почувствовать тепло дядиных рук. К ней не прикасались так нежно… ну, достаточно долго, чтобы быть неуверенной. Она подалась на прикосновение, как собака, жаждущая ласки. Рука поднялась вверх, большим пальцем нежно проведя по шраму на её виске. Хантер открыла глаза, теперь чувствуя себя такой глупой из-за того, что боялась старого ножа. — Я скучаю по тем дням, когда ты была моложе, моя племянница. Хантер улыбнулась, застенчиво. — Иногда я тоже, если честно. Его руки упали ей на плечи. — Это так? — Дядя Филипп улыбнулся в ответ. — Ты доверяешь мне, Хантер? Она кивнула. — Конечно. — Честно? Какая-то небольшая часть разума Хантер начала чувствовать себя неловко. Он сказал ей, что это было затишье перед бурей, что напряжение, которое содержал её дядя, не рассеялось. Просто его спрятали лучше. В конце концов, она пробралась в кабинет дяди без разрешения. Почему её не наказали? Руки схватили её немного крепче. — Хантер, ты доверяешь мне? Она сглотнула. — Да… Я доверяю. — Хорошо. Тогда стой спокойно. Чайник продолжал свистеть, когда Хантер слишком поздно поняла, что происходит. Руки дяди Филиппа задрожали, а плоть вздулась от магии. Руки с её плеч переместились на шею. Единственной её мыслью было поднять нож. Звук чайника заглушил ужасный хруст вместе с дикой болью, исходившей из шеи Хантер. После этого она ничего не чувствовала.

***

— Ох, дядя. Мне так жаль! Должно быть, я поставил чайник и забыл, — сказал Хантер, торопясь снять тот с плиты. — Не беспокойся, мой дорогой племянник, — сказал Филипп. — Я лишь рад, что ты в безопасности. Твой маленький обморок меня сильно напугал. Хантер, сейчас вновь шестнадцатилетний, улыбнулся и налил две кружки чая, пока Филипп садился за стол. Его племянник поставил перед ним дымящуюся чашку. — Отдыхай, дядя Филипп. Я приготовлю нам что-нибудь поесть. — Спасибо тебе, Хантер. Мальчик, казалось, почти не замечал, что одежда, которую он носил, больше ему не подходила. Он только закатал рукава и вернулся к печке. Верх его метки выглядывал из-под воротника его рубашки. По правде говоря, Филипп испытал некоторое облегчение, увидев Хантера снова подростком. Став взрослым, он слишком походил на брата Филиппа, чтобы тот мог чувствовать себя комфортно. Даже будучи молодой женщиной, с другими глазами и ушами, у Хантера всё ещё были те же брови и нос. Те же волосы и назойливое любопытство. Даже сейчас Филипп заметил, насколько Хантер уже имел сверхъестественное сходство с его братом. Пока он пил чай, в глубине его сознания всплыло старое воспоминание. Очень старое, играющих в охотников на ведьм и одетых в деревянные маски. Возможно, Филиппу следует найти мальчику свою собственную маску. И пришло время ему также приступить к следующему этапу своих планов.

***

Хантер был удостоен чести получить полную информацию о работе своего дяди. Его дядя собирался не только объединить Кипящие острова, но и уничтожить то, что наложило на него проклятие и разрушило их семью. Он собирался уничтожить дикую магию! И Хантер собирался помочь. Первым делом нужно было уничтожить следы того, кем они были в настоящее время. Человек никогда не сможет завоевать все острова, но другая ведьма? — Ты готов? — спросил дядя Филипп. Охотник кивнул, готовый немедленно применить исцеляющее заклинание. Дядя Филипп склонился над тазом с водой, с лезвием в руке. Хантер не был уверен, что у него когда-нибудь хватило бы смелости отрезать себе часть уха, но он восхищался решимостью своего опекуна. Как только лезвие упало в чашу, а его дядя резко втянул воздух, Хантер произнес заклинание. Кровотечение остановилось почти сразу, и покрасневшая плоть тут же начала заживать. — Большое спасибо, моя маленькая ведьма, — сказал дядя. Они повторили действие с его другим ухом. Когда он был полностью исцелëн, дяди Филипп имел более острые уши, как у Хантера. Как у ведьмы. Следующим делом было вылепить себе новые лица. С помощью магии Хантера они создали маски, сияющие, как золото. — Никогда больше не показывай свое лицо кому-либо, — сказал дядя Филипп, — знание как ты выглядишь, это сильнейшая вещь которую можно иметь. Ты можешь ассоциироваться с местами, с людьми. Но мы не такие, как другие ведьмы. У нас есть судьба. — Да, дядя. — Ах, ах, — сказал он, положив руку на плечо Хантера, — перед другими, кто я? — Мастер Белос. — Правильно. Хантер просиял из-под своей маски. Больше не нужно прятаться от масс и трудиться в убежищах. Пришло время распространить магию меток его дяди и систему ковенов на островах. — Ведьмы уважают силу, — сказал дя- Белос, пока они покидали свой дом, чтобы отправится в долгое путешествие. — И что может быть более могущественнее, более почитаемое, чем сама земля? Титан — это ключ к нашим планам. Мы заявим о связи с Титаном, и всё другое встанет на нужные места. Хантер не был уверен, как именно они будут использовать Титана, чтобы завоевать жителей Кипящих островов, но он будет следовать за человеком, который его вырастил, куда угодно.

***

Как предположил Коллекционер, объединение Островов было делом медленным. Тем не менее было бы ложью сказать, что Белос был нетерпеливым мужчиной. С его прерванным старением он мог иметь столько времени, сколько ему было нужно. И с его новым именем и лицом они путешествовали по островам, чтобы проповедовать его философию укрощения дикой магии через ковены. Сначала скептицизм возник из-за того, как кто-либо мог общаться с Титаном. Многим также не нравилась идея запечатать большую часть своей магии в обмен на специализацию только в одной области. Первые несколько партий печатей также не смогли убить испытуемых. Они оставляли доверчивых дураков в различных коматозных состояниях и не могли должным образом высасывать магию. Всё из этого не составило особого труда для Белоса. Со временем, мастерством и помощью своего старого друга, он довольно скоро добьется успеха. Проблема, казалось бы, как всегда, была в ребенке. Хотя он был полезен для организации ложных атак диких ведьм и иногда позволял Белосу быстро сбежать, Хантер оказался неустойчивым за десятилетия, которые потребовались для объединения Островов. Каким-то образом он всегда натыкался на что-то, что пробуждало слишком много скрытых воспоминаний. И каждый раз это приводило к почти одинаковой реакции. Белос найдет мальчишку в состоянии шока. Затем между ними наступает минута молчания. Возможно, один полон молчаливого отрицания, или страха, или даже возмущения. Потом, тихий вопрос. Всегда в одном и том же задыхающемся состоянии мир мальчика рушился внутрь. — Мастер Белос, почему это так трудно вспомнить… что-либо о моей жизни? Эти противостояния могли закончиться только одним путем. Быстрый удар поперёк горла. Огонь.

***

В его следующей жизни, пока первые из их последователей начали добровольно стекаться к Белосу, Хантер спросил: — Почему у меня есть воспоминания, которые не принадлежат мне? Щупальце пробило его внутренности.

***

После того, как первый город поклонился ему: — Белос, сколько тебе на самом деле? Отрубленная голова.

***

Когда его последователи начали рассказывать ему о красоте его системы ковена: — Это не первый раз, когда ты убиваешь меня, не так ли? Ещё одна пережатая трахея.

***

Когда Белос буквально захватил сердце Титана: — Ты покончишь со мной, как и во все другие разы? Да. Щупальце сквозь глаз.

***

Когда все меньше и меньше очагов дикой магии переживали натиск его растущей силы: — Почему ты делаешь это? Потому что он мог. Окаменение.

***

Был только один раз, когда Белос почувствовал хотя бы приступ страха. Это было, когда его империя была почти завершена. Он нашёл мальчика плачущим на строительной площадке его нового замка, с маской около ног, по его лицу текли слезы. Но его глаза горели с некоторой яростью, которую он редко когда обращал на Белоса. Это был уникальный гнев, смешанный с чистой болью в его глазах. Глубоким ноющим, чувством предательства. Хантер схватился за грудь и спросил: — Филипп… Что ты сделал со мной? В этот момент Белос поклялся, что больше не посмотрит на Хантера, его маленького феникса. Ещё больше он испугался, когда Хантер попытался сбежать. Используя магию, которую он впитывал годами, Белос схватил мальчика и швырнул его на каменный пол. Он услышал треск костей и влажную давку плоти. Он услышал прерывистый вздох. Он поднял тело и швырнул его обратно. Он не остановился пока Хантер не сгорел в кратере, выбитом Белосом.