недоступная зона

«Чёрт, чёрт, чёртов придурок» Арсений сорвался с места в ту же секунду, как услышал эту неприятнейшую новость. Первым порывом было ехать сразу к Антону, ибо он был уверен, что это все его рук дело. Этот обиженный жизнью ублюдок испортил жизнь ни в чем невиновной девушке. А вот ей ли единственной — вопрос, который наверняка останется без ответа. Да и всё равно. Но его в любом случае нужно будет наказать — а вот каким образом пока неизвестно, и мужчина сделает все для того, чтобы доказать это, только позже. Главная цель — поставить Настю на ноги и быть рядом. Выпившим садиться за руль было худшим вариантом из всех возможных, поэтому он вызвал такси. Ждал не долго, и уже через двадцать минут стоял в подъезде. — Как она? — первый вопрос, который он задал, когда ему открыли дверь. — Спит. Я не знаю, что делать, — по виду матери можно было понять, что она плакала, и едва ли успокоилась, как тут снова прилив эмоций. — Тише, тише, — Арсений смотрел в сторону комнаты девушки, будто бы надеясь, что она выпрыгнет оттуда и громко прокричит «сюрприз! ха-ха, обосрались, да?» и тогда бы он очень разозлился за такие шутки, хоть и был бы рад, что это она в чистом виде. Но события, происходящие сейчас, были далеки от этого. Сам он вытянул руки и притянул женщину к себе, чтобы предотвратить слезы, которые вот-вот ручьем польются из ее уже и так уставших глаз. — Мы решим это. — Моя девочка, она не заслужила этого, она… — она старалась говорить шепотом, но периодами срывалась на хриплый крик. В общем-то, договорить она не успела, ее перебил Арсений. — Дорогая, не переживай, все уладится, только тише, — он поглаживал ее по спине, а сам смотрел на закрытую дверь, за которой, стоило ее только открыть, лежала Настя. Униженная, обиженная, травмированная… Ему даже и представлять не хотелось, что она чувствует. И будет чувствовать. Он знает, что такие ситуации бесследно не проходят. Они прошли на кухню, где мужчина усадил женщину за стол, а сам начал заваривать чай, чтобы она хоть немного успокоилась. Молчание. Каждый думал о своем. Точнее, они вдвоем думали конкретно об этой ситуации, но разными мыслями. Арсений всегда был уравновешенным и спокойным, никогда не решал проблемы на кулаках, но в этот раз был готов увязнуть в нечистых делах, лишь бы набить этому уёбку морду. Как же ему хотелось, чтобы Антон проехал носом по чистому асфальту. В таком же молчании они выпили чай, слышно было лишь гудение сантехники и шмыгание носа матери. А после, истощенная всеми эмоциями, она удалилась спать, пока Арсений сидел на кухне. Ему очень хотелось увидеть Настю… И его ничего не остановило. Дверь тихо скрипнула, затем так же тихо закрылась, когда Арсений был уже внутри. Настя лежала спиной к нему в позе эмбриона, кровать была не расстелена, в комнате было прохладно из-за открытого окна. Ее голову прикрывал капюшон слишком мешковатой толстовки: в чем она была, в том и заснула. Джинсы слегка протерлись на коленях. Первым делом он закрыл окно, ибо, будучи в свитшоте, сам замерз, потом взял у изголовья кровати маленький плед и укрыл девушку по плечи. А затем сел на корточки так, чтобы увидеть ее лицо. Он даже и не подозревал, что Антон способен на такое, ведь он бывший коллега и в его глазах он представлялся жизнерадостным, дружелюбным и в принципе просто крутым парнем. А теперь он видит следы его рук на шее девушки. Сам не контролируя свои действия, он вытянул руку и немного приподнял капюшон, чтобы посмотреть на закрытые глаза, под которыми виднелись мешки, а на щеках были чуть заметны уже высохшие дорожки слез. Было облегчение, что вот она — живая, но «вредимая». Но главное, что живая, да? В его голове каша из эмоций и чувств. Вина за то, что он наговорил перед ее уходом, что и заставило ее поехать к Антону. А ведь все могло бы быть иначе. И он жалеет, что поступил так, он же врал и себе, и Насте, говоря всякий бред. Он хочет быть с ней. Рука все еще висела в воздухе, но затем аккуратно опустилась на ее лицо, указательный палец аккуратно поглаживал мочку уха, большой — щеку, а на его лице незаметно появилась улыбка. Просто ему нравится смотреть на нее. — Арсений Сергеевич? — в этой тишине хриплый, осипший и тихий голосок был близок. Пара глаз в недоумении хлопали, глядя на мужчину напротив. — Вы как тут.? Настя боковым зрением посмотрела на большую, шершавую и горячую мужскую руку, и Арсений, будто бы приложился к накаленной печи, неловко отдернул ее. — Как ты себя чувствуешь? — он не ответил на ее вопрос, его интересовало только состояние девушки. — Никак я себя не чувствую, — она сжалась еще сильнее и закрыла глаза. — Вы выглядели как дурачок, когда улыбались, — девушка безжизненно и натянуто улыбнулась. Улыбка, которая ранее была как луч света, сейчас не светила. — Давай поговорим… — Я не хочу разговаривать сейчас, — Настя подняла пустые глаза на мужчину, затем неожиданно приподнялась на локте и отодвинула свое тело сантиметров на тридцать к другому краю кровати. — Я бы хотела послушать ваши анекдоты, как раньше, но больше всего хочется комфортной тишины. С вами. Не сидите на корточках, вы не молод, хуже своим суставам сделаете. Настя похлопала ладонью по месту, которое только что освободила, и мужчина, все с такой же неловкостью, лег рядом на бок, повернувшись к девушке. — А еще, говорят, сидя на корточках можно геморой заработать, — девушка подняла свою руку и немного покрутила, разглядывая красные и синие пятна, затем положила к руке мужчины и сделала быстрые движения двумя пальцами, дотронувшись до его. Он понял это как намек, поэтому взял девушку за руку и крепко-крепко сжал. Он молчал, потому что не понимал, что говорить, он просто думал и смотрел на нее. — Когда вы так молчите и смотрите на меня в упор, мне становится не по себе. Такое чувство, будто вы сию минуту заплачете, — свободную руку она положила под свою голову, все так же смотря на Арсения. Мужчина убрал свою руку из руки девушки и, обхватив за спину, придвинул ее ближе к себе. Настолько ближе, что чувствовал ее сердце, трепетно стучащее от такой неожиданной близости. Он просто обнял ее. А она дышала ему в шею, отчего бегали мурашки, но он не испытывал ничего, кроме злости и обиды. Ей, как и ему, это было нужно. Потом, все так же молча, они легли удобнее, но все еще близко друг к другу. Их руки снова сцепились в замок, в комнате повисла гробовая тишина, все как хотела Настя. Позже, когда Арсений услышал тихое сопение и убедился, что она спит, поднялся и вышел из комнаты, ибо если он уснет и ее мать это увидит — вряд ли можно будет оправдаться. Как Аня и обещала, она постелила ему в гостиной на диване, поэтому там же он и лег. Ему, конечно же, не до работы, поэтому он ее успешно «прогуляет», правда, себе же в ущерб. Но это все отошло на второй план, в связи с последними событиями. Уснуть ему удалось, но с трудом, ну не мог он смириться с произошедшим. Искал какой-то подвох или что-то похожее на него, но боялся смотреть в глаза правде. Проснулся он чуть позже Ани, которая гремела на кухне. Завидев ее, он понял, что все же это был не сон: опухшая от ночных истерик она дрожащими руками пытается аккуратно разбить яйцо, чтобы приготовить завтрак. Но у нее это не получается и все содержимое оказывается на столе. Мужчина решил взять все в свои руки: весь завтрак был приготовлен только им. Настя не задержалась, в подавленном состоянии она вышла из комнаты и мигом направилась в ванную, чтобы смыть с себя весь вчерашний противный день, который так мерзко налипал на нее. А потом уже, чистая и свежая, но все ещё такая же растерянная, присоединилась к остальным за столом. Арсений налил ей горячего чая и проследил за тем, чтобы она съела все. Беда бедой, но мучать себя не надо, к хорошему это уж точно не приведет. Все трое понимали, что их ждет ближайшие дни: обследования и консультации. *** Арсений не подвергается таким вредным привычкам, как грызть ногти и все подобное, но сейчас, сидя в коридоре платной поликлиники, он практически до крови искусал свои губы в ожидании. Дверь открывается. Оттуда выходит уставшая Настя и чуть менее такая же ее мама. Признаться честно, Настя думает о том, что если бы их не было сейчас рядом, она вряд-ли бы справилась с этой моральной нагрузкой. — Отправили сдавать тесты на разные заболевания. Я сбегаю узнать часы приема, посидите пока, — мать указала на небольшие пуфики, стоящие по всему коридору, и убежала. Клиника частная, людей немного, свободных мест полно, потому они сели. — Ну как? — спросил Арсений, аккуратно взяв девушку за руку. — Я боюсь гинекологов, но эта девушка посмотрела на меня с сочувствием и делала все максимально аккуратно, — улыбнулась она в ответ и скрепила их руки крепче. В другой она держала заключение, которое протянула мужчине. — Даже читать не хочу. Если интересно… Ему тоже как-то не сильно хотелось знать о последствиях, хотелось думать, что все обошлось как можно лучше, но чтобы убедиться в этом — нужно узнать. Поэтому он берет заключение в руки и принимается читать про себя. Генитальные повреждения, кровянистые выделения, и далее — вероятные психологические травмы и ушибы, и, если таковые имеются, их должны подтвердить другие врачи. — Тебе нужна помощь в написании заявления? — он мягко смотрит на девушку, а вот она на него не смотрит. — Я не буду писать заявление, это бессмысленно. — Так нельзя, нужно хотя бы попытаться. — Я не буду. Писать. Заявление, — четко и уверенно произнесла она, отделяя каждое слово. — Ты оставишь это так? — Пусть это будет на его совести, если она у него есть, — она посмотрела на большую руку мужчины, которая крепко держала ее маленькую. — Вам не противно трогать меня? — Не вздумай так больше говорить, поняла? — с неожиданной грубостью для себя сказал мужчина, а потом притянул девушку к себе ближе и поцеловал в висок. — Это глупо. *** Все сданные тесты показали отрицательные результаты, которые означали, что никаких заболеваний не передалось, на этом они и выдохнули. Самое страшное — ожидание и результат — остались позади. Мать, совместно с Арсением, еще пытались уговорить ее написать заявление в полицию, но она упёрлась. Последующие дни прошли для Арсения как обычные, только с неприятными мыслями, который преследовали его везде — на работе и дома. Настя еще сильнее замкнулась в себе, по всей видимости, к ней в итоге пришло осознание. Мама хотела взять отпуск на работе, чтобы быть ближе с дочерью в эти трудные минуты, но девушка убедила ее, что в этом нет необходимости, и ей будет даже лучше, если большее количество времени она будет проводить в одиночестве. До экзаменов месяц, девушка пообещала себе, что она скорее отойдет и займется учебой, чтобы успешно сдать экзамены, но кого она обманывает, верно? Арсений, сидя в своей квартире и уже минут десять перемешивая сахар в чае, смотрит в одну точку в раздумьях. Он думает, как поступить дальше, и на это у него уходит несколько дней, почти неделя, прежде чем он берется за сотовый. — Серый, можешь подъехать? Есть дело, — несмотря на позднее время, мужчина знает, что он приедет. Ну, повозмущается немного, но все же приедет. *** Ветер унес пепел от сигареты. Горящий табак был хорошо заметен в этой темени. Было уже далеко за полночь, когда, наконец, послышались такие долгожданные шаги где-то вдали. Кучерявый мужчина прошел мимо, как бы даже не заметив силуэт у стены, а затем почувствовал, как его хватают за капюшон и припечатывают к стене со всей силы. — Эй, мужик, солевой что ли? — Антон не видит лица и остаётся проигнорированным. От страха он пытается уговорить ебанутого незнакомца словами, чтобы избежать возможной драки, но молчаливый человек даже не спешит отпустить его. Прижатый к стене, Антон ощущает всю силу стоящего перед ним, и старается не говорить чего-то обидного. Ну, типа, знаете, как мы в детстве все наивно думали, что сможем уговорить убийц не убивать? — Давай поговорим, если я тебе должен что-то просто скажи, не обязательно силу применять, — Антон постарался вырваться из хватки, но сзади показались еще два силуэта и, наконец, помимо него кто-то заговорил. — Сколько на твоем счету несчастных девушек? — совсем незнакомый низкий мужской голос из тьмы. — Честно отвечай, за каждую ложь — три сломанных кости, уяснил, выблядок? — Да, я понял, отпустите пожалуйста, — держащий его повернул голову, потом, когда ему отрицательно помахали головой, усилил хватку. — Ладно, я не знаю что вы имеете в виду под словом «несчастных». — Ну, скольких ты трахал пока они умоляли тебя остановиться, а после ты выкидывал их на улицу, как животных? — Аа, понятно от кого вы, так вот задам теперь я вопрос: как я мог изнасиловать свою девушку? — усмехнулся юноша. — Самим не смешно? — Ты смешон и жалок одновременно, — на свет фонаря вышел мужчина в пальто. — Она умоляла тебя остановиться, она не хотела лежать под тобой, ты это не считаешь изнасилованием? — Арсений Сергеевич, рад встрече, вы теперь папочка Настеньки? — не понятно, откуда у него столько смелости появилось, когда перед ним стоят два амбала и одна почти полторашка с хвостиком и угрожающим взглядом, ну и что, что в темноте он не видит их? — Будешь умолять остановиться так же, как и она, — Арсений злорадно улыбнулся и после этого Антона отпустили, но окружили те самые два амбала, но пятиться ему некуда — сзади стена. Кучерявый даже не пытался кричать, когда его лицо постепенно покидал образ здорового и адекватного человека. Арсений воплотил в жизнь свою недавно появившуюся мечту — Антон проехался носом по асфальту. В конце концов он принял это как должное, и уже просто валялся на земле, в силах только что-то мычать от боли. Арсений, до этого момента стоявший где-то в стороне, уселся над ним на корточки, взял за волосы и оттянул голову назад. — Прежде чем обращаться в ментовку — подумай раз тридцать, ведь в итоге сядешь ты, — прорычал это мужчина и резко опустил его голову так, что он вновь ударился затылком, не в силах держать голову. Тот самый Серый стоял над ним и с улыбкой наблюдал за происходящим, а когда Арсений поднялся и собрался уходить, плюнул в него, и ушли, оставив практически бессильного Антона валяться на земле.