Альтернативная история

Вернувшись в свой дворец первым делом Му Цин хорошо отмылся. Его одежда и тело пропиталось мерзким запахом крови и мяса, он просто не мог сосредоточиться ни на чем другом. Отмокнув откровенно в кипятке, таком, что от воды взлетали клубы пара, Му Цин выжал свои длинные волосы. Ежедневные процедуры не ограничивались этим, для его волос была отдельная полка с чем угодно отдаленно связанным с уходом для волос. Настойки, маски, масла и все что можно себе представить. Пользоваться всем этим добром тоже надо уметь, и Му Цин вполне справлялся, когда втирал в корни волос очередное укрепляющее масло. Если не он небожитель с самыми шикарными волосами, то никто. Когда запах крови перестал мучать Сюаньчжэня, пришло время сосредоточиться на других не менее важных делах. Скоро подступал праздник середины осени, молитв стало больше, верующие активно готовились к празднеству, теперь без надежного командира младшие служащие не справлялись. С организацией работы Му Цин справился отлично, все молитвы были распределены, а служащие отправлены кто куда на их выполнение. Так Му Цин провел ночь и утро, распределяя новые молитвы, отсеивая ненужные и выделяя самые важные. Праздник фонарей должен начаться ночью. До этого времени Му Цину надо было понаряднее одеться, самым лучшим одеянием на этот праздник считалось то, в котором чаще всего изображают бога верующие. Слоев одежды было много, а украшений просто немеряно, с этим он в компании пары младших провозились с часа змеи до часа овцы. Дело близилось к прическе. Она должна была быть со сложным плетением и кучей украшений. Младшие решили плести ее сразу вдвоем и с третьим на подстраховке. Оказалось что шести рук не хватило и какую-то прядь держал Сюаньчжэнь, пока младшие разбирались куда ее вплетать. Шея уже начинала болеть от тяжелой прически, пока младшие помогали друг другу вставлять в волосы генерала еще одно украшение. Да красиво, но сам Сюаньчжэнь чувствовал себя не меньше чем вешалкой. Впрочем, держать достойный вид он все еще мог, даже успел поорать на младших из-за потери какого-то очередного украшения, а потом и похвалить за работу. В призрачном городе кипела жизнь, точнее Градоначальник был непривычно взволнован и раздавал указания направо и налево. Инь Юй бегал туда-сюда, десяток демонов были при деле. В легком бамбуковом каркасе плотно закрепили горючее, перейдя в другие руки, фонарик обзавелся оболочкой ярко красного цвета из промасленной рисовой бумаги. В самом конце сидел Градоначальник собственной персоной с кистью в руках и добавлял завершающие надписи. На самом деле никто не понимал, что он пишет, или рисует, но никто не осмелился прокомментировать, только гадали, зачем Хуа Чэну понадобились три тысячи небесных фонарей до вечера. Инь Юй складывал фонарики целыми башнями, ровно, чтобы не упало, по пути гадая что же написано на еще одном фонарике. Надписи почти везде были одинаковые, только иногда встречались разные. Инь Юй смог различить «молитва» и «генерал» а вот последние два иероглифа никак не хотели расшифровываться. На празднестве Му Цин успел встретить Се Ляня и едва не подраться с Фэн Синем, отсев от него так далеко, насколько это возможно и насколько позволяет его титул. Ему были не по душе шумные праздники, но не прийти сюда без серьезной причины было очень грубым жестом. Единственные кому было все равно это Мин И, ведь он всегда на заданиях по поручению владыки, и Водяной самодур Ши Уду с коронным «Ну что вы мне сделаете». Цзюнь У сидел во главе стола с величественным видом. Намечалась игра небожителей, которую Му Цин за глаза называл «опозорься сам или себя». Постановки всегда были как минимум странными, а как максимум до ужаса мерзкими. Но небожитель всегда имел право опустить занавес, всего лишь за какие-то сто тысяч добродетелей. Ужасное расточительство. По классике жанра сначала не повезло Пэй Мину, а с ним и Линвэнь. Очень часто главным героем становился Пэй, а с ним либо очередная девушка, которую он бросил, либо еще кто-то из опухолей. Решив отдать свое внимание еде, Му Цин пропустил пару пьес, но вдруг почувствовал на себе десяток взглядов. Продолжая жевать, как ни в чем не бывало, он оглянулся и примерно понял ситуацию. Чарка с вином попала к его высочеству, а его высочество был частым гостем и в его легендах и в Фэн Синя. Похоже, кому то из них сегодня особенно не повезет, и это бремя неудачно пало на Сюаньчжэня. Занавес подняли, на сцене оказалась четверка путников посреди пустыни. Судя по всему, это представление изображало их путешествие в Баньюэ. В белом наверное Се Лянь, рядом с ним, судя по мечу, Нань Фэн, на пару шагов позади юноша в красном – точно Сань Лан, а рядом с Хуа Чэном Фу Яо, тоесть он сам. К слову о последних двух. Му Цин был похож на дурачка, что обо всем спрашивал своего гэ в красном, а Сань Лан с самым серьезным видом отвечал на все вопросы. Но самая кульминация была в яме грешников. Тогда Му Цин и правда имел честь покататься у Хуа на руках, но в пьесе это выглядело излишне... интимно? Просто Фу Яо так жался к нему, обнимал и не желал отходить ни на шаг! Как будто от того что он отойдет случится конец света! К слову, вытащил его из Ямы грешников тоже Хуа, а не Циньсюань как на самом деле, и тоже на руках! Честно слово, как будто невесту носит! Небожители косились то на пьесу, то на Му Цина, поминая о том, что этот младший служащий как раз из его дворца. Когда этот позор закончился, пришло время соревнования фонарей. Весь список Му Цин пропустил мимо ушей, его интересовало только два пункта. На радость ему первым назвали Фэн Синя: - Дворец Наньяна пятьсот семьдесят два фонаря! Но следующим в списке Му Цина не оказалось. И после его не назвали, вплоть до Цзюнь У! Му Цин имел достаточное положение чтобы остановить всеобщий шум вопросом: - Разве это вся десятка? Циньсюань, мысленно называя имена десятки, загибал пальцы и вдруг воскликнул: - Не вся! С владыкой назвали только девять небожителей! Кто же обошел дворец Шеньу? Градоначальник собрал на этот раз почти весь город и начал свою не очень вдохновляющую речь: - Сразу к делу, вы берете по одному фонарю, Инь Юй, ты тоже, и мне один дай, поджигаете и по моей команде запускаете. Можете загадать желание, мне плевать, все равно не сбудется. Еще вопросы? Проигнорировав поднятые руки, Хуа взял у Инь Юя фонарь. Демоны покрутили фонари в руках, пытаясь понять, что в них необычного, но эти небесные фонарики как будто куплены в мире людей, а не сделаны демонами! Впрочем, слово Градоначальника – закон, который не терпит возражений. Демоны кто чем горазд подожгли фонари, и вытянули их перед собой. Хуа Чэн обвел толпу взглядом и махнул рукой, сразу после его команды в небо взлетели мириады ярких фонарей. Вдруг небо вспыхнуло красными огнями, свет бил так ярко, как будто ночь озарил последний в мире рассвет. Тысячи фонарей поднимались ввысь, освещая самую темную ночь светом сравнимым с солнцем. Небожитель, что оглашал результаты, едва не упал и, запнувшись, огласил результат: - Дворец Сюаньчжэня т…три тысячи пятьсот семьдесят три фонаря! Фэн Синь ошарашенно раскрыл рот, а Му Цин завороженно смотрел на поднимающееся все выше теплые яркие огни. Пока на нем скрестились все взгляды, он сам с задранной головой и широко открытыми блестящими глазами глядел в небо с приоткрытым ртом. Это тоже… он сделал?