Жидкая храбрость / Liquid Courage

      — Нет. — Слово было сказано решительно. Даже сурово. В голосе Гермионы послышались умоляющие нотки — возможно, намек на хныканье. — Я не могу этого сделать, Гарри.       Гарри нервно ухмыльнулся, отступая на шаг.       — Я не прошу тебя дружить с этим парнем, Гермиона. Будь вежливой — заставь его чувствовать себя желанным гостем.       Скрестив руки на груди, Гермиона приподняла бровь.       — А ему, что, не рады?       Раздраженно вздохнув, Гарри махнул рукой.       — Он приглашен. Тео хочет, чтобы он был там, и самое меньшее, что я могу сделать, это приложить усилия, чтобы полностью не настроить против себя его лучшего друга, верно?       — То есть ты хочешь сказать мне, — уклончиво начала Гермиона, игнорируя драматическое закатывание глаз Гарри, — что Драко Малфой действительно хочет присутствовать на вечеринке по случаю твоего дня рождения?       — Как я и сказал. — Отказавшись от спора, Гарри отважился подойти к её холодильнику и заглянуть в его содержимое. — Он лучший друг Тео. Честное слово, когда ты в последний раз вообще видела Малфоя? И не говори «на войне», потому что это было восемь лет назад, и ты знаешь, что он больше не тот сопляк.       — Хорошо. — Её плечи опустились, когда большая часть враждебности исчезла с её лица. — Но почему я? Разве Малфой не может составить себе компанию?       — Он буквально не может, — сказал Гарри, и его губы дрогнули от смеха. — И ты знаешь, какой Рон. Ему всё ещё не очень нравится разговаривать с Тео, и нам повезет, если Рон и Малфой не набросятся друг на друга с кулаками к тому времени, как они выпьют несколько огневиски.       — Посредник. — Покачав головой, Гермиона почувствовала, что смягчается. — Вам нужно, чтобы я была посредником.       — Просто… — Гарри откусил большой кусок яблока из её вазы с фруктами. — Постарайся быть милой? Кто знает, может быть, теперь у вас больше общего, чем вы думаете.       Гермиона издала громкий, недоверчивый смешок.       — Я очень сомневаюсь в этом. Тебе повезло, что я люблю тебя, Гарри Поттер.

***

      Хотя она не имела никакой симпатии к Слизерину в Хогвартсе, Гермиона очень полюбила Теодора Нотта за шесть месяцев, прошедших с тех пор, как они с Гарри стали друзьями.       Гарри слишком долго носил своё тяжелое бремя после окончания войны, и в течение многих лет Гермиона беспокоилась о нём. Но в нём была легкость, которой она никогда не видела, и неподдельная теплота в его улыбке, когда он повернулся к Тео через комнату.       Несмотря ни на что другое, она любила бы Тео только за это. Но этот человек был умен и остроумен, и у них с Гарри была своего рода невидимая связь, которую Гермиона надеялась однажды найти и сама.       После войны прошло много лет, и каждый делал всё возможное, чтобы двигаться дальше. Тео, потерявший мать в детстве, а отца — в Азкабане, почти органично вписался в жизнь Гарри.       Единственным недостатком было то, что с Тео пришел и Малфой.       Блондин слонялся вокруг маленького паба в Хогсмиде, который Гарри и Тео арендовали на вечер, чтобы устроить Гарри настоящий праздник, как выразился Тео. И Гермиона считала, что ей повезло, что у неё ещё не было повода обратиться к Малфою.       Она не сомневалась, что он изменился после войны — они все изменились, — но это не означало, что она хотела узнать его получше.       Помяни дьявола… Словно почувствовав её взгляд, Малфой повернулся, чтобы посмотреть на неё, и она почувствовала, как его серые глаза пристально смотрят на неё с другого конца комнаты. Повернувшись на каблуках, чтобы прислониться к стойке, надеясь, что он отстанет, Гермиона сделала большой глоток своего эльфийского вина. Это было превосходное коллекционное вино, и она выпила, возможно, больше, чем собиралась.       Но мгновение спустя Малфой появился рядом с ней, держа в пальцах стакан с янтарной жидкостью, когда он откинулся назад рядом с ней.       — Итак.       Гермиона изо всех сил старалась сохранить равнодушное выражение лица, когда опустила подбородок в попытке кивнуть.       — Малфой.       Проследив за её взглядом, он продолжил:       — Поттер и Тео, да.       Ещё один большой глоток её вина.       — Верно.       — Верно, — эхом отозвался Малфой, произнеся это слово нерешительно. — Что ж, приятного вечера, Грейнджер.       Вздохнув, когда он оттолкнулся от стойки, собираясь уйти, Гермиона постучала ногтями по краю своего бокала.       — Малфой, подожди. — С отсутствующим выражением лица он снова остановился рядом с ней. — Тео ему подходит.       Наполовину ожидая опровержения и готовясь начать защитить своего друга, Гермиона была удивлена, когда он усмехнулся.       — Они хороши друг для друга. Я никогда не видел Тео таким из-за кого-то. Я думаю, что это может быть что-то настоящее.       Позволив своему взгляду метнуться в его сторону, Гермиона впервые взглянула на него. Его волосы были того же ослепительного платинового оттенка, но он носил их иначе, чем в школе. Черты его лица приобрели четкие мужские черты, высокие скулы и четко очерченный подбородок, и, несмотря на это, Гермиона почувствовала, как её щеки залились краской, когда она отвела взгляд.       Он немного расплескал содержимое своего стакана, прежде чем сделать глоток.       — Хорошо, — сказала Гермиона, чувствуя себя взволнованной. — Я тоже так думаю.       В другом конце комнаты Рон и Симус были пьяны и гремели, вызывая шум, а Малфой ухмыльнулся.       — А ты? Отношения с Уизли так и не наладились?       — Нет, — задумчиво произнесла Гермиона, её тон был нежным, — это далеко не зашло. — Посмеиваясь про себя, она добавила себе под нос: — Слава Мерлину.       Очевидно, Малфой услышал колкость, потому что тихо фыркнул.       — Я никогда не понимал этого.       Несмотря на то, что она чувствовала то же самое, было что-то в том, как Малфой выражал это, что заставило её напрячься, её волосы встали дыбом. Выдавив из себя эти слова, она объявила:       — Мы с Роном всё ещё друзья.       Светлые брови Малфоя поползли на лоб.       — Конечно, это так.       Между ними повисло долгое, напряженное молчание, прежде чем Гермиона вздохнула, заставляя себя вернуть интерес.       — А ты? Ты здесь с кем-то?       — Нет. — Он сделал ещё один глоток своего огневиски. Задумчивая улыбка тронула его губы, когда он оперся рукой о стойку бара; он был воплощением самой непринужденности. — Я обнаружил, что устал от случайных свиданий ради появления в «Ведьмополитене».       Гермиона не была уверена, было ли это шуткой, но короткий смешок всё равно вырвался у нее.       — Я понимаю, что ты имеешь в виду.       И он, конечно, не раз украшал обложку журналов. Она никогда не поймет, почему так увлекательно писать о личной жизни одного человека просто потому, что он оказался неприлично богатым и бывшим Пожирателем смерти.       Но, с другой стороны, журналисты тоже никогда не уставали от её жизни.       Малфой усмехнулся, на его лице появился намек на его старую ухмылку.       — Думаю да, понимаешь. — Взглянув в его сторону, она заметила блеск в его глазах и задалась вопросом, сколько он выпил. Ухмыльнувшись, он смахнул с лица кучу зачарованных воздушных шариков, которые разлетелись по комнате, неприятно ударяясь о людей. — Представь себе заголовки газет, если бы нас двоих заметили здесь прямо сейчас.       Вопреки себе, Гермиона снова рассмеялась, чувствуя что-то вроде нервного трепета в животе, когда она встретила его пристальный взгляд. Его пристальный взгляд задержался на ней на долгое мгновение, и она тяжело вздохнула, когда оторвала свой взгляд от него, тепло разлилось по её шее и лицу.       Не в силах сдержаться, она выпалила:       — Мне нравится твой галстук.       Что-то мелькнуло на мгновение на его лице, прежде чем он стоически опустил подбородок.       — Спасибо. Мне нравится твоё платье.       Должным образом кивнув в ответ, она сказала:       — Спасибо.       Малфой сделал ещё один большой глоток своего напитка, прежде чем повернуться и дать знак бармену налить ещё. Мгновение спустя он принял не только ещё один огневиски, но и ещё один бокал вина для нее.       — Тео сказал, что Поттер попросил тебя посидеть со мной сегодня вечером.       Гермиона чуть не поперхнулась вином.       — Это было не совсем так…       — Всё в порядке. — Рассеянно пожав плечами, он сделал глоток из своего нового напитка. — Я знаю, что вам всем со мной некомфортно. И это совершенно оправдано.       Что-то неприятно сжалось у неё в животе из-за того, что её поставили в один ряд с остальными друзьями Гарри, когда она была единственной, кто попытался поговорить с Малфоем. По просьбе Гарри. Она нахмурилась, снова поворачиваясь к нему.       — Может быть, просто пришло время, — размышляла она, в то же время признаваясь себе в этом чувстве. — Время нам всем просто… двигаться дальше. — Я ценю это, — сказал он. — Есть много вещей, за которые мне нужно загладить свою вину. Но я признаюсь, Грейнджер, что этот разговор прошел лучше, чем я ожидал.       Вызванное вином тепло пробежало по её венам, когда Гермиона сглотнула.       — Вообще-то, то же самое.       Малфой криво усмехнулся и протянул свой стакан с виски; с намеком на улыбку Гермиона чокнулась с ним своим бокалом. Он пробормотал:       — Твоё здоровье, Грейнджер. — Затем, махнув рукой через комнату туда, где Тео поймал его взгляд, он сказал: — Хорошей ночи, да?       Её реакция была запоздалой, пока она не ответила быстрым кивком и быстрым «да». Она сделала глоток вина.       — Тебе тоже, Малфой.       И он исчез. Оставив её со странным трепетом внизу живота.

***

      К тому времени, когда приближался её собственный день рождения, Малфой стал своего рода невольным знакомым, учитывая количество времени, которое он проводил с Тео. И учитывая, что Тео и Гарри, по сути, проводят много времени вместе.       Значит, Гермиона тоже пригласила его на свою вечеринку. Потому что он был другом Тео, а не по каким-то дополнительным причинам. Хотя в его глазах был какой-то проблеск, когда он смотрел на неё, который заставил что-то глубокое и запретное внутри неё сжаться в ожидании.       Гарри договорился забронировать тот же паб в Хогсмиде, — как оказалось, Тео знал владельца, — и вечер казался удивительно похожим, когда Гермиона сделала большой глоток вина, проскользнув в кабинку, где сидел Тео с бутылкой виски. Связка зачарованных воздушных шаров рухнула на сиденье рядом с ней и каждые несколько минут слабо толкалась в её ноги.       — Честное слово, — размышлял Тео, наклоняясь вперед на своём сиденье, когда Гермиона устроилась рядом с ним. Она проследила за его взглядом и, прищурившись, посмотрела на Гарри, Рона, Дина и Симуса, которые увлеченно играли в дартс у дальней стены. — Кто-то пострадает.       Хихикая, Гермиона поставила свой бокал с вином на стол перед собой.       — Я думаю, ты прав.       Обдумывая игру в течение долгого времени — или, может быть, он просто был настолько загружен, — Тео поднял руку и указал.       — Я имею в виду — они бросают заостренные снаряды. Я правильно понимаю?       — У тебя почти получилось. — Сделав глоток своего напитка, она устроилась поудобнее с усмешкой. — Мудро с твоей стороны держаться подальше.       — Слизерин, — задумчиво произнес он. — Самосохранение и всё такое.       — Тогда объясни это. — Гермиона издала хриплый смех, когда Малфой подошел к игре, потягивая свой напиток, сложив другую руку на груди и задержавшись, чтобы посмотреть.       — Драко — это другая порода слизеринцев, — сказал Тео, фыркнув. — Я имею в виду, посмотри на него. Он надел полноценный костюм, чтобы пойти в паб на вечеринку по случаю дня рождения.       Гермиона не собиралась признаваться, что ей нравится, как он носит костюм. Или что она присматривалась к его брюкам с тех пор, как он пришёл.       — Он такой… — Она сморщила нос, — правильный.       — Такой правильный, — простонал Тео. — Он буквально никогда не ведет себя неправильно.       Гермиона, хихикая, махнула рукой.       — Аристократ. Сноб.       — Осуждающий, — добавил Тео, фыркая. — Презрительный. В словаре есть фотография Драко рядом с определением «чистокровный».       Разразившись хохотом, она смахнула слезу под одним глазом.       — Держу пари, — выдохнула она, — он такой правильный. Когда раздевается для секса, он останавливается, чтобы повесить свою одежду.       Тео разразился таким отвратительным смехом, что несколько человек поблизости обернулись и уставились на него. Ударив кулаком по столу, он выдавил:       — Держу пари, он достаёт носовой платок, чтобы войти в женщину.       Гермиона схватилась за живот, слёзы от смеха текли по её щекам, пока она пыталась отдышаться.       Изобразив свой самый наигранный, шикарный акцент, Тео сказал между тяжелыми вдохами:       — Извини, старина, мне понадобится десертная ложка для этого.       Неловкие взрывы смеха полились из нее, когда Гермиона уткнулась лицом в деревянный стол, и когда её грудь вздымалась, она выдохнула:       — Держу пари, он…       — Привет.       Моргая при виде нового человека за их столом, Гермиона почувствовала, как румянец заливает её щеки, поскольку она изо всех сил пыталась контролировать себя. Рядом с ней Тео со смехом откинул голову назад, по его щекам текли слезы веселья.       Заставив себя сесть, она сильно прикусила нижнюю губу, хихикая от смеха.       Малфой держал свой бокал за ножку, поправляя узел галстука, его плечи были идеально прямыми, прислонившись к спинке обитой тканью кабинки. Его губы дрогнули.       — Кажется, я пропустил кульминацию.       Гермиона на краткий миг увидела карие глаза Тео, и это стало её гибелью. Он подавился смехом, и она не смогла удержаться, снова разразившись раскатами неконтролируемого смеха.       Оглядев комнату, Малфой сделал спокойный глоток вина.       Задыхаясь, Гермиона уставилась прямо на него и сказала:       — Мне нравится твоя щетина.       Удивление промелькнуло на его лице, и он провел рукой по грубой светлой щетине на подбородке.       — Ах, сегодня всё утро я провёл в постели. Не было времени побриться.       — Она сказала, что ей понравилось, — невозмутимо произнес Тео, вытирая глаза.       — О… — Малфой поставил своё вино, постукивая пальцами по дну бокала. — Спасибо, Грейнджер. Мне нравится твои… — Он сделал паузу, пристально глядя на нее. — Твои волосы. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами сегодня вечером.       Тео посмотрел на нее испытующим взглядом.       — Ему нравятся твои волосы. — Шмыгая носом, сдерживая смех, он потянул её за один из локонов.       Прикусив нижнюю губу, Гермиона сказала:       — Спасибо, Малфой.

***

      В следующий раз, когда Гермиона увидела Малфоя, у него был тонкий слой щетины там, где он обычно был чисто выбрит. Он внимательно разглядывал содержимое двух одинаковых баночек со златоглазками в аптеке на Косом переулке и не заметил её, пока она не кашлянула.       Он отскочил в сторону, оторвавшись от осмотра банок, и чуть не уронил одну из них на пол. Тусклый румянец окрасил его щеки, когда он повернулся к ней.       — Грейнджер, привет.       Сжав губы, чтобы удержаться от смеха, Гермиона кивнула.       — Привет. — Она махнула рукой. — Подходят ли златоглазки?       Наморщив переносицу, он положил одну из них в корзину.       — Они подойдут.       Добавляя баночку к своей собственной коллекции ингредиентов, она одарила его улыбкой. И пока она брела по проходу, она чувствовала, что его взгляд задержался на ней. В животе у нее зародились рой бабочек, и когда неловкое, навязанное молчание подтолкнуло её попрощаться с ним, она прикусила язык, увидев выражение его лица.       — Итак, — он уклонился, облизнув губы, — что ты сейчас делаешь?       — Прямо сейчас?       Его глаза закатились.       — После этого.       Скривив губы, она ответила:       — Я хотела поесть.       — Какое совпадение, — съязвил Малфой, — я тоже.       Гермиона не смогла побороть улыбку, растянувшую её губы.       — Возможно, было бы разумно, если бы мы отправились перекусить вместе.       — Разумно и целесообразно. — Он приподнял бледную бровь, и от его медленной улыбки у нее перехватило дыхание.       Спустя час и две бутылки вина Гермиона обнаружила, что хихикает из-за чего-то, сказанного Малфоем. Вино опасно расплескалось в его бокале, когда он махнул им в её направлении.       — Я не лгу, — настаивал он, качая головой, когда ухмылка тронула его губы. — Когда ты вошла с Крамом, из всех людей Пэнси на самом деле бросила свою шляпу. — Гермиона усмехнулась, закатывая глаза. Когда она открыла рот, чтобы заговорить, Малфой добавил: — Хотя она была больше расстроена, потому что я не мог перестать наблюдать за тобой.       Её рот захлопнулся с громким щелчком зубов; в горле пересохло.       — Почему?       Блестящие серые глаза нашли её взгляд.       — Потому что я думал, что ты красивая.       — Нет, ты так не думал. — Слова вырвались прежде, чем она смогла их остановить, и неприятное чувство поднялось в её животе.       Отведя взгляд, он неэлегантно фыркнул.       — Хорошо, я так не думал.       Жар вспыхнул в её груди, и, вопреки себе, Гермиона почувствовала, как улыбка тронула её губы.       — Ты. Драко Малфой — сторонник превосходства чистой крови…       — Я понял, — фыркнул он, делая глоток вина. — Но я также не был слепым. — Уставившись в стол с тяжелым комком в горле, он добавил: — Как и сейчас.       Гермиона долго смотрела на него, разинув рот, прежде чем нервно хихикнуть.       — Ты пьян.       Проведя рукой по лицу, Малфой моргнул, глядя на пустую вторую бутылку на столе.       — Вроде того. Хорошо, да. — Он запоздало, неуклюже кивнул и помахал пальцем. — Но. Я всё ещё не слепой.       Её голос прозвучал тихо для её собственных ушей.       — Спасибо. — Затем Гермиона прочистила горло, теребя салфетку и уставившись на стол. — Хотя мы будем честны, я тоже не слепая. — Скорчив гримасу, она уточнила: — Ты знаешь… о тебе, я имею в виду…       Он разразился смехом, хотя на его щеках появился слабый намек на румянец.       — Это из-за щетины, не так ли?       — По крайней мере, на пятьдесят процентов.       Это была опасная территория между ними, когда Гермиона даже не любила его по-настоящему, и они в основном проводили время вместе только потому, что были вынуждены. Но она не могла отрицать, что у нее скрутило живот и внутри всё сжалось от жара, когда она посмотрела на него.       И теперь… Мерлин, в его взгляде был жар, а озорная улыбка на губах заставила её сердце учащенно биться.       Была только середина вечера, и паб был полон — в основном людьми, которые считали приемлемым коситься на них двоих, — и она чувствовала себя совершенно неприлично в присутствии Малфоя.       После того, что казалось долгим моментом, но, вероятно, длилось всего несколько секунд, он сказал:       — Что ж, Грейнджер, я польщён.       Его слова были немного невнятными, и её зрение было немного размытым, но она выдохнула:       — Ты хочешь выбраться отсюда? — Покраснев, когда выражение его лица изменилось от удивления, она добавила: — Знаешь, по стаканчику перед сном.       — Стаканчик перед сном, — повторил он, и низкий гул его голоса пронзил её до глубины души. Он бросил на стол пригоршню галеонов — значительно больше, чем было на счете. — Конечно, Грейнджер.       Когда он поднялся со своего места, возвышаясь над ней, Гермиона вложила свою руку в его и потянула его, трансгрессируя. Ощущение его кожи на её коже покалывало её нервы.       Прежде чем она смогла отстраниться, как только они приземлились в её квартире, глаза Малфоя встретились с её глазами, а затем его рот оказался на её губах, губы твердые и настойчивые, теплые и на вкус как вино.       От её потрясенного бездействия он замер, отшатнувшись, и его брови нахмурились в ужасе.       Сглотнув, он пробормотал:       — Ты на самом деле имела в виду алкоголь.       Она нерешительно повернулась к его рту, и её губы приоткрылись, затаив дыхание.       — Нет. — Покачав головой, Гермиона сказала: — Нет, это то, что я в конечном счете имела в виду.       Он неловко усмехнулся, проводя пальцами по изгибу её подбородка.       — Мы можем сначала выпить, если ты предпочитаешь…       — Заткнись, — выдохнула она ему в рот, снова притягивая его к себе. Прикосновение его губ к её губам заставило её глаза затрепетать, а пальцы теребили узел его галстука, пока его язык дразнил её, его руки скользили вверх по её спине и прижимали её к стене гостиной.       Жесткие линии его тела, прижатого к ней, вызвали у нее вспышку желания, и Гермиона стянула с его плеч рубашку с решительным отсутствием изящества, поцелуй между ними стал торопливым и затуманенным алкоголем.       Она была достаточно пьяна, чтобы лучше понимать, но не настолько пьяна, чтобы не осознавать, что именно она делает, и в тот момент всё, чего она хотела, — это руки Малфоя на ней.       Поэтому, когда он хрипло пробормотал ей на ухо: «спальня?», она жадно кивнула и потащила его по коридору к своей комнате, где они быстро, неуклюже справились с одеждой друг друга.       Это было легче чувствовать, чем думать, и ощущение его рук, его рта, его тела на её…       Её разум закружился по спирали, переполненный желанием и его пьянящим присутствием.

***

      Гермиона даже не знала, чей день рождения был на этот раз. Но они все вернулись в тот же паб в Хогсмиде с теми же зачарованными воздушными шарами, которые гонялись за ней по комнате.       Малфой, как обычно, присутствовал, и Гермиона почувствовала, как темный румянец прилил к её щекам, когда она заметила, что он разговаривает с Гарри и Тео в кабинке напротив. Они по-настоящему не разговаривали с тех пор, как они подкрепились в Косом переулке, и она пригласила его в гости.       Что превратилось в несколько раундов умопомрачительного секса.       Но когда на следующее утро она проснулась в его объятиях, испуганная и дико моргающая, он просто уставился на неё широко раскрытыми глазами.       Его голос был хриплым, когда он спросил:       — Мне уйти?       Неуверенная и внезапно почувствовавшая пульсирующую головную боль, Гермиона только рассеянно пожала плечами. Она не знала, что было между ними, если вообще что-то было, и это не было подходящим моментом для каких-либо заявлений.       Поэтому он изобразил что-то вроде нерешительной улыбки, оделся и поцеловал её в висок, прежде чем аппарировать.       И теперь… он снова был в том же проклятом пабе. И она снова слишком сильно увлеклась вином.       Собравшись с духом, Гермиона допила свой бокал вина и подошла к группе, неловко сев ближе к Гарри, чем к Малфою, и она проигнорировала горячее ощущение серых глаз на себе, когда она включилась в разговор.       Некоторое время спустя Гарри и Тео ушли, оставив Гермиону наедине с блондином. Она взяла ещё один бокал вина и сделала большой глоток, откинувшись на спинку стула.       Когда напряженное молчание между ними стало слишком напряженным, она выпалила первое, что пришло ей в голову.       — Я даже не знаю, чей это день рождения.       Малфой сделал глоток виски, аккуратно поставив стакан на стол.       — Я не думаю, что это чей-то день рождения. Я думаю, что Тео просто немного любит выпить, и ему нравится приходить сюда.       Веселый смех вырвался из её рта, и губы Малфоя скривились в ухмылке.       Несколько воздушных шариков ударили его в лицо, и он вздрогнул.       — Хотя он мог бы свалить с воздушными шарами.       — Правильно. — Издав последний смешок, она снова замолчала. — Так… насчет того дня.       Не теряя ни секунды, Малфой произнес нараспев:       — Я не сожалею о том, что произошло.       Дыхание застряло у нее в горле, и она заставила себя сглотнуть.       — Я тоже. — После паузы она добавила: — В то время я просто не знала, что с этим делать.       — Я понял. — Он сделал ещё один глоток виски, прежде чем поставить пустой стакан на стол. — Хочешь уйти?       Благодарная за то, что он легко принял ситуацию, и не желая отказываться от предложения, она кивнула. Его губы растянулись в медленной усмешке, и, украдкой оглядев паб, его рука скользнула в её руку, заставляя её встать.       Ощущение его прикосновения и блеск в его глазах вызвали рассеянный трепет в её груди.

***

      Она была вляпана по уши.       Эту пилюлю было нелегко проглотить, и Гермиона почти потеряла счет месяцам. Очередной «день рождения» каждый месяц — что в конечном итоге означало выпивку в том же пабе, но с раздражающими воздушными шариками Тео — и неизбежно заканчивающуюся ночь в постели Малфоя.       Он был совершенно дружелюбный, когда они гуляли, и у нее не было никаких претензий к физическому аспекту отношений между ними.       Но Гермиона понятия не имела, что происходит, и не знала, как спросить.       Или, может быть, она боялась спросить — на случай, если ей не понравится ответ.       Она всегда была напористой и прямолинейной, и обычно, когда дело касалось мужчин, это было правдой — но в Малфое было что-то особенное. Что-то в том, как она из принципа так долго сопротивлялась тому, чтобы позволить себе заботиться о нем.       Но теперь она зашла так далеко, что даже не заметила, как это подкрадывается к ней.       Он ей нравился — и Гермиона боялась, что всё было гораздо хуже.       Проклиная себя все это время, она особенно тщательно следила за своей внешностью под предлогом празднования дня рождения Гарри. Трудно было поверить, что прошел целый год с тех пор, как она впервые связалась с Малфоем.       Хотя она хотела попросить его пойти с ней — по–настоящему, на свидание, — она не смогла собраться с духом. Была маленькая, хрупкая часть её, которая была не совсем готова принять то, что, возможно, он не хотел ничего большего. Но если бы это было так… Гермионе нравилось думать, что у неё осталось достаточно воли, чтобы собрать остатки своего представления о себе и покончить со всем этим.       Собравшись с духом, она аппарировала в паб.

***

      Ещё одна ночь — ещё одна вечеринка по случаю дня рождения. Хотя на самом деле это был день рождения, а не просто повод Тео напоить своих друзей.       В душе Гермионы была меланхолия, которую она раньше не чувствовала, и она лениво потягивала свой напиток рядом с Малфоем, наблюдая, как в комнате происходят различные формы веселья. Его рука задержалась на её бедре под столом, его пальцы играли с обнаженной кожей под платьем, но она ничего не могла поделать с опущенными плечами.       Его взгляд был устремлен в другой конец комнаты, где Тео и Гарри соревновались в дартсе.       — Выкладывай.       — Что?       Штормовые глаза скользнули, чтобы встретиться с её глазами.       — Ты не в порядке. Что произошло?       — Ничего. — Ответ был быстрым, почти автоматическим, и его светлые брови приподнялись.       — Это не «ничего»… Если ты думаешь, что я не знаю тебя лучше, чем это, Гермиона…       Она вздохнула, уронив руки на стол и спрятав между ними лицо. Рука на её ноге убралась, но мгновение спустя опустилась ей на спину, и она почувствовала, как его лицо приблизилось к её лицу. Когда она случайно взглянула на него, его лоб был озабоченно нахмурен.       Заставив себя сглотнуть, она села обратно, прижимаясь спиной к скамейке. Её желудок скрутило от тошноты.       — Ничего не случилось. Думаю, мне просто нужно подышать свежим воздухом.»       Недоверие отразилось на его лице вместе с чем-то ещё, когда она вышла из кабинки, не в силах справиться с разочарованием.       Прохладный вечерний воздух за пределами паба не сделал ничего, кроме того, что заставил влагу в уголках её глаз, когда Гермиона сделала глубокий, тяжелый вдох, обхватив себя руками.       С её стороны было не очень любезно бросать его, но также было нечестно тратить его время и продолжать проходить через это, если они хотели разных вещей. Испустив долгий, хриплый выдох, Гермиона прочесала свою душу в поисках храбрости, чтобы сделать то, что ей было нужно.       Почувствовав чье-то присутствие рядом с собой, Гермиона открыла рот, чтобы заговорить, но замерла, заметив Тео, прислонившегося к стене рядом с ней.       — Ты же знаешь, что все знают, что вы двое трахаетесь, да?       Это было не то, что она ожидала от него услышать, и она поймала себя на том, что тупо смотрит в ответ. Тео тяжело вздохнул, поворачивая голову, чтобы посмотреть ей в лицо.       — Просто, черт возьми, поговори с ним.       Сделав небольшой вдох, она прошептала:       — Я не могу.       — Ты можешь, — задумчиво произнес Тео. — Честно говоря, вы двое так долго кружились друг вокруг друга, что это сводит нас с Гарри с ума.       Гермиона покачала головой.       — Что ты…       — Глупая, — протянул Тео, звуча так похоже на Малфоя, что у неё сжалось сердце. — Поговори с ним.       Её сердце подпрыгнуло в груди, но она не осмелилась позволить себе поверить в то, на что он намекал. Наконец Тео вздохнул, оттолкнувшись от стены, чтобы повернуться к ней лицом; выражение его лица было более серьезным, чем она видела.       — Драко думает, что это все, чего ты хочешь. Он думает, что он недостаточно хорош и что ты никогда не захочешь появляться с ним на публике.       — Это неправда, — быстро сказала она, а затем добавила: — Ничего из этого.       Тео в отчаянии замахал руками.       — Поговори с ним. Мерлин, каждый из вас такой же чертовски упрямый, как и другой.       Игнорируя тревожное биение своего сердца, Гермиона произнесла нараспев:       — Ты серьезно.       — Конечно, я серьезно…       Прежде чем он успел закончить фразу, она направилась к двери, предвкушение разливалось по её венам, как адреналин.       Малфой стоял, прислонившись к стене, нахмурившись и скрестив руки на груди, наблюдая за игрой в дартс. Выражение его лица изменилось, когда она приблизилась, в его глазах появилась осторожная нерешительность.       — Ты нормально себя чувствуешь?       — Я в порядке, — выдохнула она, делая шаг ближе. Он уставился на неё сверху вниз, его лицо ничего не выражало, когда он опустил руки, но его глаза расширились, когда она опустила руку ему на грудь, а другой рукой поймала его; он переплёл их пальцы. Срывающимся голосом она прошептала: — Это нормально?       — Мерлин, да, — выдавил он, притягивая её ближе.       Встретившись с его ледяным взглядом, она спросила:       — Это то, чего ты хочешь?       Его горло дернулось от глотка.       — Если ты тоже хочешь этого.       С приливом восторга, с улыбкой на губах, Гермиона приподнялась на цыпочки и поймала его губы в обжигающем поцелуе.       В комнате вокруг них воцарилась тишина — но Гермиона осознавала только то, как он притянул её к себе, его губы крепко прижались к её губам.       Смутно она услышала, как Гарри проворчал ей в спину:       — Чертовски вовремя.       Когда она отстранилась, встретившись с ярким взглядом Драко, она не смогла сдержать широкой улыбки, которая растянулась на её лице. Отстраненно она заметила, что все остальные вернулись к тому, чем они занимались, и её голова склонилась набок.       — Почему ты ничего не сказал?       Откинув волосы с лица, он пожал плечами.       — Наверное, я не думал, что ты хочешь меня таким образом.       Чувствуя, как в её венах разливается мужество, она выдохнула:       — Я хочу иметь тебя всеми возможными способами, Драко Малфой.       Когда он снова притянул её к себе, тепло его виски смешалось с её дыханием.       — Я у тебя уже есть.