Первая любовь

Когда им было 8 лет Антон сидел на последней парте и смотрел в окно. Птички перелетали с дерева на дерево, а ему приходилось сидеть на скучном уроке. Это было невыносимо. Он нарисовал ещё несколько солнышек на полях в своей клетчатой тетради и несколько раз зевнул. Потом решил пощёлкать ручкой. Сосед попросил его этого не делать. Поэтому пришлось попытаться уснуть, но парта была жёсткая — деревянная, неудобно. «Надо попросить папу купить нам новые мягкие парты или хотя бы подушки» — думал мальчик. — Ребята, сколько будет 73 минус 26? — спросила учительница. — Антон, почему ты спишь на моём уроке? Отвечай! Ульянов поднял глаза на женщину. Красивой она не была. Старая, нудная. — Не знаю, — недовольно хмыкнул мальчик. На первой парте сидел мальчик Саша Енотов, его рука была поднята, как всегда, а спина идеально прямой. На носу сидели крупные круглые очки с треснутой оправой. — Да, Сашенька? — 73 минус 26 будет 47, — гордо ответил мальчик. Он считался самым умным в классе, за что его обожали учителя, но недолюбливали одноклассники. — Умница, — заулыбалась довольная учительница, а затем перевела осуждающий взгляд на Антона. — Учись, Ульянов! Слушай внимательно! Антон посмотрел на Сашу. Казалось бы, их регулярно сопоставляли, как самого лучшего ученика и худшего. Енотов был примером для подражания, учился на одни пятёрки, его одежда всегда была идеально выглажена, а спина ровная, волосы подстрижены и уложены. На столе лежал пенал со всеми принадлежностями — ручки, карандаши, фломастеры, корректор-замазка, ластик и точилка. Профиль Енотова был очень красив. Даже эти уродские, по мнению Ульянова, очки ни делали его некрасивым. После математики класс пошёл в столовую. Учительница приказала встать всем парами. Ученики упорно отказывались. Ходили кучами и смеялись. Кто-то стоял на руках, кто-то громко кричал и пел песни, кто-то валялся на полу. Они были маленькими, им сложно соблюдать порядок и вести себя соответствующе, как велела учительница. Саша, конечно, выделялся на общем фоне. Он первым стоял вместе с Гришей за руку и терпеливо ждал, пока остальные угомонятся. Антон в это время стащил у Ксюши резинку и спрятал её в кармане брюк. — Антоооон, — верещала девочка. — Верни мою резинку! — Какую? У меня ничего нет, — он пожал плечами. Девочка расплакалась и нажаловалась учительнице, пришлось вернуть резинку. Антона бесила и училка, и Ксюша, и этот правильный Саша. Когда класс дошёл до столовой, дети расселись по местам. Все помыли руки, кроме Ульянова, он считал это бесполезным занятием. Учительница этого не заметила и рассадила школьников в столовой. Саша сидел прямо рядом с Антоном. Ульянов стащил его витушку с сахаром. — Не трогай мою еду своими грязными руками! — возмутился всё ещё писклявый Енотов. — Не тьёгай моё ёдю сваеме грязнымё рюкаме, — передразнил его Антон и откусил немного. — Не веди себя, как ребёнок, а то я учителю нажалуюсь на тебя! — Ябеда-корябеда, зелёный огурец. По полу валяется, никто его не ест! — Антон откусил ещё. Саша решил, что это весомый аргумент, он не знал, что сделать. — Ты забрал мою еду! Это нечестно! — на глазах Саши появились слёзы. Даже сквозь очки это было видно. Антон не планировал возвращать витушку, но почему-то стало жаль Сашу. Мальчик был совсем худым и маленького роста, а Антон довольно крупный, так как кушал очень хорошо. Отец регулярно приносил после работы кучу всяких вкусностей. Ульянов молча протянул покусанную булочку Саше и продолжил есть свою противную овсяную кашу. Глаза Саши засветились от счастья. — Спасибо, — довольный улыбнулся тот, хотя в его глазах всё ещё стояли слёзы. «Пф, ну и дурень!» — подумал Антон.