Благослови этот извилистый путь

      — Ты хорошо выглядишь, Тони, — прошептала блондиночка на ухо миллиардеру, проходя мимо. Её руки слишком долго задержались на его руках, а улыбка обнажила белые зубы. Тони почти не слышал её страстного голоса из-за музыки, гремевшей на вечеринке. Люди вокруг кричали и смеялись, но их почти не было слышно из-за громких басов мелодии диджея.       — Ты тоже, — он улыбнулся ей в ответ, наслаждаясь тем, как она наклонилась ближе. Блондиночка была одета в мини-юбку и укороченный топ, ее блеск для губ притягивал взгляд, когда та приблизилась к нему.       — Тебе это понравится, — девушка облизнула свои губы, в то время как её глаза оставались прикованными к глазам Тони. — Ты бы видел, что на мне надето…       И он это сделал. Боже, он действительно хотел увидеть, что было на ней надето. Всё ещё улыбаясь, Тони повернулся к Пеппер, которая намеренно отводила глаза, и кашлянул, чтобы та снова обратила на него свое внимание. — Эй, Поттс, убедись, что с вечеринкой все будет в порядке — я буду занят… какое-то время.       Блондинка улыбнулась ещё шире, её рука соединилась с рукой Тони, когда они уходили с вечеринки на открытом воздухе в оживлённый дом. Люди наступали на мебель и проливали напитки по всему полу в доме Тони, но он едва обращал на это внимание, когда вёл девушку вверх по лестнице.       — Ты хочешь увидеть мою личную комнату? — он оценил, что теперь, когда они были далеко от основного места вечеринки, не нужно было кричать.       — О, пожалуйста, — фыркнула девушка, её глаза пожирали Тони с голодной страстью.       Тони мог видеть, что девушка, лежавшая сейчас на его кровати, была довольно хорошенькой. Он только ухмыльнулся, развязывая галстук на шее, наблюдая, как та подзывает его ближе.       Но прежде, чем он успел шагнуть к кровати, раздался громкий стук в дверь.       — Мистер Старк? Тони! — раздался крик Пеппер, и мужчина застонал. Девушка на его кровати закатила глаза, ожидая, пока тот отпустит своего секретаря.       — Что? — прошипел Тони, приоткрывая дверь. Рыжие волосы Пеппер были единственным, что он мог видеть сквозь маленькую щёлочку. — Я тут немного занят.       — Вам звонят, — ответила Пеппер с таким же недовольством. — Это ваша тётя Пегги.       Упоминание о тёте Пегги заставляет Тони замереть. Он приоткрывает дверь ещё немного, пытаясь увидеть выражение лица Пеппер: черты её лица смертельно серьёзны. Тони проглатывает свое беспокойство, проскальзывая в дверную щель, чтобы как следует взглянуть в лицо своему помощнику.       — Что она сказала? — требует Тони, уставившись на телефон в руке Пеппер.       — Она в больнице, — у Пеппер хватает приличия выглядеть расстроенной. — Я думаю, она упала.       — И она позвонила мне, потому что… ? — несмотря на то, как бы сильно он не любил свою тётю Пегги, ни для кого не было секретом, что с годами они отдалились друг от друга. Дружба Пегги с Говардом, несмотря на склонности старика к различным придурям, была основой отношений Пегги и Тони. После смерти Говарда Пегги какое-то время оставалась рядом, но потом ушла, когда алкоголизм Тони достиг своего пика. Она ещё постоянно твердила что-то о вредных привычках Тони, разбивающих ей сердце, и о том, что не может смотреть, как он идёт по стопам своего отца.       Они всё ещё иногда разговаривали, но Тони не смог сдержать своё изумление, что Пегги разыскивала его, когда попала в больницу.       — Она хочет тебя видеть.       — Видеть меня? — Тони усмехнулся, пытаясь отогнать эмоции, которые возникали из-за единственного человека, кроме Джарвиса, с которым у него действительно были счастливые воспоминания из детства. Он безумно скучал по своей тёте Пегги, но никогда бы в этом не признался. По крайней мере, никому, кроме неё. — Зачем?       — Тони, — Пеппер одаривает его своим печально-известным взглядом. — Не делай этого. Сходи к ней.       Он даже не подумал дважды, прежде чем заказать самолёт компании, что доставит его в Англию. Тони оставил Пеппер отвечать за закрытие вечеринки и жалобы Оби и сел в свой частный самолёт менее чем через два часа после получения новостей.       В Англии шёл дождь, когда самолёт Тони приземлился, и стюардессы кокетливо посмотрели на него, сообщая о прибытии в страну. Тони даже не обратил на них никакого внимания, потому что его беспокойство начало расти. Теперь, когда он был в Англии, всего в нескольких часах езды от встречи со своей тётей, что-то ужасающее было в этой ситуации, казалось, что-то удерживало его. Несмотря на то, что их контакты были ограничены в последнем десятилетии, он все ещё любил свою крестную, и мысль о возможной потере убивала его.       — Сэр, мы приехали, — крикнул Хэппи с переднего сиденья, прервав размышления Старка.       Больница была большой, с шикарной приёмной. Улыбчивой медсестре удалось сохранить спокойное выражение лица, когда Тони ворвался в здание и сразу же попытался выяснить, где находится его тётя. Позже он получил довольно много недовольных криков, пока бежал по коридору к нужной палате, о которой ему сообщила медсестра.       Когда Тони нашёл комнату, его сердце бешено колотилось, а кожа слегка покраснела, но он не мог не остановиться. Это будет первый раз за много лет, когда он станет разговаривать со своей тётей Пегги лицом к лицу. Он спросил себя, не будет ли там одного из детей его крёстной. Несмотря на то, что Тони провёл большую часть своего детства рядом с Пегги, он никогда по-настоящему не общался с её двумя детьми, которых она делила с бывшим мужем-военным.       Он легонько постучал в дверь, ожидая хриплого «войдите», прежде чем зайти в комнату. Пегги выглядела по-другому, понял Тони: она выглядела старой. Казалось, последние несколько лет не были к ней добры: её лицо украшали глубокие морщины, а волосы были совершенно седыми. Карие глаза были теми же, как и кожа вокруг них, когда она улыбалась.       — Энтони, — широко улыбнулась тётя Пегги, протягивая руку своему почетному племяннику. Она была единственной, кто когда-либо называл его полным именем. Она всегда говорила, что любит это имя и не хочет, чтобы он его забыл. Тони сделал несколько шагов вперёд и взял её усталую, старческую руку в свои. Пальцы были холодными, и он постарался не вздрогнуть при этой мысли. — Я так рада, что ты приехал.       — Для тебя всё, что угодно, тётя Пегги.       — Надеюсь, ты не считаешь, что с моей стороны было невежливо просить тебя приехать? — Пегги бросила на него взгляд, и Тони тут же покачал головой. Он ненавидел то, какой хрупкой выглядела эта сильная женщина на больничной койке.       — Конечно, нет, я рад тебя видеть.       — Я действительно сожалею о нашей недавней разлуке, Энтони, — Пегги выглядит почти убитой горем, и Тони пытается игнорировать тот факт, что именно его пьянство вызвало такое печальное выражение на лице Пегги. — Я хочу видеть тебя чаще. Недолгое пребывание здесь заставило меня понять, как сильно я скучала по тебе.       — Я тоже скучал по тебе, тётя Пегги, — шепчет Тони, держа её руку в своей, как спасательный круг. — Ты в порядке? Я слышал, ты упала.       Тётя Пегги закатила глаза так по-Пеггивски, что Тони подумал, будто он снова ребенок, наблюдающий, как его тётя раздражается из-за чего-то, сказанного его отцом.       — Это просто ошибка, Энтони. Всё было раздуто непропорционально. Они хотят, чтобы я оставалась здесь некоторое время, что-то не то с моим бедром, — она фыркает, заставляя Тони смеяться.       — Я рад, что ты в порядке, — ухмыляется он ей. Было что-то такое в общении с тётей Пегги, что заставляло его снова чувствовать себя мальчишкой. И, несмотря на его довольно ужасное детство, ему нравилось это чувство.       Они проговорили несколько часов, навёрстывая упущенное и преодолевая свои разногласия. Пегги проигнорировала разгульный образ жизни Тони, предпочитая вместо этого говорить о достижениях своих детей и внуков. Оказалось, что её внучка отучилась на медсестру, недавно вышла замуж, сын женился в третий раз, но Пегги не нравилась его новая жена, и на подходе у них был ребёнок.       — Ты не думал о том, чтобы остепениться сейчас, Энтони? Тебе уже тридцать пять, — Пегги бросила на него многозначительный взгляд, и Тони не смог удержаться, чтобы не закатить глаза на её выходки. Она была ему как мать, которой в должной степени у него никогда не было и которую он потерял.       — Я действительно не думаю, что могу быть семейным человеком, — ответил Тони.       В ответ Пегги закатила глаза и снова фыркнула:       — О, пожалуйста, Энтони! Я думаю, тебе бы это подошло, даже если бы ты просто подумал об этом.       — На самом деле я не хочу этого, — пожал он плечами. Тони потерял своих родителей в семнадцать, его тётя Пегги перестала приходить так часто спустя несколько лет после этого, а Оби был на самом деле не столько членом семьи, сколько деловым партнёром. Он уже привык к тому, что его не окружала семья. Привык к образу жизни, в котором он заботился о себе и только о себе.       Тони никогда не считал себя семейным человеком, потому что никогда по-настоящему не знал, что такое семья. Даже при жизни его родители никогда много не давали своей семье: всегда работали, почти не были рядом и никогда не утешали его ребёнком. Тони привык полагаться только на себя.       — Ты знаешь, — Пегги одарила его одним из своих печально-известных взглядов. — Я думаю, ты знаешь, но не признаешь этого.       Тони откашлялся, указывая на фотографию на прикроватном столике Пегги. Он отчаянно хотел сменить тему разговора, поэтому заметил чёрно-белую фотографию:       — Чей это ребенок? Твой внук?       Выражение лица Пегги вытянулось, когда её взгляд упал на фотографию. Слёзы навернулись и покатились по её щекам, когда она протянула дрожащую руку к фотографии, стоящей сбоку. Тони задумался, не сказал ли он что-то не то, поскольку тётя Пегги долго смотрела на фотографию.       — Его зовут Питер, — прошептала Пегги, её голос слегка дрогнул. — Он мой сын.       Тони нахмурился. Насколько он знал, у Пегги был только один сын.       — Что ты имеешь в виду, тётя Пегги?       — Разве Говард никогда не рассказывал тебе историю моего Питера? — Пегги нахмурилась, выглядя искренне смущённой. — Я думала, ты знаешь.       — Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Говард никогда не говорил со мной ни о чём, кроме «Старк Индастриз», тётя Пегги.       — Ох, — губы Пегги задрожали, когда один из её пальцев дрожащим движением пробежался по всей фотографии. Ребёнок выглядел малышом с пухлыми щёчками и яркой улыбкой. У него определенно было сходство с Пегги. — Может быть, ты был слишком мал, чтобы понять, когда мы говорили о нём. — Она слегка покачала головой. — Он мой сын, мой Питер. Я родила его в 1946 году…       — Но это было до того, как ты встретила…       — Да, своего мужа, — перебила его Пегги. — У Питера нет общего отца с другими моими детьми. Он был светом моей жизни. У него были самые очаровательные пухлые щёчки и его сердце было таким огромным, Энтони, он заботился обо всех и обо всём.       У Тони было предчувствие, что ему не понравится эта история.       — Его похитили, когда ему было четыре года.       Это было похоже на удар под дых, пока он наблюдал, как его тётя Пегги рушится. Обычно сильная женщина позволила слезам катиться по её лицу, когда вспоминала своего потерянного сына. Тони наклонился, обнимая её и позволяя ей выплакаться. Он никогда не видел её такой убитой горем. Даже на похоронах мужа несколько лет назад.       — Мне так жаль, — пробормотал Тони, когда они выпустили друг друга из объятий, его рука все ещё крепко сжимала её руку. — Вы так и не нашли его?       — Нет, — всхлипнула Пегги, её глаза налились кровью.       — Это его? — Тони кивнул туда, где на прикроватном столике, на котором раньше стояла фотография Питера, сидел старый оборванный медведь. Он выглядел изношенным и уродливым, но Тони мог сказать, что раньше к нему относились с большей любовью.       — Да, — голос Пегги почти хриплый. Она тянется к мишке, один раз поворачивает его в руках, прежде чем передать Тони, будто обжигаясь. — Я потратила годы, пытаясь найти его. Помогла создать ЩИТ с целым отделением, сосредоточенным исключительно на его поисках. Но там никак не помогли.       — ЩИТ? — Тони нахмурился, это название напомнило ему о чём-то. — Я слышал об этом раньше.       — Твой отец тоже помогал его создавать, — слабо улыбнулась Пегги. — Ты думаешь, твой отец был жестоким человеком, Энтони, но он делал всё, чтобы помочь мне найти моего сына.       — И ЩИТ все ещё существует сегодня? — настаивал Тони. — Что это? Как ФБР?       — Я думаю, что да, и да, он все ещё существует. Хотя филиал, посвящённый поиску моего Питера, уже давно закрыт.       — Что? — Тони не был уверен, почему он увидел красный цвет пред глазами, но сокрушённого выражения лица тёти Пегги перед ним, когда она потеряла всякую надежду найти своего сына, было достаточным, чтобы разозлить его. — Но почему? Если ты помогла основать ЩИТ, они всё равно должны были продолжать искать его, всё же это одна из причин, по которой они были основаны в первую очередь.       — Энтони…       — Мне не нравится видеть тебя такой безнадежной, тётя Пегги, — Тони прошептал эти слова так, словно они были постыдными. — Я хочу помочь тебе всем, чем смогу.       — Энтони, я ценю твое желание помочь, но прошло слишком много времени. Я не хочу больше терпеть разочарования.       Он протягивает медведя, ожидая, что Пегги заберёт его обратно, но женщина почти уклоняется от него.       — Оставь его себе, Энтони, я больше не могу выносить постоянного напоминания об этом.       Тони кивает, не зная, что он мог бы сделать с плюшевым медведем, но решил сменить тему. Они разговаривают ещё несколько часов, прежде чем входит медсестра и ненавязчиво предлагает Тони уйти. Он выходит из больницы с обещанием навестить её снова в ближайшее время, запрыгивает в ожидающую машину, и Хэппи увозит его в отель.       Честно говоря, Тони гордится собой: ему удалось дождаться, пока он окажется в безопасности в своем гостиничном номере, прежде чем сделает то, что у него получалось лучше всего — добыча информации.       — Эй, Джей, — зовёт он, несколько раз постукивая по своим солнцезащитным очкам, чтобы ИИ проснулся. — Мне нужна твоя помощь.       — Чем я могу быть полезен? — роботизированный голос мгновенно отозвался.       — Я хочу, чтобы ты получил всю возможную информацию о «ЩИТе» и любой их возможной штаб-квартире.       Менее чем через пять минут снова раздался голос ДЖАРВИСА:       — У меня есть информация о штаб-квартире в Вашингтоне, округ Колумбия, сэр. И имя нынешнего директора.       — Хорошо, и кто это?       — Некий Николас Фьюри, сэр.       — Ты сказал, их база находится в Вашингтоне?       — Да, сэр.       — Ну что ж, — Тони с ухмылкой хлопнул в ладоши. — Мы едем в Вашингтон.