"Жги, Артурка, Бога нет!"

Сегодня у рыжего был выходной на работе, так что он под шумок увёл Артура из храма, пока Падре не заметил, решив сходить с ним на рождественскую ярмарку, которая развернулась в центре города. До Сочельника оставалась всего лишь неделя, так что подготовка к праздникам шла полным ходом. Заодно, там же Саурон планировал присмотреть какой-нибудь подарок для своего нового друга. Артурка же был просто в восторге от обилия огней, запахов и музыки, которая доносилась со всех сторон. Юноша просто светился, широко распахнутыми глазами осматривая все вокруг и перебегал от одного лотка к другому, таская за собой и Саурона, чтобы показать Огоньку очередную безделушку, которую продавцы пытались им продать. На ярмарке царила волшебная атмосфера, но было весьма прохладно, так что пока Артурка отвлёкся, Рыжий сходил к одному из ларьков и купил им по стакану вишневого глинтвейна. Щедрая леди за прилавком даже насыпала мальчишкам побольше фруктов в стаканчики и дала пару пластмассовых вилок, пожелав счастливого Рождества на прощание. Саурон невольно улыбнулся и пожелал ей того же. В приподнятом настроении он вернулся обратно и самочувствие стало уж совсем хорошим, после того как увидел счастливое лицо Артура, когда ему в руки передали стакан с согревающим напитком. — Спасибо, Огонёк! — лучезарно улыбнулся начинающий священник и, обхватив стаканчик ладонями, хотел было сделать глоток. — Только не обожгись, — улыбнулся Саурон, наблюдая за этим нетерпеливым созданием, которое поняло свою ошибку и теперь аккуратно дуло на поверхность обжигающего напитка, разгоняя клубы пара, поднимающегося в воздух. Артур сделал пару глотков, и довольно промычал. — Очень вкусно! Прям то что нужно, а то у меня уже все руки околели. Кстати, ты сам не замёрз? Твой тонкий свитер и куртка вряд ли защитят от холода, — сказал Артурка с родительским укором, прищурившись. Юноша волновался за здоровье Рыжика, так что постоянно беззлобно ругал его за одежду не по погоде. Он понимал, что Саурону просто нечего больше носить, но когда предложил взять другу теплый свитер Падре, тот отказался. Гордый. Лишь бы не погас на таком холоде. — Нет, все в порядке. Сегодня же теплее, да и глинтвейн горячий, — улыбнулся Саурон и сделал пару глотков обжигающего напитка. Ему нравилось пить горячее, хоть и язык потом немного покалывало. После они ещё какое-то время гуляли по ярмарке, Артурка напросился на каток, утащив с собой и Саурона, который на коньки встал первый раз в жизни. После третьего эпичного падения, Рыжий решил прекратить карьеру конькобежца и пошёл постоять у бортика, пока Артур веселился. Смотреть на этого довольного мальчишку было забавно. Он хорошо держался на льду и, кажется, уже нашёл себе небольшую компанию, устроив игру в паровозик. Убедившись, что Артурка занят на какое-то время, Саурон тихо ушёл от катка, чтобы купить приглянувшийся подарок. Вернулся он как раз вовремя — Артур переодевал коньки на обувь, но его отсутствие не осталось незамеченным. — Ты где был? Я тебя потерял! — вскинул взъерошенную голову юноша, увидев рядом знакомые ботинки. — Надо было отойти ненадолго, но я уже здесь. Пойдем, провожу обратно. Иначе больше святой отец не отпустит тебя со мной никуда, — усмехнулся Саурон, намекая, что им пора домой. Ну, раз пора, то пора. Когда они уже были у Церкви Святого Иоанна Кесарийского, то, находясь в крайне довольном настроении, Артурка напоследок обнял друга и попрощавшись они разошлись. Путь домой Саурон проделал в одиночку, но ему не было одиноко или холодно. Воспоминания о прошедшем дне согревали тело и душу.