Я плачу собой

Все проходят через чёрную полосу в жизни, иногда она, к сожалению, затягивается и не даёт белой себя благополучно заменить и пропустить ее вперёд, но всему когда-то приходит конец. Грубо говоря, круговорот чёрных и белых полос в жизни среднестатистического человека. Но главное – не падать духом, а продолжать идти и добиваться желаемого.                                Сложное прошлое, частые сомнения в правильности своих поступков, разногласия с любимой девушкой, проблемы с работой… Это все убивало изнутри прежнего жизнерадостного Антона Шастуна, который с улыбкой влетал в квартиру к любимой и желанной девушке. Везде есть свои подводные камни, и у всех есть свои скелеты в шкафах, которые они предпочитают закрыть и выкинуть ключик от замка с одного из многочисленных мостов в Питере. Лишь бы забыть и больше к этому никогда не возвращаться. У каждого есть то, что он хотел бы скрыть от чужих глаз и ушей. Антону казалось, что это был просто сон. Сон, в котором просто все максимально реалистично, но увы. Это суровая реальность. И, к сожалению, в жизни не все так приторно сладко. Иногда что-то сильно до боли сжимается в груди, не давая возможности сделать вдох. А бывает, когда тебя что-то связывает, сковывает и, кажется, что ты в западне и не можешь выбраться. Тогда нужен рядом человек, рядом с которым ты можешь вернуться к прежней жизни.

* * *

   Возможно, если бы Антон не откладывал будильник на пять минут семь раз подряд  с мыслью «успею-успею», он бы не пил чай, одновременно гладя свою толстовку, которую вчера из-за сильной усталости кинул скомканную на стул. Вчера он пришёл во втором часу, и у него не было сил на выслушивание претензий от Иры по поводу его задержки на работе. Он весь день катался по офисам крупнейших компаний, чтобы только угодить 22 летнему парнишке, который отказался от годового контракта со всемирно известной  компанией. Но это часть работы Шастуна. Он сам выбрал этот путь. И теперь Антон мучается из-за того, что этот сопливый мальчишка воротит нос от такого выгодного контракта. Проглаживая правый рукав, Антон обдумывал план на сегодняшний день, не заметив заспанную девушку, стоящую у кухонного стола в их гостиной. — Давай лучше я, а ты иди позавтракай нормально, – неожиданно для Шастуна произнесла Ира, убирая крашенные по последнему писку моды волосы в, сделанный на скорую руку, пучок. — Спасибо, – кратко ответил тот. — Я даже не услышал, как ты проснулась. Сев за стол, он смотрел на Иру, на которой была шелковая  пижама с глубоким вырезом, который буквально кричал, что у обладательницы этого костюма прекрасные формы. Она была идеальна и ухожена всегда, но это уже не та домашняя Ира с убранными волосами в хвост, в домашней темной огромной футболке, в мягких тапочках и с ароматом корицы, которую она довольно часто добавляла в выпечку. Это уже не та Ирочка из Воронежа. Тогда, 3 года назад, в квартире царила атмосфера комфорта, спокойствия и уюта, и Шастун с радостью бежал домой, зная, что его там ждут. Он был уверен в этом. Приходя с работы, Антон знал, что его любимая Ира приготовила что-то новенькое из одной из книг рецептов, для которых была выделена целая полка, но сейчас все изменилось. Вместо воскресных походов в кафе, в кино, в парк или просто романтических ужинов для двоих — Ира теперь пропадала в спортзалах, в салонах красоты и в каких-то ресторанах, но не со своим гражданским мужем, а с подругами по работе. Теперь дома нечасто витает аромат блюд со специями по фирменному рецепту Иры. Вся еда была прямиком заказана из элитных ресторанов, а книги с рецептами переехали в кладовку пылиться, а на их месте теперь какие-то статуэтки и белые свечи в качестве декора. Антон, любил ее. А сейчас ему не хватает той нежной, внимательной и уютной Кузнецовой, которую он встретил на окраине Москвы. Он знал и любил каждый сантиметр ее тела. Ему казалось, что он способен даже с закрытыми глазами нарисовать ее портрет в точности до родинок. Он был уверен, что знает ее также хорошо как и себя. Иногда он говорил друзьям: «Она - мое второе я» «Вот сейчас она уберёт, выпавшую прядь за ухо и устало вздохнёт» - думает Антон. Так и происходит. Все более чем предсказуемо. — Ир, может сходим завтра куда-нибудь? Или у тебя планы? —Ты же знаешь. Конец месяца, Шеминов совсем озверел и приказал подготовить уйму документов до первого сентября, а на это у меня всего 3 дня, – жалостливым голосом пояснила девушка, вешая толстовку, — Но можем сегодня после работы заказать что-нибудь из ресторана и просто посидеть дома вдвоём. Если ты, конечно, снова не задержишься на работе. – с ноткой обиды произнесла та, намекнув, что на счёт вчерашнего ещё будет разговор.

* * *

Уже на протяжении 3 лет каждую последнюю пятницу месяца Антон садится в машину и едет в тихую кофейню, где его ждёт Егор. Там они всегда разбирали новые предложения и планы мероприятий на следующий месяц. С первого рабочего дня Антон поставил себе цель, что сделает из этого провинциального мальчишки настоящую звезду, но это возможно осуществить лишь, если обе стороны прикладывают усилия. В обязанности Шаста входила разработка тактики продвижения образа Егора, а также заключение новых контрактов с самыми популярными режиссёрами. И это прекрасно получалось, Булаткин за короткий период времени стал узнаваемым, востребованным и популярным. Он живой магнит, к которому тянутся все без исключения. Он лампочка, которая никогда не перегорает. Им восхищаются зрители, а коллеги завистливо шепчутся за его спиной. Егор создан для кино, телевидения, сцены.  В его жизни появились проекты, о которых мечтают многие актеры, но брали в них именно Булаткина. И все это благодаря  его директору - Антону, который работает, не покладая рук. Впопыхах Шастун зашёл в кафе и прямиком направился по привычному маршруту к столику у окна, где они всегда сидели. —  Здорова, ты видел, я тебе на почту сценарий отправил. Вроде бы годный, да и режиссёр крутой, – говорил Антон, раскладывая на столе бумаги. — Им как раз нужен твой типаж. Главная роль, любовный треугольник с востребованными актерами, так ещё и отрицательная роль. — Нет, Тох, не видел, — как-то скованно произнёс парень, пряча глаза от Шастуна. Он рассматривает кофейную гущу. Конечно, Егор, это ведь куда занимательней, чем увидеть надежду в чужих глазах. — А че так? Опять в клубе всю ночь зависал? - пытается вытянуть хоть пару слов из актера Антон. — Что? – рассеянное переспросил тот, на секунду оторвавшись от безумно интересного занятия. — То, Егор. Ты вообще думаешь о чем-нибудь кроме клубов и однодневок своих? Пока ты востребован, нужно от этого брать все! — он знает что говорит, судит по своему горькому опыту. А Булаткин только отмахивается. — У меня ещё этого времени полно. Не напрягайся. — легкомысленно думает Егор, не принимая слова директора всерьез. Он ещё молод и наивен. Да и не возможно быть авторитетом, если человек старше тебя всего на пару дет. Сам Антон ещё молод. Он не внушает доверия. — Зря ты так думаешь. Будет ой как непросто удержаться на пике популярности. Егору явно было не до нравоучений, сценария и клубов. В эту ночь он переживал за своего директора и за своё будущее… За своё будущее уже без Антона. — Ты вообще в состоянии работать? — Да, не волнуйся, все нормально, – как робот отвечал тот без единой эмоции на лице, что не свойственно Булаткину, который обычно светит. Но не сегодня и не сейчас. Он так и продолжал отвечать на вопросы продюсера, боясь начать тот самый разговор, который изменит их жизни. И не факт, что в лучшую сторону, но ведь как сказал один умник: «Не попробуешь — не попробуешь» — Антон, у нас же вроде через пару недель заканчиваются договор, так? – все же решается Егор, но всё-таки его что-то останавливает. — Ну-у, и к чему ты это говоришь? Не знаешь как обычные люди продлевают договора? – в шутку спросил Шастун, которая явно было не кстати. Булаткин хмурится, пропуская колкость мимо ушей. Опять не в его стиле. Он поправляет осветленные волосы, проводит рукой по забитому татуировками предплечью и снова укладывает челку. — Мне поступило предложение от продюсера нового лейбла, который только набирает свою популярность. И решил согласиться. Ты ведь знаешь, что меня всегда музыка привлекала больше, чем профессия  актёра. — То есть ты не будешь продлевать контракт? - почему-то резко хочется закурить, а ещё желательно бы и выпить чего-нибудь обжигающего изнутри, оставляя приятное послевкусие. Булаткин отводит взгляд, боясь встретиться им с Антоном. Пытается занять себя чём-то, лишь бы не видеть, медленно потухающие, глаза директора. Он не готов видеть, к чему приведёт его решение. Струсил, не готов нести ответственность за свои поступки. Сделав глубокий вдох, будто вынырнув из воды, Егор поднимает глаза и продолжает. Его легкие полны кислорода, которого становится меньше с каждым словом, которые ранят Антона до глубины души, оставляя за собой рубцы на сердце. — Тох, пойми меня правильно. Я безумно тебе благодарен, но пора идти дальше. Сам же говорил, что на пике трудно устоять. Кто бы знал, что эта встреча приведёт к такому разговору. — Егор, я тебя понял. — с трудом произнёс Антон. Для него это не просто работа — это образ жизни. Но быть продюсером не входило в его планы. Это просто было единственным шансом удержаться в шоу-бизнесе, потому что без него Шастун не представляет свою жизнь. Он живет съемками. Без этой суматохи и камер  Шастун не сможет. А в музыке и в кино для Антона двери закрыты. Поэтому это был его последний шанс. В ту минуту все его планы разбились вдребезги на мелкие острые осколки, которые так и наровят проникнуть под кожу, вызвав жгучую боль. Что это? Предательство? Нет, наверное. Ведь человек имеет право на выбор. Но какой он сделает — решать только ему. Антон не будет ни уговаривать остаться, ни отговаривать от принятого решения. — Я обещаю, что напишу тебе лучшую рекомендацию, Шаст, – продолжал говорить парень, пока Антон был погружен в свои мысли. Нет, он рад за Булаткина, но и отпускать его ему бы не хотелось. Прикипели как-то друг к другу за все это время, а теперь Шастуну предстоит вновь кого-то поднять с колен.

* * *

Вечер 29 августа. Совсем поздний вечер, практически ночь, что явно поздновато для возвращения домой после работы. Уже морально подготовившись к ссоре с Ирой, Шастун заходит в квартиру, где уже не горит свет… или ещё не горит. Антона встречает кот, выглядывающий из своего чудного самодельного домика из бумажного пакета. Он шипит, как только Шастун тянет к нему руку. Так и не привыкли друг к другу. — Ир? - в ответ тишина. Антон посмотрел на наручные часы, стрелка которых стремилась к одиннадцати, а Кузнецовой все ещё нет дома. До сих пор на работе. — Говорила ведь, чтобы я не приходил поздно, а сама? - бубнит под нос Антон. Он с легкостью выдохнул, когда понял, что его вечер будет спокойным. Без претензий, без ссор, без Иры. На кухне он открывает бутылку белого вина, которую ему дарили коллеги на один из праздников. Сделав пару глотков, потирает глаза и откидывает голову назад. Как же он ненавидит такие вечера, когда хочется то ли напиться, то от закрыться в шкафу, лишь бы никто не трогал. Просто дайте остаться со своими мыслями один на один. Тебе просто нужен отдых. Дай себе отдохнуть. — Какой же ты неудачник, Шастун — шепчет тот, вспоминая свой сегодняшний разговор с Матвиенко. — Сереж, я прекрасно его понимаю. Он молод, у него вся жизнь впереди и хочется попробовать все, но когда он наиграется с этой музыкой - будет уже поздно. А вернуть свою популярность, которая у него сейчас, будет и вовсе невозможно. И если он ошибётся, то можно сразу ставить крест на его карьере. Я то знаю, что говорю. — с досадой и горечью доказывал Шастун, перекручивая браслет. — Ты то точно знаешь… – ляпнул Матвиенко и сразу продолжил, — Не накручивай себя. Максимум год там продержится и вернётся к тебе, как миленький. Себя вспомни. Разве тебе не хотелось свалить из актерства? И что из этого вышло? Антон поднимает на него глаза, обдумывая сказанное. Конечно, Шаст, ты же потрясающий актёр. Так сыграй будто бы тебя это не задевает до сих пор. Будто бы ты это перерос. Будто бы это все ещё не свежая рана. — Шаст, прости. Ну ты же понял меня? Давай, Антон, вспоминай как потерял все, как ездил по корпоративам, как ненавидел себя, как звучал мамин голос в трубке телефона… Вспоминай, ну же! — И кто я теперь, Сереж? Я нахуй - никто. Матвиенко видит, как парень постепенно потухает, вновь погружаясь в себя. Возвращается прежний Антон. Эти слова Матвиенко остаются новыми шрамами на сердце Антона. Он словно в заточении. Каждое его движение под контролем Иры. Затяжка пускает спокойствие, утягивая за собой в покой. Седце перестаёт биться в бешеном ритме. Шастун выдыхает сигаретный дым посреди комнаты. Именно так как не любит Ира. Но ему сейчас нравится нарушать ее правила. Без неё дома холодно. Именно эта прохлада была нужна Антону. Сквозняк обнимает его плечи, заставляя мурашки пробежаться по всему телу.  С ветром улетучивается и аромат духов Иры. То что ему было нужно. В этой квартире всегда тепло, душно. Ведь Кузнецова вечно мёрзнет и просит закрыть все окна даже летом, пока Антон мучается от жары. Он как ребёнок, которого родители оставили одного. Квартира в полном его распоряжении. Нет никаких правил. Ты сам себе начальник. Перед его глазами опять появляется образ Матвиенко, и как бы ему не хотелось, но он слышит его голос у себя в голове. И как же от этого становится тяжело. — Шаст, тебе уже достаточно лет, чтобы признаться хотя бы самому себе, а потом уже и Ире, что ты ее больше не любишь. Как же это громко звучит. Не любишь… Он помнит когда осознал, что влюбился. Ни секунды не сомневался, что Ира - это та самая. Прежние отношения заканчивались быстро, оставляя после себя неприятный осадок. Но с появлением Кузнецовой он, как губка, впитывал вкус жизни, веселье и оптимизм. Появился новый Антон, которого она пробудила к жизни. Разве он так может с ней поступить? Она же сделала для него все. Она вернула его к жизни, собрала по маленьким кусочкам, склеила его разбитое сердце. Он должен отвечать ей взаимностью. Должен на руках носить и пылинки сдувать, а тот ее больше не любит. Разлюбил, остыл, отдалился. Ира - это больше не любовь. Это долг. Но он боится в этом признаться даже самому себе. — Нет, мне просто не хватает заботливой и уютной Иры. Шастун не виноват, что влюбился в неё – в чуткую, искреннюю и в скромную Иру с милыми веснушками, а разлюбил – вспыльчивую, заносчивую и обидчивую Кузнецову. Москва меняет людей, испытывает их на прочность и человечность. На умение любить, на умение устоять перед соблазнами столицы. Москва - город возможностей. Но и испытаний тоже…. —  Ну поговори с ней. Скажи: «Кузнецова, давай возвращай старую Ирку и пошли чепыжится!» – сам пошутил и сам же посмеялся. Шутки с перчинкой - в его стиле, но Антон его веселье не разделил, погрузившись в свои мысли. Вот бы ему научится так. Смеяться, улыбаться и жить. Видеть мир без работы, думать о чём-то кроме работы, видеть смыслом своей жизни не работу. Научиться заново доверять людям. — Какие у нас ближайшие мероприятия? В начале сентября ведь премия? - спрашивает Антон, зная, что кто-кто, а Матвиенко в этом разбирается. Это его работа таскаться со звёздами на премии, фотосессии и премьеры. — Да, ежегодная премия «Человек года», — безразлично отвечает тот, думая о чём-то своём. За последние два года Серега совсем поплохел. Он то и раньше красотой не блистал, но сейчас. Темные круги под глазами из-за недосыпа стали ярче, появилось еще немного мимических морщинок, стала ярко видна седина в его 30 с небольшим. Но по его словам его внешний вид, усталость и хронический недосып стоят приличных денег, с которыми он не готов прощаться. — Как думаешь, нет шанса встретить там новую, пока зелёную звезду? — безнадёжно спрашивает, практически утверждает Антон. Серёжа понимает, что без работы, точнее без роботы в шоу-бизнесе от Шастуна ничего не останется. Он даже сейчас потихоньку гаснет, превращаясь в того парня, только ушедшего от своего директора. Год сеансов у одного из лучших психологов Москвы, к которому Антона Матвиенко водил через силу, передозировки, попытки самоубийства, непринятие себя, пачки выкуренных сигарет за сутки, длительные курсы антидепрессантов – обычные события за год у двадцатипятилетнего парня из Воронежа. Он попробовал на вкус славу, но она оказалось не той, которую он ожидал. А потом появилась Ира. Она стала для него самым важным человеком в его мире. С ней он доказывал себе, что он нормальный. И Серёжа был благодарен Кузнецовой, хоть сам был не лучшего о ней мнения. Да, красивая картинка, но не более. — Тебе принципиально нужен новичок? — уточняет Матвиенко, пытаясь разглядеть в глазах друга последние, ещё не успевшие погаснуть, огоньки, но их уже практически нет. — У меня есть друг, от которого на днях сбежал агент. Можно, конечно, попробовать с ним поговорить. Не обдумывая слова друга, Антон мгновенно соглашается, сам не зная, во что влип. — А кто он? Я его лично знаю? – интересуется Шастун, затушив только начатую сигарету. Он вновь оживает, как речь затрагивает тему работы. Антон живет шоу-бизнесом. Матвиенко убеждается в этом в который раз, и он не посмеет убить в Шасте ещё эту детскую наивность. Что бы ни случилось, он должен убедить своего друга, потому что сказать этим глазам, что мой дружок со скверным характером ещё та принципиальная скотина, которая отказала тебе, Антон — он просто не сможет. Не сможет собственноручно закопать его. Выкидывая окурок в пепельницу, Антон открывает первую поисковую строку. — Арсений Попов. — читает Антон, иногда поглядывая на его фотографию в правом углу сайта. Попов сияет, пожирает жертву своими глазами. От такого сложно отвести взгляд. Именно этим он зарабатывает. Антон внимательно просматривает все сайты, все статьи, где упоминали этого актера, которого он однажды встречал на одной из премьер в кинотеатре. Кажется, он даже играл что-то в том фильме. Но не зацепил. На телефон приходят сообщения от Иры, но они только мешают Антону читать статью об Арсении. Краем глаза он успевает прочитать что-то наподобие «задержусь» и ему становится хорошо. Разве люди должны чувствовать облегчение после такого сообщения? Антон допивает бутылку вина и засыпает с телефоном в руках на диване в гостиной. В начале второго часа ночи Ира приходит домой. Она надеялась, что Антон не спит, переживает, ждёт ее, так же как она его, когда он задерживается на работе с гламурными фифами. Но он спит. Спит пьяный в гостиной. Неприятно. По ее сценарию Шастун должен был засыпать ее вопросами хотя бы на счёт ее сегодняшней позднего визита домой. Ира представляла вопросы наподобие: «Кто тебя подвёз так поздно?», но все ее планы разрушились, когда она зашла в квартиру, где раздавался его храп.