When the Night Falls on You/Когда на тебя опускается ночь

Одним из жизненных принципов Миранды гласил: « Если есть проблема, не нужно ждать, пока ее решит кто-то другой. » Он сослужил ей хорошую службу на протяжении многих лет, но в данный момент она была в тупике относительно того, как решить нынешнюю проблему. Она пыталась убедить преступника, что он был неправ, пыталась заставить его отпустить Андреа, но безрезультатно. Как странно было обнаружить, что человек, которого она никогда не встречала, даже не подозревала о его существовании, за несколько минут сумел выведать секрет, в котором она до конца не признавалась даже самой себе: как много Андреа стала значить для нее. Она чувствовала влагу руки девушки в своей, слышала неглубокий, затрудненный звук ее дыхания рядом с собой, даже чувствовала тепло, исходящее от тела Андреа, когда она стояла так близко. Она должна была найти какой-то способ вытащить девушку отсюда, желательно невредимой и определенно живой. Миранда была совершенно уверена, что правильным выражением было « время отступить или рискнуть. » — Ты был прав ранее. « Двадцать вопросов » действительно кажется вполне терпимым испытанием по сравнению с этим. Я надеюсь, ты позволишь мне уточнить мой предыдущий ответ и задать несколько вопросов? Миранда начала довольно любезно, ее тон был таким легким и заинтересованным, каким Энди никогда его не слышала. Она не стала дожидаться ответа, а продолжила, и единственным признаком ее неуверенности было то, что она крепче сжала пальцы Энди. Энди же размышляла, если они действительно выберутся из этого треклятого кабинета, сколько времени потребуется, чтобы вернуть ощущение тепла чужой руки? — Я предполагаю, прошу прощения, если я ошибаюсь, что есть какая-то конкретная причина, по которой ты решил пожертвовать своей жизнью и взять нас в заложники. Большинство людей не склонны угрожать убийством совершенно незнакомым людям просто из прихоти. Могу я поинтересоваться этим мотивом? — Ах, это должно быть та самая часть, где я расскажу тебе свою печальную историю, мы сблизимся и я отпущу тебя, верно? — Его тон соответствовал тону Миранды, спокойный, плавный. Только пустые, тусклые глаза противоречили его голосу. — Я ненавижу быть доносчиком плохих новостей, но я должен сказать, что этого не будет. По крайней мере, той части, где я вас отпускаю. На самом деле, у меня было полное намерение рассказать тебе, почему я здесь, потому что я хочу быть уверен в том, что ты понимаешь, что все, что происходит сейчас, и все, что произойдет, — это полностью твоя вина, Миранда. За толстым стеклом окон слабый вой сирен становился все громче, пока обитатели комнаты не смогли отчетливо услышать их на внизу, близ издательского дома. Услышав сирены рядом с Elias-Clark, Миранда приняла решение. Это была не самая впечатляющая идея, которая когда-либо приходила ей в голову, но, учитывая обстоятельства, это было лучшее, что она могла сделать. Преступник, очевидно, тоже услышал прибывшую полицию, так как он вышел из зоны досягаемости окна и поместил ее и Андреа между собой и другим окном. Действительно, четкое планирование. — Ну конечно, — сухо прокомментировала Миранда. — Прошу прощения, но я не могу не отметить, что ты говоришь точно так же, как все трое моих бывших мужей. На самом деле, как и каждый мужчина, с которым мне приходилось иметь дело. Гораздо проще обвинить кого-то другого, не так ли? В конце концов, я же не та, кто угрожает застрелить невинную женщину, не так ли? Энди наклонилась вперед, ее губы почти касались уха Миранды. — Миранда, ради Бога и всего святого! Не могли бы вы, пожалуйста, не раздражать его? — Андреа зашипела, ее глаза на мгновение закрылись, когда аромат духов Миранды окружил ее. Если бы она смотрела на лицо мужчины, то заметила бы легкую усмешку на губах при дальнейшем подтверждении его гипотезы. Миранда же видела это. Она также чувствовала теплое дыхание Андреа на своем ухе и щеке, тонкий изгиб груди молодой женщины на своей спине. Двигаясь вперед, Энди прижала их соединенные руки к бедру Миранды, и Миранда не могла остановить своенравную мысль о том, что было бы прекрасно почувствовать, как руки девушки обвиваются вокруг ее талии и прижать эти руки к своему животу. Когда все это закончится, определенно нужно будет кое-что уладить, хотя бы в ее собственном сознании. — Я не раздражаю, Андреа, я просто констатирую факты. Только у кого-то, полностью лишенного личной ответственности, хватило бы наглости наставить на кого-то пистолет, одновременно обвиняя этого человека в своем собственном затруднительном положении. Это настоящий талант, который я обнаружила, в большинстве случаев, исключительно у мужчин. Женщины же гораздо более склонны винить себя в вещах, даже в тех, которые от них не зависят, что облегчает задачу с обвинениями, не так ли? — Миранда размышляла небрежно, как будто обсуждала дихотомию между полами за поздним ужином. Пока она говорила, Миранда, как она надеялась, незаметно потянулась назад другой рукой, схватив левую руку Энди и эффективно удерживая ее в положении, почти вплотную прилегающем к ее спине. Андреа не знала, что у Миранды на уме, но она не сомневалась, что у Миранды был какой-то план. Чего многие люди не смогли до конца осознать, так это того, что Миранда Пристли была исключительной женщиной с блестящим умом. Многие думали, что она просто поверхностная модница, и не принимали во внимание, что Миранда Пристли управляла многомиллионным журналом и контролировала бразды правления индустрией, которая закачивала сотни миллиардов долларов в мировую экономику с врожденным деловым чутьем, которому позавидовал бы Карнеги. Одним взглядом она могла увидеть всю картину целиком, каждую мельчайшую деталь в увеличенном виде. Миранда мыслила шахматными ходами, просчитывая все на четыре или пять ходов вперед, что во многом объясняло ее нетерпение к медлительному, унылому миру. Когда Миранда открыла рот, чтобы продолжить, звук звонка стационарного телефона прервал ее, неестественно отозвавшись эхом в тишине офиса. Не говоря ни слова, стрелок подошел к стене, схватился за шнур и выдернул его из розетки. Тот факт, что он даже отдаленно не был заинтересован в переговорах с полицией, вызвал у Энди волну страха. Миранда лишь приподняла бровь и продолжила исполнение своего плана. — Итак, я полагаю, ты собирался объяснить, как я несу ответственность за твои трусливые угрозы, — подсказала Миранда самодовольным и снисходительным тоном. — Ты действительно ещё та сука, не зря так тебя называют, — прорычал он, и впервые в его глазах вспыхнула искра гнева. Наблюдая, как на щеке их похитителя дрогнул мускул, когда он сжал челюсти, Энди внезапно поняла, что делает Миранда. Она собиралась подтолкнуть его к тому, чтобы он застрелил ее вместо Энди. Теперь, когда здесь была полиция, Миранда рассчитывала, что кавалерия ворвется при первом звуке выстрела, и она намеревалась убедиться, что выстрел будет осуществлен именно в нее. Это было единственное разумное объяснение намеренной травли явно неуравновешенного человека с пистолетом. Миранда надеялась, что, держась за обе руки Андреа, она сможет хоть как-то контролировать последующие движения девушки. Если повезет, она сможет разозлить стрелка настолько, что он выстрелит в нее. Она всерьез сомневалась, что он убьет ее. На самом деле, учитывая то, что он сказал о желании заставить ее страдать, она рассчитывала на то, что он захочет оставить ее в живых. Хотя, мысль о получении огнестрельного ранения не была привлекательной, она полностью намеревалась убедиться, что Андреа будет на полу, вне линии огня, когда это произойдет. — Ты и понятия не имеешь, — вкрадчиво ответила Миранда, мышцы на ее руках немного напряглись, когда она приготовилась быстро двигаться. — У тебя нет ни малейшего представления. — О, но я понимаю. Молил бы Бога, чтобы этого не произошло, но я понимаю. Меня зовут Майкл Добсон, муж Сьюзен Добсон. Ты помнишь Сьюзен, не так ли, Энди? — Выражение гнева исчезло, сменившись выражением потери. Энди почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Энди открыла рот, чтобы заговорить, и ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем слова вырвались наружу. — Конечно, я помню. Сьюзен работала в сфере дизайна. Она всегда была очень мила и заботлива со мной, — медленно произнесла она, боясь того, что, как она знала, последует дальше. — И что случилось с ней, Энди? М? — Теперь его голос был хриплым от боли. Миранда ответила ему, крепко сжимая руки Андреа, давая понять, что девушка должна вести себя тихо. — Я уволила ее четыре месяца назад. Несмотря на многочисленные возможности для улучшения качества своей работы, она была просто неспособна выполнить даже самые незначительные задачи. И ее попытки объяснить свою повсеместную некомпетентность не отличаются от твоих. Возможно, это то, что сблизило вас двоих, — голос Миранды был низким и насмешливым, и, несмотря на то, что Энди не могла видеть ее лица, Энди знала, что выражение ее лица будет соответствовать ее тону, знала, что в этих кристальных глазах был злобный блеск. Энди снова наклонилась вперед, хотя на этот раз ее глаза не отрывались от пистолета, ее мозг отметил рефлекторное сжатие пальца Майкла Добсона на спусковом крючке. — Миранда, пожалуйста, пожалуйста, остановитесь. Прошу вас, не делайте этого. Не надо, — взмолилась Энди, ее голос был едва достаточно громким, чтобы Миранда услышала, несмотря на их близость. Миранда не обратила на нее внимания, все ее существо было сосредоточено на человеке, который имел наглость войти в ее офис и угрожать ей. — Сьюзен не хотела ничего другого, только выполнять свою работу, здесь, в Runway, для тебя. Она оправдывала тебя, говорила, что ты такая конченая стерва из-за того, как тяжело женщине у власти. Даже когда она приходила домой практически в слезах из-за того, что ты делала, она не говорила о тебе ничего плохого. Говорила, что ты собираешься сделать из нее лучшего дизайнера, — слова вылетали у него изо рта рывками, как у человека, который пытается выплюнуть очередную порцию яда подобно змее. — На самом деле удивительно, что ей удалось продержаться так долго. Очевидно, это благодаря редкому моменту жалости с моей стороны, — подзадоривала его Миранда, наблюдая, как его дыхание участилось, когда он начал двигаться, как беспокойный зверь, вдоль дальней стены, все еще вне поля зрения окон и любого возможного снайпера. Не то чтобы она хотела его смерти; во всяком случае, пока. — Жалости? Жалости?! Почему ты так говоришь, ебаная сука?! Моя жена мертва! Мертва из-за тебя! Она была так подавлена, что не хотела выходить из дома. Когда она не спала, то просто сидела и смотрела на экран телевизора. Неделями подряд. Она целыми днями молчала. Я должен был идти на работу, я должен был зарабатывать на жизнь. Я не мог никому рассказать о том, что происходит. Она была бы так унижена. И вот однажды я пришел домой с работы и обнаружил, что моя прекрасная, милая жена мертва. Таблетки… Она проглотила пузырек с таблетками. Он не мог продолжать, боль переполняла его. Энди почувствовала, как по ее щекам потекли слезы: слезы по Сьюзен, которая относилась к ней по-доброму, когда мало кто другой относился к ней подобным образом среди этих стен, слезы по этому сломленному человеку, стоящему перед ними, даже немного по себе и по той невинной вере в людей, которую она потеряла сегодня. Она прислонила голову к плечу Миранды и дала волю слезам. Миранда слышала, как плачет Андреа, чувствовала, как тело девушки слегка дрожит у нее за спиной. Когда влага от слез просочилась сквозь пиджак ее костюма от Chanel, Миранда почувствовала, как внутри нее разгорается безмерный гнев. Гнев из-за того, что единственный известный этой жалкой форме жизни способ почтить память своей жены — угрожать девушке, которая никогда в жизни добровольно не причинила бы вреда другому человеческому существу. Гнев на Сьюзен Добсон за то, что она недостаточно сильна, чтобы взять себя в руки и двигаться дальше. Даже гнев на саму себя за то, что она собиралась сказать. То, что она должна была сказать, если намеревалась спасти хрупкое создание, прислонившееся к ней, проливая слезы по женщине, которую она едва знала, и по этому разбитому подобию мужчины. Изо всех сил стараясь донести до Андреа то, что она собиралась сделать, только нажимая пальцами и проводя ногтем большого пальца по ладони девушки, Миранда хотела, чтобы молодая женщина поняла. Сделав глубокий вдох, Миранда снова заговорила, выразив столько презрения и насмешки, сколько смогла. — Боже милостивый, даже слепой, пьяный идиот мог бы увидеть предпосылки к этому. Ты был так поглощен, я даже не знаю чем. Работой? Футболом или другими женщинами? Раз ты не заметил, что она была склонна к самоубийству. — Миранда Пристли читает мне лекцию о том, как быть любящим супругом? Ты сейчас же заткнешься, блять. Не смей больше упоминать мою жену! — К тому времени, как он закончил говорить, его лицо покраснело, а костяшки пальцев, сжимавших рукоять пистолета, побелели. В свойственной Миранде манере она проигнорировала его предупреждение. — Ты кому-нибудь звонил? Водил ее к врачу, оказывал ей хоть какую-нибудь элементарную помощь? Я не могу игнорировать тот факт, что, кроме слабой, психически неуравновешенной женщины, которая не смогла смириться с потерей работы, единственный, кто действительно виноват — это ты, не так ли, Майкл Добсон? Он поднес пистолет к лицу, потирая щеку тыльной стороной рукава, его глаза были дикими от ярости и боли, как у раненой собаки. — Заткнись! Звук выстрела был громче, чем Энди себе представляла. Она услышала, как он просвистел мимо них. Штукатурка разлетелась, когда пуля влетела в стену в нескольких футах над их головами, прежде чем она обнаружила, что ее грубо потянули на пол. Следующие несколько минут были сплошным шумом и светом, когда дверь в офис рухнула под тяжестью спецназа, который ворвался в комнату, как рой разъяренных пчел. Она слышала, как они кричали Майклу Добсону, чтобы он замолчал, слышала крики « Пушка! Чисто! Чисто! » Она почувствовала, как нежные руки поднимают ее, те же самые руки, которые были вплетены в ее собственные, казалось, целую вечность. Энди никогда не слышала, чтобы голос Миранды звучал так, как он звучал, когда она говорила с ней: нежно, мягко, испуганно. — Андреа? Андреа, ты в порядке? Ты ранена? — Рука Миранды поднялась, чтобы обхватить ее щеку, и Энди посмотрела в глаза, которые довольно лихорадочно сканировали ее лицо в поисках признаков травмы. — Нет, я в порядке. Имею в виду, я не ранена, — выдохнула Энди, ее голос был слабым и прерывистым. Несмотря на шок, который она испытала, Энди не могла не быть очарована выражением лица Миранды, взглядом, который она никогда не мечтала увидеть направленным на нее. И не могла контролировать собственную речь. — Ты в порядке? Он не попал в тебя? Боже мой, Миранда, я не могу поверить, что ты решила так заманить его в ловушку. Он мог убить тебя! Если она не остановит ее прямо сейчас, Миранда могла заметить, девушка поддастся тотальному приступу тревоги. Полиция и медики окружили их, помогая им обоим подняться на ноги, пытаясь не слишком мягко вывести их из офиса. Миранда отказалась, ее голос был резким и бескомпромиссным. Она подвела Андреа к стульям перед ее столом. Андреа плакала, ее дыхание вырывалось из громких судорожных рыданий, и Миранда села, осторожно опустив голову Андреа между своих колен, послав уничтожающий взгляд на врача скорой помощи, который попытался вмешаться. Мудро поступив, мужчина быстро отступил назад. Энди почувствовала, как успокаивающая рука делает широкие круги на ее спине, а прохладная ладонь успокаивающе легла на шею, прямо вдоль линии роста волос. Как будто на огромном расстоянии, она могла слышать резкие команды мужчин, все еще толпившихся в комнате, низкий басовый ритм под более высокими нотами голосов Найджела и Эмили. Она пыталась сосредоточиться, пыталась слушать, как Эмили рассказывает Миранде, что она позвонила отцу близнецов и попросила его забрать их из школы, что она связалась с отделом по связям с общественностью Elias-Clark, чтобы разобраться с прессой, что она отменила прогон и отменила встречу с Ирвом. Но в основном она сосредоточилась на нежном вихре движений под тонким слоем своей туники и мягком тепле руки на своей коже. Постепенно мир снова обрел четкость, и она смогла поднять голову. Лицо Миранды теперь было спокойнее, выражение ее лица было менее ясным, только в ее глазах все еще была мягкость, которую Энди видела только тогда, когда Миранда смотрела на своих детей. Энди могла видеть Эмили и Найджела, парящих за изгибом плеча Миранды. — Эмили, скотч. Миранда не повернула головы, когда отдала приказ, ее глаза не отрывались от Андреа, желая, чтобы девушка вернула себе самообладание. Она властно протянула руку, без комментариев взяла стакан с янтарной жидкостью и решительно вложила его в руку Андреа. — Выпей это. Это поможет, — мягко приказала она. Энди подняла стакан, сморщив нос от запаха алкоголя. Она сделала робкий глоток, огненная жидкость прожгла дорожку в ее горле, заставив ее задыхаться. Она начала судорожно кашлять, в ее глазах заблестели новые слезы. — Я сказала пить, Андреа, а не вдыхать, — пробормотала Миранда, ее рука снова делала успокаивающие движения по спине молодой женщины. Энди почувствовала, как алкоголь ударил в ее почти пустой желудок, и почувствовала, как ее захлестнула волна тошноты. Она с трудом сглотнула, но выражение ее лица, должно быть, выдало ее. Без предупреждения Миранда подняла ее на ноги и повела в ванную комнату, примыкавшую к ее кабинету. — Сядь, — потребовала она, заставляя ее буквально плюхнуться на табурет унитаза. Энди наблюдала, слегка прерывисто дыша, борясь со своим взбунтовавшимся желудком, как Миранда ловко взяла толстую губку и держала ее под краном. Слив лишнюю воду, она положила холодную ткань на шею Андреа, на то же место, где несколько минут назад лежала ее рука. Энди закрыла глаза, чувствуя, как тошнота отступает. Ее дыхание выровнялось, и часть напряжения покинула ее плечи. Наконец, открыв глаза, она подняла голову, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом Миранды. — Лучше? — Да, намного. Спасибо, — сумела выдавить Энди, ее голос звучал слабо и жалко, по крайней мере, для ее собственных ушей. — Миранда, то, что ты там сделала, я имею в виду, как ты пыталась заставить его выстрелить в тебя… Пальцы Миранды поднялись и крепко прижались к губам молодой женщины, эффективно заставляя ее замолчать. Андреа с изумлением наблюдала, как Миранда грациозно опустилась перед ней на колени. Ее обычно ясные глаза были затуманены, выражение ее лица снова было таким, словно Энди не имела к этому никакого отношения. Ее глаза изучали лицо Энди, ища что-то, но Энди понятия не имела, что именно. Через минуту или две Миранда, казалось, осталась довольна тем, что нашла, и так же грациозно поднялась, ее рука мягко опустилась на плечо Энди. — Не сегодня. Не сейчас. Мы обсудим это. Все это. Но не прямо сейчас. Прямо сейчас Рой собирается забрать нас и отвезти в таунхаус. Мне нужно увидеться со своими девочками, а потом мы поужинаем, и ты останешься в комнате для гостей. Я сказала Эмили сообщить полиции, что мы обе будем готовы дать показания завтра, но на данный момент у меня нет намерения делать что-либо, кроме как добраться до дома. Андреа не могла вспомнить, когда Миранда выглядела красивее, несмотря на морщины, которые все еще прорезали ее лоб. Миранда хотела, чтобы она поехала с ней домой. Тот же самый тихий голос в ее голове, который шептал, что знание того, что Миранда Пристли заботится о ней, возможно, стоит того, чтобы умереть, придерживался определенного мнения, что возможность поехать домой с Мирандой Пристли, хотя бы на одну ночь, действительно стоила того. Энди не могла не согласиться.