Оправданные

      Как понять, что твой день начался хорошо? Для каждого рецепт утреннего счастья абсолютно индивидуальный. Пожалуй, для того чтобы утро прошло беспечно, налегке, стоит постараться встать с правильной ноги. С той самой, о которой никто не знает, но многие говорят, уверяя, что ты выбрал неправильную, неудачную, когда всё пошло наперекосяк! «Встал не с той ноги…» — выражение часто встречающееся в повседневном обиходе. Довольно забавное и до смешного абсурдное, если учесть, что ноги тут ну совершенно ни при чём. Часто люди склонны оправдывать любые свои мелкие неудачи. Например, подобными смешливыми поговорками. Но всерьез думать об этом — усложнять себе жизнь. На деле, чтобы начать свой день с прекрасным настроением и самочувствием, достаточно просто быть Наруто Узумаки.       С виду среднестатистический молодой парень, выглядящий от силы на двадцать лет. Малость небрежный, беззаботный и привлекательный в своей развязной манере. Глядя на таких людей, часто хочется сложить руки на груди и по-доброму хмыкнуть: «Вот разгильдяй!»       И у этого разгильдяя был свой, годами проверенный рецепт хорошего начала дня. Неотъемлемой его частью являлось непринуждённо безмятежное пробуждение, часто выпадающее на одиннадцатый или двенадцатый час. Узумаки был убеждён, что отсутствие каких-либо устойчивых планов, целей и графиков — залог пожизненного успеха. Хотя многие не разделяли его субъективных взглядов, списывая их на детское безрассудство и безответственность, развившихся от пожизненной вседозволенности. С этим парень едва ли мог согласиться, предпочитая избегать тем, касающихся его любопытной личности. Нет ведь ничего лучше, чем проснуться, когда того душа пожелает, и точно знать, что тебя ничего не обязывает. Не каждый мог себе позволить такую жизнь. А Наруто мог и всегда использовал эту возможность по полной, не считая тех случаев, когда строгая мамочка будила беднягу с петухами, безрезультатно пытаясь приучить его к чёткому правильному графику. И казалось бы, всё это осталось давно в прошлом, даже в глубоком детстве, но сегодня элегантная мадам, Кушина Узумаки, видно встала не с той ноги и впоследствии пожелала той же участи беспечно спящему сыну.       На деле юный оболтус уже давненько покинул родовое гнездо и переселился в собственную квартиру. Совсем небольшую по сравнению с родным особняком, однокомнатную, но чертовски уютную, а что самое важное, действительно свою. Уж очень он бывал придирчив до личного пространства, а потому уже годам к шестнадцати обзавёлся личным уголком. За пару месяцев простецкая, небольшая и малость пустоватая квартира могла смело назваться обителью самого настоящего хаоса. И пока эта смута оставалась лишь между ними двумя, квартирой и владельцем, всех всё вполне устраивало. Большего и не требовалось. Наруто не видел никакого смысла в имении огромного дома, дизайнерски оформленного по самым последним трендам и имеющего в себе самые новейшие технологии. Он рос в таком. Бездушное огромное здание. Одинокое и безжизненное, как искусственный цветок. Никогда не увянет, красив и осевшую пыль всегда можно смахнуть — а толку? Чужие люди, следящие за порядком этого бессмысленного пространства и маленький он, коему страшно и некомфортно передвигаться по длинным коридорам поздней ночью. Угнетает.       Сейчас парню уже двадцать три, и в этом доме он всего лишь гость. Всегда желанный и любимый сын своей матери. Очаровательной женщины, кровавой Хабанеры, красноволосой бестии и просто успешной самодостаточной бизнес-леди, которой он очень гордится. Несмотря на сорок четвертый год своей жизни, она была тем редким случаем, когда незнакомцы могли обратиться к ней неловким: «девушка, извините…» Сравнимая с цветущим цветком хиганбаны… Пылкая, горящая юной страстью особа ни от мира сего. Она была создана ловить на себе восторженные взгляды. Наруто никогда в этом не сомневался, видя, каким трудом эта сильная женщина добивалась всех поставленных целей. На этих хрупких плечах держалось непозволительно много. И пускай сам Наруто не перенял такого ярого стремления к непосильному труду, он всегда уважал матушку и ни разу не чувствовал себя неполноценным из-за отсутствия отца в их маленькой, но крепкой семье.       Да, отца ему в осознанном возрасте застать не удалось. Он частенько видел его на фотографиях и слышал от матери множество интересных историй про этого фантомного человека. С самого детства Узумаки горел идеей однажды наконец разыскать папу и встретиться с ним лицом к лицу, взглянуть ему в глаза, увидеть в них своё отражение и задать множество интересующих его вопросов. Но с каждым годом хрупкая мотивация мало-помалу угасала на почве логических доводов, что напрашивались сами собой. Если до этих самых пор Минато Намикадзе не посчитал нужным навестить своего единственного сына, значит, на то есть веские причины. Не важно, заключались ли они в личном отношении, или дело было в преследующих его обстоятельствах. Факт остаётся фактом. Всё, что останется в памяти мальчишки, — это лишь тонна писем, каждый раз отправленных с разного адреса и под разными именами. Бумажных… В двадцать первом веке. Как забавно. Но даже это не удивляло так сильно, как тот восторг и трепет, с которым Кушина неизменно отзывалась о мужчине. В такие моменты она была сродни открытой книге. Верная, влюблённая и такая уязвимая… Что такого должно было произойти, чтобы оставить её одну, с ребёнком на руках и тонной непосильных обязанностей? Наруто тяжело это понять. Возможно, он никогда не поймёт, но навсегда запомнит слова матери: «В мире, в котором мы живём, определенные люди всегда будут подвержены определенной опасности. Как бомба замедленного действия, которая уничтожает цель и всё, что её окружает».       С годами понимание этих слов всё крепчало. Если его отец был этой целью, то его отсутствие в их жизни только к лучшему.       «К лучшему…» — говорил себе парень, зная, о чём на самом деле рыдает по ночам его самый родной человек. «К лучшему», — упрямо убеждал он себя, снова ненароком замечая, как дрожащие уставшие руки протирают и без того чистую рамку с маленькой фотографией. «К лучшему!» — отголоском прозвучит в голове после стольких напрасных терзаний. В конце концов на утро он неизменно увидит бодрую взлохмаченную девушку, которая встретит его с улыбкой и готовым завтраком на кухонном столе, опять куда-то спешащую и взволнованную. Он закусит губу и выдавит свою обыденную улыбку, проклиная свою беспомощность в отношении той боли, что мучила его мать. А очередным вечером, возможно, она слишком сильно устанет, чтобы думать о таком неважном. Глупая влюблённая женщина… Слишком сильная для своей слабости.       Наруто любил её за двоих. И хотел верить, что ей будет этого достаточно. Делал всё, что в его силах, чтобы ей не приходилось за него беспокоиться. Зачастую именно враньём, а не послушанием. Но для него решение проблемы было не таким важным аспектом, если цель достигнута и все остались в плюсе. И ценность этого Кушина действительно ощущала, не видя подвоха и не зная счастья в открытую столкнуться с бунтарским периодом своего ребёнка.       Только вот для неё самой всё это всё равно не было поводом позволять сыну валяться в постели до обеда. Пока этот оболтус в её доме, он будет жить по её правилам. И правило заключалось вовсе не в раннем подъёме. Но если этого не сделать, то вся её готовка напрасна!       — Наруто Узумаки, а ну-ка прекращай там мёртвым прикидываться! — из коридора донеслось бодрое ворчание. Кажется, кому-то стоит поскорее оклематься, чтобы не попасть под горячую руку. Или сковородку…       Парень не то чтобы спал сладким сном, но его полудрём был безжалостно прерван. К этому невозможно привыкнуть, но мотивация в виде сладковатого запаха блинчиков воздействовала очень внушительно. Будет ли сегодня лучший повод покинуть постель? Сомневаясь в этом, парень открыл миру свои голубые глаза и нехотя выпрямился, предавая свою любимую позу аиста, в которой он частенько спал, раскидываясь на всю кровать в обнимку со своей дакимакурой. Тяжело было совершать такие подвиги, но ради матушки Наруто сил не пожалел.       — Уже встаю, ма-ам… — протянули сухие губы парня, источающие сонный зевок. Ему хочется верить, что этот день будет более продуктивным, чем все предыдущие за последнюю неделю.       В последнее время Узумаки очень трепетно относится к поиску интересного и захватывающего дела, в которое он мог бы уйти с головой. Наруто — самый молодой и перспективный адвокат в своём городе, и его работа: оправдывать виновных и невиновных людей пред всевидящим оком закона. Зачастую именно он сам выискивает своих клиентов и предлагает им услуги, порой даже не беря за это денег, если у подсудимого нет средств на оплату своей защиты. И делает он это вовсе не по доброте душевной, а из упрямого любопытства к особым случаям, когда ситуация обвиняемого кажется ему нереально подозрительной, несвязной или же вовсе безвыходной. Он брался за дела, в которых был почти полностью уверен в невиновности подсудимого. У него есть небольшая сверхспособность — небывалая интуиция, и парень неустанно тратил время на подтверждение или же опровержение своих домыслов. Это приносило ему удовольствие с самого детства. Оправдывать людей, которых в чём-либо упрекают без веских доказательств и разбирательств. Спасать из плена разочаровавшихся и бессильных. Докапываться до истины и восстанавливать справедливость. Он утрёт нос любому судье и прокурору, если это будет в его компетенции. Если человек невиновен, он не должен отвечать перед лицом закона. За него это сделает Наруто Узумаки.       Он выбрал эту работу делом своей жизни и был готов предоставлять услуги безвозмездно и полностью погружаться в свои обязанности ради тех интриг, которые зачастую оставались в тени недоброкачественных расследований. На его счету множество оправданных и невиновных, за чью свободу и честность он весьма горд.       Адвокат дьявола — так его скептически называли коллеги постарше, часто закатывающие глаза на его «выпендрёж». Все они, как один, после обучения разбежались по каким-то конторам. Наруто же остался верен себе, своей свободе и праву выбора. Мало кто мог понять, что за хаос творился в блондинистой головушке ветреного юноши. Чем он руководствовался, подписываясь на такие нелепые сделки? Маленький хитрый чертёнок, который каким-то невероятным образом выигрывал множество тупиковых и мудрёных дел, стал притягивать к себе достаточно много внимания. Порой, откровенно говоря, не самого лучшего…       Кто-то считал его самым настоящим мошенником. Мол, сынок богатеньких родителей, купивший себе имя и звание. В двадцать пять лет молодые адвокаты только начинали свою карьеру, а этот несносный малец уже в двадцать три имел признание и вызывал профессиональный интерес. Конечно, у общества возникали вполне оправданные вопросы. Те, кто не углублялись в его историю, предполагали, что все выигранные дела куплены, а лицензия поддельная. Ни один из них, правда, своей правотой в этом вопросе, увы, похвастаться не мог.       Узумаки с самого детства был весьма способным парнем и кроме того действительно финансово обеспеченным. Это позволило ему идти вперёд с большей интенсивностью. Он этого никогда не скрывал. Перескочил несколько классов, поступил на бюджет и уже к двадцати двум взял свое первое дело. Он уже и не вспомнит, что там было. Помнит только, что скучное оно, как игра в гляделки. Ему тогда неплохо заплатили, но удовольствия от работы он едва ли получил. Это было как раз то, о чём предупреждала его мать… С того момента Наруто четко обозначил себе цель на будущее — делать только то, что действительно нравится. А деньги в его интересы не входили. При желании и срочной надобности парень смог бы заработать предостаточно, но потребности в этом не возникало. Какой-никакой доход работа всё-таки приносила и иногда очень даже не маленький. Этого вполне хватало на беззаботную жизнь и удовлетворение всех своих маленьких хотелок.       Ах да, хотелки. Стоит сказать, что ничего лучше маминых блинчиков Наруто действительно никогда в жизни не пробовал. Да и ничего больнее маминых подзатыльников никогда не ощущал… А это в сумме давало лишь одно — желание скорей поторопиться, умыться и спуститься на первый этаж. Да, этот план однозначно ему прельщал и не требовал особых навыков в выполнении. Идеально.       Уже через несколько минут юноша нерасторопно брёл по лестнице, спускаясь на первый этаж, как отрешённый пингвинёнок. Голодный и идущий на запах еды. Он до сих пор не может привыкнуть к такому обширному свободному пространству. Каждый раз боится, что пока пройдётся по всем этим коридорам и выйдет в роскошный пустоватый зал, то уже и позабудет, зачем шёл, и растеряет по дороге все важные и неважные мысли. Собрать их в кучу в его заваленной однушке было куда проще. Этим она ему и нравилась. Но выходные он был обречён проводить исключительно с роднёй. И не сказать, что его что-то не устраивало. Такие яркие плюсы, как счастливая хлопочущая матушка у плиты, напевающая свою любимую песенку группы «Maroon 5», исключали собой любые мелкие неудобства. Он любил такие редкие моменты и всякий раз ими наслаждался.       — Доброе утро, ма-а-ам… — довольно протянул парень, лениво потягиваясь и приземляясь на ближайший стул около обеденного стола. Ему нравилось, когда Кушина могла выкроить лишний час на готовку и провести с ним побольше времени за завтраком. Обычно он ел еду, приготовленную прислугой, и виделся с матерью довольно редко. Особенно в период его подросткового возраста. Так что его довольство в такие моменты было очень ярким и нескрываемым.       С другой стороны, такие обстоятельства позволили избежать множества перепалок и недопониманий в прошлом. Ему позволили воспитать себя самого, и сейчас он был благодарен судьбе и матери за эту редкую прекрасную возможность. Несмотря на всю её сомнительность, благодаря этому Наруто стал тем, кем являлся. И пускай он уже давно не ребёнок, но его восприятие осталось таким же беззаботным и мечтательным. А сердце хрупким и млеющим.       Иногда он ненавидел эту свою уязвимость, не желая подвергать своё ментальное благополучие опасности. Ему было легко сближаться с людьми. Они сами тянулись к нему, как к солнцу, и были счастливы быть поближе к его безвозмездному теплу. Вот только он сам редко позволял себе греться о людей. У него были и друзья, и знакомые, и даже отношения в его далёком несовершеннолетнем прошлом, но всё это, бывало, выливалось в не самые лучшие последствия. А Наруто очень эмоциональный и чуткий по натуре. Лишь во благо себе он сдерживал свои порывы впасть в зависимость от человеческой близости. Загореться к кому-то пылкой страстью стало не только его извечным страхом, но и подсознательным желанием, которое он вовсе не отрицал. Только сдерживал тем редким здравомыслием, которое иногда ютилось в безбашенном сознании.       Он привык жить моментами. Наслаждаться ими и принимать как данность. Узумаки ценил свободу и был хорошим примером социально открытого и доброго человека. С фишкой в виде дипломатии и светлой ауры, навсегда обезопасившей его от всех червивых завистливых языков.       — М-м-м… Как же вкусно пахнет. Тебе помочь, может, чем? Извини, что заспался. Поздновато вчера лёг. — Парень размеренно почесывает затылок и неловко улыбается, ведь он точно знает, что услышит в ответ…       — Опять ты своё здоровье гробишь! О себе не думаешь, обо мне подумай. Сиди, не нужна мне твоя помощь. Лучше бы спал по ночам, как все нормальные люди это делают.       — Кидаемся камнями, когда живём в стеклянном доме, мама. Ай-яй-яй. — Посмел оговориться «неблагодарный» сын, сложив руки на столе и уложив на них ужасно тяжёлую голову.       — А ты не пререкайся. Знаешь же, что по-другому никак. Лучше расскажи, чем занимался. — Женщина выключила электроплиту, закончив приготовление завтрака. Достала из холодильника ягоды, творог и машинально потрепала по голове своё светловолосые чудо, которое даже в двадцать три ребячилось и качалось на стуле, словно дитя малое. Маленькая нерешаемая говорливая проблемка. Её любимая.       — О-ё-ёй… — голубые глаза уныло закатываются, не желая делиться своими провалами. Но искренность таки приводит к скорой исповеди. — Хотел дело взять какое-то увлекательное. Но по базе ничего интересного в последнее время не проскакивало. Одни мелкие наркоманы, карманники и осуждённые за домашнее насилие. С ума сойти, как народ скучно живёт… — конечно же он просто ёрничал. Мелкие преступления — тоже преступления, и иногда за ними могут даже скрываться очень крупные злодеяния. Но он не чувствовал ничего такого во всём этом и не имел желания ввязываться. Обычно мама старалась его понимать, но сегодня она, кажется, была чем-то встревожена, судя по её реакции.       — Опять ты дурью маешься. Весь в отца, честное слово! — Наруто всегда немного расстраивала эта фраза. Тяжело испытывать однозначные чувства, когда тебя сравнивают с человеком, которого ты даже не знаешь толком. Но если Кушина любила отца, то он точно не мог быть плохим человеком. Он отмалчивался на такие фразы, а женщина уже устало снимала фартук и безысходно вздыхала. — Вот зачем тебе лезть во всё это… Хочешь поработать? Возьми что попроще. Ты ведь знаешь себе цену, но почему-то не пользуешься этим. — Она устало присела напротив своего недосягаемого собеседника, подперев голову рукой.       — Да не в деньгах ведь дело. Это игра на интерес… Мне вполне хватает на жизнь. Да и ты мне постоянно деньги суёшь невесть зачем. — Парень щурился, возмущённо поглядывая на безвинную честную женщину. Он, конечно, был благодарен, но иногда матушкина забота переходила все границы. Он понимал, что та переживает, но его, видно, не слышали и не понимали, когда он говорил, что у него не так много потребностей, чтобы жить счастливой жизнью. Узумаки закинул в рот ягодку черники и тот же час словил изумление в обиженных серо-голубых глазах. Только не это…       — Да я же для тебя это всё, неблагодарный! Как можно жить в этой зашарпанной однушке? В тебе такой талант прозябает, а ты так наплевательски к нему. Скольким бы ты мог помочь человечеству, людям… — женщина словно по заученному рассказывала одно и то же. Да, ей было тяжело соглашаться с жизненными взглядами сына, но она честно старалась быть с ним на одной волне. Вот только сегодня она сама не своя, и этому, должно быть, есть веская причина. Наруто это видит — и Наруто очень страшно.       — Мама. Ну мама, прекрати, умоляю… Я вообще ни это имел в виду. Не хочу я служить людям. Для себя хочу пожить. Что ты начинаешь-то? — юный принципиальный адвокат берет столовую ложку творога и кладёт её в блинчик, педантично его заворачивая, идеально приравнивая уголки. — Выглядит замечательно… Давай просто спокойно позавтракаем, и ты не будешь тратить на меня свои нервы.       Ему не хотелось портить это утро. Его день только начинался, и кто знает, какие возможности он ему предвещал. Младший Узумаки не особо строго, но всё же старался придерживаться лозунга: «Проживай каждый день как последний!» И он его ещё ни разу не разочаровал.       Что более важно, не разочаровали самые вкусные, горячие, аппетитные блинчики с творогом, ягодами и сладким сиропом. Наруто боится потерять голову в голодном затмении, ведь он уже и не помнил, какой по счёту отправлялся в его рот и таял на губах, оставляя сочный масленый след. Обожает. В принципе любую мамину готовку, кроме той, в которой слишком много овощей. Обожает сладкое и его обилие. Нравится упиваться самой обычной домашней едой, в которой чувствовалась любовь и забота. Ему много что нравится.       Наруто любил подсолнечные поля, американскую музыку, проводные наушники, жевательные резинки, звёздное небо, свою большую кровать и бесконечное количество подушек. Узумаки нравилось ездить на электричках, выбирать яркие цвета в одежде, подкармливать бродячих котов и ухаживать за своей домашней ромашкой Камомиру. Он обожал рисовать, любил зелёный чай с цитрусовыми, в который только что случайно макнул кисть в краске, и свой балкон, с которого открывался прекрасный вид на Токио. Нравилось наблюдать за людьми, нравились фильмы режиссуры Тарантино, нравились книги Стивена Кинга. Он млел от искусства, жил творчеством и никогда не предавал своего внутреннего ребенка.       Даже внешний вид Наруто был далеко не тривиальным. Натуральный небрежный блонд, яркие голубые глаза, мягкие черты лица с не особо выраженными скулами, пухлые симметричные губы, пирсинг языка, серьга в левом ухе и несколько татуировок, разбросанных по загорелому подтянутому телу. Парень не особо отличался своей маскулинностью из-за достаточно стройных ног, красивых крепких бёдер и не таких уж и широких плеч. Что уж говорить о наличии изящной талии и рельефного плоского живота, в пупке которого так же красовалась и блестела золотая вставка. Общая картина его слегка дерзкого, но при этом утончённого вида создавала вполне приятное впечатление. Всё, что Узумаки делал со своим телом, было осознанно, и он ещё ни разу не пожалел, что видит в зеркале такую «отпадную сучку». Да, от него веяло уверенностью, упрямством и вальяжностью. Готовностью идти против систем и разрушать все рамки общества на своём пути. Как всегда правильном и самом верном пути Узумаки Наруто, бесстыжего хитреца и негодника.       Однако, каждый раз, когда парень проводил время с матерью, ему словно вновь становилось пятнадцать. Необъяснимый парадокс того, что для родителей мы по правде всегда останемся детьми. Любимыми, глуповатыми, с надутыми щеками и самыми красивыми глазами.       — Мама, у тебя всё в порядке? Ну честно… — Женщина так настырно прожигала взглядом бедную ни в чём неповинную тарелку, что Наруто становилось не по себе. Аппетит, конечно, не пропал, но небольшая тревожность осела в глубинах сознания. Что такого могло произойти?       — Честно, нет… Ты разве не видел новости вчера? — Кушина уныло положила кусочек блинчика в рот и задумчиво продолжила, пережёвывая лакомство и покручивая вилку меж пальцев. — Та клиника тысяча девятьсот восьмидесятого года, которую я купила десять лет назад. Она просто в хлам. — На бледном лице женщины неконтролируемо промелькнула безумная усмешка, но она продолжила. — Какой-то урод по абсолютно непонятной мне причине подорвал техническое помещение. Охват огромный… Погибших уйма. Я потеряла столько денег. Не понимаю, как я могла так оплошать? — Поглощенная отчаянием, она схватилась за голову и стыдливо опустила её, отстранённо глядя на всё ту же невинную тарелку. Перед собственным сыном признавать свой промах было просто невыносимо. — Столько сил на укрепление безопасности потрачено, а толку?.. Надо мной просто посмеялись. Я до сих пор не могу понять, как именно это могло произойти. Повсюду камеры, охрана, больничная суета. Протащить такое количество взрывчатки и остаться незамеченным? Бред…       Она сама не верила в то, о чем говорила. Предположительный преступник был пойман, и как единственному подозреваемому ему была уготована участь осуждённого. Но что-то в этом всём не давало Кушине покоя. Слишком подозрительные обстоятельства, мало информации и поверхностные доказательства. Всё это неутолимо угнетало, напрямую заставляя задуматься, что следствие хотело лишь поскорее закрыть дело и получить свои деньги. А она не могла спокойно спать. Вдруг это только начало? Вдруг у неё появился враг, и теперь он ни перед чем не остановится и разрушит её жизнь? И что уж говорить о той вине, которая свалилась ей на голову со смертью сотни человек? Остаётся только молчать, тихо и нервно сглатывая ком страха и отчаяния. Она не справляется. И это её убивает. Убивает…       — Мама! — Наруто четко и громко обратился к напротив сидящей, которая, кажется, действительно сходила с ума. Судя по тому, как дрожала вилка меж плотно сжатых пальцев, а красные пряди, небрежно повисшие прямо над тарелкой, ни капли не волновали, женщина действительно была в край утоплена в меланхолии. Именно поэтому парень постарался отвлечь её и обратить внимание на себя. — Я конечно… Не видел этого, но может быть ты расскажешь мне, что там такого произошло? Что говорит следствие? — Было немного неловко спрашивать об этом за счёт того, что мамиными делами блондин интересовался крайне редко. Но он всегда был готов как минимум выслушать и поддержать. Лишь бы это помогло. Да и чисто профессиональный интерес пылко заиграл в заинтригованных глазах. Что ни говори, а это всё-таки в каком-то плане его профиль. — Ты только не хандри. Даже если тебе так не кажется, у тебя ведь всегда всё под контролем. — Наруто усмехнулся и обмакнул кончик пальца в сметану, мельком мазнув им по ровному носику опечаленной леди. Пускай в конце-концов поднимит голову повыше. — Ну же, где твоя гордая осанка и строгий взгляд? — Но на это Кушина лишь подняла убийственные глаза и угрожающе шмыгнула испачканным носом. — П-понял-понял! Прости-и-и… Но я правда за тебя переживаю. Это действительно просто ужасно, но вдруг я смогу помочь чем-то.       Женщина слышала, но не слушала. Собраться с мыслями было тяжело, но ей действительно было необходимо как минимум выговориться. Хоть с кем-то поделиться всеми своими подозрениями и догадками. Скинуть с себя груз ответственности за дело, которое, кажется не будет раскрыто до конца.       — Это… Очень сложно объяснить и возможно ты посчитаешь, что я только зря себя накручиваю, но мне кажется, что за всем этим скрывается что-то большее, чем просто террористический акт. На это указывает слишком многое, я… Кажется лезу туда, куда не стоит, но я должна быть уверенной, что мы вырвали сорняк с корнями и моим делам больше ничего не угрожает. А это очень маловероятно судя по тому как быстро нашли виноватого и какие подозрительные обстоятельства объединяют его со взрывом. Я не вижу мотива, всё это… так размыто! — Кушина вытерла нос салфеткой и хмурясь, надула тонкие губы, почесывая щеку указательным пальцем. У неё было ощущение, что проблема есть и что она решаема. Но она даже не представляла с какой стороны подступиться к этому делу, а вот Наруто… Он ведь мог копнуть куда глубже, воспользовавшись положением. У парня было образование, опыт и… Черт возьми обалденное природное обаяние и интуиция. Кругленькая сумма здесь не поможет. Нужен человек, которому она может доверять на сто процентов. И может быть…       — Можно поподробнее о том человеке, которого задержали, как главного подозреваемого?       Может быть это как раз то, что так усердно искал заплутавший в смертной скуке парнишка. Его спасение от рутины. Шанс, упустить который было бы просто непозволимо. В предвкушении облизывая масленные губы, Наруто четко и ритмично постукивал металлическим украшением по внутренней стороне кроны зубов. Он делал так, когда хотел сосредоточиться, чтобы ненароком не сделать поспешных или ложных выводов. Когда его глаза так дьявольски загорались, его кличка становилась полностью оправданной. Кушина не часто видела своего сына таким увлечённым и это разжигало в ней надежду. Как ни как даже юное мужское плечо, всё равно мужское. И она знала, что на него можно положиться. Вздохнула и продолжила.       — Мужчина, предположительно лет тридцати. Назвался Какаши Хатаке. Достоверность имени также под вопросом. Никаких документов при себе не имел, точное место жительства неизвестно, в базе данных не числится. Судя по всему японец, вряд-ли приезжий, иначе где-то да засветился бы. Его поймали в тот же день, по горячим следам. — Её, как собственника клиники, следствие посвящало во многие детали происшествия. Но она не глупа и понимала, что как и везде, есть та часть, которая доступна лишь личностям приближенным к расследованию. Ей же преподносили только общую информацию, из которой она сама была вынуждена выстраивать картину происходящего. Так тщетно…       Наруто внимал информацию медленно, но уверенно, прокручивая сотни вариаций личностных качеств, которые могли принадлежать такому фантомному человеку. Это так или иначе выводило на домыслы о возможных мотивах и заставляло задуматься о тонкостях такой скрытной жизни. По-видимому, весьма одинокой, без намека на стабильности и безопасность. Узумаки любил копаться в людях. Это было куда интереснее, чем поверхностно оценивать их поступки и напрямую кидаться с осуждением. Он придерживался мнения, что всех можно понять… И ему всё больше думалось, что пообщаться с этим Хатаке будет весьма занимательно.       — А что насчёт улик? Что именно указывает на его виновность? Они не так весомы, я полагаю? — То, что сейчас скажет его матушка, решит его дальнейшую судьбу, ведь он уже увлечённо наматывал вилкой круги по полупустой тарелке. Перед глазами мерещились интереснейшие сюжеты, которые его фантазия штопала с невероятной скоростью. Любая мелочь могла повлиять на них: подтвердить, опровергнуть, дополнить и в конец испепелить всё самое интересное и оставить парня догорать надеждами… Но рано ещё об этом.       — Ну… Сохранилось несколько записей с камер, где четко видно, как этот Хатаке заходит в пустой технические кабинет и выходит оттуда по истечению семи минут. Через двадцать минут именно в этой комнате, судя по экспертизе, происходит взрыв. После этого него её никто не посещал, а значит, он единственный, кто мог сделать это… Но на видео не видно, чтобы у него что-то было при себе. Сотрудником или чьим-то родственником из больных он не является. Со следствием сотрудничать отказывается… Вину не признаёт, но и опровергать не спешит, как будто… Будто вовсе и не боится своей участи. Очень странный человек, — голос женщины дрогнул на последнем слове. Ей странно понимать, что вместо того чтобы спустить гнев на человека, который этого очевидно заслужил, она чуть ли не рвет волосы на голове, параноидально упиваясь догадками и подозрениями. — Наруто, чёрт! Это всё ты! Ты плохо на меня влияешь со своим вечным скептицизмом!       — Хах! Да что ты? — парня реакция матери поразила в самое сердце. Как жестоко с её стороны свалить всё своё просветление на него. Лестно. — А мне вот кажется, что очень даже хорошо. Если ставить под сомнение абсолютно всё, то рано или поздно в чем-то да найдёшь подвох. Они повсюду, но мы их тщательно избегаем. Твоё тривиальное мышление наконец дало сбой и ты позволила себе взглянуть на вещи чуть иначе. Это происходит интуитивно и со всякими случается. Думаю, твои сомнения действительно небезосновательны. Это я сегодня и постараюсь выяснить. — Наруто услышал достаточно, чтобы его пробрали мурашки, предвещающие возможную перспективу и триумфально выигранное дело. Захлестнула волна решимости, сдерживаемая лишь самообладанием, которое приходило с каждым новым цоканьем штанги о ряд ровных зубов. Замечательно. Просто замечательно!       — Что?! Но ты не можешь просто так взять и присоединиться к следствию! Ведь так? — встрепенулась женщина, шумно уложив ладони на край стола и резко наклонившись в сторону блондина. Она будто надеялась прочесть в его выражении лица истинные намерения, но как всегда утопала в донельзя исключительном безумии. Невозможно понять, когда тот серьёзен, а когда витает в облаках. Её сын просто катастрофа и загадка.       — Не могу, — интригующе вбросил парень, томя секундное молчание хитрой ухмылкой на довольном лице. — А вот стать на защиту обвиняемого и провести своё расследование очень даже в моей компетенции.       — Хочешь стать на защиту человека… Который подорвал мою клинику? Жить надоело, Наруто?! — Кушину передёрнуло до онемения мышц лица. Распахнула глаза и смотрела на своего дурачка-сына, как на пропащего законченного сумасшедшего. Чего только гаденыш удумал! Да у неё сердце не выдержит, если он с ним свяжется. Один устрашающий вид этого Хатаке чего стоит. Она готова взять все слова обратно, только бы тот отказался от этой ужасной идеи. Такая помощь ей точно ни к чему. Зря она это всё…       — Но-но-но! — блондин приподнял руки вверх, стараясь поскорее сдаться, чтобы не навлечь на себя гнев всесильной и непреклонной матери. — Предположительно. Предположительно подорвал твою клинику. Сама сказала, что не уверена в достоверности этого факта. — Пожав плечами, Наруто неторопливо выпрямился и кротко приподнял уголочек губ. — Не доверяешь мне?       — Не хочу, чтобы мой сын водился с убийцей! — обескураженная такой легкомысленностью она еле сдерживала эмоции. В точности отец… Те же игривые глаза и юношеский запал. Блондинистая непослушная копна с ветром в голове и самая очаровательная улыбка. Уродился же, блин…       — Мам, мне двадцать три, и это… моя работа. Не? — Наруто решил ей об этом напомнить. Приподнял бровь и почесал затылок, озабоченно глядя куда-то в сторону. Это иногда тяжело, но он всегда старается быть лояльным в её отношении. Любящим и понимающим сыном. Знает, конечно, что не подарок. Зато… Рисует хорошо и людей оправдывает. — Я понимаю, тебе страшно так рисковать, но мне кажется, это как раз то, что мне сейчас нужно. Давай так… — он готов пойти на компромисс и предложить сделку. — Я встречусь с этим мужчиной, переговорю, оценю ситуацию, предложу свои услуги. Исходя из этого решу, что делать дальше. Я ведь ещё ни разу не ошибался! — заявил но это с такой откровенной гордостью, что ничего, кроме согласия, не ожидал. Потому как в ином случае ему придется сделать по-своему без неё. И он ни разу не усомнится.       Наруто всё думал о том, как странно на месте преступника не признаваться в содеянном, если ты и не стараешься особо его отрицать. Так ведь можно скосить себе ни много ни мало пару лет… За чистосердечное-то. Но тогда что этому мешало? Гордость или другие обстоятельства, о которых пока неизвестно? Оставалось только гадать. Любой человек боится тюрьмы, даже тот, кто уже отсидел срок. Невозможно не любить свободу. Тогда на что рассчитывал этот мужчина? Как вообще такая скрытная личность так неудачно засветилась в преступлении, если ранее он вёл жизнь, не оставляя за собой ни следа и ни соломинки. Молчаливый, гордый, возможно, раздражительный и самонадеянный… Такой образ возникал в светлой голове исходя из рассказа матери. И нестыковки действительно проскальзывали. Он был уверен, что если копнёт глубже, то ни разу об этом не пожалеет. А матери останется только смириться и чмокнуть его в лобик на удачу. Ибо он — тот ещё своевольный, манерный интриган. И его родным людям с этим только уживаться.       — М-мхе… Ты меня убиваешь, Наруто. Убиваешь своими такими… — знать бы ей, как выразится каждый подобный раз, — …развлечениями. На тебя смотреть невозможно, на довольного такого! Что ж твою задницу так на приключения тянет?       Сколько она себя помнит, Наруто всегда куда-то лезет и вечно выходит сухим из воды. Прыткий юный волшебник с очарованием ангела и душой чертёнка. Иногда он, конечно, доходил до крайностей, но она даже в такие моменты чувствовала себя бессильной. Ей часто приходилось признавать, что она была не права после подобных споров с сыном. Но в этот раз она этого не хочет. Пускай поступает, как знает. Уже давно не малыш. Ей тяжело держать этот факт в голове, тем более, что с виду парню еле как двадцать можно дать.       — Доиграешься ты, но твоя взяла. Валяй… Только без глупостей! И если он виновен, не отмажь его случайно, а?       — Ха-ха! Уж постараюсь, мам! Постараюсь.       Наконец утро приобретало более размеренные и уютные краски, обнадеживая своим продолжением и не нагнетая сумбурными тревожными мыслями. Конечно, Кушина ещё немного дулась на непослушного сына, но это длилось не так долго и не так явно. Так что кое-кто очень остроумный и зоркий, может даже, и не заметил. Всё-таки где-то там внутри у неё проблёскивала искра гордости и восхищения. Это, конечно, не та помощь, на которую она рассчитывала, но женщина верила, что всё, что делается, ведёт к лучшему. И как не верить, если довольная морда напротив так ей улыбалась? Видимо, завтрак парню пришёлся очень по душе. Она счастлива видеть своего сына таким взрослым и счастливым. Это ведь самое главное для родителя.       — Береги себя… — Кушина прервала долгое молчание тихим напутствием, пока её сын мыл посуду, стоя у раковины. Его никогда не заставляли это делать, но по возможности он делал это по собственному желанию. Хотел быть как все. Проще… — Очень тебя прошу…       Наруто замер, вслушиваясь в каждое слово матери, размеренно звучащее под сопровождение журчащего напора воды. Он не смеет перебить, пока не почувствует, что она точно всё сказала. Но она была немногословна… И в такие моменты он сам начинал переживать, ведь это значило лишь то, что серьезность ситуации достигала пика. А его пугало всё серьёзное… Серьёзные отношения, серьёзный подход к делам, серьёзные выборы. Ненавидит.       — Будь проще, мам… Всё будет, как и должно.       — Хорошо?       Парнишка усмехается. Он прикрывает глаза и опускает голову, продолжая тщательно натирать тарелку. Он рад, что стоит спиной к обеспокоенной женщине. И он отвечает так несвойственно себе тихо.       — Замечательно…