Играть с огнем

25 ноября 1963 года. Орудийный огонь показался над ними, как дождь во время очень сильной грозы. Американские военные и советские солдаты вели свою (неправильную) войну друг против друга, и они застряли в ее середине. Хотя технически это была своего рода вина, но Рис сочла нужным обвинить в этом психопатку Лайлу. — Сколько времени? — закричал Диего, скользя рядом с ней и резко наклонив голову, когда несколько пуль едва не попали в него. — Я не знаю, может быть… — начала Рис, когда несколько мужчин побежали к ним, готовые открыть огонь. Рис взмахнула рукой, легко отбросив их обратно в витрину своим телекинезом. Проверяя ее ручной пистолет, отбросила его в сторону. — Кончились пули, — пробормотала она. Еще одно тело врезалось в перевернутую машину, когда Ваня подполза к ним. Автомобиль защищает их и дает им необходимую передышку. Они боролись несколько дней, и это не прекращалось. Не до конца.  — На сколько больше? — спросила Ваня, пыль и грязь на ее лице освещали ее слегка светящиеся белые глаза. — Ядерное оружие, шесть минут. Может, семь, — сказала Рис, глядя на свои треснутые часы. — Если нам повезет, — добавила она, глядя в небо. — И Ф… — как раз когда Ваня собиралась спросить, небо озарило слишком знакомый переулок ярким ослепляющим светом.  — Вовремя, — Рис ухмыльнулась, вскакивая. — Медик! Медик! Только для того, чтобы Диего резко сбил его с ног, когда новая волна солдат побежала в их сторону. Несколько пуль едва не попали в нее.  — Пока нет… — проворчал он, бросая ей один из своих ножей. — Готовы? — Эй, малыш, ложись! Рис ухмыльнулась, когда солдаты окружили их.  — Ваня? — раздался громкий хлопок, и танк выстрелил. У Вани загорелись глаза, все ее тело светилось, когда она взлетела в воздух, разрушая оболочку. — Да, она хороша, — Рис пробормотала, бросая ножи Диего, наблюдая, как он прорезает солдат сзади, как масло, давая Клаусу пространство для движения. Клаус выбежал, используя свои силы, направив на солдат свою мини-армию призраков. Бен над ним, подбрасывая солдат вокруг и высоко в воздух. Еще один снаряд выстрелил вдалеке, Лютер прыгнул бог знает откуда, прикрывая Клауса. Воспользовавшись случаем, Рис прыгнула в телемагазин Монти и побежала наверх. Засохшая кровь Эллиотта и Лайлы все еще покрывает его пол. Девушка проходит мимо безжизненного тела Лайлы, один из ножей Диего все еще вонзен в ее сердце. Роется в коробке, где она спрятала кассету. Рис вытащила ее и посмотрела на кадры Франклина. Безумная улыбка Хендлер, промелькнувшая в ее голове, с того момента, когда она сняла пленку со своего мертвого тела. Выкинув мысли из головы, она прыгнула обратно наружу. — Пять! Ты больной сукин сын, где ты, черт возьми, был? — Вот вам и воссоединение, — сухо подумала Рис, подбегая вперед, хватая Пятого за край куртки. — Нет времени, — резко сказала Рис, взглянув на часы. Одна минута. — Рисса, что, черт возьми, происходит? — спросил Пятый, глядя на нее, крепко сжимая ее руку, словно она собиралась превратиться в дым. Он все еще не мог прийти в себя как от путешествия во времени, так и от зоны боевых действий перед ним. Бедный Пятый, он никогда не мог передохнуть. Рис вздохнула, желая, чтобы у нее было хотя бы немного больше времени, прежде чем они умрут.  — Конец света, — мрачно ответила она, услышав знакомый звук портфеля, вступившего в бой. — Если хочешь жить, пойдем со мной, — сказало слишком знакомое лицо.  — Хейзел, — выдохнула Рис, улыбаясь мужчине постарше и незаметно сунув пленку в карман. Слава богу, он получил ее сообщение. — Нет. Что, черт возьми, здесь происходит? — повторил Пятый, крепче сжимая ее. — Война. Очевидно, та, которая положит конец миру, — спокойно сказала Рис, осматривая место перед собой. Ее последний день, заканчивающийся разрушением и огнем. Это было почти поэтично. — Нет времени объяснять, — сказал Хейзел, указывая на небо. — Это ядерное оружие, старик. — А как насчет моей семьи? Рис? — спросил Пятый, глядя на Хейзел, все еще крепко сжимавшую ее руку. Рис с трудом сглотнула, качая головой. Она могла бы сделать это, когда он ушел. Безопасно. — Тебе нужно исправить это, ты не можешь сделать это здесь, — мягко сказала Рис.  — Только не… — пробормотал себе под нос Пятый. — Она права, — сказал Хейзел, бросив на Рис грустный взгляд. Они оба знали конец этой истории. — Ты не сможешь спасти их, если будешь мертв. — Удачи, — прошептала Рис, медленно высвобождая руку из его хватки. Пятый сделал паузу, прежде чем кивнуть, взяв Хейзел за руку и бросив на нее последний взгляд, прежде чем исчезнуть в голубом свете. Идя к другому, она и Академия Амбрелла, извините, Команда Ноль уставились на горящий мир, ядерное оружие приземлилось. Здесь она была странно умиротворена, глядя на приближающееся к ним разрушение. Она закрыла глаза. Так же, как мир загорелся.

***

— Что ж? — спросила Рис, возвращая свое внимание к бумаге. — Если ты собираешься что-то сделать, Эллиотт, сейчас самое время. Ты знаешь, что они говорят, первое впечатление и все такое. Вторник, 12 июня 1962 года. — Мое… ты, ты знаешь мое имя? — выдавил он, его ложка тряслась.  — Эллиотт Гуссман, продавец телевизоров, бывший продавец телевизоров. Думаю, чтобы найти время для другого твоего хобби… Звук его ложки, что упала на пол, прервал ее. Эллиот опустился на колени, склонив голову, как будто молился. Рис согнула бумагу, глядя на него.  — Что, черт возьми, ты делаешь? — Ты, ты… твой, о чем мне рассказали на, на съезде… — Эллиотт заикалась, широко раскрыв глаза. — Я не могу в это поверить, я… Спасибо. Большое вам спасибо за то, что выбрали меня для этой чести. — Честь? — повторила Рис, Эллиот быстро кивнул головой.  — Да, — Рис положила газету на кофейный столик Эллиота. — Не мог бы ты мне немного помочь? — спросила она, медленно наклоняясь. — У меня была долгая поездка, мне нужно освежиться, — тихо сказал Рис. — И встань с пола, Эллиот, ты выглядишь нелепо. — Верно, верно, — сказал Эллиот, вскакивая и поправляя волосы. — Ну… гм, по словам уфолога, с которым я разговаривал, он сказал, что инопланетяне отправят туда своих учеников, чтобы оценить планету, а затем ее лидер вступит в контакт с формой жизни… — медленно сказал он, на его лице появилось понимание. Рис медленно кивнула головой, пытаясь понять, о чем он думал.  — Не волнуйся, ммм… мы не клонируем, выкинь это из своей головы. — О, слава богу, — Эллиот выдохнул, отложив оружие, а точнее ложку.  — Итак, Эллиот, — Рис начала ходить по комнате, Эллиот следовал за ней, как щенок. — Мои… ученики… они все пришли так же, как и я, верно? — спросила она. Пятый никогда не прыгал так далеко, когда его держали семь человек, и никто из них не мог ему помочь. Сказать, что она волновалась, было бы большим преуменьшением.  — Да, да, это так, — Эллиот ответил. — Как много? — Трое, трое. — И как они выглядели? — спросила Рис, взглянув на Эллиота.  — Ну, эм, первый был худым, в странной одежде… — Клаус, — пробормотала Рис, закусив нижнюю губу. — Когда он появился? — 1960 год, — сказал Эллиот, перебирая руками. — В год выпуска Silvertone Omega я был… — Эллиот, — перебила Рис, держась за голову. Это вызвало у нее ослепляющую головную боль. Боже, иногда она ненавидела путешествия во времени. — Без обид, но можно историю происхождения немного подождать, — Эллиот кивнул.  — Правильно, извини. Рис отмахнулась от него, глядя на стены, покрытые газетами.  — Тебе не нужно извиняться, — пробормотала она, покачиваясь на цыпочках.  — Верно, извини. Рис вздохнула, проводя пальцами по волосам.  — Другие? — Ри… — начал Эллиот, Рис бросил на него быстрый взгляд. — Вторая была женщиной, я не очень хорошо ее видел. Но она была высокой и с кудрявыми волосами. Она появилась в 1961 году, — быстро сказал он. Рис кивнула, шевеля руками.  — Эллисон, а что насчет последнего? — Появился за несколько месяцев до тебя. Здоровяк, продолжал выкрикивать имя Эллисон. — Да, это Лютер, — нахмурившись, сказала Рис, вспомнив, как Лютер с радостью оставил ее умирать в Академии, если бы не Грейс. Рис покачала головой, пытаясь сфокусироваться. — Только эти трое, ты уверен? — Определенно, — сказал Эллиот, кивая головой так сильно, что Рис думала, что она вот-вот отвалится.  — У тебя есть какие-нибудь фотографии или идеи, где они могут быть? — Эллиот почесал затылок.  — У меня есть несколько фотографий, которые я проявил, но я не знаю, они все как-то исчезли после этого, — сказал он, уходя, роясь в каких-то шкафах. — Они иногда приходят в переулок, но всегда скучают друг по другу, — добавил он, протягивая ей несколько фотографий.  — Конечно, — Рис проворчала, беря и листая снимки. — Спасибо, Эллиотт, — сказала Рис, засовывая фотографии в карман. — Не мог бы ты оказать мне небольшую услугу?  Глаза Эллиота загорелись.  — Конечно, что угодно. — Еще три человека собираются выйти из того переулка, так или иначе. Я знаю, что тебе интересно, так что продолжай делать то, что делаешь, — сказала Рис, подходя ближе к нему, Эллиот смотрел на нее так, словно она собиралась открыть ему тайны вселенной. — Слушай внимательно, — тихо сказала она, Эллиот наклонился до ее роста. — Мне нужно, чтобы ты увидел остальных. Мужчина, короткие волосы, много ножей и кожи, немного вспыльчивый. Женщина, каштановые волосы, белый костюм, примерно моего роста, очень добрая. И парень, — сказала Рис, ее голос немного дрожал. Беспокойство нарастало с каждым мгновением. — В районе этого роста, — сказала Рис, поднимая руку и размахивая ею в нескольких дюймах над головой, — школьная форма, зелено-голубые глаза... — Как аквамарин? — В яблочко! — воскликнула Рис, ухмыляясь. — Спасибо, да, ты мне нравишься. В любом случае, просто присматривай за ними, — сказала Рис, оборачиваясь. — Я буду на связи. — Подожди, куда ты идешь? — позвал Эллиот, когда Рис направилась к двери. — Я собираюсь найти своих друзей. Не волнуйся, я вернусь, — сказала Рис, подойдя к двери, быстро улыбнувшись ему, прежде чем открыть дверь, слегка щелкнув ею за собой. — О, и Эллиот, — сказала она, открывая дверь, хотя и заглядывая ей в голову. — Небольшой совет, возьми пистолет. 1962. Год кубинского ракетного кризиса, Джон. Ф. Кеннеди был жив, его жена Жаклин «Джеки» Кеннеди была иконой моды, а Даллас, знаменитый город, где был убит Кеннеди, был нормальным. Она стояла там, на Дили Плаза, совсем недалеко от того места, где застрелят Кеннеди. Это было странно, девушка впервые оказалась в месте, где смерть была так далеко. Глубоко вдохнув свежий воздух, Рис закрыла глаза, пропитанные солнцем и смехом детей, матерей в платьях, изредка бросающих на нее странные взгляды. Ей действительно нужно было переодеться, но солнце чувствовало себя хорошо, и впервые за долгое время ничего не горело, не взрывалось и вообще ничего. Все было совершенно обыденно. Проведя еще несколько минут на солнце, украв бумажник у придурка. Рис вошла в причудливый маленький магазин рядом с телемагазином Эллиотта. Купив какую-нибудь элегантную, более соответствующую эпохе одежду, Рис вошла в раздевалку, стянув свою старую одежду, делая мысленную пометку проверить швы позже. Она надела узорчатое фиолетово-белое платье с парой черных балеток. Засунув остальную одежду в одну из других сумок, она вышла из магазина. Глядя на оживленные улицы Далласа, прежде чем вернуться к Эллиотту. 2 недели спустя. — Боже, я ненавижу 60-е, — подумала она про себя. Ей нужно место для проживания. Эллиот был прекрасен, но она обнаружила, что может справиться с его безумием только в малых дозах, и после того, как он попытался заплести ей волосы… ну… это плохо кончилось. Для любого из них. И если она собиралась проводить свои собственные исследования, ей нужно было свое собственное место, без постоянного присутствия, спрашивающего ее, «находит ли она температуру Земли в порядке». Пробегая пальцами по волосам, она шла по улице. Проезжая мимо симпатичного многоквартирного дома с красной кромкой, немного выше и тоньше, чем дом Эллиотта. Напоминая себе о том, что нужно подстричься, когда яркий свет осветил ее путь. Прищурившись, Рис моргнула, отступив назад, прежде чем снова взглянуть. Глаза Рис расширились, когда она увидела его.  — Дерьмо. Бегущая мысль в ворота, ломящаяся в дверь. Она взбежала по ступенькам, мысленно прикидывая, из какой двери падает свет. Ведя ее на второй этаж, глядя на золотую табличку: 135. Закатив глаза, она повернула ручку. Девушка зашла в чистенькую квартиру. Она была маленькой с простой функциональной мебелью, довольно некрасивая оранжевая стена слева, ведущая на кухню. Хотя у Рис действительно не было времени судить о ее внутреннем убранстве (это время ей очень нравилось), ее гораздо больше интересовал мужчина в гостиной. Она медленно подошла к мужчине, он смотрел в окно. Человек с аквариумом вместо головы. — Привет, Кларисса, — сказал он, вертя сигарету в руке. — Ты выглядишь прекрасно, как всегда.