Голод

— Какая ирония, — бормочет она, — подумать только. — Плохо? — тревожится существо рядом с ней. — Хорошо, — успокаивает она длинноволосое нечто, вызывающее стойкие ассоциации с азиатскими фильмами ужасов. Теми самыми, где из всех малопригодных для этого мест лезут жуткие создания с аномально длинными волосами и конечностями. В фильмах после встречи с таким долго не живут. Девушка, несмотря на приличную шишку на голове, синяк на бедре и абсолютно вымокшую одежду, ощущает себя живой, как никогда. И сейчас она готова практически захохотать, глядя на простое свадебное платье в руках у призрачной леди без головы. — Да уж, не вышла замуж в мире живых, самое время провернуть это в царстве мёртвых, — бормочет она, не беспокоясь, что её тут кто-то поймёт. — Поворачивать, — предлагает она своему спутнику. Безголовой леди, любезно предлагающей ей белоснежное платье, она не стесняется. А вот громадный широкоплечий не то призрак, не то ещё кто — совсем другое дело. — Эмм, поворачивать что? — озадаченно скрежещет он. Возможно в мире потусторонней хтони нет места разделению полов и стеснительности. — Ладно, отвернусь сама, — бурчит девушка. Стоя спиной к призракам, она стягивает джинсы, толстовку, футболку, остаётся в трусиках и носках. И вскрикивает от неожиданности, прижимая к себе платье, когда от стены перед ней отделяется высокая фигура в плаще с капюшоном.

***

Когда она видит его впервые, то думает, за ней явился мрачный жнец, только вместо косы, прихватил какую-то разновидность топора — кажется, это называется секирой. Вообще, в целом, это не так уж важно, чем именно ей будут отрубать голову. Которая и без того просто чудовищно раскалывается — такое чувство, она нехило приложилась ей при падении в эти бетонные катакомбы. Она, конечно, точно не понимает и не помнит, как вообще оказывается в этом месте, но представляет это как падение Алисы в кроличью нору — долгий полёт и жёсткое, в её случае, приземление. Плюс ко всему, куда-то запропастился телефон, а тут ещё и этот вестник смерти. «Божемой, я взаправду, видать, померла, и попала в Ад. Хотя, минуточку, разве сперва не должно быть Чистилище?» — запутывается в теологических догмах девушка. Меж тем, гипотетический жнец замирает перед ней в элегантной позе героя аниме и что-то скрежещет. — Восхитительно, — бормочет она, — если это глюки от удара головой, то очень, конечно, качественные. Лучше, наверное, жнец, чем мерзкий кролик. Но вообще, конечно, ей совершенно не весело. — Язык не знать? — уточняет очевидное существо в капюшоне и изящным жестом длинной чёрной ладони указывает на себя. — Я, — скрежещет он, затем указывает на девушку, — ты. — Охренеть, блин, — отвечает ему девушка, потирая шишку на голове. Существо терпеливо повторяет жесты и слова, дожидается, пока девушка начинает неуверенно повторять за ним ужасно неудобные в произношении для человеческого речевого аппарата слова. «Всё у меня не как у людей. Даже жнец, вместо того, чтобы прибить, учит потустороннему языку. Охренеть просто».

***

Сейчас, прижимая к себе платье, она всё в том же состоянии удивления, мягко говоря. — Здравствуй, — шелестит из-под капюшона, — помощь? Девушка видит, как длинные пальцы существа, напоминающие плотные сгустки мрака, сильнее сжимают рукоять его оружия. — Эээ, нет, всё хорошо, — заверяет его девушка, надеясь, что не произносит по ошибке что-то вроде «поруби их всех». — Хорошо, — скрежещет капюшон и стоит, смотрит. Девушка не понимает, как он это может делать, если, по её представлениям, у него вместо головы и всего остального клубится мрак. Но взгляд существа она чувствует очень хорошо. Как он рассматривает её мокрые волосы, кожу, покрывающуюся мурашками, руки, судорожно прижимающие к груди платье. — Повернуть? — предлагает ему девушка, не зная иного глагола, похожего на то, что ей надо. Жнец озадаченно молчит. — Повернуть куда? Выход нет, — сообщает он ей. — Тьфу, — злится девушка, — нелюди. Ну и хрен с вами, особо не на что смотреть. Она натягивает платье, уже не заботясь, кто там и что может рассматривать, расправляет подол, поправляет рукава, возится с застёжкой. Чувствует, как в носу начинает свербить. «Если я отсюда не выберусь, и вообще, если я уже, гхм, не совсем жива, то расстроившаяся свадьба так и останется самым громким событием за мою недолгую жизнь. Восхитительно». — Не нравится? Некрасиво? — тревожится безголовая леди. — Боль? Грустить? — не понимает длинноволосый. — Нет-нет, спасибо, — всем сразу отвечает она. Тип в капюшоне молчит. Девушке кажется, что она видит, как мелькают тени на месте его лица. — Отдыхать? — вдруг предлагает он. — Знать место. Безопасность. — Могилу что ли или склеп? — бурчит девушка. Ей кажется, существо смотрит на неё укоризненно, но вообще, с темнотой заместо лица сложно судить о подобных вещах. — Я бы не отказалась, так, минуточку, гхм… Девушка смотрит в сторону, где вот только что находятся леди и длинноволосый, и почти не удивляется, когда никого там не обнаруживает. — Как быстро здесь все исчезают и появляются, — бормочет она. — Исчезать все, — хвастается она своими познаниями и расширившимся словарным запасом перед жнецом. — Зато остаться я, — отвечает ей Mr. Hood. Вообще, она слегка побаивается своего молчаливого спутника. Они идут этими мрачными коридорами непойми куда, его топор периодически угрожающе скрежещет по каменным плитам под ногами, высекая искры. Девушка держится чуть позади, смотрит на широкую спину, покрытую ветхой с виду тканью. «Ну так и жнец, надо полагать, не молод». Она не замечает, как от каждого скрежета топора по камню рассеиваются плотные тени у потолка и в слабо освещённых закоулках, как исчезает сотня светящихся глаз за вентиляционной решеткой у пола, стоит жнецу чуть коснуться лезвием прутьев. — Каким-то удачным маршрутом идём, — решает разрядить плотную тишину девушка, не заботясь, что там поймёт из всего этого жнец, — я когда одна тут ходила, постоянно кто-то появлялся. — Понятно, — шелестит в ответ Mr. Hood и строго смотрит в угол наверху. Какая-то неудачная многорукая помесь абажура от настольной лампы и рыбы в стиле Босха моментально вплавляется в стену и бешено вращает глазом. — Много опасный кто-то, — наставительно скрежещет он, — одна опасно. Слабая. Девушка молчит. Последнее слово она не понимает. «Это, конечно, унизительно, что и в загробном мире подстерегают опасности. Казалось бы, самое страшное уже и так произошло», — мрачно размышляет она, поглядывая на высокого молчаливого спутника. Который внезапно подхватывает её одной рукой, с лёгкостью, будто она плюшевый мишка. — Проблема. Закрывать глаза, — требовательно говорит он. Вообще, наверное, надо бы было испугаться. Но сейчас всё сознание девушки поглощено тем, что она чувствует тело жнеца. «Я думала, он как туман, ну или там слайм. Ладно, на крайняк, как желе. А тут…» А тут совсем даже не желе и не слайм, и уж точно не туман, а жёсткость тренированного мужского тела. И ощущение аномально большой ладони на спине, запаха тумана и водной дымки. Что-то щекочет её ногу. — Что за нахрен, — дёргается она. — Глаза открывать, — в тот же момент говорит Mr. Cap, — проблема исчезать. И ставит её на ноги. Девушка видит, как уползают обратно под плащ призрачные сгустки живого мрака, словно язычки чёрного пламени. — Ого, — вырывается у неё, — это, хм, твоё? Mr. Hood быстрым движением отодвигается от неё, раскрывает антрацитовую ладонь, над которой моментально образуются мини-вихри из сгустков мрака, которые затем втягиваются обратно в руку. — О, — бормочет девушка, — ну ничего себе. Наверное, хм, удобно. — Появляться, исчезать, — глухо скрежещет жнец, словно пытается объяснить особенности своего жнецового строения. Ей становится неловко за своё любопытство. В конце концов, у кого-то нет головы, у кого-то тела, а у кого- то призрачное подобие щупалец. Бодипозитив в мире призраков. — Отдыхать, — напоминает Mr. Hood, незаметным движением натягивая поплотнее капюшон. В комнате, где они сейчас находятся, всего одна кровать, застеленная таким белоснежным одеялом, что общий запущенный вид остальной обстановки в помещении становится ещё более заметным. Вообще, девушка не отказалась бы перекусить. И, возможно, выпить бокал-другой. Чисто для храбрости, потому как ложиться в эту уютную с виду кровать, после того как её едва как-то не душит подушечный монстр, желания нет. — Проблема нет, отдыхать, — строго произносит Mr. Hood, отходит к двери. — Проблем, как раз, до фига, — вздыхает девушка, — одна надежда, что ты такой милый не потому что собираешься отсечь мне голову и поместить в какое-то своё почётное монструозное хранилище. Она вспоминает своего здешнего знакомого, настойчиво выпрашивающего у неё различные части тела в обмен на услуги скоростного перемещения и кутается в одеяло. «Если я оказалась в этом мире в наказание за своё нескончаемое нытьё о том, что без Калеба мне жизнь не в радость, готова раскаяться и забрать свои слова обратно, — мысленно обращается девушка ко всем высшим силам разом, надеясь, что кто-то прослушивает эти самые обращения, — только бы проснуться в своей постели».

***

Mr. Hood подходит к краю парапета над пропастью. — Понравилась, значит, человечка, да? — скалит в практически дружелюбной ухмылке острые, как у пираньи, зубы тип с залитой кровью торсом. Он сидит на самом краю, беспечно размахивает ногой над бездонной, с виду, дырой в никуда. — А всегда смеялся над теми, кто заводит себе человеческих питомцев. — Понравилась это как? — шелестит жнец, игнорируя второе предложение. — Ну это значит, забавно её загонять в угол, пока она не поймёт, что пути дальше нет. И развернётся, чтобы дать отпор, и неизвестно, чем закончится схватка, — мечтательно произносит зубастый, поправляя очень человеческим жестом один из бинтов на лице. Жнец озадаченно молчит. — Твои вкусы… специфичны, — замечает он сухо, — я далёк от подобных помыслов. — Ну оно и понятно, она у тебя слабачка с виду, — скалится ещё шире его собеседник, — кто угодно зашибёт. Главное, чтобы не ты сам ненароком, — хохочет он. Mr. Hood молчит. — Да пошутил я, ты что, — снова скалится пугающий тип, — без обид. Приходи как-нибудь, разомнёмся хоть, сил нет, скукотища. — Приду, — обещает жнец, прокручивая в руках секиру. Зубастый тип хватает с пола мачете и, отталкиваясь ногами пружинисто взмывает куда-то вверх.

***

Она чувствует себя отлично отдохнувшей и полной сил, жаль, не вернувшейся в свой мир. После пробуждения девушка находит целую горсть конфет в разноцветных обёртках поверх одеяла и запихивает в рот сразу три. Потому как воды она наглоталась ещё при падении в озеро с кучей призрачных рук, а вот какого-то намека на еду всё это время нет. «Значит ли чувство голода, что я всё ещё жива?» — задаётся непростым и практически философским вопросом девушка. Она оглядывается. В комнате она одна, и это неприятно удивляет. Понятное дело, что жнец не обязан с ней возиться постоянно, но почему-то она рассчитывала, что он хотя бы дождётся, пока она проснётся. — Мужчины одинаковы во всех мирах, — обиженно бурчит она, — ладно, мне не привыкать, отлично поищу выход сама. На деле это оказывается совсем не так уж просто. Отчего-то сегодня она забредает в часть коридоров, где ужасно темно, свет скудный до невозможности, да ещё с каким-то зловещим красноватым отливом. Слышны какие-то то завывания ветра, то бряцанье цепей, что совершенно не способствует душевному спокойствию девушки. А когда она решает повернуть обратно, понимает, что коридоры коварно перестроились. — Серьёзно, блин? — она останавливается и пробует собраться с мыслями, когда слышит знакомый скрежет лезвия по плитам. Радостно оборачивается и замирает. Стоящий перед ней громила с торсом, залитым кровью, явно не элегантный жнец. Девушка начинает аккуратно пятиться назад, ещё надеясь на то, что угрожающая внешность этого типа, как и ряд острейших зубов, которые будто не помещаются во рту, и огромный мясницкий тесак в его руке — всего лишь часть имиджа. Тип радостно скалится. — Здравствуй, — скрежещет он и вскидывает своё оружие, — играть? «Однозначно, нет», — девушка бежит со всей доступной ей скоростью, обречённо осознавая, что это зубастое чудище догонит её в два счёта. Громила разражается жутким хохотом. — Беги быстрее! — дружелюбно советует он ей и бросает вслед мачете. Девушка этого, конечно, не видит и не поняла бы даже если бы видела, но его бросок словно специально рассчитан так, чтобы острое, всё в бурых пятнах лезвие пролетело бы мимо неё. Монстр и вправду быстро нагоняет девушку, обхватывает её, опять же, так легко, словно она плюшевый мишка. Снова зловеще и скрипуче хохочет, очевидно забавляясь. И в тот же миг на них налетает мощный вихрь мрака, сносит зубастое чудовище с ног, вырывая из его рук девушку. Она видит, как сквозь закручивающиеся всполохи чернильно-чёрных сгустков темноты мелькают полы плаща и лезвие топора. — Эй-эй, — скрипит тип с мачете, когда из языков мрака сплетается высокая фигура в капюшоне, — тише ты, тише, разошёлся! Пошутил я, хе-хе. Цела она, сам посмотри! Mr. Hood застывает. — Твои шутки… специфичны. Монстр радостно скалит зубы. — Больше так не делай, — тихо скрежещет жнец, как бы невзначай покачивая секирой. — Да нужна мне твоя человечка, скукотища! — вновь скалится тип с мачете. — Зато ты теперь понимаешь, что такое «нравиться». До встречи! Жнец задумчиво смотрит вслед монстру, ловко взлетающему вверх по высокой стене. Mr. Hood оборачивается к девушке. — Уходить без меня? Зачем? — строгим скрежетом звучит его вопрос. — Т-ты пропал, я-я думала, ушёл и… и не вернёшься, — запинаясь бормочет она, потирая наливающийся синяк на руке. От излишне тесного соседства с агрессивным типом, её прекрасное белое платье уже не столь уж белое, да и крой претерпевает некоторые необратимые изменения. И теперь девушка постоянно подтягивает сползающий с плеча рукав. Она практически ни слова не понимает из скрежещещего диалога жнеца и зубастого типа, но отчего-то ей кажется, никто из них не собирался рубить друг-дружку на куски. Mr. Hood молчит. Смотрит на бледные трясущиеся пальчики девушки, которыми она вцепляется в платье. «Нравиться?» «Что он смотрит?» — Оставлять еду тебе. Поглотить? — глухо скрежещет он. Девушка понимает, что россыпь конфет в ярких обёртках была от такого сурового с виду жнеца, ей становится неловко за свои предположения, что он может втихую исчезнуть. Она невротично потирает синяк. — Боль? — шелестит из-под капюшона. — Нет, — голос девушки немного дрожит, но с жнецом ей, однозначно, спокойнее. — Тогда идти дальше? — предлагает он ей. — Идти, — соглашается она, и чуть вздрагивает, когда огромная ладонь легко подхватывает её, помогая подняться. — Спасибо, — запоздало благодарит она. За всё сразу, видимо. Через пару часов блужданий они наталкиваются на нового обитателя местного мира. — Ох, — бледнеет хиловатый с виду паренёк, глядя на неё, — ох. — Ну не такая уж я и страшная, — обижается девушка, — просто волосы нечем расчесать. — Ох, я не то имел в виду, — дрожащим голосом поясняет парень, двигаясь по стеночке, пытаясь косить одним глазом на неё, другим — на мрачного спутника за её спиной. — Ты в курсе, что сзади тебя монстр? — уточняет он. На всякий случай, девушка оборачивается, видит привычную и уже даже уютную, в некотором роде, фигуру в капюшоне. — Он человек, — поясняет жнец, как если бы сама она этого не понимала, — человек, как ты. — Видеть, — сообщает ему девушка. — Он не монстр, — поясняет она для пугливого паренька. Но тот, отчего-то, бледнеет ещё больше. Косится на лезвие секиры со стекающими тяжёлыми каплями крови, на заляпанное той же кровью её совсем недавно белоснежное платье. — Ты говоришь на их языке, — мрачно уточняет он, — языке призраков. Ты вообще собираешься отсюда выходить? — Конечно! — восклицает она. — Ага, — отчего-то как будто не верит ей парень. — Я знаю, куда надо идти. Это лифт. Лифт в наш мир. Девушка чувствует, как её вполне себе живое, пока во всяком случае, сердце пропускает удар. — Знаешь? — недоверчиво уточняет она. — Он знать, выход знать! — торопливо переводит она жнецу, забывая о его способности отлично всё понимать. Жнец чуть сильнее склоняет голову, позволяя капюшону ещё больше упасть на лицо. — Мы можем пойти вместе, — предлагает парень, косясь опасливо на жнеца, — если, конечно, твоё чудище тебя отпустит. — Он не чудище! — запальчиво вскрикивает девушка. И почему-то не двигается с места. — Ну как хочешь, — делает для себя какие-то выводы парень. — Бывай! Девушка кивает, провожает его глазами. — Опасно, — замечает Mr. Hood, — один опасно. Идти за ним? Девушка молчит. — Идти отдыхать? — шелестит жнец. — Искать выход позже, — бормочет, словно оправдываясь, девушка.

***

Они оказываются в уже знакомой ей комнате, и девушка внезапно понимает, что понервничала гораздо больше, чем ей кажется до этого. Её начинает бить крупная дрожь, когда она вспоминает типа с громадным ножом, и подкрадывается горькое чувство совершённой глупой ошибки. «И зачем я сказала, что мы не пойдём вместе к выходу? А вдруг он и правда знал дорогу?» — Устать? — уточняет жнец. Поглощённая в свои невесёлые думы, девушка не слышит его вопроса, в принципе, она мало замечает, что вокруг. Её жутко раздражает ощущение грязного платья, да и в целом, она чувствует себя ужасно потрёпанной, словно жёваный башмак. В прошлый раз своего пребывания здесь она обнаруживает две двери, ведущие в туалет и ванную соответственно. Ей не хочется задаваться вопросом, спроектирована ли эта комната согласно нуждам людей, попадающих в этот мир, или же потребности непонятных хтонических существ напоминают людские. Она просто тихо радуется, что есть возможность не испытывать лишний дискомфорт. Вот и сейчас она возится с застёжкой на платье, напрочь вообще забывая, что в комнате она не одна. — Помощь? — скрежещет жнец. И когда девушка никак не реагирует, приближается и легко тянет язычок застёжки на спине. Его антрацитовые пальцы на мгновение очень как-то интимно касаются голой кожи девушки, отчего она моментально отвлекается от своих мыслей. — Спасибо, — неловко благодарит она жнеца. — Видать, у вас всех и впрямь отсутствует какое-то гендерное разделение, — бормочет она и пятится в душ. На полпути к заветной двери и без того тусклые лампы под потолком противно мерцают, как в ужастиках аккурат перед тем, как вылазит какой-то особо мерзотный монстр, и гаснут. Девушка как никогда близка к панике. Вокруг воцаряется совершенно отвратительная тьма. А ведь она даже спать предпочитает при свете ночника, не говоря уже о том, что в городе, в её мире, конечно, не бывает такой тьмы. Полной и абсолютной. — Какого хрена? — ёмко высказывает своё возмущение девушка. И вздрагивает, когда рядом раздаётся скрипучее: — Иногда так быть. Проблема исчезать сама. — Я ничего не вижу, — жалуется девушка, придерживая сползающее платье. — Видеть я, — вроде как успокаивает её жнец. Девушка наугад вытягивает руку и касается существа рядом с собой. При мысли, что в этой темноте она окажется абсолютно одна, она пугается больше, чем когда слышит свист мачете рядом с собой, даже больше, чем когда над ней смыкается сотня призрачных рук в этом подземном озере. — Не уходи, — просит она его, — пожалуйста. Жнец хорошо слышит, как быстро бьётся её живое сердце и мрак внутри него тянется на силу человеческих эмоций. Пусть даже и не всегда понятных ему. — Надо ждать, — шелестит он. Неожиданно подхватывает девушку, и прежде, чем она успевает вообще сообразить, отпускает, усаживая на кровать. — Ждать удобнее, — вроде как поясняет он. — Я-я не могу ждать, я очень боюсь темноты, — признаётся она. Не известно, понимает ли он её полностью. В конце концов, в его картине мира тьма вполне себе уютна. Он погружается в раздумья, ослабляя немного контроль над собой, и язычки мрака от его тела довольно тянутся к девушке. — Прошу прощения, — смущённо говорит Mr. Hood, когда девушка дёргается, и отодвигается от неё. — Иногда это сложно контролировать. Девушка понимает, что он извиняется. Но вообще, строго говоря эти странные лёгкие касания её не особо пугают. Ну как котик лапкой прикоснулся, разве ж это страшно. Страшно остаться одной. Страшно искать выход. Страшно вернуться в свой мир. Одной. Этой философской мысли она не даёт ход. — А ты, гхм, ты не мог бы придвинуться обратно? — просит она. И пока думает, как бы повторить то же самое с использованием известных ей слов потустороннего языка, жнец послушно двигается. — Так? — уточняет он. И вздрагивает, когда девушка неудачным взмахом руки скидывает с него капюшон и вместо того, чтобы отдёрнуть ладонь, ведёт по его голове. Клубящиеся тени под капюшоном напоминают ей на ощупь волосы — длинные и слегка растрёпанные. Девушка так изумлена, что совершенно невоспитанно опускает ладонь на его лицо, касается тонущих во мраке высоких скул, задевает пальцами губы, находит чёткую линию челюсти. — Как это вообще возможно, — бормочет она. С другой стороны, то, что он не бесплотный дух, она понимает давно, так почему же не быть и лицу, собственно. Mr. Hood аккуратно отводит её руку от себя. — О, извини, — смущается она, — прошу прощения. — Почему ты так много со мной возишься? — вдруг решает спросить она. — Почему помогать мне? Спасать меня от того зубастого? Жнец молчит. И девушка шарит рукой в темноте, чтобы убедиться, что он рядом. Существо перехватывает её ладонь и, видимо, подносит к своему лицу. Она чувствует под пальцами упругую мягкость его невидимых губ. — Да как это, блин, возможно, — вновь шепчет она. — Я… я нравиться тебе? — задаёт она вопрос. И чувствует, как гулко бьётся сердце у неё в груди. «Алё, он призрачный жнец, какие ещё «нравиться». «Нравиться… Нравиться?» Девушка отнимает руку, прикрывает глаза, пытаясь убедить свой мозг, что вокруг светло, тепло и безопасно, а она просто отдыхает с закрытыми глазами. И пробует игнорировать непонятную ей же самой обиду на жнеца. Вокруг темно, холодно и страшно. И даже в мире дохлых хтоней она никому не способна понравиться. Она чувствует, что лица что-то касается и инстинктивно открывает глаза. Конечно же, ни хрена не видно. Её затапливает запахом тумана, и в следующее мгновение губы жнеца накрывают её. И в этой абсолютнейшей мерзкой темноте это удивительно и противоестественно возбуждающе. «Как пробовать мрак на вкус», — думает она, когда чувствует язык того, которого она считает вначале бестелесным вестником смерти. Вестники смерти определённо не должны себя так вести. С другой стороны, если этот вестник так целуется, то так ли уж важно всё остальное. Mr. Hood прерывается, проводит языком по губам девушки, она чувствует, как знакомые язычки мрака пробираются под подол платья, щекочущими движениями взбираются выше. Наверное, это тот самый момент, когда нормальная девушка испугалась бы и заверещала. Но она уже осознаёт, что всё у неё не как у людей с этим жнецом, пусть даже он и не вполне жнец. Девушка не понимает, в какой момент боязнь темноты уверенно отступает куда-то на задний план. Может, когда она перестаёт придерживать сползающее с плеч платье, отлично помня, что Mr. Hood её видит своими невидимыми ей ни при каких условиях глазами. И мысль об этом ощущается пузырьками шампанского, щекочущими её изнутри. А может, когда большие руки жнеца обхватывают её за талию и прижимают к телу из мрака и мышц, и девушка осознает, что ветхий плащ у него куда-то испаряется. Или же, когда он её вновь целует, заполняя вкусом тумана и мрака, а она перестаёт понимать, где её трогают его пальцы, а где — призрачные язычки тьмы. В какой-то момент девушка, конечно, задаётся вопросом о нормальности всего происходящего. С другой стороны, что вообще в этих катакомбах можно считать нормой. Поэтому она уверенно ведёт ладонью вниз по его призрачному подтянутому животу, и жнец чуть вздрагивает, когда она касается его там, внизу, и ощущает его эрекцию. Она на миг замирает, замирают тени вокруг неё. «Ладно, — думает она в лёгком, если так можно выразиться, изумлении от размера, — ладно, пожалуй я несколько ошиблась, посчитав его бестелесным существом, лишённым всяких желаний. Желания, определённо, есть». — Что ты хотеть? — вдруг нарушает тишину Mr. Hood. — Ты? — вопросом на вопрос отвечает девушка. Она радуется, что в темноте не видно её полыхающих щёк. А потом вспоминает, что жнецу всё прекрасно видно. И чувствует, как румянец смущения заливает её ещё сильнее. Так как жнец молчит, девушка решает действовать сама. Она забирается на кровать с ногами, становясь на колени сбоку от жнеца, склоняется над его пахом, осторожно ведёт рукой по длине члена и накрывает губами головку. Mr. Hood непроизвольно толкается бёдрами навстречу и девушка чувствует, как ей тянет губы и головка упирается в гортань. Текут слёзы, и ей требуется напомнить себе, что надо продолжать дышать, если она не хочет, чтобы подкатывала тошнота. Она ласкает ртом самый верх, полагая, что её рот не рассчитан на бо́льшее и надеясь, что жнец достаточно разумен, как и во всём, что он делает, чтобы не форсировать дальше. Mr. Hood достаточно разумен. Он пробегается пальцами вдоль позвонков девушки, оттягивает резинку трусиков, касается влажного тепла между ног. Выпускает язычки мрака, позволяя им ласкать, гладить и исследовать, пальцами аккуратно проникает во внутрь, на миг представляя эту упругую тесноту вокруг своего члена. «Потом… Когда-нибудь потом», — думает он с некоторым сожалением. Тело человечки сейчас слишком хрупкое, а он слишком разумен, чтобы ломать то, что ему… «…Нравится?» Девушка сдавленно стонет, выпускает головку изо рта, чувствуя, как тянется следом слюна, радуется, что вокруг темно, и, по крайней мере, ей ничего видно. Проводит языком по всей длине, помогает рукой, и вновь стонет, в этот раз громче. Каждое движение жнеца у неё между ног отдается вибрацией нарастающего удовольствия по всему её телу. Ей кажется, кровь в её венах кто-то заменил на шампанское, и теперь эти чёртовы пьянящие пузырьки туманят всё её сознание. И почему всё её тело в этой отвратительной темноте вдруг настолько восхитительно чувствительно? Жнец немного давит рукой ей на затылок, девушка понятливо вновь касается его. И в момент, когда ей кажется тьма вот-вот взорвётся от искр её удовольствия, Mr. Hood легко, как и всегда, подхватывает её, сажает себе на колени, крепко прижимая к себе. Его рот прижимается к её, глубоко проникает язык. Он продолжает насаживать её на пальцы, рука девушки ускоряется, обхватывает головку, гладит большим пальцем. Mr. Hood коротко стонет, усиливается запах тумана. Они кончают почти одновременно, хотя девушка всегда считала, что это всё выдумки писателей с не в меру развитой фантазией. Горячее семя жнеца выплёскивается ей на живот, на руку, сама девушка чуть сильнее сводит бёдра, пытаясь продлить мгновения острого удовольствия. Мягкие волосы жнеца, сотканные из теней и мрака, чуть щекочут ей шею, часть плеча и щёку, когда он прижимает её к себе спиной. — О чём вы говорили с тем эээ с зубами? — вдруг спрашивает девушка. Ей кажется, Mr. Hood коротко смеётся. Но, наверное, ей это только кажется. Жнецы же не могут смеяться? — О том, что мне… нравится, — отвечает он, когда она уже и не ждёт ответа и вообще почти засыпает. Так, что она вновь думает, ей кажется. Вспыхивают лампы под потолком. Наверное, ей хотелось бы увидеть жнеца без плаща теперь, когда она точно знает, что под ним не бесформенные клубы мрака. Но, наверное, потом. У них точно будет на это время. Девушка прикрывает глаза и улыбается, когда чувствует руку жнеца. — Проблема решена, — замечает Mr. Hood. — проблема нет, я рядом.