Древо Забвения

      Ярость прибыла в Ортус поздней ночью. Судя по слухам, Чума тоже была в пределе, но явилась на двое суток раньше. Ярости же пришлось потратить время не только на дорогу, но и на получение информации. Которая, к её удовольствию, далась очень легко — Лилит совсем не таилась от старых друзей. И недругов тоже. Полученные сведения, однако, привели Ярость в самые отдалённые края Ортуса. Чтобы не мешать миссии племянницы, в скромный городишко она вошла тайно, укрывшись под плащом, спрятав лицо за маской. Неширокие грязные улочки были темны, причудливо петляли, а на пути то и дело попадались личности сомнительной наружности, от которых Ярость отшатывалась, чтобы ничем себя не выдать.       У самого ярко освещённого и шумного трёхэтажного здания Ярость свернула в подворотню и, только очутившись под мраком ночи, скинула накидку, залезла на сложенную у лестницы поленницу и допрыгнула до парапета балкона этажом выше. Из распахнутых окон доносился переливчатый женский смех, грубый мужской гогот. Долетали запахи курительных смесей и благовоний. Недовольно шикнув сквозь зубы, переместившись в наиболее неосвещённую часть, Ярость продолжила свой подъём на третий этаж. Судя по роскошному убранству балкона, что маячил над головой, принадлежать он мог только Лилит. Забравшись-таки наверх, Ярость придирчиво огляделась и покачала головой. Из приоткрытой витражной двери на балкон лился приглушённый красноватый свет. Из самой спальни, кажется, доносились странные причмокивающие звуки. Отлично, если Лилит сейчас с одним из своих многочисленных любовников, Ярости это будет только на руку. Выхватив Презрение, она решительно ворвалась в спальню, а стоило только нажать на крючок, высвободивший хлыст, как её занесённая рука замерла над головой.       Лилит действительно была в постели. И действительно была не одна. На её серых руках покоился розовощёкий гуманоидный младенец, с причмокиванием посасывающий налитую молоком грудь демоницы. Сама Лилит едва отреагировала на вторжение. Разве что незаметная ухмылка тронула одухотворённое таинством момента лицо. А Ярость так и стояла с занесённым над головой оружием, на зная, атаковать или же нет. Она была уверена, что не заденет ребёнка. Но не была уверена в ответной реакции Лилит.       — Как бы ты ни старалась обскакать своих братьев, я всегда знала, что сердце у тебя женское. — С этими словами Лилит ловко отняла младенца от соска и, похлопывая его когтистой рукой по ягодицам, приложила к плечу столбиком.       — Уж лучше женское, чем вообще никакого. — Ярость резко сменила гнев на милость и опустила оружие, даже убрала на пояс.       — Ваша обида терзает моё сердце. Оно у меня есть, что бы ты там ни думала, — с этими словами Лилит запахнула голую грудь халатом, продолжая при этом ласково поглаживать младенца. Откуда-то снизу раздался взрывной хохот и бой посуды.       — Низко же ты пала, — осклабилась Ярость, решив поиграться с гордыней Лилит. — От адской подстилки до никчёмной сводни в дешёвом борделе.       — Я не ропщу на своё положение, дитя, — полным благодати тоном изрекла демоница. — Здесь я вновь смогла стать матерью.       — Шлюхам и плодам греха? — Ярость многозначительно посмотрела на сонно клюющего головой младенца.       — Уж тебе ли не знать, как эти плоды бывают сладки?.. — Лилит самозабвенно потрепала щеку ребёнка.       Ярость скривилась. Она совсем не хотела, чтобы её воспоминания о младенчестве Деймоса были осквернены подобным образом. Для неё то время было непозволительным таинством, волшебным, полным ласки и любви, которой она не могла и не должна была познать.       — Я совсем не хотела смутить тебя, дочь моя. — Ярость сквозь пелену нарастающего гнева следила за тем, как Лилит аккуратно поднимается с постели и идёт к колыбели, чтобы уложить задремавшего ребёнка.       — Что ты устроила в Одеоне? — наплевав на все предосторожности выпалила Ярость, метнувшись на пару шагов вперёд.       Лилит остолбенела. Затем быстро погладила застонавшего во сне младенца по спине, через плечо вопросительно обернувшись на Ярость.       — Не делай вид, что ты ни при чём. Наши прислужники были обращены в прах одним щелчком пальцев какой-то демоницы. И почему-то, сдаётся мне, это была именно ты, — шипела Ярость.       — Оглянись, — тихо и ласково ответила Лилит, раскинув руки. — Я нашла свой дом. Нашла то, чего так хотела после всего, особенно после Самаэля... — При упоминании имени Владыки, голос Лилит как-то странно исказился, но она быстро нашлась. — Я буду вечно скучать по своим первым детям, по всем нефилимам, которых вы так безропотно низложили в Эдеме. Но нынешняя ситуация показала, что мне больше не нужно идти на жертвы. Я всё ещё могу быть матерью сотням и тысячам. Нужно лишь терпение и немного боли. — С этими словами Лилит огладила себя по налитой груди, так и норовящей вынырнуть из-под халата.       — И пространственные сдвиги ты, конечно, не ощутила? — Ярость бы ни на йоту не поверила отрицательному ответу.       — Ощутила, — согласилась Лилит. — И уже сделала всё, чтобы защитить своё новое потомство.       На слове “потомство” Ярость любопытно склонила голову набок, ожидая пояснений. Лилит уловила её немой вопрос и поманила за собой в соседнюю комнату. За распахнувшейся дверью обнаружился с десяток колыбелей, в которых под мерцающими алым щитами спали младенцы самых разных форм и наружностей: похожие на чистых ангелов и демонов, метисы различных народов. В ближайшей к двери колыбели мирно спал ребенок с каменной кожей гоэтов, на лбу у которого отчётливо проглядывали рожки. Ярость не вытерпела подобного зрелища и буквально сбежала обратно в спальню. Лилит тихо притворила дверь. Как только воцарилась тишина, Ярость резко крутанулась к Лилит и схватила ту за горло, приперев к косяку.       — Ты спариваешь своих девок с демонами? — зарычала Ярость.       — Хуже. Я даю их младенцам свою кровь, — расплылась в улыбке Лилит несмотря на нападение.       Ярость едва могла совладать с собой, чтобы не размозжить череп демоницы прямо здесь и сейчас.       — Однажды ты уже убила меня, Ярость. Сделай это снова, а затем передуши всех младенцев в той спальне. Всех. До единого.       Маска ярости сползла с лица Советницы. Разве что хватка не ослабела.       — Не-ет, ты не способна убить младенца, дочь моя, — начала свою трель Лилит. — Ты, не познавшая мук материнства, разве смеешь обречь настоящих матерей на потерю? Меня вы не пощадили, но я вас не корю... Думаешь, я не страдала за вас четверых? За тебя, свою последнюю дочь? Столь сильную, прекрасную и пустую? — Ярость отчётливо почувствовала, как пальцы Лилит легли ей на живот.       Её переливчатый томный голос, казалось, затмевал все чувства, все помыслы. Но Ярость умела противиться сладкоречивости матери.       — Именно из-за тебя я так и поступила. Вытравила ядом возможность понести.       Рот Лилит растянулся в алчной улыбке, но Ярость не дала ей возможности расхохотаться, долбанув затылком о косяк с такой силой, что демоница моментально осела и сползла на пол.       Воспользовавшись отключкой Лилит, Ярость принялась обшаривать её покои, перевернула каждый ящик, простучала шкафы и стены на предмет тайников, но ничего не нашла. Когда младенец в колыбели зашевелился, Ярость поняла, что тут действительно ничего нет. Ей не нравилось уходить с пустыми руками, да ещё и уязвлённой, но выбора не было. Сейчас ей казалось наиболее логичным отправиться на помощь Чуме, если таковая вообще требовалась. В любом случае, связать Лилит с нападениями Ярости не удалось, что сильно било по гордости. О сопутствующем унижении она старалась не думать. Разве что... Нет, она всё же надеялась, что Фрейя не выпьет тот яд, который она отправила в Эдем вместе с Себастьяном.

*  *  *

      Уже пошли третьи сутки, как Фрейя не смыкала глаз. После убийства девушки началась стремительная канитель событий. И если панику на месте происшествия им на пару с Эмфортусом ещё худо-бедно удалось сдержать, то вот разлетевшиеся быстрее молнии слухи — нет. Поиск и опрос свидетелей занял весь остаток дня и целую ночь. А наутро её вызвали к себе старейшины, требуя полного отчёта. И ей пришлось сознаться, что Хранители Древ находятся под прицелом у неведомого врага. Что она — одна из целей. Тем самым Фрейя подписала себе приговор о домашнем аресте. Сперва речь шла о заточении в цитадели, но Фрейя дала чётко понять, что согласна на заточение только на своей территории.       Гвардия старейшин довела её до дома под конвоем. Пятеро настойчиво рвались в дом, благо подоспел Бас в компании второго лейтенанта и отряда из десяти лучших летунов. Гвардейцы знали, с какой силой мечутся клинки из крыльев, потому оставили попытки прорваться в дом, но позиций по периметру не сдали. Фрейя поманила Баса за собой внутрь и заперла дверь.       — Ну и дичь творится, — зевая, Бас шаркающей походкой прошагал к столу и устало развалился на стуле.       — Патруль никого не нашёл? — Фрейя ни капли не раздосадовалась, получив отрицательный ответ.       Судя по всему, убийство совершил кто-то изнутри. Кто-то из местных. Возможно, тот, кого они хорошо знали. Или не знали?.. На миг Фрейя подумала на западников, но всё же не спешила бездоказательно их обвинять. Другой вопрос заключался в том, как убийца мог получить чёткие распоряжения от неведомого фантома или его прислужников?.. Это снова заставляло её обратиться мыслями к новоприбывшим. В конце концов, она не смела поручиться за то, с чем или с кем они столкнулись во время передвижения по приграничью. С другой стороны, она так же не могла поручиться и за каждого обитателя столицы. Ни её летуны, ни городская стража не обладали тысячью глаз. Истинное знание в этой ситуации могла получить только она, обратившись к Древу. Но сочтёт ли оно нужным отвечать на этот вопрос?..       — Помнишь, как у Уолмера заклинило крыло в полёте, — начал вдруг Бас с задумчивым лицом, — и он не смог оттормозить? Я думал, что уже и не увижу ничего хуже разбитого черепа.       Фрейя прекрасно понимала, о чём он. Какие чувства сейчас обуревают товарища. За всю жизнь она видела много крови, много страшных смертей, но теперь, спустя годы, едва ли помнила самую первую из увиденных... Потому без лишних разговоров поставила на стол два стакана и достала из ящика бутылку бренди.       — Прямо на посту? — Бас недоверчиво ткнул указательным пальцем в стакан с выпивкой.       — Меня отстранили, так что могу делать, что хочу. И тебе советую. — Фрейя быстро залила в себя горячительное, но напиваться не собиралась. Пока Бас со скромным видом сделал пару мелких глотков, она наконец-то извлекла из кармана куртки зелье Ярости и откупорила. Приятель заметил знакомую вещь и вопросительно уставился на Фрейю. Она же уставилась на фиал, всё ещё не решаясь поднести к губам.       — Может, надо прочесть записку перед тем, как?..       — Я представляю, что там написано, — криво усмехнулась она и всё же подняла фиал, словно в тосте и опрокинула в рот. Горькое зелье неохотно и с бульканьем вытекало через тонкое горлышко, поэтому ей буквально пришлось вытрясать последние капли. Нарушить дозировку было бы непозволительным промахом.       — Не расскажешь, что это такое? — осторожно спросил Бас.       — Ты лучше пей своё, тебе понадобится, если решил остаться меня караулить.       Бас послушно подлил себе ещё бренди, а Фрейя вышла из-за стола, миновала прихожую и потянула плотную штору, отделяющую спальное место от обозрения с кухни. Флакон она оставила на прикроватной тумбе, взяла пару полотенец из шкафа, бросила их на постель и начала раздеваться. Стоило снять штаны, как пришёл первый сильный спазм внизу живота. Она представляла, что будет больно, но, надеялась, что не настолько. Боль была ничуть не слабее чем в родовых схватках. С новым спазмом спину перехватило так, что проще было опуститься на колени перед кроватью, чем упасть на неё. Стянув одно из полотенец, положила его под себя и попыталась расслабиться, наладив дыхание. Схватки нарастали быстрее, чем она успевала привыкнуть к их темпу. Очень скоро Фрейя поняла, что больше не может терпеть боли и уткнулась лицом в край кровати, схватив покрывало обеими руками, буквально наматывая его на дрожащие кулаки. Лицу было жарко от сбитого дыхания, отражаемого плотной тканью, но она не могла оторваться, чтобы не выдать крика. Почувствовала, как бедра увлажнились кровью, а вскоре и всё полотенце насквозь пропиталось ею. И сейчас она не могла не вспоминать своих детей, которые выжили лишь чудом. Выжили во чреве, пока она была в плену, выжили, родившись раньше срока. Выжили в кошмаре на Утёсе Молчания... И сейчас, наверное, впервые за всю свою долгую проклятую жизнь, Фрейя вполне искренне, буквально в слезах, взмолилась к Создателю, чтобы так и оставалось. Чтобы он не судил Голода и Чуму за деяния его родителей. Она была готова умереть за своё отступничество от природы прямо здесь и сейчас, лишь бы это гарантировало их безопасность. Но мольбы были лишь мольбами, а боль, иступившая разум, затихала вместе с ним, ввергая в шоковое забытье.       Очнулась она уже на рассвете. Через полуприоткрытую входную дверь долетали встревоженные голоса, но голова от кровопотери плыла, перед глазом то и дело мелькали мушки. С пару минут безвольно посидев на холодном, всё ещё мокром полотенце, Фрейя, уняв тряску, несмело начала подниматься на ноги, опираясь на постель. Попутно сняла с неё второе полотенце и, держась за край кровати, в полусогнутом состоянии добрела до тумбочки у погасшего очага. Притопила полотенце в тазу с водой, стянула рубаху и начала оттирать кровь с нижней части тела. Простые механические действия давались ей с трудом, но она должна была привести себя в порядок, чтобы сообщить и старейшинам, и Эмфортусу о том, что отныне притязания на её фертильность не имеют никакого смысла. Так она убьёт двух зайцев разом — скинет алчные лапы властителей с шеи и выдворит подозрительных западников из столицы. Если с их отъездом нападения продолжатся, они справятся своими силами и найдут предателя.       Через силу одевшись, упаковавшись в доспехи, Фрейя вдруг поняла, что едва может стоять на ногах. Чтобы не рухнуть на кровать, она вцепилась в раму и ещё какое-то время простояла в полусогнутом состоянии, отдуваясь, слушая бешено колотящееся сердце. Спазмы внизу живота уже не имели прежней силы, но ещё причиняли беспокойство. Выпитый чуть ранее отвар для нормализации кровообращения не шибко помогал. Поймав момент, оттолкнулась-таки от кровати, поймала устойчивое вертикальное положение и вышла на крыльцо, пихнув дверь плечом куда сильнее, чем рассчитывала. Всё же перед глазом до сих пор плыло...       *Вокруг её дома, казалось, собралась целая армия. За ночь, помимо гвардейцев старейшин, сюда прибыли ещё и солдаты Эмфортуса. Сам он стоял с Басом на некотором отдалении от дома, и их взоры — как и всех прочих — были направлены вдаль, на частые короткие вспышки барьера на востоке. Он вспыхивал то от самого основания у земли, то в небесах, то где-то посередине. Снаружи явно творилось что-то нехорошее.       Едва помня о слабости, Фрейя доковыляла до Баса, а схватив его за плечо, используя заодно как опору, спросила:       — Какого чёрта тут?..       — Мы ждём возвращения разведывательного отряда пограничников. Ночью четверо патрульных были убиты за барьером. — Тон Баса звучал абсолютно серьёзно, в нём буквально звенел металл.       — Помоги мне с корсетом, — тихо прошептала Фрейя ему под ухо, чтобы Эмфортус не расслышал. Она понимала, что у неё не достанет сил свести стальные рёбра нагрудника. В добавок ко всему начала корить себя за столь опрометчиво выпитое зелье, когда враг гадил изнутри, творил бесчинства снаружи. Проведённая в отключке ночь от этого казалась ещё гаже.       Без лишних слов Бас сопроводил её под навес и одним ловким движением запаковал в броню. Теперь Фрейя использовала оконечные клинки крыльев в качестве опоры. Слабость никак не хотела уходить.       — Ты же не взлетишь, — придирчиво заметил Бас. — И уж точно не поможешь Деймосу с тем, что там творится.       — Я и не хочу ему помогать, я хочу увести оттуда отряд разведчиков.       — А как же арест?       — В жопу арест, — отмахнулась Фрейя, вырывая крылья из земли. Она не стала натягивать ни капюшон, ни маску. Выйдя из-под навеса, сразу раскинула крылья во весь размах, тем самым препятствуя рванувшим в её сторону гвардейцам. Люди Эмофртуса уже седлали коней. Изо всех оставшихся сил оттолкнувшись, Фрейя взлетела. Не успела она порадоваться тому, что её не накрыла тошнота, а лицо приятно холодил ветер, как сзади заслышался звонкий шелест чужих крыльев — Бас поднял отряд за ней.       На подлёте к барьеру Фрейя подала Басу сигнал, что лететь они будут вдоль него, не выходя за периметр, и снизила высоту. С чем бы там ни столкнулся Деймос, он справится, а вот ей было рискованно вылетать за пределы в такой ситуации. Сейчас было важно найти следы патруля, а те обычно совершали обход, не углубляясь в лес.       Столица уже давно скрылась из виду, оставшись за спиной. Сосредоточенность на поисках прогоняла муть из головы, а в полёте тело, словно намагниченное металлом, не требовало лишних сил на поддержку. Слишком занятая делом, Фрейя едва не потеряла контроль над планированием, когда барьер, находящийся в футе от правого крыла, резко и с гулом полыхнул. Происходящее за его пределами было трудно расслышать из-за самих свойств защиты, да и из-за ветра в ушах. Внезапно Бас обогнал её, жестом показав, что поднимется выше и осмотрится с наивысшей точки барьера. Фрейя одобрила. Чутьё подсказывало, что они на верном пути. Нужно лишь миновать область схватки и… Лес, который чуть ранее шёл почти впритирку к барьеру — лесорубы ещё не добрались до этой части, — внезапно исчез, открыв взору очерченную взрывом поляну. На добрые восемьсот ярдов всё было так плотно покрыто пеплом, что, казалось, из мира вытянули все краски. Фрейя остановилась, её солдаты вторили. Сейчас она взглядом лихорадочно отыскивала признаки отряда. Но под толстым слоем пепла практически не было видно стволов поваленных деревьев, не то что бы людей. И тут, почти у самого подножия барьера, она заметила подрагивающую руку, торчащую из-под кроны облысевшего дуба. Дала сигнал двоим вылететь на выручку, а сама уже было двинулась дальше. Едва её летуны вышли за барьер, как в одного врезался огненный шар, разорвавший его напополам и сорвавший крыло второму. Тот по спирали пошёл к земле и сверзился куда-то в прах, подняв столб пыли. Фрейя поднятым кулаком держала команду «стоять». Быстрыми жестами показала уже троим выходить с разных точек, с разной высоты и готовиться маневрировать. За мгновение до их выхода, подняла глаза к небесам, но Баса нигде не увидела. Зато на земле приметила быстро мельтешащее внушительное чёрное пятно, словно некто рассеивался на месте, но тут же появлялся обратно, не обретая истинных форм. Успела указать летунам на неприятеля, и теперь, зная, куда глядеть, они стремительно вылетели за барьер. Нижний отвлекал внимание на себя, в то время как двое других отправились к раненому товарищу и патрульному под пеплом. И всё вроде бы шло слажено, чётко, но на земле, прямо из праха вырос второй демон. Длинный, тощий, протянув руки в сторону летунов, он не иначе как силой мысли повырывал клинки из крыльев, поигрался сталью в воздухе, угрожающе быстро раскрутив, а затем пустил в каждого весь арсенал. Фрейя хотела дать последнему оставшемуся снаружи солдату сигнал к отступлению, но второй демон, материализовавшись наконец, мощно оттолкнулся от земли и вырвал летуна из воздуха. Грузно сотряся землю жирной тушей, откусил тому голову, а тело вышвырнул обратно за барьер.       Фрейя кипела от гнева. Сердце перекачивало оставшуюся кровь с такой силой, словно вот-вот готово было лопнуть. Прицелившись, она метнула четыре клинка в голову тощему демону, что подобно изваянию застыл на пепельном поле. Сперва ей показалось, что оружие достигнет цели, но лениво выброшенная в последнюю секунду рука прервала её атаку. Стальные перья развернулись и были отправлены чётко на тот уровень, на который она спустилась, немного потеряв высоту из-за сброса клинков. Барьер вспыхнул, отразив нападение, сталь со скрежетом погнулась и глухо рухнула наземь.       Жирный бледный демон в чёрном балахоне, подпоясанном чем-то до жути напоминающем кишки, подвалил к тощему безрогому собрату с маленькой серой головой и заговорил с ним на их языке.       — Командующая?.. — обратился со спины второй лейтенант, но Фрейя шикнула на него, отчаянно вслушиваясь. Заглушка барьера съедала слышимость, а её познания в демоническом языке оставляли желать лучшего, но самую примитивную речь она вполне понимала.       — Я чувствую запах суки, давай сожрём её, брат.       — Сука нас слышит. — «Или подслушивает?» — Фрейя не могла разобрать, но демон был прав. Раздались неприятные звуки раздираемой плоти. Краем глаза Фрейя видела, что жирный демон копошится в пепле и выкидывает за спину какие-то серо-красные ленты. Кажется, теперь снаружи было некого спасать. — Она вылезет из своей норы, как только мы выпотрошим её полукровного дружка. Ты хорошо его сотворил?       «Сраный акцент!» — кипела про себя Фрейя. Ей довелось слышать сотни разных диалектов, большинство из которых делали речь исчадий совершенно непригодной для понимания. Но такого говора она ещё не встречала.       — Мясо там, у опушки, — жирный ткнул окровавленным пальцем через плечо.       — Займёмся им, он покрепче червяков, будет долго подыхать.       — Найдите отряд Эмофртуса, — быстро начала Фрейя, обратившись ко второму лейтенанту, как только демоны начали двигаться вдоль барьера. — Они выдвинулись за нами. Не выпускать за барьер. Предупредите столицу. Полная изоляция от приграничья. Наших патрульных на весь периметр барьера. Если понадобится, привлекайте кадетов.       — А вы?       — Дождусь Себастьяна. Вперёд.       Как только её люди скрылись из виду, Фрейя поспешила за демонами. Те шли молча. Жирдяй эпизодически лупил здоровенной рукой по стволам деревьев, практически перебивая их пополам. Тонкий ничего не делал, словно плыл над землёй, сложив руки на животе.       — Я даже отсюда чую вонищу крови этой суки. — Фрейя навострилась, развернув голову левым ухом к говорящим. — Как она меня бесит! Хочу жрать её сердце.       — Остынь, брат. Её сердце принадлежит не нам.       — Это вдвойне бесит! — Жирный снова долбанул по дереву, на этот раз опрокинув его наземь, выдрав с корнями.       Фрейю же втройне бесили эти демоны, но она продолжала следовать за ними, ловя каждый звук, шорох и вздох. Если их послал неведомый, то он хорошо постарался в подборе кадров. И чёртов Бас куда-то запропастился. Ему очень повезёт, если откручиванием его головы займётся лично она, а не эти двое.       — Где ты его привязал? — лениво спросил тощий.       — Уже здесь, за теми палками, — лапища указала левее от вытоптанной патрулями дороги.       Фрейя на миг задумалась, а не воспользоваться ли ей кристаллом?.. Но как скоро сюда сможет добраться Война в нынешних реалиях? Без порталов чуда не случится. И она всё равно крупно сомневалась, что эти двое способны причинить реальный вред Деймосу. «Но ведь как-то же его связали?» — резанула тревожная мысль по разуму, и рука нырнула под ворот, вытаскивая кристалл.       — Ну и где он?       Фрейя резко затормозила в воздухе, выпуская шнурок, словно наткнулась на преграду и сейчас вместе с демонами обшаривала взглядом опушку. Никого не было. Только разорванные кишки у одного из деревьев. Столько кишок, словно забили доброе стадо, Фрейя ещё не видела.       — Воняет червяком, — потянул жирный демон мясистым носом.       «Бас! За ногу тебя и за руку!» — До Фрейи дошло, что именно здесь он поднялся выше и, должно быть, увидев связанного Деймоса, кинулся его выручать.       — Червяками, — довольно заметил тощий, и Фрейя вскинулась. Впереди, по дороге, прямо на демонов мчался конный отряд. Эмфортус вывел-таки своих людей, наивно полагая, что встретится здесь с очередными неугодными Самаэлю крысёнышами, посылаемыми «тренировки» ради. Но эти двое были чем-то таким, чего и сама Фрейя не видывала.       До того, как конница врезалась в демонов, дорогу им перекрыл Деймос, сверзившийся с небес. Резким выпадом вперёд метнул косу в тощего демона, но тот, как и в случае с клинками, поднял руку и остановил орудие взмахом костлявой длани. Разве что коса далась ему не так легко, тормозя неохотно. Косу, замершую на уровне пояса, он небрежно щёлкнул пальцами по острию, и та рухнула в траву. Фрейя, глядя на то, как жирный выходит из-за спины собрата и движется в сторону Деймоса, не знала, что ей делать. А нефилим, судя по лицу, понимал, как действовать. Взмахнув крыльями, придал себе ускорения, рванув с наскока на крупного врага и в мощном прыжке всадил тому вторую косу в брюхо по самую рукоять. Упёршись обеими ногами в жирное тело, всё так же делая взмахи, тянул трудно поддающееся лезвие вверх. С усилием разодрав жирдяя от пупка до ключиц, не глядя, как тот, упав на колени, роняя внутренности, с воплями «Мои кишки!» пытается запихать их обратно, спрятал косу на пояс и приземлился сбоку от тощего. Играючи размял плечи. Конница, к радости Фрейи, замерла в ступоре, а Деймос меж тем голыми руками взялся за второго демона, которому, рукопашный бой, судя по всему, был не интересен. Он ловко, но лениво уклонялся от выпадов чемпиона, при этом не используя свою способность.       «Сталь. Он отклоняет сталь», — промелькнуло у Фрейи.       Послышался скрип натягивающихся луков. И тут уже она не выдержала. Тощий демон, не столь увлечённый схваткой с Деймосом, уже поднимал руку, готовясь отразить стрелы обратно. Фрейя рванула за барьер, перекрыв стрелкам цель крыльями, как это сделал недавно Деймос.       — Не стрелять! — только и успела проорать она, как почувствовала, будто в оба крыла впились чьи-то руки и потащили назад. Сколько бы она ни упиралась ногами в землю, бороздя её, волочение практически не ослабевало. Единожды отпустило лишь на миг, достаточный, чтобы развернуться к противнику лицом, и увидеть, как тот потирает выбитую кулаком челюсть. Кость с хрустом встала на место, а тяга возобновилась. При этом клинки начали отрываться от креплений сами по себе, вращаться каждый в своей непредсказуемой оси. Когда взгляд Фрейи наконец-то скрестился со взглядом черноокого демона, она с торжеством увидела, как Деймос взял того в плотный захват со спины. Тут же уловила и взгляд Деймоса, который буквально требовал, чтобы она что-то предприняла. И Фрейя не нашла ничего лучше, чем провернуть замок стального корсета на груди всеми пальцами и выскользнуть из него. Притягиваемая конструкция в следующий же миг столкнулась с почти полусотней клинков, раздался оглушительный лязг, полетели искры. Фрейя упала на землю, закрывая голову от рикошетящей стали. Когда всё улеглось, и она оторвалась от травы, увидела вдруг, что демон вынимает что-то из виска распростёртого Деймоса. Позади раздался грохот, ржание коня. Но Фрейя была не в силах отвести глаз от отупевшего взора Деймоса. Он рвано дышал и как-то конвульсивно подёргивался.       — За тобой в другой раз, — осклабился демон и осыпался пеплом на том же месте, где стоял, едва Фрейя поднялась на карачки, чтобы кинуться в его сторону.       — Командир! — услышала она вдруг со спины и всё же обернулась. Люди Эмфортуса толпились над чем-то на земле, двое пытались обуздать сходящую с ума лошадь. Фрейя увидела сквозь мельтешение ног, что Эмфортус лежит на земле, изо рта у него льётся кровь, а в шее торчит один из её срикошетивших клинков. И всё же Фрейя, оттолкнувшись непослушными руками от земли, потащилась к Деймосу. Возле которого с грохотом приземлился Бас.       — На его поясе, — ткнула она пальцем в полуразвязавшийся мешочек, источающий зелёный свет, — камни жизни!       Бас быстро нашёлся, сорвал требуемое и, подзатянув узел, бросил Фрейе. Словив подачу, она бегом развернулась к коннице и, растолкав солдат, припала на одно колено рядом с Эмфортусом, исходящим кровью. Вложив ему в ладонь сразу два камня, изо всех сил надавила на пальцы, помогая раскрошить оболочку. Она знала, что камни не вылечат его целиком, но могут дать время на транспортировку. А дальше дело будет за хирургами. Убедившись, что кровь перестала литься ручьём, а пульс не повышался, Фрейя выпустила безвольную руку Эмфортуса.       — Берите носилки, высылайте гонца в госпиталь. И все за барьер, живо! — проорала она, поднявшись с колен так резко, что едва не упала уже на спину. Солдата, подскочившего поддержать, она оттолкнула не глядя.       Сбросив корсет, она словно сбросила с себя остатки сил. Но до Деймоса даже в раздраенном состоянии она буквально долетела на заплетающихся ногах. Чемпион всё так же лежал, повернув голову набок, тупо моргая, а из виска текла кровь, разделившая лицо красной линией. Усевшись возле нефилима на колени, Фрейя принялась шарить руками у него на поясе.       — Камни не подойдут? — осторожно спросил Бас.       — Нет, тут надо внутрь. — Найдя-таки флакон с вытяжкой эссенции жизни, поднырнула рукой Деймосу под затылок, зубами вырвала пробку и влила в непослушные губы изумрудное зелье.       Несколько мгновений ничего не происходило, но тут чемпион закашлял, а незакрывающаяся рана на виске срослась на глазах.       — Выглядишь, как кусок дерьма, — серьёзным тоном заметила Фрейя, когда чемпион вполне осознанно посмотрел на неё.       — Кто бы говорил. Ты вообще какого?..       — Да-да, — глядя на то, как чемпион роняет голову обратно на землю, держась двумя пальцами за переносицу, Фрейя и сама сперва села на похолодевшую траву, а затем тоже легла и безвольно застыла. — Выперлась, как дура.       — Это были близнецы изгнанники, — пояснил Деймос, после минуты молчания. — Обугленный Совет выдворил их в Забвение эоны назад.       — Эм, а точно «были»? — Раздался над головами развалившихся Фрейи и Деймоса голос Баса, заставив оторвать головы. Жирный демон с разорванным брюхом, распростёртый неподалеку, сейчас алчно заталкивал собственные кишки в рот и со смаком пожёвывал.       — Попробуй метнуть ему в глаза. — Свои Деймос закрыл ладонью, скривившись так, словно звук собственного голоса доставлял ему нестерпимую боль.       — А что прям можно? — удивился Бас, тряхнув крыльями.       — Нужно, — махнула рукой Фрейя.       Свистя, пущенная сталь с чавканьем впилась в мелкие глазёнки жирного демона. Наполовину пережеванные потроха вывалились из замершего рта, в который на сдачу прилетел ещё один клинок.       — Да ты не стесняйся. Спускай по полной, — дала отмашку Фрейя, но тут же уронила руку назад, словно та весила сейчас тонну.       Бас, однако, не последовал её совету, напротив, отступил на пару шагов к опушке. Фрейя и Деймос лежали на сырой холодной земле и молчали. Небо из пепельно-серого стало бледно-оранжевым.       — Как-то тебя сильно размотало, — тихо начала она, повернув голову к Деймосу, глядя ему в макушку.       — Уже подзабыл, что такое физическая боль, — попытался отшутиться Деймос.       — А я так и знала, что тебе после воскрешения первым делом надо было подраться. А вторым — потрахаться. — Фрейя хотела было хохотнуть, но не позволил спазм внизу живота. Через боль она всё же заметила, как Деймос вывернулся в её сторону, глядя то ли со смехом, то ли с намёком.       — На меня даже не смотри. Можешь отодрать Баса, если очень хочется. — Несмотря ни на что, Фрейя всё-таки нашла в себе силы посмеяться, чему с отрицанием на лице вторил и Деймос.       — Я за барьер, пожалуй, — махнул им на прощание Бас, на ходу вернув клинки из теперь уже однозначно дохлого демона в каркас.       Отсмеявшись, Деймос покачал головой, а затем довольно ловко вскочил на ноги и протянул Фрейе руку. Его взгляд на миг остановился на её окровавленной штанине, но она не придала этому никакого значения.       — Тебе тоже пора. А я свяжусь с чертогами.       Опираясь на руку Деймоса, Фрейя позволила довести себя до барьера. Ладонь чемпиона настойчиво легла меж лопаток и толкнула за пределы, не позволив протестовать. Но Фрейя и не собиралась — у неё попросту не осталось сил.