Древо Забвения

      Когда-то давно Ярость видела цветущее Древо Равновесия — жемчужину Одеона, мира гоэтов. Не будь она в тот раз увлечена выполнением задания Обугленного Совета, возможно, обратила бы внимание на то, каким прекрасным оно было: мощный серебряный ствол взмывал высоко над головой — куда выше, чем прочие исполины. На неширокой, но густой кроне трепетали белоснежные листья, светящиеся в ночи лунным светом. И сотни светлячков оживали под его кроной, роясь над чёрными мраморными портальными арками.       Сейчас же перед ними высилась сухая мёртвая коряга. Портальные арки погасли, а под ногами глухо хрустели, рассыпаясь в прах, опавшие листья. Несмотря на яркое солнце, вокруг на много миль всё было настолько серо и мертво, будто кто-то старательно вытянул все краски.       — Разве смерть хранителя может такое сотворить? — спросила Чума, нарушив гнетущее молчание.       — Не может, — покачал головой Война и двинулся ближе к стволу.       Ярость тоже снялась с места, попутно поманив Чуму за собой.       — Древо бы выбрало себе нового хранителя, если бы связь с предыдущим оказалась нарушена, — пустилась в объяснения Ярость, попутно внимательно осматриваясь, ища хоть малейшие признаки напавших. — Хранитель лишь проводник, обязанный нести волю своего Древа живущим. Для существования самого Древа он не нужен, скорее, наоборот.       — Но странно это всё: сперва кто-то убивает хранителя, а затем и Древо умирает, — нахмурилась Чума.       — Древо не само умерло, — прозвучал голос Войны. — Смотрите. — Он отступил на шаг, открывая в стволе внушительную пробоину. Кора по краям обуглилась, а на месте сердцедрева зияла пустота.       Ярость с тревогой посмотрела на брата. Нахмурившийся Война, предвосхищая вопрос дочери, заговорил первым:       — Коснуться сердцедрева может только хранитель. И только своего Древа.       — Но эта хранительница мертва, — приоткрыв рот, удивилась Чума.       — Возможно, тут замешан кто-то ещё. Фрейе было видение.       Война кратко пересказал всё, что узнал от Фрейи, но Ярости тоже был незнаком тот пришелец, о котором поведал брат. И тем не менее она была вполне согласна с предположением, что он как-то замешан в этом деле. Но каким надо быть безумцем, чтобы посягать на связующую сеть Мироздания?       — Надо внимательно всё тут обыскать, — покачала головой Ярость — слипшиеся от уже засохшей крови волосы неприятно скребнули по плечу. — Возможно, перед смертью Древо оставило семя, как и тогда.       — Займитесь этим, а я разберусь с ними, — Война ткнул левой рукой в сторону белокаменного града, видящегося в отдалении, со стороны которого прямо сейчас на них двигался вполне внушительный отряд.       — Только помни, зачем мы сюда пришли, брат, — напутствовала Ярость, на что получила неудовлетворённый взгляд.       Как только Война умчался верхом навстречу войску, Ярость и Чума разошлись по разным сторонам, осматривая каждую пядь под ногами. Обошли Древо со всех сторон, заглянули под каждый корень, но ничего, кроме пепла и праха не отыскали. Вернувшись к аркам, поймав краем глаза отрицательный кивок племянницы, Ярость с тяжёлым выдохом подошла к стволу, на миг застыла, недовольно вглядываясь в пробоину, морща нос. Выдохнув, запустила руку внутрь ствола и хотела было коснуться обугленной коры изнутри, как на плечо легла рука Чумы.       — Сама же учила — не лапать всякое без подстраховки, — с этими словами племянница покрутила стальным кулаком.       С выдохом Ярость уступила ей место и с большой долей напряжения, сложив руки на груди, наблюдала, как Чума, нырнув в ствол почти по плечо, шарит протезом по раскуроченному нутру древа. Пару раз племянница настороженно замедлялась, хватала что-то, но в итоге наружу летели только блёклые щепки.       — Ничего, — неутешительно изрекла она, раскрошив в стальной ладони очередную порцию бесполезной древесины, чем только набила занозами механические суставы.       Ярость, недовольная ситуацией, перехватила руку Чумы и принялась ловко вытаскивать щепки, грозящие заклинить пальцы. Попутно она думала о том, что же им делать. В первую очередь стоило выставить у Древа Равновесия своих соглядатаев. Несмотря на то, что найти им ничего не удалось, взять территорию под контроль не помешает. Во-первых, отрешение от мировой сети не сулило царству гоэтов ничего хорошего. Без нового саженца их мир очень скоро окажется на вселенской свалке, расколовшись на сотни клочков. Беспорядки среди населения не заставят себя ждать. А, во-вторых, вполне возможно, нечестивец, сотворивший подобное, явится вновь. И если так произойдёт, его уже будет ждать верная стража.       — Приведи из чертогов два десятка Наблюдателей, — Ярость зашарила на поясе, ища новый портал. — И пусть будет столько же Тюремщиков. Да что же это… — Всадница чувствовала, как её обуревает вибрирующая злость, когда гладкие порталы, перекатываясь, сбегали из закованных в латную перчатку пальцев. «Осталось не так много, — отметила про себя Ярость, — надо бы пополнить запасы у Вульгрима». Достав-таки пару сфер, одну протянула Чуме, другую бросила под ноги.       — Ты за Раздором? — уточнила Чума, положив свой под сапог.       — За Раздором, — кивнула она и надавила на тонкое стекло.       На миг вспышка черноты перекрыла собой мир гоэтов, но в следующий Ярость нашла себя совсем не там, где ожидала. Она прекрасно знала звон ветряного колокольчика над головой, однако не думала о Вульгриме в момент перемещения. И всё же, каким-то неведомым образом, оказалась прямо у него на пороге. Недовольно прорычав ругательство под нос, Всадница прошагала к невысокой платформе с рунами и смело поставила ногу на тонкий бордюр. Руны вспыхнули призрачной бирюзой, а буквально из-под земли вынырнул тощий демон с мелкой ехидно оскаленной мордой и широкими, торчащими вперёд рогами, украшенными золотыми обручами. Звонко забренчали перстни на тонких оживших пальцах торговца, с удвоенной силой запел ветряной колокольчик.       — Так-так-так, могучая Советница собственной персоной в моей скромной обители, — зазвучал елейный голос. — Чем могу быть тебе полезен, Я-ярость? — протянув её имя нараспев, Вульгрим почтительно склонился.       — С твоими порталами что-то не так, демон, — недовольно плюнула Ярость, сорвав мешок с пояса, потрясая им прямо перед обрубленным носом торговца.       — Этого попросту не может быть, — покачал пальцем Вульгрим, чуть прикрыв глаза. — Их магия крайне проста и стабильна. Разве что сами порталы были использованы не по назначению…       — За идиотку меня держишь? Я сейчас должна была быть у Вечного Трона!       — Хрм… — хмыкнул прирыкнув демон. На миг он отвёл глаза, и в них Ярость мельком отследила смятение. Но Вульгрим тут же исправился и заговорил привычным тоном. — В твоей компетентности я не смею сомневаться, Всадница. Следующую партию я лично проверю. Ведь всё должно работать на благо Баланса.       Сложив руки на груди, сжав губы в тонкую линию, Ярость нетерпеливо ждала, пока демон закончит изливаться.       — А пока позволь предоставить тебе проход через норы, — сделав пригласительный жест рукой, Вульгрим посторонился, открывая путь к постаменту с рунами.       — Так бы сразу, — покачала головой Ярость и уже ступила было на плиту, как Вульгрим вновь посмел задержать её.       — Если тебе будет не так сложно, по пути до Королевства, убей всех вредителей, что попадутся на глаза.       — Вредителей? У тебя там тараканы завелись, что ли?       — Ах, ничего такого, — небрежно махнул руками демон. — Незваные и нежданные гости, всего-навсего. Сам бы занялся, да вот продыху от покупателей сегодня просто не сыскать. А взамен я буду тебе должен хорошую скидку. — Снова отвесил поклон, а мелкие глаза заискивающе поблескивали исподлобья.       — Идёт, — согласилась Ярость, — но сумму я определю сама.       И прежде чем демон успел вставить ещё хоть слово, шагнула за порог Змеиных нор. Очутившись по ту сторону, взялась за рукоять Презрения. Кто бы тут ни обитал, с каждым она планировала расправиться быстро и без промедлений. Достаточно времени было потеряно.       Уверенно и не глядя под ноги шагая по извилистой каменной мостовой, висящей над бескрайним небом, покоящейся под ним, Ярость едва не оступилась в пропасть. Недостающие куски тропы как правило сами являлись из бездны, стыковались с плитой и открывали путь вперёд. Но в этот раз ничего не произошло, а для прыжка расстояние было слишком велико. Отступила на шаг назад. Снова подошла к краю. Ничего. Провал в тропе и не думал восстанавливаться. Со спины заслышалось странное жужжание.       «Крылья бы сейчас не помешали, — думала Ярость, отступая для разбега и мощного прыжка. — Да, должно получиться!» Точно всё рассчитав, собравшись, она резко метнулась вперёд. Но не добежала и полпути до края, как грянул гром, мостовая под ногами раскололась и опора ушла из-под ног. Падая вниз, в самую Бездну, Ярость успела увидеть, как на краю тропы собирается целая стая огромных жуков-точильщиков.

* * *

      Прогнозы некромантов звучали неутешительно. Исходя из того, что знал Раздор, нежити было лучше прочих народов известно, что такое утрата Хранителя. Он и не мог упомнить точное количество несчастных, что удосужились служить Древу Смерти рабской службой, а затем истлеть за считанные дни.       Хранительница гоэтов была мертва окончательно. Её душа уже успела пройти через Источник, полностью очистившись, поэтому дальнейший след терялся. Будь дух её цел, вполне можно было бы провести допрос. Для этого у Раздора даже был нужный инструмент, ну, или почти был. Голод удачно подсобил ему в поисках последней части ключа, отпирающей небольшую сокровищницу под Логовом низложенного короля. Туда-то он и хотел отправиться, как только полудохлые служители Вечного Трона закончат свои ритуалы над Хранительницей. Раздор обязался вернуть её бренное тело на родину со всеми почестями. Потому сейчас ждал в углу тронной залы, иногда искоса поглядывая на пустующий трон Дрейвена, прикидывая, такой же он жесткий, как в Аду, или же?..       — Советник, — зашелестел ветхий жрец, покорно склонивший голову, — всё готово. Ритуал окончен.       Оторвавшись от колонны, Раздор прошествовал к столу, быстро осмотрел тело. Хранительница выглядела немногим лучше, чем раньше, но теперь в её облике прослеживался порядок: не было более копающихся во внутренностях червей, бледную каменную кожу не пятнали грязь и кровь, покрасневшие белки глаз скрыты сомкнутыми веками, а рот, криво разинутый в предсмертном крике, — ловко зашит изнутри.       — Доставьте к порталу. Стража Совета заберёт тело.       — Но разве вы… — осмелился открыть рот жрец.       — У меня ещё есть дела в ваших краях, — на ходу бросил Раздор.       Путь до Логова не отнял у него много времени, пролегая в основном по мёртвой, как и всё вокруг, равнинной местности, застопорившись лишь раз в Проломе. Но и тот он легко преодолел верхом, предоставив Погрому самому выбирать путь. Спешившись у развалившегося входа в склеп, Раздор похлопал коня по шее и отозвал его. Разломанная дубовая дверь валялась по частям примерно в ярде от прохода. Снял с пояса Милосердие и зашагал вниз по заметённой песком лестнице. К его удивлению, неупокоенная нежить не лезла изо всех щелей, так что оружие пускать в ход почти и не пришлось. Разве что пару замков отстрелить.       Очутившись у нужной двери, извлёк ключ из одной из ячеек для патронов, вставил в замок и провернул на три оборота. Каменная дверь с шипением и лязгом металлических засовов отворилась. Скользнув боком внутрь, огляделся. Нет, нужный артефакт Раздор заприметил сразу, но мало ли что ещё полезного может храниться за семью засовами?.. Но кроме потемневшего от пыли и времени золота ничего интересного для себя Всадник не обнаружил. Прошагав к бронзовому бюсту советника Низложенного короля, одним небрежным движением снял цепочку с медальоном с позеленевшей шеи и подкинул находку на ладони.       «Ну, вот теперь-то я разберусь со всем», — обнадёженно думал Раздор, выбираясь из хранилища. Едва Погром материализовался, с наскока водрузился в седло и погнал коня так быстро, словно за ними была жаркая погоня.       У Древа Смерти царила унылая тишина, нарушаемая лишь шорохом опавших листьев. Уродливые костлявые статуи несли свой молчаливый дозор, неприветливо взирая с высоты на каждого путника, осмелившегося ступить на разбитую временем лестницу к Древу. Но статуй Раздор не боялся, равно как и замогильных шёпотков, налетавших иногда с порывами ветра. Пешим он прошествовал к краю плиты, на ходу заряжая Искупление особым патроном. Без крыльев добраться до входа в пещеру под Древом проблематично, но не невозможно. Прицелившись, выстрелил — часть патрона осталась в стенке ствола, а сама пуля, увлекая за собой длинный тонкий трос, пробила толстый корень навылет, раскрывшись снаружи четырёхлапым крюком. Проверив трос на прочность, ловко спрыгнул с обрыва, а на подлёте ко входу пальнул куда-то в воздух, освобождая дуло от остатков патрона. Буквально залетев в пещеру, ловко приземлился на обе ноги, поправил перекосившийся шарф и зашагал вперёд сквозь паутину. На ходу откинул барабан Искупления, заглянул внутрь дула на просвет — всё чисто. Значит, об обратном пути можно не переживать.       Мыча под нос похабную трактирную песенку, Раздор неотвратимо приближался к пещерному алькову, где на алтаре, в окружении корней Древа Смерти, застыла в вечном сне Хель. Мелкая негодница, которой Деймос предпочёл семью. Нет, Раздор понимал, что в их старческой компании молодняку вселенски скучно, а вот любовные переживая — дело совсем другое… Но в это неспокойное время им отчаянно не хватало пары крепких рук, преданного сердца.       Зайдя в альков, бойко шлёпая по лужам, скопившимся на полу из-за влаги, стекающей по корням Древа, Раздор в мгновение ока очутился у алтаря. Раз уж Деймос не хотел сам показываться на глаза, у него просто не было другого выбора. Решив прибегнуть к столь грязному принуждению, Раздор всё-таки успокаивал себя тем, что племяннику было и без того дано достаточно времени смириться со всем. Раздор знал, как это трудно — быть обречённым вершить судьбы, служить какому-то высшему замыслу. Но у него хотя бы не было долбанутого на голову папаши. За то и выдавал парню отпуск со скидкой. Как и все остальные. Но теперь в самом воздухе что-то переменилось, подстегивало к действию. И каждая минута промедления была сродни страху перед бурей.       Отведя корни в сторону, Раздор быстро глянул на Хель, с неприязнью попомнив своё полубеспамятное заточение подле её духа, а затем поднырул обеими руками ей под спину и колени и снял с алтаря. Закинул на плечо и, продолжив напевать излюбленную песенку уже громче, намеренно привлекая внимание, зашагал прочь.       На полпути его всё же остановили. Правда, голос был не тот, который он рассчитывал услышать.       — Ты что сделала с пацаном? М? — Раздор неохотно обернулся к духу Хель, что замерла на ступенях к алтарю.       — Деймос пропал, — заломив руки, простенала она.       — Куда пропал? — От удивления вперемешку с негодованием Раздор резко сбросил свою ношу с плеча, и тело Хель громко брякнулось о сырые камни; её дух словно ничего и не заметила.       — Он был со мной ещё этим утром, а теперь его нет. — По призрачным щекам полились самые натуральные слезы.       — Ты вот это брось, — сурово начал Раздор, попомнив, что именно с её слёз в прошлый раз всё и началось.       — Вдруг это Наиль? Вдруг его вернули, и он забрал его душу? — с трудом унимая рыдания выдавила Хель.       — Да что б тебя… — покачал головой он, уперев кулаки в пояс. — Ничего странного не творилось перед тем, как Деймос исчез? — Ответа долго не было, только всхлипы. Но стоило ему повысить голос, как Хель, подпрыгнув и вцепившись в юбку платья, отрицательно замотала головой, поджав губы, боясь проронить новый всхлип.       И тут Раздора осенило.       — Ты же у нас пожинаешь всех умерших. Женщина с белой каменной кожей, меткой лотоса на лбу к тебе недавно являлась?       — Я её помню, — прохрипела в ответ призрак. — Она была очень красива. И очень печальна.       — Да, это всё ясно, — замахал в нетерпении рукой Раздор. — А она ничего не говорила? Может, было что-то в ней знакомое?       — Нет, у нее просто не было сердца. — И только Раздор подумал, что это очередной тупик, как Хель вдруг продолжила: — Но вскоре после я почувствовала пространственный удар, волну. Умер кто-то, кто был очень близок по духу той женщине. Даже не так… она была с ним одним целым. Это как связь…       — Хранителя и Древа? — прищурив глаза под маской, уточнил Раздор.       — Да, — закивала Хель. — И после той волны исчез Деймос.       Вынув с пояса амулет, украденный из гробницы, Раздор в два шага проделал путь до алтаря и положил артефакт на крышку.       — Если сюда заявится кто-то кроме меня или стражи короля, возьми амулет и беги отсюда, поняла? Сразу в чертоги Совета.       — Но что…       — Он даст твоему духу плоть. С некоторыми ограничениями, но ты будешь жива.       — А моё тело?       Услышав слово «тело», Раздор метнулся назад, подхватил бездыханную Хель и вернул на место, даже попытался уложить как было — со всем почтением. Вряд ли стражники Дрейвена обрадовались бы, найдя Хранительницу на полу в луже. Им бы вообще не знать, что он сюда заходил.       — Что происходит, Раздор? — тон Хель звучал на удивление властно, отчего Раздор на миг оторопел, но ответов у него пока не было. Ни для неё, ни для самого себя.       — Главное, делай, как я сказал. Скоро разберёмся. И с Деймосом тоже.       — Мне страшно. — Призрачные глаза, едва обсохшие от слёз, глядели абсолютно подавлено.       В мыслях Раздор хотел было согласиться с ней, но давно уже привык подавлять страх, чтобы не вонять им на всё Мироздание. В то время как само Мироздание запахло ещё более гнилостно, чем пару мгновений назад.