Наколочки, оп, татуировочки

Андрей вообще не хотел идти на этот концерт. Музыка Мишина ему не особо вкатывала. Какая-то грустно-тоскливая, Князев не любил такое. Ему хватало поводов для грусти в жизни, не хотелось еще и музлом себя добивать. Но Миша все звал и звал на концерт и, как назло, у Андрея в этот день не было вечерних сеансов и нельзя было ими отмазаться. Да и клуб Космонавт был всего-то в одной станции метро от его работы. Внутри было темно и довольно просторно, хотя ближе к началу выступления подтянулось побольше людей. Андрей потягивал пиво в баре и не планировал идти куда-то ближе в толпу. Ему в общем-то было интересно посмотреть на Мишу на сцене, чем он занимается, о чем периодически болтает после секса. Была еще мыслишка подцепить пару фразочек из его песен и орудовать ими в процессе, в самые неожиданные моменты. Группа вышла на сцену. По началу все было вполне спокойно и даже скучно, но чем дальше шел концерт, тем сильнее Андрей проникался. Не музыкой, не текстами. А Мишей. Он словно сатана метался по сцене. Ворот полосатой рубашки был расстегнут на пару пуговиц, оголяя грудь и показывая на всеобщее обозрение кровавую анархию. Андрею даже пару раз показалось, что у Михи в брюках мелькает стояк. Но все это было мелочью на фоне его энергетики, которой он буквально ебал зал. Миша был красив, прекрасен, а когда выгибался в каких-то моментах, Андрею хотелось немедленно встать перед ним на колени и вылизать с ног до головы. Точнее с паха до горла и обратно. Девчонки с первого ряда визжали в экстазе, Миша рычал и бесновался, а Андрей с каждой новой песней понимал, что в трусах уже невозможно мокро, хоть выжимай. Концерт окончился, все поскандировали, группа вышла спеть на бис две песни, после душевно распрощалась и ушла за кулисы. Люди переговариваясь и пьяно смеясь, стали расходиться, перед сценой стало свободно. Андрей, не в силах себя сдерживать, стремглав кинулся туда, перемахнул через ограждения одним прыжком. Перед дверью в черный ход на сцену возник охранник, Князев не задумываясь оттолкнул его и ворвался внутрь. – Миша. Группа еще толком не ушла, все толкались в коридоре. Перед МихЮричем предстала интересная картина: Андрей на всех скоростях бежит в его сторону, жаром пышит, кожанка эта его развивается, секс ходячий, прелесть! За спиной охранник с красным лицо торопится его заламывать.  Миша кидается в его сторону. – Это со мной, со мной, – руку вперед выкидывает, что впрочем не останавливает охранника, который с бешеными глазами бежит спасать звезду от сумасшедшего фаната. Андрей врезается в Мишину грудь и хватает его за ворот расстегнутой рубашки. Миша только в этот момент обращает внимание на его безумный взгляд. – Че случилось? – Трахни меня. Голос прозвучал еле слышно, но вполне четко. Андрей смотрел ровно в глаза. Миха опешил. – Чего? – Трахни, пока я громче не крикнул. От Андрея полыхало какой-то разрушительной энергией. Миша нервно затрясся, жестами показывая охраннику, что все нормально и он может сваливать. – Ты чего, малыш? – вырвалось у Михи. Андрей вспылил и сказал уже громче: – Малыша своего, нахуй, в жопу себе засунь. А меня трахни, че я не понятного сказал?  Тут вдруг Миша перестал тупить, взял Андрея под локоть, мигнул Шуре, что они переговорят в гримерке какое-то время, и увел пацана подальше от любопытных глаз. Андрей оказывается в полутемной гримерке, тут же толкает Миху к столу и прижимается следом всем телом. – Трахни меня, Миш, – горячо выдыхает ему в губы, целует слюняво и нетерпеливо, –  Вот как на сцене сейчас всех трахнул. Выеби. Рубашку не снимай. Нравятся эти полоски Миша растерялся. Так давно этого хотел, что поплыл моментально, хуй встал и в горле пересохло. А Андрей уже нихуя не терялся. Вился ужом, притирался, трогал везде, и целовался так, будто впервые вообще. Миша совершенно охерел от такого напора. – Андрюх. Застукают, это общая гримерка.  – Поебать мне, – нетерпеливо рычал Князев. Глянул в сторону, увидев рыжие прядки возле зеркала, – Хочешь, парик напялю, если кто зайдет, подумает что ты девку дерешь, – он уже полностью расстегнул его рубашку и запустил ладонь в брюки, обхватывая крепкий член, – Миша, блять, мне че тебя уговаривать, нахуй, надо? Выеби меня, говорю, где этот зверь сценический а?  Андреевы глаза сверкали демоническим огнем. И тут до Миши все дошло. Осознание прибило к полу, поднялось по ногам и прицельным ударом жахнуло в пах. Охуеть! Андрей попросил его трахнуть? Пиздец, МихЮрич, а ты хули титьки мнешь стоишь, блять? Ты так давно об этом мечтал. Миша зарычал и перевернул Андрея, легко подхватывая на руки и усаживая на узкий столик, на котором стояло кажется все, что только можно и нельзя. – Че, малой, охуел от моей музыки? Андрей запрокинул голову в смехе, громко простанывая от укуса в шею. – Хуета твоя музыка, МихЮрич, – он обхватил его ногами, прижимая ближе, – Но ты – охуенный. А Мише большего и не надо. Да понравился ему концерт, сто пудово понравился. Иначе бы не прибежал сюда, пиздюк малолетний. Миха рыкнул, дергая Андрея на себя и стаскивая с него эти чертовы узкие джинсы – и как он только в них влезает по утрам. Хотел расстегнуть рубашку, осыпая поцелуями плечи и ключицы, но Князев остановил. – Погоди, погоди, Миш. Давай я сам? Так быстрее будет. Смотри, Миш. Он толкнул его, спрыгивая со стола и поворачиваясь спиной. В кармане нашлись перчатки. Он хлестанул ими по лицу МихЮрича, будто бы вызывая на дуэль. Миша засмеялся. А затем ловко вытряхнулся из собственных джинс, нашел в кармане смазку, закинул одну ногу на стол, выгибаясь так, что у МихЮрича оказались лучшие зрительские билеты в партер, и вошел в себя пальцами, растягивая и красуясь. Пиздец. Что это было за зрелище. Миха сгорал от вида, от желания, от того какой Андрей был сумасшедше сексуальный. – Твое все, твое, МихЮрич, – подстегивал Князев, трахая себя пальцами, – Смотри. Нравится? Возьмешь? Ты такой на сцене сегодня был… я потёк моментально. Это все было выше сил Михи. Он нашел в кармане презик, раскатал его по члену, который норовил взорваться от такого зрелища, и почти с размаху вошел, крепко удерживая Андрея за бедра. Они застонали вместе, оба роняя головы от ощущений, Андрей на стол, Миша меж лопаток Андрея. Миха почувствовал снова эту ебаную рубашку и дернул ее за рукав. – Сними, нахуй, ее. Андрей изогнулся, закидывая руку за голову и притягивая Миху к себе. – Ты так давно об этом мечтал, дядь, а теперь думаешь о какой-то ебаной рубашке. Еби уже, давай. Миху дважды просить не нужно, и если даже сейчас в злосчастную гримерку войдет вся группа во главе с концертным директором и всеми фанатами, он все равно не сможет остановиться. Миха трахал, крепко, глубоко, громко, шлепая влажной кожей о кожу. Андрей стонал так, что их точно было слышно во всем здании, и подмахивал бедрами навстречу. – Охуенно как, дядь, – тяжело дыша, выдохнул Князев, – Совершенно выеб сегодня весь зал, а теперь трахает пацана в гримерке. Продуктивный день, а? Миша остервенело вдалбливался, дорвавшись, крепко прижимая к себе Андрея, ошалело оглаживая его грудь и живот, кусая плечи. Чертова рубашка, бесила нахуй, контакта никакого, мокла от укусов, хотелось порвать прямо на нем, и выкинуть к чертовой матери, чтобы никогда не было. – Сними ее уже, нахуй! Миша дернул так, что пуговицы затрещали. Андрей брыканулся. – Не сниму. Еби давай, не беси меня. Миша резко вышел в отместку и перевернул пацана к себе лицом, все так же толкая на стол и закидывая его ноги себе на плечи. Ну хоть так контакта больше. Дальше процесс пошел молча. Миха долбился. Резко, глубоко, кайфово. Пацан был узким, но принимал как надо, а смотрел в ответ точно дьявол. В какой-то момент он потянулся за Михиной рукой, беря в рот два его крупных пальца. Вид, как Андрей облизывает их, закатывая глаза, окончательно добил Мишу. Он содрогнулся, кончая, а Князев не растерялся, толкнул его голову вниз, себе между ног, и заставил взять в рот, очень быстро спуская ему на язык. Они оба навалились на хлипенький гримерный столик, вмазываясь телами в разлитую алкашку и открытую тоналку. Оба тяжело дышали и не хотели отпускать друг друга. – Я покажу тебе задний выход, ага? А то мужики вопросами заебут. Андрей кивнул, тяжело дыша. – Я позвоню тебе завтра? Князев дернул бровью, разгоряченно смотря на Миху. – Сегодня. – Че? – Сегодня. Через час приедешь к студии и еще раз меня трахнешь. Миша охуевше присвистнул, Андрей толкнул его, слезая со стола в поисках своей одежды. Затем притянул Миху к себе, мокро целуя в губы. – И хавчик привези. Жрать хочу пиздец, дядь.