Предначертанная судьба

      Жарко. Невыносимо жарко.       Баязед зажмурился. Из-за неприятной духоты он окончательно пришел в себя и немедля поднялся на ноги, потирая шею. Ему понадобилось недолго, чтобы осознать, что он оказался на большой поляне, полной цветов, а над головой ярко сияло солнце. Эта обстановка сильно отличалась от той, в которой он находился буквально несколько секунд назад.       Когда его опустили на колени, связали ему руки и натянули веревку на шею.       Баязеда казнили, убили. Так почему же он чувствовал себя таким живым? Он ощущал каждую частичку тела, когда схватился за рукав, судорожно закатал его, ущипнул себя со всей силы и сморщился от боли. Он был мертв...       ...но жив?       — Брат? — раздался голос, который вырвал Баязеда из его диких мыслей.       Он повернулся и от увиденного у него перехватило дыхание.       — Мехмед? — он с трудом удержался на ватных ногах. Колени все ещё болели, стертые холодной, лесной землей. — Э-Этого не может быть, где я?       Мехмед слабо улыбнулся.       — Ты так вырос, братец, — он засмеялся и хлопнул Баязеда по спине, как он это делал в детстве. Он всегда направлял его, был потрясающим наставником.       Лучшим другом.       — Я... Я мертв, — прошептал Баязед. — Мои дети, сыновья, они все мертвы.       Мехмед будто бы погрузился в размышления, улыбка его померкла.       — Верно, — последовал его быстрый, даже грубый ответ. — Ты мертв. А иначе как бы мы встретились? — он наклонил голову. — Всё-таки и я мертв, — констатировал он факт. — Я умер много лет назад.       Баязед сделал глубокий, судорожный вздох.       — Я не был готов умереть, м-мне столько всего ещё нужно было сделать.       Баязед не хотел дать Селиму выиграть, не хотел, чтобы он стал султаном. Он и эта мерзкая Нурбану перевернут всю империю вверх дном. Почему, почему ему было суждено лишиться жизни? Почему его сыновья должны были умереть?       Он столько всего хотел добиться, но его трусливый брат все испортил.       — Баязед, — Мехмед, строго взглянув на Баязеда, взял его за плечи. Было странно снова смотреть в глаза своему старшему брату.       Глаза, которые он и не думал, что снова увидит, ещё и так скоро.       — От судьбы не убежать, брат.       Мехмед был прав, и Баязед это понимал. У Всевышнего имелись на каждого свои планы и им нельзя было противиться. Но менее больно и обидно от этого не становилось. С детства его учили, что всех на свете ждала своя судьба, которую никто не был в силах понять.       Тот же Мустафа. Его растили с мыслью о том, что он станет следующим султаном. Но судьба, суровая, беспощадная, решила по своему. Хуриджихан должна была стать женой Баязеда, его правой рукой, быть рядом, когда он взойдет на трон. Но и на этот раз судьба обнажила свои зубы в хищном оскале и рано, слишком рано забрала её. Целый лист... нескончаемый лист из тех, кого потрепала жестокая судьба.       — Следуй за мной, Валиде будет счастлива тебя видеть, — Мехмед снова улыбнулся, своей такой знакомой улыбкой на вечно молодом лице. Неизменном.       — Валиде? — Баязед замер. — Она здесь?       Он кивнул.       — Конечно, как и Валиде Султан, Хатидже Султан, Ибрагим, Афифе Хатун... — он склонил голову набок, — и Джихангир. Он сильнее всего хочет тебя видеть. — Он стал подниматься в гору. — Не будем заставлять их ждать.       Баязед насупил брови: — Хуриджихан... она тоже здесь? А мои дети?       — Не хочешь сам это выяснить?       И вот так, без лишних слов, Баязед последовал за своим братом в месте, которое он сначала принял за тюрьму, но потом понял, что он... попал в рай.