Все песни только о любви

Они покинули Хенгфорс в тот же день. Предварительно позавтракали, вместе закупились необходим на рынке - еда, одеяла, дорожная одежда для Мел, для нее купили сапоги, удобные шерстяные штаны в обтяг и просторную льняную тунику, и минимальный набор посуды. Почти не разговаривали. Выехали они вместе с торговцами, об это договорился Лютик. Их приняла к себе компания из трех краснолюдов и низушка, которые квартировались в той же таверне, что и они. Платы торговцы с них не взяли, но попросили их всячески развлекать песнями в дороге, на что бард радостно рассмеялся и пожал руки всем новым попутчикам. Торговцы имели в своем распоряжении крытую повозку, запряженную двумя крепкими лошадками. Ехали чуть меньше недели, умудрились добраться без приключений. Во время ночевок Лютик предоставлял Мел место в повозке, а сам основную массу времени проводил в компании их новых друзей и ночевал с ними же - на разложенных попонах около костра. Все одеяла он оставил девушке. Мелоди недоумевала, за все время пути они с Лютиком почти и не общались. Да, попутчики окружили ее вниманием и заботой, особенно после того, как услышали как она поет, но бард будто бы умышленно старательно от нее дистанцировался. Сначала девушка пыталась вызвать его на разговор, но Лютик всегда находил способ, чтобы от нее улизнуть. При всем при этом Мел все равно продолжала отмечать на себе его пылкие взгляды, от которых сердце ее ухало куда-то вниз. Она решила для себя, что поездка рано или поздно прекратиться и им так или иначе придется остаться наедине. Вот тогда-то она и выведет барда на чистую воду. Но на душе у Мелоди было тревожно, она чувствовала себя одинокой и брошенной. Она злилась на Лютика, злилась на себя, злилась на ухабистую дорогу, злилась на то, что вообще покинула Каингорн, думала, что может быть, если бы она сейчас плюнула на все и вернулась, все можно было бы уладить. Мел замкнулась в себе. Почти не покидала повозки, только хмуро смотрела на дорогу. Лютик же, во время их поездки, окончательно убедил сам для себя, что нужно постараться держаться от Мел подальше. Он надеялся, что если немного от нее отвыкнет, то в будущем им будет проще разойтись разными дорогами. Бард старательно распланировал их дальнейшее путешествие - номера в городе они снимут раздельные, а на корабле, по возможности, он попросит поселить их в разные каюты. Лютик видел состояние Мел и сердце его сжималось от чувства вины и жалости. Сколько раз он был уже готов послать все к черту и сжать ее в объятиях, погладить по голове и поцеловать. С каждым днем пути, он ловил себя на том, что все чаще и чаще смотрит на девушку, и что ни черта-то ему самому не становится легче. Наоборот, сердце его только все больше и больше стремилось к ней. Но сдерживался изо всех сил, потому что искренне верил, что поступает правильно. Верил в то, что если Мелоди будет на него злиться или вообще посчитает его мудаком, то хотя бы её чувства к нему остынут. Понт Ваниса компания достигла к раннему утру шестого дня пути. Торговцы высадили их у центральной площади, пустынной в этот час, а сами, по-доброму распрощавшись и пожавши Лютику и Мел руки, направились к торговым рядам в другом конце столицы. Девушка оглянулась, и осмотрелась большими глазами - ей еще никогда в жизни не доводилось быть в таком городе. Площадь окружали двух и трехэтажные белокаменные дома. В утреннем свете, красные черепичные крыши ослепительно сверкали. Сама площадь была обита брусчаткой, тут и там располагались вазоны с цветами, а в центре площади бил большой красивый фонтан. - Лютик, вот это да! - восхищенно воскликнула она, от восторга позабыв все свои обиды. Бард усмехнулся. - Это ты, душа моя, еще в Новиграде не была, вот где столица мира! - он подхватил тюки с вещами, - Нам нужно найти таверну, - добавил он уже серьезно и повернул куда-то направо. Мел, моментально поникнув, последовала за ним. Улицы в такой ранний час были еще пустынны, прохожие им встречались редко, чаще на пути попадались сонные стражники, которые старательно делали вид, что блюдут порядок. Пройдя пару кварталов, они наткнулись на маленькую корчму, с чистыми выбеленными стенами и аккуратной вывеской “Под дубовым листом”. Их встретил сонный сухонький, но выглядящий опрятным, корчмарь, который доложил, что комната осталась только одна, но зато в ней две кровати. Все забито, потому что в городе проходит торговая ярмарка. Лютик вздохнул, но выложил монеты на стойку, получил ключи и направился на второй этаж, кивнув Мел головой, чтобы та поднималась следом. Комната оказалась довольно просторной, с красивым круглым окном и даже цветком в горшке на подоконнике. Бард скинул вещи, аккуратно поставил лютню на прикроватную тумбу, скинул сапоги и улегся на кровать. Он подложил руки под голову и уставился в потолок. Мел так и стояла в дверях, недоуменно глядя на эту картину. Помедлив, скинула плащ на табуретку, поставила туда же свою сумку и легла на свободную кровать. Девушка свернулась калачиком и уставилась в одну точку на полу. В воздухе повисла звенящая тишина. Лютик лежал глядя в потолок, сердце его разрывалось, в глазах противно щипало. Но он изо всех сил сопротивлялся. Ему хотелось подойти к Мел, лечь с ней рядом, обнять, утешить. Но в висок долбилось только: “Не правильно! Не правильно!” Поэтому он просто лежал и глубоко дышал, стараясь не смотреть на девушку. Мел сначала держалась. Но волна обиды и одиночества обрушились на нее с такой силой, что она не в силах больше терпеть разрыдалась, в подушку, которую обхватила руками и уткнулась в нее носом. Лютик тоже сорвался. Он подскочил с места, словно чертик из табакерки, и метнулся к девушке. - Мелоди, милая моя… - он подсел к ней на край кровати. - Иди к черту, видеть тебя не хочу! - крикнула куда-то в недра подушки девушка. - Мелоди, - Лютик попытался погладить ее по плечу, но она дернулась скидывая с себя ее руку. - Я тебя ненавижу, - бурчала она также в подушку продолжая всхлипывать, - будь проклят тот день, когда я тебя повстречала! Лучше б ты вообще не появлялся в моей жизни! Да лучше б Матеуш меня… - она разразилась новой порцией рыданий. Кровь в жилах Лютика застыла. На глаза непроизвольно навернулись слезы, которые он тут же отер рукавом, надеясь, что Мел этого не заметила. “Какой же я урод! - думал он про себя, - Ну как так можно было с ней? У нее ведь и правда, кроме меня никого-то и не осталось. Тоже мне, поэт, знаток человеческих душ. Бедная моя, милая моя девочка!” Он рухнул на кровать позади Мелоди и обхватил ее руками, не смотря на ее слабые сопротивления. Девушка сначала вся напряглась, но сдалась. Лицом к барду она, однако, не повернулась. - Мелоди, милая, пеночка моя, прости меня, - шептал бард ей в ухо. Девушка не отвечала, продолжая всхлипывать в подушку. - Душая моя, - он не замолкал, - я правда думал, что так будет лучше для нас обоих. Думал, что не нужно нам друг к другу привыкать, потому что рано или поздно нам придется расстаться, - новая порция рыданий со стороны Мел, бард только крепче прижал ее к себе, - Но я, идиот, не подумал, о том что…о том…Ох, Мел, ну повернись же ты ко мне. - Нет, - он сказала это тихо и в нос. - Журавушка моя, ну повернись же, пожалуйста, - он аккуратно подхватил ее за талию, перевернул к себе. Лицо девушки облепили мокрые волосы, а нос покраснел. Лютик кончиками пальцев отер ей щеки и поцеловал в лоб, - Прости меня, безответственного тупого идиота. Просто я так боялся, что тебе будет больно потом, что не подумал насколько больно делаю тебе сейчас. Мел уткнулась носом ему в грудь и обхватила руками. - Я тебя ненавижу, - прогнусавила она тихо. - Знаю, - шепотом ответил бард, гладя ее по волосам. - Засранец, - это она сказала уже более бодро, но все еще в нос. - Совершенно верно, - Лютик усмехнулся уголком губ. - Дубина стоеросовая! - Мел отстранилась от него и посмотрела ему в глаза, бард отметил, что от слез ее глаза стали ярко-зелеными. - Именно так, - кивнул он и улыбнулся. Мел метнулась и прижалась своими губами к его. Бард оторопел, но крепко прижал ее к себе и ответил на поцелуй. Потом мягко отстранился и еще раз посмотрел на ее лицо. - Милая моя, ты ведь меня простишь? - На этот раз да, - Мел надула губы, - но ты все равно идиотина. - Да, я идиотина, - Лютик прижал ее к своей груди, - самый главный идиотина из всех идиотин. Сердце барда гулко стучало, он выдохнул и поцеловал девушку в макушку. Ему так много хотелось ей сейчас сказать, но слова будто застряли где-то в горле. Поэтому он только крепко обвивал Мелоди руками, а девушка обнимала его в ответ и тоже ничего не говорила. Когда они оба почти задремали, в дверь мягко постучали. Бард нехотя поднялся и открыл дверь. Мел села на кровати. На пороге стоял корчмарь и протягивал в проем свернутый в трубочку пергамент. - Письмо для барда Лютика, - сказал он чинно, поклонился и удалился. Бард Лютик недоуменно смотрел на письмо, прикрыл дверь, еще более изумленно изучил сургучную печать, развернул свиток и быстро пробежался по написанным в нем в строчкам. Вздохнул. Задумался на мгновение, пристально посмотрел Мелоди в глаза и сказал: - Что ж, душа моя, завтра я…мы выступаем на приеме у короля Эстерада. - Ч-что? - поперхнулась Мел. Когда Лютик увидел королевскую печать на сургуче, внутри у него на мгновение все похолодело. Из-за обилия событий, происходивших с ним в последнее время, он и позабыл о своей побочной деятельности. А также утратил бдительность. Въехал в Понт Ванис и даже не пытался сделать это инкогнито. Стражники, хоть и выглядели сонными, но работу свою выполняли исправно. И весть о прибытии барда быстро добралась до королевского двора. На самом деле Лютик понимал, что паниковать ему не из-за чего. Эстерад Тиссен особых интриг не плел, старательно придерживался нейтралитета, да и рассказать барду ему особо было нечего - в последнее время он не часто вращался в светских кругах, все чаще обивал набойки сапог о большаки, следуя за ведьмаком. Но как быть с Мелоди? Не оставлять же её одну в корчме, на произвол судьбы, пока он застрянет при дворе на несколько дней. Короли в вопросах празднований не славились сдержанностью. Праздник, на который его пригласили выступать, мог затянуться и на неделю. Тем более, что отмечали конец лета, значит королевская чета скоро покинет резиденцию и переместится в Зимний дворец до следующего года. Но как представить Мел? Назвать женой? Никто бы не поверил, особенно учитывая его репутацию. Что же, придется объявить ее своей протеже и ученицей. Коллегой по цеху. А это накладывало новые трудности. К женщинам-бардам относились …предвзято. То, что спускали с рук мужчинам-менестрелям, женщинам не прощалось. Как это, женщина одна на тракте? А если это труппа артистов? Это что же, они спят в одной комнате и переодеваются друг при друге? А еще все эти скабрезные шуточки, что были в ходу у творческой братии. Какая безнравственность и пошлость! Женщины-барды, они не чародейки, с помощью магии постоять за себя и дать отпор зарвавшимся не могут. Поэтому многие со временем обрастают колючками и острым языком, как это было, например с Эсси. Но Мелоди…она не привыкла к косым, недоуменным и пренебрежительным взглядам. Да еще и в его компании, с его-то славой повесы, черт. Однако деваться Лютику было некуда. - Что ж, душа моя, завтра я…мы выступаем на приеме у короля Эстерада. - Ч-что? - поперхнулась Мел. - Это приглашение, милая, меня зовут выступить на празднике при дворе. А ты мне поможешь. - Но, Лютик, я же…я же…при дворе? Нет-нет, я не могу! - Ты можешь, душа моя, не переживай, я тебе все расскажу. Как себя вести, что делать, что говорить, но…- бард окинул взглядом дорожную одежду девушки, а потом свой потрепанный кафтан -...сначала нам придется озадачиться нарядом. И очень хорошо, что нам повезло и не пришлось тратиться на лошадей, и сейчас нам это по средствам. Зато, поработав при дворе, мы можем не переживать о том, что нам не хватит денег на путешествие по морю, да? - он подмигнул Мел, но девушка все еще выглядела потерянной. Лютик подошел к ней, сел рядом и взял ее руки в свои. - Милая моя, Мелоди, ничего страшного не произойдет. Попоём также как тогда, в таверне. Но при другом обществе, - он состроил рожицу, - Впрочем, это общество от того отличается лишь богатством одежды. Только, - он опустил глаза, - только спать мы будем в разных комнатах ради твоего же блага. И репутации. И, - он кашлянул и посмотрел ей в глаза, - касаться друг друга на людях не будем, понимаешь? - Но… - Мел, душа моя, так нужно, - он поцеловал кончики ее пальцев, - поверь мне. Будем изображать из себя учителя и студентку, поняла? Девушка поникла и опустила глаза. - Как скажешь, - она так и не поднимала глаз, - только почему? Почему именно студентку? Чем я для тебя не хороша? Лютик вздохнул и уткнулся лбом в её ладони. - В том-то и дело, что слишком хороша, - тихо сказал он. Некоторое время они сидели в молчании. Тишину нарушала лишь пчела, каким-то образом залетевшая в комнату и бившаяся в оконную раму. Мелоди и сама сейчас ощущала себя подобно этой пчеле. Только билась она не в стекло, а в постоянные недомолвки Лютика. И стену, которую он упорно пытался построить между ними. Бард так и сидел, уткнувшись лицом в ее руки, а девушка смотрела на него сверху вниз. - Лютик, - тихо позвала Мел. Бард выпрямился и посмотрел ей в глаза. Под его пристальным взглядом девушка оробела, но совладала с собой и решила договорить: - Лютик, то, что ты сказал мне тогда, это правда? - Мелоди…, - сердце барда бешено заколотилось. Он разрывался между тем, чтобы сказать ей правду или соврать, из-за этого замешкался и девушка не преминула этим воспользоваться: - Нет, ответь, скажи правду, хватит уже играть со мной. Ты, конечно, думаешь, что я провинциальная дурочка и из меня можно верёвки вить, но…, - в груди Мел разгоралось пламя. Из глубин ее души с удвоенной силой рвалось все, что накопилось за эти дни. - Милая моя, - Лютик ее перебил, и попытался увести от темы - уж кем-кем, а дурочкой я тебя не считаю. Это я тут у нас дурак, скорее… - Так это правда или нет? - с нажимом сказала Мел, перебив его. - Да, душа моя, замечательная Мелоди, это правда, - бард сдался, вздохнул и опустил глаза. - Так, не обессудь за грубость, какого хрена ты все это вытворяешь? - Что именно? - Лютик поднял голову и глаза его округлились. Не ожидал он Мел такого. - Ой, не строй из себя тупоголового болвана! Ты играешь со мной, как зажравшийся кот с мышью! То ловишь за хвост, то даёшь убежать! Чего ты добиваешься? - Душа моя, ты понимаешь все преврат… - А как я должна понимать? - девушка почти сорвалась на крик, - Ты со мной не разговариваешь даже толком! Что-то там себе сам в голове думаешь, а со мной…да вообще ничем не делишься! А я бреду за тобой как овечка за пастухом. Хоть бы раз спросил, что я чувствую, что я хочу! Но нет, ты же у нас тут самый умный! И… - Мелоди, пеночка, соечка моя, - выпалил Лютик, сердце его замерло, а руки задрожали, он с восхищенно смотрел на Мелоди, - что ты чувствуешь? Мел шумно выдохнула: - Вообще или к тебе? Бард вздохнул и облизнул пересохшие вдруг губы: - И вообще, и ко мне. - Злость, обиду, грусть, тоску. Чувствую себя потерянной и никому не нужной. Глупой и бесполезной. А тебя я люблю. Повисла звенящая тишина. Даже буйная пчела, казалось, притихла и ждала, что будет дальше. На лице Лютика сменялись эмоция за эмоцией. Мелоди не представляла, что человек вообще на такое способен. Глаза его увлажнились, ужас сменился растерянностью, потом тревожностью, радостью, а под конец на губах его замерла счастливая, но немного нервная улыбка. - Мелоди… - Заткнись и поцелуй меня. А потом я буду делать всё, что ты скажешь, но только после того, как ты объяснишь мне причинно-следственные связи. Лютик улыбнулся ещё шире. «Как-то совсем по-идиотски, - подумала девушка» А потом сделал то, что она у него попросила: наклонился к ней, нашел своим носом ее, а потом мягко коснулся ее губами. Поцелуй получился нежным и очень длинным, но Лютик плавно свел его на нет. - Милая, а ты не так проста, как кажешься, - улыбнулся он, девушка опустила глаза, но тоже улыбнулась уголком губ, - а еще ты не бесполезная, совершенно не глупая, наоборот, рассудительна не по годам. И ты не ненужная. Ты нужна мне. Девушка подняла на барда глаза, поправила ему сбившуюся челку и сказала: - Тогда объясни мне, пожалуйста, причину своих странных поступков и метаний. Теперь настала очередь Лютика опустить глаза. Мел видела, как на его скулах напряглись желваки, а губы сжались в бескровную полоску. Бард помолчал некоторое время, а потом посмотрел на девушку и заговорил: - Мелоди, это трудно, - он снова помолчал, - Хорошо начну издалека. Я не такой хороший человек, каким, возможно, тебе кажусь. И я вообще впервые в жизни взял на себя ответственность за кого-то. Я за себя-то ее не всегда несу. Постоянно вляпываюсь в какие-то истории. И моя репутация, даже ты, кажется в курсе… - Лютик, это совершенно не имеет значения, - девушка попыталась его перебить. - Дорогая, нет, послушай. Я хочу для тебя лучшего, понимаешь? Ты еще так юна, а я, я, я просто не хочу портить тебе жизнь. Когда мы прибудем в Оксенфурт, я договорюсь, чтобы тебя приняли в Академию… - Что? Лютик, у меня нет средств и… - Я договорюсь,- с нажимом повторил бард, - чтобы тебя приняли в Академию. Это не обсуждается. И у тебя начнется своя новая жизнь. Все эти студенческие, - он сглотнул, - штучки. И я не хочу, чтобы тень моей репутации пала на тебя. Каким бы авторитетом я не был в Alma mater, но ты молодая девушка, а я…ну, я это я. Завтра мы будем выступать при дворе. Это тоже тебе на пользу, представлю тебя своей ученицей, в каком-то смысле ты ей и являешься. А девушки-барды, они…В общем, надо так, чтобы мы жили раздельно. Это не значит, что мы не будем общаться. Можем видеться под предлогом уроков, например. Собственно, да, а почему бы мне не начать тебя учить? - глаза Лютика округлились, - Лютик, ты идиот! - он хлопнул себя по лбу, - Почему я об этом раньше не подумал? - У меня голова кругом от тебя, бард, - Мелоди покачала головой, - Я, кажется, совсем ничего не понимаю. Лютик взял ее за обе руки и посмотрел ей в глаза. - Мелоди, милая, скажу проще, я боюсь, что из-за связи со мной будет опорочена твоя честь. Пусть не физически, но слухи, ты знаешь, дело такое. А я не хочу, чтобы во время обучения у тебя были какие-то проблемы из-за этого. - Но я же тебя лю… Лютик не дал ей договорить, приложив палец к ее губам. - Милая моя, твое юное сердечко склонно к переменам как ветер в мае, когда у тебя начнется студенческая жизнь тебя закружит водоворотом событий, лиц и впечатлений и … Девушка сбросила его руку. - Почему ты так в этом уверен? Откуда знаешь как будет? А твои чувства? Тоже просто блажь? - Мелоди, - бард попытался привлечь ее к себе, но девушка сбросила его руки, встала и прошлась по комнате. Остановилась и глядя на него через плечо сказала: - Тогда я не хочу учиться, хочу быть как ты, странствовать и петь. Лютик встал, за плечи повернул ее к себе и, глядя ей в глаза, проговорил: - Душа моя, это не обсуждается, я же сказал. Тебе это действительно нужно, ты очень талантлива. Такой талант не должен пропадать. Я в этом разбираюсь, уж ты поверь. - Я верю, - она опустила глаза, - но и также я уверена в своих чувствах. - И я тебе верю, но поверь моему опыту… - Лютик, не нужно. Я понимаю, что твой опыт бесценен и, э, обширен. И, кажется, просто я не так уж тебе и нужна. - Не в этом дело, соловушка моя, - он привлек ее к себе и крепко обнял, - просто, кажется, впервые в жизни во мне проснулась совесть. И ты даже не представляешь себе насколько ты мне нужна и дорога. Именно поэтому я сам наступаю себе на горло и стараюсь делать как правильно, - он отстранился и посмотрел ей в глаза, - и ты даже не представляешь как мне трудно это дается. Мелоди смотрела на него снизу вверх, глаза барда блестели и весь он был какой-то взбудораженный. В уголке его губ бродила нервная усмешка. Он кончиком дрожащего пальца убрал с ее лица упавшую прядь, наклонился и поцеловал ее. А потом отстранился, прижался своим лбом к ее, закрыл глаза и тихонечко сказал: - Чертовски трудно. А сейчас нам нужно заняться делами. Лютик отпустил ее из объятий, Мел смотрела на него немного оторопело, метнулся к сумкам и достал мешочек с монетами, высыпал их все на кровать и тщательно пересчитал, что-то бурча себе под нос. Девушка села на ту же кровать, но на другой край. Бард поднял на нее глаза и улыбнулся. - Все не так плохо, - сказал он, - на одежду нам хватит. - Одежду? Ты уже это говорил, но зачем. - Милая моя, мы будем выступать при королевском дворе. Первый мой тебе урок - трубадур всегда, понимаешь, всегда, должен выглядеть представительно. Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление. Поэтому сейчас мы пойдем в портняжную лавку и подберем себе что-то…шикарное. Лютик весь сиял. Даже Мелоди заразилась его азартом и задором. Она улыбаясь смотрела на барда и качала головой. - Я совсем ничего не понимаю в презентабельной одежде, - сказала она, - и я не, я не готова, кажется, одеваться как ты. Бард осмотрел себя, почему-то рассмеялся, а потом взял ее руку в свою прошептал. - Тебе и не нужно, мы купим тебе самое красивое платье какое найдем. А мне,- он снова посмотрел на себя, - мне бы тоже не мешало подобрать себе что-то посерьезнее. *** - Душа моя, какой цвет твой любимый? - спросил Мелоди Лютик, пока они бодро шли в сторону торговой площади. Девушка держала барда под локоть, а свободной рукой он весело размахивал в такт ходьбе. День выдался солнечным и теплым, жизнь в городе кипела: прогуливались люди, носились торговцы с тележками и тюками, играли уличные музыканты, тут и там сновали дети и девушки с корзинами наполненными цветами, коим, что не без легкой печали заметила Мелоди, Лютик радостно махал рукой и подмигивал жемчужно улыбаясь. Те смущенно хихикали и одаривали барда пылкими взглядами, совершенно не замечая Мел. - Не знаю, - пожала плечами девушка, - синий, глубокий синий. Лютик окинул ее задумчивым взглядом, не сбавляя шага, прищурил один глаз и кивнул своим мыслям. До портного они дошли примерно через пол часа, их встретил высокий, седой, сухой мужчина с маленькими круглыми очками, сидящими на самом кончике длинного острого носа. - Маэстро Лютик, - он широко улыбнулся, - давно вы нас не навещали. - Да все случая не подворачивалось, господин Войцах, - Лютик тоже широко улыбнулся, - но вот, этот день наконец-то настал. Сделайте нас роскошными, меня и мою очаровательную ученицу! - Всенепременно, Маэстро, вы же наш любимый клиент! Господин Войцах немного подвинулся, пропуская в двустворчатые двери барда и Мелоди. Девушка обеими руками вцепилась в локоть Лютика и растерянно оглядывалась по сторонам. В Мастерской было просторно, светло, стены были уставлены стеллажами, заваленными рулонами тканей, названия большинства которых она даже и не знала. Бард аккуратно усадил ее на банкетку, обитую бордовым бархатом, а сам удалился вместе с господином Войцахом, куда-то в недра помещения. Спустя некоторое время они вернулись, но уже втроем, вслед за портным и Лютиком семенил пухленький низушок и тащил в руках охапки вещей. - Господин Лютик, - говорил Войцах, - если бы мы не были так стеснены во времени, мы бы могли пошить для вас и вашей прекрасной спутницы, что-то индивидуальное… - Не переживайте, Мастер, ваши наряды настолько эксклюзивны, что нас устроит и что-то из наличия. Для моей дорогой Мелоди нужно подобрать что-то синего цвета, а для меня…- он постучал себе пальцем по подбородку, - для меня что-то винное. И что-то, необычное. Знаете ли, захотелось изменить стиль. - Понимаю, - Войцах любезно улыбнулся, - Бартемиус, унеси то, что притащил, а принеси нам…- он нагнулся и что-то прошептал низушку на ухо. Тот кивнул и убежал куда-то к полкам. Что было дальше, Мелоди помнила смутно. Перед глазами ее неслась вереница вещей и тканей, ее тщательно обмеривали, что-то к ней прикладывали, просили повернуться то тем, то другим боком. Лютик был с ней рядом и рылся в в куче каких-то других вещей, периодически отвлекаясь, чтобы оценить, что она примеряет, иногда довольно кивал, иногда критически морщился. Бард даже не озадачился тем, чтобы скрыться за ширмой, примерял на себя все прямо на месте, в центральном зале и долго крутился у зеркала. Спустя два часа этой кутерьмы, Мел и Лютик вышли от портного, девушка вздохнула с облегчением, в бард широко улыбался. Девушка была одета в плотное атласное темно-синее платье, с открытми плечами и вышивкой, идеально подчеркивающем ее тонкую талию и изгибы тела, а бард выбрал для себя мягкий, винного цвета плащ, белую рубашку и красный жилет с золотыми узорами. Когда они вышли на свет, Лютик попросил Мелоди остановится и внимательно осмотрел ее со всех сторон, потом посмотрел девушке в глаза и сказал восхищенно: - Милая, ты чарующе прелестна! Я восхищен! Уверен, что ты затмишь своей красотой всех придворных дам, - добавил он почти серьезно. - Спасибо, - Мел покраснела и сделала немного неумелый книксен, - ты тоже хорош. - Правда? - бард вскинул брови, а потом покрутился перед ней, - тебе нравится? - Очень, ты немного поменял стиль, но тебе так лучше, выглядишь…солиднее. - Мне теперь полагается, я же вывожу в свет свою ученицу, - он широко улыбнулся и подхватил Мелоди под руку, - а вообще, душа моя, ты правда выглядишь восхитительно. Все твои прекрасные…округлости, - он покраснел, - черт, о чем я только думаю, в общем, так бы тебя и съел, - выдохнул он и бросил косой пылкий взгляд на девушку. Та снова зарделась и хихикнула себе в маленькую ладошку. - А сейчас, душа моя, мы отужинаем, - Лютик порылся в кармане, взвесил монетницу в руке, там что-то еще оставалось, - но не в нашей корчме, а в приличном месте. И не просто так, преподам тебе еще один урок. Девушка поперхнулась и растерянно посмотрела на барда. - Еще один урок? - О, да, дорогая. Столовый этикет. - Лютик, ну я же всю жизнь работаю в таверне… - Я знаю, душа моя, но как бы ни была хороша твоя таверна, не сравнивай ее с придворными правилами. А ты, как моя протеже, не должна упасть в грязь лицом. На самом деле наука не хитрая, но тонкостей много. Да, твоим манерам могут позавидовать многие придворные девицы, но все же небольшая корректировка нужна. - Боги, куда катится моя жизнь, могла ли я еще две недели назад предположить, что окажусь на королевском приеме? - Мелоди вздохнула. - Жизнь, милая, она что погода, столь же переменчива и непостоянна, - бард рассмеялся и чмокнул девушку в макушку, - я же рядом, и не бойся, я тебя держу! - А толку, ты ведь тоже падаешь…- Мел сказала это так тихо, что Лютик даже не расслышал. *** Мел растерянно смотрела на стол заставленный блюдами и кучей приборов, большинство из которых, она впервые в жизни видела. Они с Лютиком заняли столик в богато украшенной таверне. Столик был угловым и скрыт от глаз обывателей. Корчма называлась “Лунная лисица” и так и кричала о своем роскошестве, даже столы здесь были покрыты скатертями, что на Континенте было редкостью, и были украшены небольшими вазочками с живыми цветами. В воздухе витали изумительные ароматы жареного мяса, пряностей и дорогого вина. Девушка нервно уставилась на стол, а бард сидел напротив нее и мягко улыбался. - Локти, милая, - сказал он, - убери локти со стола. Это моветон. А теперь приборы. Мелоди сглотнула и обвела взглядом огромное количество различный ложечек, вилок и ножей, разложенных перед ней. - Не переживай, тут все просто, - бард улыбнулся ободряюще, - Каждая тарелка или столовый прибор за столом имеют своё предназначение. Самое главное правило, которое нужно запомнить: все столовые приборы, находящиеся слева от тарелки во время еды держат левой рукой, а приборы, находящиеся справа, соответственно, в правой руке, поняла? Мел нервно кивнула и облизала пересохшие вдруг губы. - Слева - левой рукой, справа - правой, все вроде бы логично, - пробормотала она. - Умница моя, - Лютик улыбнулся еще шире, - Далее, начинай брать столовые приборы от крайних постепенно приближаясь к тем, которые находятся ближе к тарелке. Так точно не ошибешься. - От края к тарелке, - кивнула Мелоди, - тоже, вроде бы понятно. - Я же говорил, что манеры в тебе врожденные, - Лютик похлопал ее по руке, - И последнее, пожалуй, ножом можно лишь разрезать пищу на тарелке или придерживать то, что ты берешь вилкой. Основной прибор это вилка, нож лишь вспомогательный, и ни в коем случае нельзя есть с ножа или перекладывать нож в левую руку, а вилку в правую. Когда тебе принесут мясо или рыбу не нужно её всю нарезать в тарелке. Необходимо отрезать кусочек и есть по кусочку, поскольку нарезанная пища быстрее остывает и теряет свои вкусовые качества. - Уф, не есть с ножа, есть по кусочку, - Мел посмотрела на Лютика, - Знаешь, все эти советы довольно практичны и логичны. И правда, зачем еде остывать раньше времени? - Какая ты у меня молодец! - Лютик приподнялся и поцеловал руку девушки, - Что же, тогда приступим к практике. Он сел на место и расстелил на коленях салфетку, Мел последовала его примеру. Вздохнула, и начала есть так, как объяснял ей бард. Сначала неуверенно, а потом все более и более свободно. Лютик сначала внимательно за ней наблюдал, не прикасаясь к своей тарелке, а потом кивнул и тоже приступил к еде. Когда официант убрал с их стола последние приборы и оставил их только с непочатыми бокалами вина, бард снова привстал и поцеловал ее руку. - Ты очень способная ученица, знаешь? - Спасибо, - Мелоди потупила взор, - А ты очень способный учитель. Бард улыбнулся и поднял бокал вина: - Что же, тогда давай выпьем за это, мне кажется, мы оба это заслужили. Девушка подняла бокал и аккуратно стукнула им бокал Лютика, пригубила и поставила его в сторону. - Милая, так скромно? - бард залпом выпил свое вино. - Не стоит терять голову, завтра важный день, - сдержанно улыбнулась девушка, сняла с колен салфетку и положила ее на стол. - Я тебе говорил, какая ты у меня умница? - спросил Лютик, рукой подзывая к себе официанта. Когда юноша пришел на его зов, бард что-то шепнул ему на ухо, но вставать из-за стола не торопился. - Несколько раз, - Мелоди улыбнулась, - а ты, я смотрю, не спешишь? - А куда нам спешить, дорогая? Серьезно? Ты думаешь, что я остановлюсь на бокале вина? В этот момент вернулся мальчик-служка и поставил на стол полную бутылку. Лютик потянулся к ней и плеснул себе в бокал. - А ты, - Мел кашлянула, - а ты сам не боишься потерять голову? - Именно к этому я и стремлюсь, дорогая, - криво усмехнулся Лютик и окинул девушку восхищенным пылким взглядом, - Кажется, сегодня у меня последняя возможность ненадолго ее потерять. Мелоди странно на него посмотрела и пригубила из своего бокала. Бард тем временем налил себе еще и осушил бокал одним махом. Девушка смотрела на него недоуменно. - Лютик, что с тобой? - спросила она. - Что такое, душа моя? - бард вскинул брови, - Что тебя настораживает? - Чего ты ищешь на дне этой бутылки? - Мелоди пристально смотрела на Лютика. Глаза барда блестели, а по щекам его разлился румянец. Девушка маленьким глоточком пригубила из своего бокала. Бард же налил себе новый, отпил половину, отставил бокал в сторону, поставил локти на стол и и подпер себе лицо ладонями. Пристально посмотрел девушке в глаза. От этого его взгляда она вспыхнула, а по спине ее пробежались мурашки. - Смелости, - сказал наконец Лютик. - Смелости? - девушка потупилась. - Смелости, - бард снова пригубил, - тебе долить, милая? - Ты хочешь меня споить? - Мел посмотрела на Лютика недоверчиво. - Дорогая моя, если бы я хотел тебя споить, я сделал бы это тоньше, - сказал Лютик немного заплетающимся языком, - я хочу споить себя. И если ты переживаешь, что я буду покушаться на твою честь, то у меня и мысли такой не было, - он отпил еще, - в смысле, нет, мысли эти в моей голове крутятся постоянно, - он снова полыхнул глазами на Мел, девушку бросило в жар, - потому что, ну, ты только посмотри на себя, прекрасная моя девочка! Но к действиям я не перейду, - бард долил себе еще. - Лютик, я ничего не понимаю, - Мел отерла лицо ладонями, - пойдем уже в таверну, мне как-то неловко. Или, знаешь, давай ты останешься здесь, а я пойду спать. Вечереет уже и… Бард резко встал, подхватил стул, поставил его вплотную к Мел, взял руку девушки в свою и коснулся ее губами. - Мелоди, милая, ты знаешь насколько ты очаровательна? - выдохнул он ей в ухо, обжигая девушку горячим дыханием. - Боги, Лютик, что ты вытворяешь? - Ты такая красивая, Мелоди, такая желанная, - он сжимал ее руку и громко шептал ей это на ухо, девушку то бросало в жар, то по позвоночнику ее пробегался холодок, - ты пахнешь слаще верескового меда, от форм твоих я просто схожу с ума, когда ты поешь, мне кажется, что мир вокруг перестает существовать. Ты просто не представляешь насколько я хочу тобой обладать! Всей, полностью, - он посмотрел девушке в глаза и приподнял брови, внизу живота у Мелоди появилось незнакомое, сладкое и тягучее тепло, - Не представляешь, как я хочу губами изучить каждый сантиметр твоего тела, - он мягко поцеловал ее в оголенное плечо, а кончиком пальца, почти не касаясь, провел вдоль выреза ее платья, - Не представляешь, как своими руками я хочу исследовать шелковистой твоей кожи, - Лютик носом скользнул по шее девушки, та дышала тяжело и часто, - Не представляешь, насколько томительно мне спать рядом с тобой, прижимать тебя к себе, без возможности, - он выдохнул, - без возможности взять тебя всю. Лютик отодвинулся и потер рукой лоб. Мел смотрела на него широко распахнутыми глазами, ее грудь, плотно обтянутая синей тканью высоко вздымалась, а сердце колотилось будто после быстрого бега. Бард снова поднял глаза на девушку. - Боги, Мелоди, я тебя хочу, хочу тебя так, что это невыносимо, я даже почти не могу думать ни о чем другом! Но я не могу, я слишком тебя люблю, чтобы… - Что ты меня? - глаза девушки округлились, а сердце, кажется перестало биться. - Ты услышала, не заставляй меня, пожалуйста повторять. Эти слова я произносил до этого лишь однажды, - он взял руки девушки в свои и коснулся губами кончиков ее пальцев, - А сейчас, душа моя, возвращайся в таверну и ложись спать. - Лютик, а ты? Бард отпустил ее руку, приложился к бокалу, потом взболтнул остатки вина в бутылке и вперил взор в скатерть. Помолчал и тихо произнес: - А мне требуется исповедь. Но так как я не верю в богов, моей исповедальней будет бордель. - Ч-что? - Мелоди подскочила, с размаху отвесила Лютику пощечину, хлопок получился таким звонким, что на них обернулось несколько посетителей, - Мерзавец! Девушка развернулась на каблуках выбежала из корчмы. Лютик потер щеку, долил себе остатки вина и залпом осушил бокал. - Справедливо, - сказал он сам себе, - я тот еще мерзавец.