О мертвых не плачут

Долгожданность

***

      Он сидел на подоконнике в ванной и смотрел через еле прикрытое шторкой окошко на соседний дом, стоявший в буквально нескольких метров от этого.       Дэвиду вновь хотелось курить. Желание было равносильно обычному, человеческому. Словно он мог бы, если очень сильно захотел, почувствовать горьковатый вкус дыма, стоящий в горле, почувствовать, как быстро сгорающая сигарета начинает обжигать тонкие пальцы, как в воздухе проносится, такой знакомый и уже даже родной, едкий запах «Marlboro red», который будет так сложно вытравить из квартиры.       Но, сигарет не было, а подставлять и без того настрадавшуюся Алекс особого желания тоже не присутствовало.       Сегодня он был несказанно рад тому, что даже где-то спас девчонку от материнского гнева. Между прочем, Алекс очень ловко сумела выкрутиться. Однако, что бы было, если бы он не вмешался? Расклад ясен, мамаша укорила девчонку во вранье, назвала бы ее «трагедию» недостойной внимания, а еще хуже - поговорила бы с отцом девочки, и уже реакция того была заранее Боуи неизвестна.       Сероватый кафель покрывал стены и потолок в ванной, однако кое-где ещё поблескивала белая краска. Подоконник был слегка мокрый из-за близкого расположения к нему раковины и холодный. Лампочка светила достаточно тускло, зато спасением служили два зеркальных светильника.       Особо интересной на фоне подобной строгости скандинавского квартирного стиля (даже чуть более темного, чем предполагал в себе оригинальный вариант), Дэвиду показалась шторка с тремя котиками, которая совсем не вписывалась в интерьер. Она была бежевая. Возможно, первые подозрения в выборе падали как раз на Алекс, но девушка была отличным художником, разбиралась в моде, поэтому не смогла бы подобрать такой ерунды. Оставалось два варианта, однако суровый мужик больших объемов навряд ли подходил на роль автора данной затеи.

***

      В ванную комнату влетела Александра. Она быстро заперла за собой дверь на односторонний замок.       Из ее глаз бесшумно текли большие соленые капли. Девушка все тем же быстрым шагом подошла к зеркалу и согнула подверженную очередным упрекам голову. Отец проснулся, поэтому теперь матери нельзя было возражать, если, конечно, ты не мазохист или молодой революционер с фамилией Ленин.       Слёзы, смешанные с косметикой, среди которой особенно выделялись остатки черного оттенка, словно капельки воды из под крана, устремлялись с бледных щёк прямо в раковину.       Ее вновь никто не услышал. Ее вновь никто не понял. Почему у сверстников родители были молодые, понимающие и принимающие, готовые дать своему чаду все?       Они ходят с ними в кино, развлекаются на курортах и в торговых центрах, желают как можно больше времени проводить с детьми, быть на одной волне.       Ее родителям в этом году исполнялось ровно пятьдесят. Сначала отцу, ещё в июне. Скоро матери, в декабре. Они всегда ссылались на свой возраст и целовали лишь по настроению. Она боялась пойти одна на батут или американскую горку, и сразу же ставила крест, потому что просить маму или вечно занятого хамящего отца прокатиться с ней было бесполезным занятием.

***

      Буквально на пару секунд сердце девушки остановилось. Она подняла голову на зеркало…       Прямо позади неё на подоконнике сидел парень, лет двадцати - двадцати пяти, в простой белой одежде, странноватых джинсах и простой футболке. Его рыжие волосы горели, словно пламя, рот был слегка приоткрыт, два разных глаза, словно у Азазелло в романе «Мастер и Маргарита», устремили свой взгляд прямо на неё…       Прерывисто вскрикнув, Алекс тут же обернулась. Но, сзади неё никого не было. Абсолютная пустота.       Испуг в ее глазах сменился легкой тревожностью. На улице стояла дикая жара, возможно, это были последствия резкой перемены температуры между душной комнатой и прохладной ванной.       Но стоило ей обернуться и вновь взглянуть на чертово стекло, как… он снова был там, был позади неё. Он, словно, старался улыбнуться, чтобы приободрить Александру. Но вместо желаемого эффекта, она вновь начала кричать.

***

-тихо, тихо… - попытался успокоить ее Дэвид, медленно вставая с подоконника и делая к ней осторожные шаги. Он понимал, что именно сейчас нужно быть наготове.       Но Алекс закричала с новой силой, от чего, казалось, задрожала даже тусклая лампа, тогда Боуи ничего не оставалось, как перейти к более жесткому методу. -я же попросил, не орать. - он заткнул ее рот ледяной худощавой ладонью, а второй рукой осторожно прижал к себе за талию. - прошу тебя, успокойся.       Он абсолютно не моргал. Лишь уставился в зеркало своими безжизненными зрачками на ее отражение. Вот-вот Алекс готова была потерять сознание, а пока пыталась в страхе вырваться из лап паранормального существа.       Она старалась укусить его, ударить, оттолкнуть от себя, растащить его руки, подобные ощущения от которых можно было испытать только от кубиков льда выпавших из лимонда, но все было бесполезно. -я не сделаю тебе ничего дурного. - уже более грозно заявил Боуи. - просто успокойся и выслушай меня.