Виды кровожадности

«Что он собрался делать?» — недоумённо подумал Илай и посмотрел на тореадора другим глазом. — «Подлететь поближе, что ли? Но вдруг он услышит меня и заподозрит, что я не просто грач? Ладно. Как только зайдёт в гараж, перелечу на его крышу». Уже который день — и всё чисто. Этот торик по имени Марк не встречался с незнакомыми Сородичами, не разговаривал по телефону о подозрительных вещах, не нарушал Маскарад. Чем дольше Илай следил за ним, тем больше понимал, почему этот тореадор выглядит как бруха. Байк — потому что дешевле машины. Косуха — потому что практичнее пиджака или пальто. Потёртые джинсы — потому что ремонтирует машины. Хорошо устроился! Тихой тенью гангрел взлетел с одной крыши и приземлился на другую, цокнув острыми коготками. Никто не обращает внимания на птиц, летящих над дорогами и сидящих на заборах и столбах. А зря. Илай прислушался. Для чего может понадобиться верёвка в такое время? Правильно, кого-то связать. Неужели торик готовится похищать этого кого-то? В ответ доносилось лишь шуршание гальки от кроссовок и скрип внутренней двери. Шкаф? Ящик? Погреб? Надо поискать брешь в обшивке гаража. Если дырка внизу найдётся, то надо позвать и запустить туда мышку или воробья завтра. Пусть посмотрит, нет ли там крови или кого-то связанного. Задача Илая — наблюдать и не вмешиваться. Если дело и запахнет жареным, то Илая сменит его сир, Чистильщица. В данный момент, скорее всего, Инна прочёсывает районы, где собираются неонаты из клана Бруха. Из-за их вспыльчивости они чаще других оставляют после себя трупы. А где есть трупы, оставленные вампиром, там есть и вероятность, что один из трупов встанет и начнёт нарушать Маскарад. Чтобы Становить кого-то, достаточно пары капель витэ, попавшей умирающему человеку в рот. Ещё этот человек должен потерять большую часть крови. Во время драки или Безумия на такие мелочи бруха обычно не обращают внимания. Если Чистильщица успела вовремя, когда трупы ещё являются трупами, то всё обходится взмахом когтей, режущих даже металл, не то что шейные позвонки. Нет головы — нет и нового голодного рта. А бруха, виновный в трупах и не добивший их наверняка, отправляется на утилизацию тел или улик. Это в лучшем случае. В худшем случае, труп уже стал новым вампиром и пытается справиться с неестественной жаждой. Он разумен, растерян и не понимает, что с ним происходит. Скорее всего, из-за сильной жажды он тоже впадёт в Безумие и начнёт набрасываться на случайных прохожих, а потом, как и его горе-сир, будет плакать в уголке от осознания того, что только что убил человека, не желая этого. Либо же начнёт рассказывать всем подряд про клыки и небьющееся сердце. Ходячее нарушение Маскарада. У Камарильи есть строгие правила: один вампир на сто тысяч человек. Люди сейчас ещё сильнее, чем во времена Инквизиции. Если по улицам ходит «неучтённый», без знаний об обществе и порядках Сородичей, даже без знания того, к какому клану он принадлежит, у него почти нет шансов выжить. Почти — то есть маленький шанс всё-таки есть. Если он ну ОЧЕНЬ полезен Камарилье в качестве Сородича — например, имеет нужные связи в мире людей или неприлично богат, — и если находится Сородич, готовый стать ответственным за все действия этого бедняги, а таковым может стать любой должник Князя, то Чистильщица приводит находку к Князю, после чего «неучтённый» будет посажен к нему на полные Узы Крови. Потом его отправят к «приёмному сиру». Но таких прецедентов ещё не случалось. Слишком много мороки. Поэтому все «неучтённые», которые не представились Князю в течении трёх ночей, обречены встретить Окончательную смерть от Чистильщицы или Шерифа. А если выяснится, что кто-то специально дал Становление смертному, но не имеет на это разрешения Князя… Чистильщица сообщает об этом Шерифу, так как это уже его забота. Конечно, Инна может помочь поймать и казнить нарушителей Традиций Маскарада, но она не обязана это делать. Задача Инны — чистить город от «неучтённых», хочет она того или нет. Её собственные полные Узы к Князю не позволяют покинуть Камарилью вместе со всеми другими гангрелами. Весь клан Гангрел ушёл из Камарильи ещё в девяностых, через несколько лет после того, как Илай получил Становление. Но какое дело бомжующему беспризорнику-сироте до политики американских собратьев? Выживать легче в известном городе. В то время Илай только учился быть вампиром. Вдобавок, ему не позволял покинуть Камарилью второй уровень Уз к Инне. Она боялась, что её Дитя повторит её ошибку и тоже будет обманут более хитрым Сородичем, тем более что Илаю на момент Становления чуть-чуть не хватило до восемнадцатилетия. Она говорила: «Если тебя кто-то сильно очарует, и тебя начнут сажать на полные Узы, дуй ко мне и выпей ещё моего витэ. Да, ты будешь вечно привязан ко мне, но я твой сир и не дам тебя в обиду. И ты сможешь пить витэ других Сородичей сколько хочешь». Инна могла и не говорить этого. Илай воспринимал её как свою маму, спасшую худощавого картавящего подростка от голодной и холодной смерти. Илай до сих пор очень скучал по своим родителям, погибшим в автокатастрофе. Мальчику тогда исполнилось тринадцать. Потом — детский дом. Низкорослый, из интеллигентной семьи, кареглазый, с угольно-чёрными вьющимися волосами, картавый новенький стал мишенью для издевательств. Илай сбежал оттуда через несколько лет. Попрошайничал и выживал как мог, отощал и болел из-за тесного контакта с бездомными животными, пока на него не наткнулась Инна. Илай понимал животных лучше, чем людей. Его мама работала ветеринаром, а папа — кинологом в полицейском участке. Даже голодая, он делился добытыми крохами с собаками и кошками. За это они грели его ночью и дарили смысл жизни. А теперь они помогают следить за обстановкой в городе. И их даже не надо загуливать. «Эх… Тишина. И сколько мне ещё тут торчать? — изнывал от скуки гангрел. — Даже книжку или газету не почитать. Позвать, что ли, кого на смену? Но животные не понимают человеческую речь. Хоть бы этот Марк действительно оказался шпионом Анархов или Шабаша! Ну пусть хотя бы Маскарад нарушит! Я ему не ангел-телохранитель! Я, вообще-то, кушать хочу! А ещё мне надо гулей покормить!» Через некоторое время торик вышел из гаража всё с тем же мотком верёвки и вернулся в автомастерскую. Странно? Странно. Хотя, может, он этой верёвкой что-то мерил или использовал её как декорацию для фотки. Прошло минут десять. Марк закрыл мастерскую и направился к выходу из гаражного кооператива. Как и раньше, Илай полетел за ним, выдерживая безопасное расстояние. Тореадор пошёл к домам, сверяясь с картой на смартфоне. Наконец-то что-то интересное! Через минут десять Марк спустился в подвал жилого дома. Ночной бар. Дальше в облике грача нельзя. Охранника не видно. Там будет много людей. Много пьяных людей. Уже отсюда слышится шум агрессивной музыки. Стены изрисованы неразборчивыми граффити. Петли открытой двери покрыты ржавчиной. На асфальте вокруг спуска вниз разбросаны окурки. Так сильно напоминает место, где тусуются бруха! Быдло, качки, панки, байкеры. Чуть заденешь такого плечом — и отправит в нокаут не глядя. А что, если там будут старые знакомые из смертной жизни? Илай почти не изменился внешне. Начнут докапываться, толкать в плечо, называть девственником. Только вот сейчас Илай может за себя постоять. Придётся вывернуть или сломать уроду руку. Но что если Зверю не понравятся обзывательства, и это место окрасится во все цвета внутренностей подонка? Может, просто покараулить Марка снаружи? Ага, и снова изнывать от скуки. Задача же следить, а не провожать до баров. Придётся взять яйца в кулак, принять родной облик и спуститься к людям. Бр-р-р. Илай быстренько нашёл укромное место и стал собой. Отряхнул джинсы и куртку от земли, в которой проходило последнее дневание. Проверил, не похожи ли кудри на гнездо. Вроде, голова приличная. Сойдёт. Гангрел пошёл в бар. Бетонные ступеньки давно никто не мыл. Ещё одна дверь, покрепче. Длинный коридор вёл к относительно небольшому помещению. Барная стойка — у одной стены, куча диванчиков с журнальными столиками — в остальной части зала. Под потолком сгущался сладковатый дым. Кто-то курил кальян. Людей сидело немного. Илай быстро нашёл взглядом тореадора. Блондин флиртовал с изрядно подвыпившей девушкой, похожей на шлюху. Красивое личико и трезвая улыбка тореадора контрастировали с местной публикой. «Главное — не палить ему своё лицо». Гангрел сел за барную стойку. Бармен спросил, что пацан хочет выпить в такое время. Илай завёл уже давно приевшуюся легенду о том, что недавно исполнилось восемнадцать, а дома поссорился с родителями, вот и сбежал и захотел посмотреть, что это за бар такой и какая выпивка продаётся. Бармен стал рассказывать про напитки. Илай уже пожалел, что спустился сюда. Марк не вёл себя подозрительно, его жертва смеялась и веселилась. Через несколько минут они встали и пошли в туалет. «Приятного аппетита», — хмыкнул гангрел. Сам Илай не любил охотиться на людей. Уж слишком велик риск, что они подцепят что-то от него. Да, люди дико вкусные, и загуленный ветеринар периодически баловал Илая своей кровью, но гуль на то и гуль, чтобы не болеть. Крыс бесконечное количество, и охотиться на них в зверином обличии — одно удовольствие. Штук десять-двадцать — и Зверь не так сильно беспокоит. Но у крыс столько болезней! Бармен уже устал рассказывать, что есть что, и предупредил парня, что алкоголь в больших дозах — зло, после которого люди творят дичь. — Я знаю, — хмыкнул Илай. — Но своего вррага надо знать в лицо, не так ли? — Но одним бокалом угоститься можно. Не определился? — Я хочу подумать. У меня мало денег. Да и… Идти особо некуда. — Сочувствую тебе. — Это прравильно. Из колонок хрипел печальный рок на английском языке. Тоска присутствующих смешивалась с запахами пота, перегара и сигарет. Не прошло и минут десяти-пятнадцати, как Марк вышел из туалета вялой походкой. «Надо проконтролировать, как много он выпил из той девушки», — отметил Илай. Блондин подошёл к барной стойке вялой походкой и сел рядом с гангрелом. «Какого…» — Она… она мня кинула!.. — страдальчески изрёк тореадор. «Ну да, ну да. Оскар по тебе, алкашу, плачет». — С ней всё в поррядке? — Да, она смвает мкияж. Он… потёк. «Фух. Надеюсь, он правду говорит». — Это хоррошо. — Но она в щи, пнмаешь? Наврное, она даж мня не будет пмнить! «Зачем ты мне это говоришь? Нужно послать его потактичнее». — Пррости, чел, мы знакомы? — Нет. Но ты тут один, кто сидит один… Мне надо выгр… выгор… вы-го-во-рить-ся! Во. Дверь туалета снова открылась, и оттуда вышла жертва Марка. Она дошла до диванчика, рухнула там и уснула. Живая. У Илая поднялось настроение. — И о чём же ты хотел мне выговорриться? — Мне одиноко. Я… я не знаю, как мне знак… знакомтся с тёлочкой своей мечты-ы… Тут таких не бывает! Совсем! — И о ком ты мечтаешь? — Кто-то бог… богатый и тож одинокий, как я. Да. — Прриятель, тебе бы прроветрриться снарружи. — Послзавтр я иду на бохатую вечринку и… Я в себя не ве-ерю! «О, о его планах узнать будет полезно». — Почему же? Вон, как быстрро ты соблазнил ту девушку. — Да я нищенка голимая! Они будт гврить о брендах, а я? Вот что мне делать? Исползвать свои, как их там, Ди-и… — Так, чувак, идём на воздух! Илай мысленно матерился. А если бы он оказался охотником? Торику дико не повезло. Вот ещё одна причина не охотиться на людей. — Зачем? — Идём-идём. Сородичи встали и пошли на выход. Блондин опёрся на Илая и бубнил своё «ди… ди…». Гангрел понял, что Марк спохватился и пытается найти другое слово с тем же началом. — Может, диски? — подсказал Илай. — Да нет. Неа, чёт другое, ага. — Забей, потом вспомнишь. На ступеньках тореадор чуть не споткнулся. Пришлось поддержать. Но вот Наконец-то свежий воздух! — Дыши, чувак, дыши. Тебе надо прротррезветь. Марк задышал полной грудью и задумался. — А что мы хтели сд… ст… сделать? — Может, ты хотел пойти домой? — Ну да. Нверное. Ик! Пойду. Блондин засунул руки в карман и поплёлся зигзагами по направлению к гаражам. Илай остался на месте и с тревогой наблюдал за этим Сородичем. «Твою мать, он ещё не протрезвел! Он вообще дойдёт до конца? А если он рухнет под кустом и загорится утром у всех на виду? А если к нему пристанут гопники или беспризорники, и сиру опять придётся решать проблемы с трупами? А если он сам пристанет к кому-то и начнёт говорить про свои Дисциплины? Твою ж ебаную мать!» Илай всплеснул руками и подбежал к Марку. — Чувак, ты плох. Ты же щас свалишься где-нибудь в канаве! — Нрмальна, — буркнул Сородич. — Дай я тебя прровожу. Обопррись на меня. Тореадор положил руку на плечо паренька. — Спсиба. — Тебе куда? — В гржи. — Гарражи? — Да. — А где они? — Ща-а. Марк похлопал карман куртки и достал смартфон. — О-о, у мня их д-два… — Адррес какой? Блондин неразборчиво назвал улицу. «Сойдёт», — подумал Илай и повёл торика по известному маршруту. Гангрел в принципе знал большинство московских улиц, так что если бы Марк удивился, почему Илай так точно знает дорогу к гаражам, Илай сказал бы, что он местный и знает, где находится та улица и гаражи около неё. Заткнуть бы ещё пьяного торика. — А ты чё ткй млдой, а? — Что? — Тебе лет скок? — Восемнадцать. — Не врёшь? — Нет. — Да ла-адно, врёшь же, я ж вижу! Не парься, лады-ы? Ты можешь мне сказать правду. Ик! Можешь. Я не сдам. А ведь и правда. Илай мог сказать этому Сородичу правду. Даже захотелось. Надоело повторять одну и ту же легенду. Или это так тореадор действует? Вот оно какое — их очарование! Нельзя, нельзя палиться! — Ну-у… — Илай вздохнул, сжал кулак и переборол себя. — Ты пррав. До восемнадцати остался месяц. — Во-от! Я ж вижу, что ты как-то… не так смтршь. Как будто врёшь, ага. Но меня не парит, неа. Расслбся, ик! А ведь в предыдущие ночи этот торик вёл себя серьёзно и красиво. А теперь он такой смешной и беззащитный. Вот умора! Илай прыснул со смеху. — Что смшнова? — Да так, пустяки. Ты не выглядишь как тот, кто может напиться. — Ну пербрщил, мой косяк. — Осторрожно, боррдюрр. Марк посмотрел вниз и вовремя поднял ногу. Ещё чуть-чуть — споткнулся бы и упал. — Спсб! — Да ты вообще мне по грроб обязан. — Ха-ха, точняк. Некоторое время Сородичи шли молча. Где-то далеко шумели широкие улицы. Шелестели кроны деревьев. В некоторых окнах горел свет. Москва никогда не спит. — Вон там — это твои гарражи? — Да. — Ты можешь идти сам? Ты тяжёлый. — Хм-м… Тореадор посмотрел на Илая и призадумался. — Я бы не хтел врезтся в шлагбм. — Шлагбаум? — Да. Там недлго… Довди уж до кнца. — Ну ладно. «Может, и хорошо, что приходится его довести. Теперь он не удивится, что я знаю, где он живёт. Сам виноват, что выпил из пьяной. Стоит ли раскрывать себя или нет? А вдруг мы встретимся где-нибудь ещё?». — Как тбя звт, брат? — А? — Илай нахмурился, вслушиваясь в неразборчивые слова. — Зовут тбя как? — Зачем тебе? — Да так. — Ну, допустим, Серрёжа. — Чёт вршь опять. — А какая тебе рразница? Марк замолчал. Видимо, сложно придумать на нетрезвую голову, почему захотелось узнать имя незнакомца. Сородичи зашли в калитку возле шлагбаума. Фонари тускло подсвечивали одичалость внутренних построек. Ржаво-коричневые ворота однотипных гаражей тихо проплывали мимо. Из-под трещин в бетонной дороге выбивались зелёные пучки облезлых сорняков. Илай увидел лужу и оттянул торика от неё. «Так не может продолжаться вечно. Ему нужен гуль. Я не заделывался ему нянькой». — Вот тут мой. Ща… Зазвенела связка ключей. Блондин нащупал нужный и стал тыкать им мимо скважины. Гангрел закатил глаза и направил руку торика в цель. Марк открыл дверь, зашёл внутрь и включил свет. Илай остался снаружи и стал ждать, когда торик закроет гараж изнутри. Но тот, кажется, забыл про это напрочь. — Ты забыл закррыть дверрь! — крикнул парень в проём. — А? Бля, точно. Закрой, плиз. Илай шлёпнул себя по лицу. Вот из-за таких идиотов и происходит всякая хрень. С обещанием припомнить когда-нибудь Марку должок, Илай перешагнул порог и догнал торика. — Иди. Закррывай. Дверрь. — Ст… стрнный ты, пацан. И гришь, как… как котик. Ик! Не бшься, что мы здесь одни? Гангрел потянул Марка за куртку, но тот стоял как вкопанный. И смотрел так сосредоточенно, с такой целенаправленностью… — Ты в щи, ты мне ничего не сделаешь в таком состоянии. Давай, я тебе помог, теперрь закррывайся сам, а то тебя обворруют. — Хорошо… Неожиданно блондин схватил Илая за плечи, притянул к себе и обнял за спину. — Только сначала… Дай пстреть на тебя пдольше. Хочу зпомнить свго спасителя. Как тебя зовут? Только честно. Ты можешь мне сказать. Если бы не заплетающийся язык, это звучало бы крайне сексуально. Серые глаза тореадора томно поблёскивали. Входная дверь скрипнула и захлопнулась от ветра. Блондин не отводил взгляд от Илая и ждал ответа. Что делать? Укусит же сейчас! Останавливать или нет? Будет один торик на Узах. Но когда он протрезвеет, то очень обидится, что его не остановили. Или же он действительно только хочет узнать имя? — Ну как тебя зовут, а?.. Скажи, и распрщамся. Распрощаемся. «Ладно, всё равно забудет потом. И с чего я решил, что он меня соблазняет? Он всегда охотился только на девушек. А я даже не модель. Я вообще бомжара костлявый. Сдался я торику, ага». — А… эм… эээ… Илай. — Лай? — И-лай! — Необычное имя… — выдохнул тореадор низким голосом. — Знаешь… А ты симпатяга. Такие большие глаза… Илай смутился и захотел провалиться сквозь землю. — А т-ты, ч-что, педофил? — фыркнул он через напряжение в щеках. — Нет. Ты же сов… соврш… совершн… Тьфу. Совершнлетний. Да. — Ладно, я сказал. Те-теперрь я пойду. — Погоди… — Что? Марк наклонился к уху парня и опустил ворот его водолазки, обнажая шею. — У тебя здесь что-то… — прошептал он. «Нет, он точно узнает, что я Сородич, и обидится!» — сжал зубы Илай, отпихнул от себя торика, замахнулся и врезал ему звонкую пощёчину. Для усиления эффекта гангрел отрастил клыки и зашипел. Ошалевший Марк отпрянул на шаг. — Тррезвей!!! — рыкнул Илай, подрагивая от мандража. — Вообще котелок не варрит?! Не видишь, кто перред тобой?! — Ой-ё… Тореадор потирал щёку и смотрел на гангрела с удивлёнными, а затем — полными стыда широко открытыми глазами. — Пиздец!!! — протрезвел Марк окончательно и шлёпнул себя по лбу. — Прости, братан, не знаю, что на меня нашло. — Голод на тебя нашёл, д-да, блять?! Смотреть на жертв и побывать в шкуре жертвы — разные вещи. Илай не имел чёткого плана при таком развитии событий. Марк тоже растерялся. — Да я подумал… Я чёт забыл проверить, живой ли ты. — Ладно, забей. Ты был пьян и только что веррнулся с охоты. С тебя должок. Марк нахмурился. — Ты знал, что я Сородич? — Ты зашёл в туалет тррезвым, а вышел невменяемым. Да ещё и прро Дисциплины чуть не ррастррезвонил. Дрругой бы подумал, что ты прринял нарркотики, но я видел тебя, когда ты заходил в Элизиум. Так что я тебя узнал и срразу догадался. — Эээ… А я тебя не видел раньше. Илай выпрямился и гордо скрестил руки на груди. Сейчас нужно показать свою важность. — Мой сирр — Чистильщица. Я обязан знать, кто входит и выходит из Элизиума, но внутрри мне делать нечего. — Вот те на… Повисла тишина. Марк сгорбился и скривился. — Получается, теперь ты знаешь, где я живу. — Теперрь да. Но я не хотел знать. Я прроводил тебя до гарражей, а дальше идти ты сам меня попрросил. Был бы пиздец, если бы не дополз до гарража. Блондин почесал затылок. — Что-то ты не договариваешь. Илай шумно вздохнул, показал средний палец и развернулся к двери. — Вот и делай потом добрро! — всплеснул руками он и зашагал на выход. — Постой! Извини! Ты меня сильно выручил! Как мне тебя отблагодарить? Гангрел остановился. — Не пей из пьяных, вот как! Блондин подошёл к нему и потупил взгляд. — Да, мой косяк. Я пришёл в бар слишком поздно. Обычно я охочусь вечером. И ещё раз извини, что спутал тебя с человеком. Меня, кстати, Марк зовут. — Прриятно познакомиться, — буркнул Илай. — Моё имя я тебе сказал. — Какой у тебя клан? — А зачем тебе? — Я тут новенький. Я тореадор, кстати. — А что одет, как брруха? — притворно удивился Илай. — А как я, по-твоему, должен одеваться? Как по мне, я выгляжу стильно. — Такие как ты обычно надевают пальто, а не косуху. — Денег нет на пальто. И всё же, какой у тебя клан? Как мне тебя отблагодарить? «Да что он пристал ко мне, как банный лист?!» — Говоррю же, не влипай в непрриятности — и отблагодарришь. А мой клан тебе ни о чём не скажет. — Я ж у Гарпии спрошу и всё равно узнаю. Илай вздохнул. — Гангррел. Знаешь? — Слышал о таких. — Я не сельский дикаррь, если что. И по лесам не бегаю. — Городской, что ли? — Типа того. Прриходится оставаться в Москве. Всё, мне порра. Скорро ррасвет. — Ладно, бывай. — Пррощай. «Извращенец!» — подумал Илай, идя прочь от гаражей. «Ну точно как кот», — подумал Марк, закрывая гараж изнутри.