Candy

Сону не понимает, почему после тех жарких поцелуев в подсобке его прямо-таки тянет к Нишимуре. Хочется снова коснуться сильной шеи, запустить свою ладонь в эти чёрные, как смоль, волосы, потянуть слегка вниз, ближе к себе, коснуться острой линии челюсти своими губами, оставив следы от гигиенической помады. Почувствовать обветренные и покусанные чужие губы на своей коже, сильную хватку на талии и этот до головокружения голодный взгляд Ники, который скользит по всему телу, начиная с карамельных глаз, заканчивая бёдрами, от чего ноги Сону заметно дрожат. Хотелось большего, сильнее, ярче. Только вот нельзя, это всё неправильно, так ведь? Они друг другу никто. Просто одноклассники, которые взаимно ненавидят друг друга. Так почему у Сону внутри желание огромное горит поцеловать Ники при всех, затянуть в такой поцелуй, чтобы снова возбудить. Может, потому что слишком сильно влюблён? О да, в тот раз Ким просто замечательно справился с этим, оставив Нишимуру наедине со своим стояком. Он ведь должен был отомстить за тот случай в туалете, правильно? Сону должен ненавидеть, всем сердцем, а не искать в толпе учеников высокого парня с тёмными глазами, взгляд которых будоражит Кима. Стоит Нишимуре посмотреть на всегда уверенного в себе блондина, как он чуть ли не в лужицу превращается, а ведь должен был оставлять едкие комментарии и фразочки, которые бы бесили Ники. Да только вот всё поменялось. Внимание японца теперь у Сону, ему больше не нужно поливать грязью того, от кого жар по всему телу распространяется, как только Нишимура взглянет на него. Но одного внимания Сону мало. Очень мало. Хочется, чтобы Нишимура Ники был его. Только его. - Куда-то торопишься? – не успевает Сону вовремя среагировать, как его затаскивают в мужскую раздевалку. И перед глазами никто иной, как Нишимура, который облизывает свои губы медленно, разглядывая чёрную шифоновую рубашку Кима, которая, если честно, мало что могла скрыть. Вид на выглядывающие ключицы и заметные бугорки сосков довольно быстро привлекают внимание японца. – Куда ты вечно убегаешь от меня, Сону? Нишимура снова возвышается над блондином, заглядывая в карамельные лисьи глазки, которые он уже не ненавидит, нет, кажется, он их очень сильно полюбил, особенно в такой позе. Ники может разглядеть красивые поблескивающие глаза, слегка дрожащие ресницы, завораживающие пухлые губы, покрашенные розовым блеском, и пунцовые щёчки, на которых особенно сильно хотелось оставить поцелуи, чтобы они ещё пуще покраснели. И в таком положении Сону больше не возникает, молчит и тихо слушается всего, что скажет ему Ники. И это сводило с ума. Потому что послушный Ким Сону – мечта любого парня в этой школе, Ники знает об этом не понаслышке. Просто потому что обычный Ким Сону – это парень с острым языком, хоть и проявляет добродушие к людям; даже если он мило улыбается, может сказать такие вещи, после которых можно задуматься, а правда ли Сону настолько милый и добрый? Ники это прекрасно знал. Но поражает сильнее то, как Ким, который вечно дерзит и не держит язык за зубами, молча стоит, боясь сделать что-то лишнее. И такой он только рядом с японцем. И Нишимура прекрасно чувствует ту дилемму, которая происходит внутри блондина – поддаться искушению или нет, ведь всё-таки они враги? Только вот японец уже сделал выбор и отказываться от него уж точно не собирается. - Не убегаю я от тебя, - это уже звучит не так грубо и надменно, как раньше. Голос блондина слегка подрагивает, потому что Ники ещё ближе пододвигается к милому личику, чувствуя, как теплое дыхание Сону касается его лица. – Кажется, это ты вечно меня игнорируешь, разве нет? Сону больше не переводит взгляд, смотрит прямо на Ники, чувствуя, как по всему телу снова распространяются мелкие мурашки, будоражащие всё внутри – и чувства, и ощущения. Ким рядом с Нишимурой становится слишком чувствительным: любое касание, каждое лёгкое прикосновение губ, слабая хватка на талии делает из блондина такого нуждающегося, особенно нуждающегося в члене Ники. Но об этом Сону никогда не скажет, это точно. Настолько унижаться перед ухмыляющимся Нишимурой Ники он определенно не станет... Пока что. - Не буду же я на переменах прижимать тебя к подоконникам на глазах у всех, милашка? – Ники улыбается мило, ухватившись за подбородок Сону, нежно поглаживая. – Или ты хочешь, чтобы все ученики стали свидетелями нашей страсти, м? Хочешь – могу устроить, хоть прямо сейчас. И Сону не понимает, от чего его ведёт больше – от того, что Ники называет его «милашкой», или от того, что он может сейчас при всех взять блондина. И видя в глазах напротив недобрые огоньки, Ким понимает, что брюнет вовсе не шутит. - Просто возьми меня уже, Ники! – слетает с губ Кима быстрее, чем он успевает подумать. Тишина, установившаяся после его слов, сильно давила на Сону, который прикрыл даже глаза от стыда и смущения. Он впервые просит кого-то взять его прямо тут, в школе, в мужской раздевалке, где не особо приятно пахнет, но зато перед ним Нишимура в баскетбольной форме, которая делала его ещё горячее в лисьих глазах. И да, чёрт возьми, Сону очень хотел, чтобы Ники трахнул его именно в школе. - Наконец-то, Сону-я, - выдыхает Ники, касаясь своими губами мочки уха, заставляя блондина схватиться за его футболку. – Я уж думал, что ты никогда этого не попросишь. Нишимура не даёт Киму и слова сказать, начиная посасывать красное ушко, руками медленно расстёгивая пуговицы ненужной рубашки, которая скрывает прекрасное тело Сону, Ники в этом уверен ещё как. Когда с верхом было покончено, брюнет отстранился. Острые молочные ключицы, которые очень сильно манили Ники прижаться к ним своими губами, розовые соски, попробовать которые хотелось не меньше, чем поскорее поцеловать Сону, который тихо вздыхал, как только пальцы Нишимуры начали вырисовывать непонятные узоры внизу живота. И, наклонившись ближе к румяному лицу, Нишимура впился в нежные и сладкие губы, которые хотелось целовать и терзать зубами двадцать четыре на семь, каждый день, всё время. Ему хотелось целовать Сону именно так, чтобы блондин никогда не смог забыть, кому на самом деле принадлежат самые жаркие и страстные поцелуи в жизни Ким Сону. Их владельцем определённо считается Нишимура Ники. Юркий язык Ники уже вовсю хозяйничает во рту Кима, который стонет прямо в поцелуй, заставляя брюнета сильнее прижать его за талию к себе. Руки младшего уже вовсю лапают Сону за ягодицы, мягко сжимая каждую поочередно, чувствуя, как лицо одноклассника начинает пылать. - Ники-я, - тяжело дыша, проговаривает Ким, смотря на парня затуманенными глазами. В его голове за это время возникла чуть ли не самая прекрасная идея, которую он очень сильно хотел воплотить. – Хочу тебе отсосать. - Это замечательно, - усмехается Ники, ближе потянув парня к себе. – Но в следующий раз, Сону-я. Сейчас я очень сильно хочу тебя, что просто не выдержу твоих губ на своём члене. Нишимура, аккуратно повернув Сону к себе спиной, медленно стащил классические брюки, которые прекрасно очерчивали все аппетитные места блондина. - Хён, у тебя очень красивая задница, - с этими словами Нишимура начинает мягко касаться нежных округлостей, которые теперь не скрыты одеждой и бельём. Кожа у Сону очень чувствительная, поэтому он тихо вздыхает, чувствуя, как азарт Ники становится больше – его нежные прикосновения переходят на лёгкие шлепки. Но Ким не против. Если это Ники, ему, честно говоря, без разницы, что с ним сделают, лишь бы сделали что-нибудь, чтобы не чувствовать это напряжение во всём теле и приятно тянущийся узел внизу живота. Сону прогибается сильнее, выпячивая зад, и стонет громко, когда чувствует влажный язык в своей дырочке. - Р-рики, ах, - Ким впервые называет Нишимуру настоящим именем, а японца ведёт от этого сильнее, ведь голос у Сону становится тоньше, слаще, притягательнее, что заставляет его более активно вылизывать сладкого мальчика, который еле стоит на ногах. А Ким Сону такое впервые. Впервые кто-то стоит на коленях перед его задницей, вылизывая её и пошло причмокивая при этом. И впервые так сильно хотелось уже развести ноги перед Ники, как самая настоящая шлюха. А всё потому, что Сону уже давно мечтал об этом. Очень сильно. - Ты такой сладкий, Сону, - сбито шепчет Ники, уже поднявшись с колен, он прижимается губами к слегка покрасневшим плечам, оставляя дорожку мокрых поцелуев. – Хочу съесть тебя. Скажи, что ты хочешь? - Ох, я... Ники, пожалуйста, трахни меня уже, - так же тихо отвечает Ким, чувствуя, как по всему телу разливается жар. – Пожалуйста, Рики, сделай со мной уже что-нибудь! Ники усмехается снова, потому что видеть такого нуждающегося Сону одно удовольствие, слушать его слегка жалобный голосок, сбившееся дыхание, смотреть, как дрожат коленки и сильно прогибается поясница. Нишимура, кажется, стал зависимым, полностью поддался такому очаровательному парню, который сейчас стонет от пальцев японца, что двигаются внутри почти без сопротивления, заставляя Ники недовольно хмыкнуть. - Больше не растягивай себя, хён, - голос Ники звучит грозно, заставляя блондина тяжело сглотнуть. – Оставь эту часть на меня в следующий раз. - Х-хорошо, - еле как отвечает Сону, потому что пальцы Ники такие длинные, растягивают узкие стеночки ануса, срывая с губ удовлетворенные стоны. Сону бы мог кончить просто от умелых пальцев младшего, который играется с блондином – то ускоряет темп, то неожиданно замедляется, заставляя паренька чуть ли не скулить, потому что хочется быстрее, потому что из члена уже течёт предсемя, он дергается каждый раз, когда Ники свободной рукой касается его, ведёт вверх-вниз по стволу, чувствуя, насколько сильно возбуждён Ким. Мозг Кима полностью отключился, мысли бродят в голове, и ни за одну не может зацепиться, ему лишь хочется, чтобы Ники взял его, сделал своим, оставил свои метки по всему телу, чтобы никто больше не мог строить глазки Сону, и чтобы у Кима не было никакого желания думать о других. Но когда пальцы заменяются на член Ники, Сону забывает, как дышать. Пошлые звуки разносятся на всё помещение, и Киму абсолютно на это наплевать, пока Нишимура бёдрами вбивается в тело блондина, что и слова сказать не может – безостановочно стонет, громко, часто, именно так, как и представлял себе Ники. - Сону-я, расслабься, - японец чувствует, как тугие стеночки сжимают его член, вызывая тихий стон, от которого у Кима снова мурашки по всему телу бегут. – Я не смогу принести тебе удовольствие, если ты так будешь сопротивляться. Ты же хороший мальчик, поэтому послушай меня. Рука Нишимуры касается тонкой шеи Кима, нежно обхватывая её, притянув к себе. Пальцы слегка сжимают горло, заставляют Сону стонать громче и вдыхать резко воздух, чувствуя, как от этого всего возбуждение усиливается, а губы Ники в это время оставляют красные пятна на покрасневших плечах, всё так же продолжая размашисто вбиваться внутрь – и продолжает до тех пор, пока блондин в его руках не начинает дёргаться. Рики улыбается, наслаждаясь уже охрипшим голосом Сону, как только он попадает по простате, Ким, как уж на сковородке, дергается, пытается хоть как-то устранить эту дрожь во всём теле, не знает, за что схватиться, чтобы хоть немного отдышаться. Нишимура мучает его долго и сладостно. Секс с Ники самый лучший в жизни Сону. Его сильные толчки вместе с нежными, успокаивающими поцелуями заставляют блондина полностью отдаться ему и принять всего внутрь. И кажется, что вместе с каждым проникновением Рики выбивает из Сону всю ту ненависть, которая ещё оставалась, заполняя её совсем другими чувствами, которые теперь переполняют его, заставляют чувствовать себя пойманным в клетку. Слёзы никак не перестают капать с милых и покрасневших щёк старшего, поэтому Ники слегка замедляется для того, чтобы слизать их, протереть ладошкой, шепнуть на ухо, насколько Сону очаровательный, как он хорошо принимает весь член Ники, доставляет ему удовольствие одной своей узенькой дырочкой, которую хочется трахать снова и снова. И все эти слова заставляют Кима громко кончить, его глаза мгновенно прикрываются, а тело будто бы налилось свинцом, падает в пространстве. Сону больше ничего не видит, лишь яркие звёзды после наступившего оргазма. И до того, как полностью отключиться, он слышит довольный голос Нишимуры: - Хороший мальчик.