Видишь, я.

23:36 

Сегодня.   Кажется, что именно сегодня это случилось снова.   Первый раз я переполнила себя этим чувством в декабре 2002 года.   Тогда я курила и не чувствовала горечи сигарет. Они были болезненные, и отчего-то не спасали.   Ни меня, ни от меня, ни от тебя, точнее, от твоего образа. Как смела ты остаться отпечатками песен на гитаре, выжженным текстом в наушниках, рифмами и завистью. Завистью тем, кого ты продолжаешь любить. Как смела ты случится моим последним светом? Как смела ты.   Я пила кофе, черный, отвратительный и очень крепкий. И не могла насытиться, потому что не чувствовала вкус.   Думается мне, я тогда вообще мало чего чувствовала.   Но начиналось все с них, с этой мерзкой, притягательной пары. Сигареты, знаешь ли, определённая валюта у уличных музыкантов, и я расплачиваюсь ей до сих пор. Только не с замёрзшими московскими голосами, а со своими мыслями. Они захватили мою голову и нагло шантажируют безумием, если я не выдам им никотина. А кофе положено скрипачам? Помнится мне, что положено. Всё начиналось с них...  Как только я произнесла вслух, что ты больше не участница группы, это стало правдой. Беспрекословно существующим обстоятельством. И я перестала чувствовать кофе.  это временный эффект.   это защитная реакция на мир.   это фантомная слабость и невозможная усталость.   это не чувствуется.   я стала курить реже.   Мне хватает одной сигареты в день, чтобы жить спокойно. Никакой зависимости, а я так хотела привязаться именно к ним. Получается, что я даже с этой вредной привычкой не справилась, и она от меня убежала.   Горечь от одной выкуренной сигареты всё также стабильно оседает на губах и стремится в лёгкие.   Но кофе. его я пью, словно скоро его запретят, и мне надо успеть сохранить его не в виде стратегического запаса, а в виде содержимого моих вен.  Но сегодня.   Да, именно сегодня после третьей чашки мне начало казаться, что запаха кофе не имеет, да и вкуса у него никакого нет и никогда не было.