Моя маленькая Польша...

Кто бы мог подумать, что после того знаменательного случая Польшу не прирежут где-нибудь за углом, или изобьют до полусмерти. К его удивлению, он всё ещё жив и здоров, хотя о последнем можно было поспорить. После громкого отказа Рейхоугольнику он мысленно попрощался с жизнью и помолился о том чтобы смерть его была не мучительна. До конца недели его не покидала тревога где бы он ни был. Идя вечером домой, он постоянно оглядывался, боясь, что из темноты улицы за ним может последовать тень. Сон стал тревожным, а иногда вовсе не шёл. Прошел день, другой… неделя. И ничего. Польша не понимал в чем подвох. Решили чтобы жертва помучалась подольше перед смертью? Что ж, они с лёгкостью справлялись с поставленной задачей даже не предпринимая никаких усилий. Но как бы он не хотел чтобы о нем забыли его желания не оправдались. Ру пришел к нему на следующей неделе. В тот момент Польша еле удержался чтобы не воспользоваться ближайшим выходом из помещения в радиусе пяти метров от его стола — открытым окном. Конечно, перспективы были печальны, как никак девятый этаж. Боковым зрением видел как Рейхтек остановился возле его стола. Парень сперва не решился поднять голову, тупо уставился в столешницу. Не видя чужого лица он чувствовал цепкий взгляд на себе. Ру молча стоял рядом, будто чего-то ожидая. Не выдержав молчаливого напряжения Польша выпалил: — Пожалуйста, простите меня за мою грубость. Я совершенно не хотел вас тогда оскорбить, или обидеть… — поляк неуверенно поднял перепуганный взгляд и увидел довольное, как у чеширского кота, лицо мужчины. — Тогда ты был явно поуверенее. — издал смешок тот. Вид напуганного паренька потешил внутреннего садиста Рейхтека, как тот только от его присутствия начинал нервничать пуще прежнего и невнятно лепетать. — Ты хорошенько подумал над моим предложением? — вдруг более серьезно спросил мужчина. — Я… Я н-не могу принять вашего предложения… — заикаясь ответил Польша. Рейхугольник сощурился и наклонился к поляку чересчур близко. Парень вжался в свое кресло. — И почему же? — мужчина поставил руки на подлокотники нависая над своей жертвой. Взгляд парня метался по помещению, пытаясь остановиться на чем угодно, но только не на мужчине перед собой. Он не знал как правильно ответить. Уж больно в этом плане он наивный и щепетильный. Считал, что нужно по любви, или хотя бы по взаимному согласию после долгих свиданий, а не просто одна спонтанная ночь с каким-то неизвестным, на тот момент, мужчиной. Да ещё и к тому же мужчиной. В принципе, что говорить об этом, если у него даже толком отношений не было. Вот такой вот диссонанс. Ну и как ему быть? — Я-я не могу… Потому что… Из-за своих принципов? — последнее предложение скорее прозвучало как вопрос, нежели утверждение. — Хах! Принципы! Да кому они нужны? — рассмеялся Ру. — Да ладно тебе, Польша… — мужчина намеренно выделил имя парня. Услышав своё имя поляк снова уставился на него своими растерянными глазами. Мысленно он понимал, что узнать его имя может любой желающий, любой клиент который мог прочесть списки работников, но от этого становилось как-то не легче. — Хватит ломаться. Я же не убить кого-то предлагаю, — по дьявольски заулыбался немец. — Провести незабываемую, бурную ночь вместе, что может быть лучше? — томно спросил мужчина на грани шепота. Польше казалось, что он захлёбывается этой тьмой в глазах напротив. Она заполняет его лёгкие не давая возможности вздохнуть полной грудью. У него сейчас случится нервный припадок. Долгая неделя стресса и бессонницы не прошла незаметно. Он очень медленно и осторожно сделал короткий вдох, успокаивая себя. Что это на него нашло? Ему даже дуло пистолета не приставили к виску, а он тут уже паники наделал. При свидетелях-то никто его трогать не будет… Не будет же, да? Коллеги, что были всё это время рядом и посматривали с опаской в их сторону, давали ему небольшую надежду на спасение от неизбежного. — Простите, но… нет, — выговорил парень собрав в эти слова все свои жалкие крупицы уверенности. Рейхугольник возмущенно вздохнул. Да что ж это, блядь, такое?! Он тут распинается, понимаете-ли, даже почти простил выходку парня, которая выставила его не в лучшем свете перед остальными никчёмными бездарями, да даже и пальцем его не тронул, а этот упёртый придурок ещё имеет наглость ему отказать?! По тому как резко изменилось настроение мужчины, парень понял, что окончательно подписал свой смертный приговор и поставил тем самым в нем жирную черную точку. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал… Мужчина резко ударил кулаком по столу. Польша от неожиданности вздрогнул. Все предметы на столе подскочили от сильного удара. Несчастный карандаш подался в бегство упав со стола, закатившись в неизвестном направлении. Остальные работники очень усердно трудились неподалеку, только бы не попасть под горячую руку. В обычные дни им и шефа хватает, а тут ещё его ненормальный братец. Ру зловеще оскалился, потому что то выражение, которое появилось на его лице, сложно было назвать улыбкой. — Знаешь, скажи спасибо, что ты уж больно в моем вкусе, — сдержано говорил мужчина, — а если бы было иначе… — красноречиво не продолжил он, выделяя в голосе угрозу. Польша крепко вцепился руками в сидение кресла, чувствуя как сердце сжалось тупой болью от страха. — И запомни вот что… Я… всегда… добиваюсь… своего. — отчеканил каждое слово мужчина, нависая над поляком который наполовину съехал в кресле. Рейхтек так же внезапно исчез как и появился. Польша как в воду опущенный совсем пропустил уход немца и всё так же пытался дышать как можно тише. Взгляд его был направлен в никуда. Как из-под толщи этой самой воды в которую его словно опустили, до его слуха начали потихоньку доходить голоса коллег. — Меняю ставку на неделю. — даже слишком четко услышал Польша голос Венгрии со стороны собравшихся в круг коллег. Чего? — Кто ещё меняет ставку? — прикрикнул Люксембург спрашивая у остальных. — Я. — отозвалась Австрия. — Повышаю. Ставлю на то, что до вечера он не доживёт. — на ее слова все остальные заулюлюкали. — Рискуешь, Австрия. — улыбнулся Люксембург что-то записывая в свой блокнот. — Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — воодушевленно ответила та. Несколько работников ее в этом поддержали. — Ну если так, то ставлю на то, что до конца этого месяц он ещё протянет. — скрестив руки, решительно заговорила Чехия, бросив мимолётные взгляд на Польшу. Испания с Португалией одновременно издали на это удивленные возгласы, а Нидерланды громко присвистнул. — Вот это я понимаю риск! — с огромной долей уважения сказала на это Австрия, приобнимая коллегу за плечи. — Уверена? — спрашивает Люксембург переписывая данные. — Так точно. Это что ещё такое?! — мысленно восклицает Польша придя в себя. Сложить два и два было не сложно чтобы понять о ком именно шла речь. Бурная реакция из возмущения, удивления и злости резко подняла парня на ноги, быстрым шагом он направился к возомнившего себя букмекером Люксембургу. — Вы ставите на меня ставки?! — негодующе громко спросил он мнимого друга. — Ничего личного! — не дал ответить Люксембургу голос Австрии. Польша пыхтя провел ее изумлённым взглядом. — Послушай, ты отличный парень… — извиняющимся тоном начал коллега. — И по этому вы ставите ставки на мою жизнь?! — ошарашенно спросил поляк. Люксембург не нашел что ответить, почесав затылок он виновато улыбнулся, словно говоря: «А чем нам ещё заниматься?». Польша перевел взгляд на блокнот в руках мужчины. Не долго думая он отобрал вещь. Вчитываясь в содержимое, его брови поползли вверх. — Стоп, что?! И Германия туда же! Вы что издеваетесь?! — ахнул поляк, завидев строку с именем шефа. Со всех сторон посыпались тихие смешки дорогих ему коллег. Он зло на них зыркнул. — Не уж то мое положение настолько безнадежно? — бессильно спросил он у Люксембурга, возвращая блокнот. — Ну-с, что могу сказать? — театрально задал вопрос Люксембург скорчив гримасу задумчивости. — Да, — выдал он остаточный вердикт с натянутой улыбкой и ушёл восвояси. Польша тяжело вздохнул, закатив глаза. Все его уже мысленно похоронили. Чувство обречённости теперь накатило ещё большей волной, чем когда над ним угрожающе нависал Ру. От коллег теперь даже надеяться не нужно на поддержку или помощью в случае его… Неизвестно чего, но явно ничем хорошим оно не сулит. Даже собственный босс думает, что он не продержится и пары недель, а он-то лично знает Рейхтека. — Коллегами ещё зовутся. Тоже мне… — сердито фыркнул Польша. Следуя к своему столу, он мысленно от чистого сердца обматерил этих самых коллег всеми польскими матерными, и не очень, словами, которые только смог вспомнить. После этого Польша понял, что он сам по себе и ждать помощи со стороны нет никакого смысла. Нет, они конечно помогут по работе, и всё такое, но вот в случае с Рейхоугольником ситуация совершенно меняется. От этого стало даже как-то обидно, что если с ним что-то произойдет, то его отсутствие заметят только из-за поставленных ставок. Он попытался об этом не думать, отмахиваясь от подобных удручающих мыслей. Возвращаясь к ситуации с Ру, то тут стало не лучше. Этот ненормальный начал время от времени следить за ним, будто ему не было чем заняться, и с таким же неизменным упорством предлагать переспать. Это постоянно вызывало недоумение у Польши. Ру же мог спокойно найти кого угодно для так званой незабываемой бурной ночи. Польша не понимал его. После стольких отказов, тот продолжал гнуть свое, к счастью не предпринимая ничего более серьезного чем внезапные встречи и слежка. И это тоже вызывало беспокойство. Страх, несмотря на вроде минувшую опасность, всё ещё был верным спутником когда на горизонте появлялся Ру. Страх и тревожность очень сильно выматывали во всех смыслах. Бессонница стала таким же постоянным гостем. В это же время количество работы казалось росло не по дням, а по часам, её становилось всё больше, а сил всё меньше. Что и привело к разговору с шефом о его пониженной работоспособности, после и к просьбе взять отпуск. Рейхоугольник не появлялся в поле зрения целых две недели, тем самым дав моральную передышку Польше. Это и стало его ошибкой. Он забылся. Забылся и расслабился от радости за появившуюся возможность отдохнуть. Совершенно забыл о поджидающей его опасности. Слишком поздно он заметил вдалеке холла высокого незнакомца, который, прислонившись плечом к стене, вальяжно стоял в тени, наблюдая за ним. Сделав ещё пару шагов, Польша остановился посередине помещения и мозг наконец узнал в этом силуэте что-то смутно знакомое. Этот незнакомец вовсе и не был незнакомцем. Кurwa… Долгое время парню удавалось по возможности уклоняться от встречи с мужчиной, пользуясь черным ходом, или отмахиваться, что его срочно вызвал босс и ему нужно бежать, что его ждёт очень много работы и тому подобное. Но как бы он не старался избегать немца, вечно бежать не получится. Судьба как всегда очень любит всё испортить в самый неподходящий момент. Ру медленно отстранился от стены и неторопливо зашагал прямо к Польше, прожигая того своим пристальным взглядом. Под взором черных глаз поляк застыл не зная, что предпринять. Польша просто стоял оцепенев от страха. Его приводил в какой-то неизвестный ему ужас этот человек с пронизывающими черными как ночь глазами, внушающим ростом и постоянным оскалом, который был у него вместо улыбки. Польша знал, что было связано в прошлом с Рейхтеком и его семьёй. От этих знаний становилось тошно на душе. Немец не торопясь подошёл вплотную. Парень молча уставился смотря невинным взглядом в тьму бездны напротив. Ру протянул руку и ласково взял Польшу за подбородок, заставив смотреть на него прямо широко раскрытыми глазами. Лениво осмотрел лицо парня, подмечая заметные круги под глазами, россыпь еле заметных веснушек. На лице застыл явный страх с беспомощностью, что вызвало усмешку у Рейхтека. — Mein Polen… — бархатным баритоном с лёгкой хрипотцой проговорил мужчина. Польша ничего не смог сказать, ком встал в горле не давая издать и звука. Чужая рука отпустила лицо и перебралась на его плечо, приобнимая и прижимая одной рукой к себе. Мужчину немного удивила такая спокойная податливость парня, но он слишком измотан чтобы размышлять над этим, поэтому решил не медлить и повел его за собой к выходу. — Я так устал за эти дни, ты себе не представляешь… — тихо вдруг заговорил, даже можно сказать замурчал, Ру в самое ухо поляку. Он прижимал парня к себе, наслаждаясь его теплом. Ру смотрел на него и не мог налюбоваться. Такой простой, такой наивный, такой напуганный, такой желанный… По какой-то причине ему не хотелось причинить боль Польше, не хотелось отомстить за его глупые выходки, хоть и его эго было задето. Наоборот, хотелось взять в охапку, обнять и крепко поцеловать, закрыть от всех никому не отдавая. Осознание этих сентиментальных мыслей проводило Рейхоугольника в бешенство. Почему какой-то упрямый мальчишка, в половину его роста вызывал в нем такие чувства? Когда они вышли из здания, на улице уже давно стемнело. Фонари вдоль дороги освещали улицу своим теплым, жёлтым светом. Порыв ледяного ветра, что уже дышит скорой зимой, вдруг отрезвил парня. Польша проморгался видя как его ведут прямо к черному автомобилю. Полное осознание ситуации в которой он оказался пришло почти в самый последний момент, когда Ру распахнул перед ним переднюю дверь пассажирского места. Польша поежился, то-ли от холода, то-ли от страха, то-ли от всего вместе взятого. На его плечо надавила сильная рука, призывая сесть в машину, что окончательно заставило прийти в себя. Он резко вырвался из хватки. Не видя перед собой ничего вокруг, он побежал не оглядываясь со всех ног вверх по улице. Бежал настолько быстро насколько мог. Ру остался в одиночестве перед распахнутой дверью автомобиля, устало смотря в след убегающему парню. Обессиленно выдохнув, он уперся локтем об крышу машины и зарылся пальцами в волосы. — Что, братишка, птичка упорхнула от тебя? — задорно спросил вдруг появившийся за его спиной Германия, которому выпала прекрасная возможность лицезреть бегство его сотрудника. Шеф застегнул свое пальто на все пуговицы и теперь кутался в свой теплый шарф. На улице начал моросить мелкий дождь, становилось холоднее. Рейхтек обернулся и одарил родственника равнодушным взглядом. С хмурым видом он прислонился спиной к машине, руки сложил на груди. — Не похоже на тебя. Ты в первый же день всегда добивался своего. — констатировал Германия пряча руки в широкие карманы пальто. — Не понимаю почему ты с ним до сих пор возишься? — недоумевая спросил он. — Решил послушаться твоего совета не трогать твоих сотрудников. — пожав плечами, снисходительно ответил мужчина. — Ты никогда не слушал ни моих советов, ни просьб. Так что и от темы не увиливай. — с упрёком высказался Германия. Рейхугольник закатил глаза. Не расскажет же он правду, что в этом парне было что-то такое, что ему не хотелось действовать как раньше. Дабы побыстрее избавиться от настырного родственничка, он решил действовать по проверенной стратегии. — Что ты, я просто растягиваю момент удовольствия перед самым главным. — намеренно гадко произнес Рейхтек, растянув губы в кривом оскале. Германия на это только недовольно скривился. Он хотел было молча уйти, но остановился. Поразмыслив мужчина обратно повернулся к Ру. Двоюродный брат с интересом наблюдал за ним. — Знаю, ты не послушаешь меня, но всё же скажу. — шеф заговорил со всей серьезностю. — Лучше оставь его, Ру. В прошлом наша семья принесла достаточно горя его собственной. Сомневаюсь, что он захочет иметь хоть какое-то дело с тем, кто причастен к… — не закончил Германия, давая понять, что Рейхтек знает о чем он. — Ничем хорошим это не закончится. Как все прошлые разы. Не втягивай его в это. — печально выдохнул Германия. Закончив он поджал губы, встревоженно вглядываясь в лицо Ру, ища в нем не зная чего. Эмоции никак не проявились на чужом лице, если они и были, то в полутьме было сложно хоть что-то разглядеть. Рейхтек ничего не ответил. Постояв некоторое время в тишине, Германия скомкано попрощался и направился к своему автомобилю, что стоял неподалеку. Рейхтек проводил брата задумчивым взглядом. Он услышал негромкое урчание мотора машины, что тихо шурша шинами по влажному асфальту, выехала на дорогу. Постояв минуту, ему вдруг сильно захотелось закурить. Похлопав по карманам плаща он отыскал пачку сигарет с зажигалкой. Выудив сигарету из пачки, зажал ее губами. Маленький огонек осветил его лицо мягким светом. Запрокинув голову, он выдохнул горький дым в воздух, вглядываясь в затянутое облаками беззвёздное небо, раздумывая над словами брата. Дым обволакивал легкие, при каждом выдохе клубился замысловатыми узорами, медленно рассеиваясь в воздухе. Покончив с сигаретой, затушил брошенный окурок на землю ботинком. Он глубоко вдохнул сырой, морозный воздух и раздражённо повел плечами. Из-за измороси он уже весь промок и промерз. Пора ехать.