Тени в темноте

Дорога к гильдии информации была полна воспоминаний. Кейл часто останавливался, чтобы перевести дух, справиться с эмоциями и вернуться к реальности. Было трудно помнить о себе, когда он постоянно погружался в воспоминания и жил жизнью Кейла Хенитьюза. Внезапно он услышал детский смех, но он не казался невинным. Прищурившись, Кейл с болью в сердце посмотрел на угол улицы, где группа детей окружила грязного ребёнка. Он не слышал, что они говорили ребёнку, но с первого взгляда понял, что происходит. Кейл застонал и схватился за голову. Многие сказали бы, что у Кейла Хенитьюза было «трудное детство». Всё, что он пережил, можно было бы кратко описать этими двумя словами. В детстве Кейл Хенитьюз был умным, уверенным в себе и возбудимым ребёнком. Однако после потери матери и того, что случилось с его наставником, он стал тихим. Он опустил глаза, вздрагивал от малейшего прикосновения и с трудом отвечал на уроках. Не получив никаких знаний от своего наставника во время их «уроков», 13-летний Кейл Хенитьюз не смог поспевать за быстрым темпом занятий в академии. В школе было полно шумных, неспокойных детей из знатных семей, которые смотрели свысока на слабых людей. Они сильно отличались от Кейла. Они выросли изнеженными, любимыми и избалованными, посещали все занятия, которые только можно было придумать для детей из знатных семей. У них было счастливое детство, любящие родители, модная одежда и новейшие игрушки, и этот список можно было продолжать бесконечно. Из-за того, что они были такими разными, они быстро обратили внимание на Кейла, который тоже был не таким, как они. Кейл был слабым, беспомощным и одиноким. Травля началась с малого. Его изгоняли из групп, не разрешали сидеть за обедом с другими детьми, смеялись и перешёптывались за его спиной. Затем они открыто смеялись над ним на уроках, говоря: «Учитель, вы же знаете, что Кейл не сможет ответить на этот вопрос, так зачем вы его спрашиваете?» И когда учитель смеялся вместе с ними, Кейл краснел и опускал взгляд на свои старые ботинки. Немодные, изношенные — то, что не подобает носить сыну графа. Ещё одна причина, по которой они его дразнили. Дети приободрились, когда заметили, что учителя насмехаются над Кейлом и тут. Он был легкой мишенью, потому что независимо от того, что они с ним делали, они не получали никаких последствий. Кейл никому не рассказал об издевательствах, потому что знал, что никто не захочет его слушать. Дети говорили о том, что у него нет матери и что отец совсем не заботится о нём. Кейл не мог опровергнуть эти слова, поэтому он стал ещё более молчаливым. Но когда Кейл Хенитьюз научился не реагировать на насмешки, потому что он всё это уже слышал, дети разочаровались и заскучали. Издеваться над ним стало неинтересно, когда он не реагировал. Ситуация обострилась. Они портили его книги, толкали его повсюду, оставляли неприятные сюрпризы на его стуле, били его в те места, которые не были видны под одеждой, роняли его обед на землю и обвиняли его в том, что они натворили, например, когда учитель нашёл сигареты в шкафчиках. Но это всё равно было лучше, чем то, что случилось с ним в поместье. Хотя жизнь в академии была унизительной и болезненной, она была не такой унизительной и болезненной, как-то, что ему пришлось пережить в округе Хенитьюз. Теперь, когда он стал достаточно взрослым, чтобы поступить в академию, ему приходилось видеться с Освальдом только по выходным. Итак, академия была не так уж плоха. По крайней мере, он продолжал убеждать себя в этом. Поэтому он продолжал ходить в академию и держал голову низко опущенной. Не в силах больше терпеть голод по ночам, Кейл пробрался на кухню в поисках хоть какой-нибудь еды. Его желудок сводило от боли, и из-за этого он не мог спать, как обычно. Он поднял кастрюлю и понюхал находящееся в ней красное вещество. Похоже, это был какой-то соус. Он продолжил обыскивать кухню. Кейл не был уверен, сможет ли съесть овощи сырыми, поэтому отложил их в сторону. Он съест их, если ничего другого не останется. — Какого черта ты делаешь на моей кухне? Кейл вздрогнул и выронил картофелину, которую держал в руке. Он развернулся и отступил на шаг, увидев перед собой крупного разъярённого мужчину. Этот человек был крупнее Освальда или Дерута и гораздо мускулистее. Если бы он ударил Кейла, это было бы очень больно. Кейл сглотнул. Он выглядел как слуга в поместье. Если так, то он не стал бы бить Кейла, верно? Или, может быть, он бы его послушал? Слуги никогда его не слушались, кроме Рона. — Кто ты? — спросил Кейл, отчаянно пытаясь казаться сильным. Он пытался выглядеть уверенно, но выглядел лишь как напуганный бродячий кот. Маленький и испуганный. — Ты не знаешь, кто я? Почему я не могу быть на кухне? Бикрос усмехнулся. Его лицо было презрительным, но он не сделал ни шагу навстречу Кейлу. Он лишь скрестил руки на груди, не впечатлившись. — Тебе не место на кухне, юный господин. Я Бикрос Молан, шеф-повар второй кухни. Молан? Кейл оживился, немного утратив настороженность. — Ты, должно быть, сын Рона. — Да. Теперь ответь мне. Почему ты здесь? — Я… — в этот момент у Кейла заурчало в животе. Стыдясь, Кейл опустил взгляд и схватился за живот. Бикрос вздохнул. — Ты слишком худой. Ты нормально питаешься? Еда? Слуги, казалось, забыли о его существовании. Ему повезло, что его кормили хотя бы раз в день. Кейл промолчал. Бикрос снова вздохнул, на этот раз тяжелее и громче. — Сядь. Он двинулся к Кейлу, и Кейл вздрогнул, но Бикрос лишь протиснулся мимо него, чтобы добраться до кастрюль и сковородок. Сбитый с толку, Кейл сделал, как сказал Бикрос, и сел. Он уставился на Бикроса широко раскрытыми глазами, следя за каждым его движением. Осторожно. Готовый сбежать. Но Бикрос взял яйца и разбил их на сковороду, вместо того чтобы бросить их в Кейла. Напряжённые плечи Кейла слегка расслабились. Похоже, Бикрос не собирался причинять ему вред. Разве что он пытался обмануть Кейла, внушив ему ложное чувство безопасности? — Уже слишком поздно готовить нормальную еду, так что придётся довольствоваться чем-нибудь простым. Перед ним поставили тарелку с горячим омлетом. Кейл уставился на это так, словно это было чем-то из сна. Он мог видеть, как от нее поднимается пар. Это казалось нереальным. — Что ты делаешь, просто смотришь на него? Съешь, пока горячее. Кто-то снова заботился о нем. Кейл слишком боялся принять доброту, потому что это могло быть отравленное яблоко. — Это отравлено? — Вы думаете, я сумасшедший? Зачем мне травить сына моего работодателя? — усмехнулся Бикрокс, глядя на Кейла как на идиота. — Зачем вам травить сына своего работодателя, вы говорите… — Кейл повторил слова, и на его губах появилась невесёлая и кривая улыбка. Он воткнул вилку в омлет и посмотрел, как растекается желток. — На самом деле причин много. Его странное поведение вызвало подозрения Бикроса. -… Тебя раньше травили? Кейл улыбнулся вместо ответа. Даже если бы это было отравлено, Кейл не мог бы сделать себе хуже, поэтому он откусил кусочек. Он удивлённо моргнул. — Яйцо немного недожарено, но в остальном всё нормально. — Ты, маленький нахал… — пробормотал Бикрос себе под нос, бросив на Кейла убийственный взгляд. Бикрос выглядел так, будто ненавидел Кейла. Это было хорошо. Кейлу было легче справляться с ненавистью, чем с «любовью». Ему было спокойнее, когда его ненавидели. — Бикрос, ты знаешь, как кого-нибудь отравить? — Зачем тебе это знать? — спросил Бикрос, прищурившись. — Просто любопытно. Он не сказал «нет». Кейл продолжал есть свой омлет в задумчивом молчании. Можно ли уговорить Бикроса научить его? Но он знал, что Бикрос не станет учить его бесплатно. Шеф-повар явно презирал его. И Кейлу нечего было предложить ему взамен, потому что он был всего лишь брошенным сыном графа. Слишком юным, слабым и беспомощным. — Молодой господин Кейл. Я давно тебя не видел. — Отец, — поприветствовал Бикрос. — … Рон. Кейл посмотрел на улыбающегося старика с безупречной причёской и в хорошо отглаженной одежде. Рон только что вошёл на кухню, увидев, что свет всё ещё горит. Давненько такого не было. Рон был единственным человеком, который нравился Кейлу во всем поместье, потому что Рон всегда был с ним вежлив. Он вел себя точно так же до и после смерти матери Кейла. Он хотел бы, чтобы Рон все еще служил ему, но Рон был занят ремонтом поместья. Казалось, должно было произойти что-то большое, хотя Кейл и не знал, что именно. Рон принялся за работу, заваривая Кейлу чашку ромашкового чая. Запах был приятным. Успокаивающим. Кейл держал чашку в руках и наслаждался её теплом, расслабляя напряжённые плечи. Он скучал по чаю Рона. — Почему ты ешь в такое время? Тебе не хватило ужина? Кейлу нравился голос Рона. Обычно он был совершенно нейтральным и сдержанным. В нём не было приторного, покровительственного тона Освальда, разочарования и усталости его отца, раздражения и пренебрежения других слуг или насмешек других детей. — Никто не принёс мне ужин, — признался Кейл тихим голосом, который даже ему самому показался жалким. — Они часто так делают. — Что?! — крикнул Бикрос. Кейл вздрогнул и отвел взгляд от его гневного взгляда. — Эти некомпетентные б… — Рон вздохнул и осекся. Он чуть не выругался в присутствии своего работодателя и ребёнка. Он посмотрел на Кейла и снова заговорил нормальным тоном. — С этого момента я сам буду готовить вам еду, юный господин. — Ты, кажется, занят, Рон. Я не хочу тебя беспокоить. — Это совсем не трудно, юный господин. — Рон мягко улыбнулся Кейлу. — Пожалуйста, позвольте мне сделать это. Я настаиваю. — Хорошо. — Редкая улыбка озарила лицо Кейла. На этот раз он чувствовал себя немного увереннее и поднял свою пустую тарелку. — Я хочу ещё один омлет. Он знал, что Бикрос не сможет отказать ему, пока Рон рядом. К его удивлению, Бикрос даже не стал ворчать по этому поводу. Он сразу же принялся за работу. Хорошее воспоминание. Кейл Хенитьюз уснул в ту ночь сытым и умиротворённым. Кейл был благодарен за то, что у первоначального владельца этого тела было хоть одно хорошее воспоминание после смерти матери. Может быть, именно поэтому он направился к группе детей, которые дразнили маленького ребёнка, лежавшего на земле. — Эй, вы, ребята, слишком шумите. Оставьте его в покое и отвалите. — А ты ещё кто такой, чёрт возьми? — нахмурился один из них. — Просто иди своей дорогой, придурок. — Он… — один из хулиганов узнал его и быстро побледнел. — Он сын графа. — Да, мусор, — небрежно подтвердил Кейл, засунув руки в карманы. Дети настороженно посмотрели на него, думая, что там спрятано оружие. — Вам лучше уйти, пока всё не стало хуже. Детям не нужно было, чтобы он повторял что-то в третий раз. Они поспешили скрыться с его глаз. Кейл усмехнулся. Трусы. Он повернулся и ушёл, но не пропустил тихий голос позади себя. — Спасибо. Он поднял руку в знак приветствия и не оглянулся. Он распахнул двери самой оживленной таверны в городе. Его присутствие мгновенно заставило разговоры в таверне стихнуть. Запах дыма и алкоголя ударил ему в нос. Кейл Хенитьюз сел за барную стойку, не обращая внимания на настороженные и любопытные взгляды, устремлённые на него. Он почувствовал, как у него начинает болеть голова, а на краю сознания всплыло воспоминание. Он закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. В воспоминаниях запах дыма и алкоголя был таким же резким. Только в таверне было шумно от хриплого смеха и громких голосов. Кейл потягивал вино, опустив плечи. Неопрятный мужчина остановился рядом с Кейлом. От него сильно пахло дешёвым алкоголем. — Твои волосы прекрасны, как роза, мисси, — хихикнул мужчина, хватая Кейл за волосы. — Они будут ещё красивее, если разметаются по простыням. Как насчёт того, чтобы подняться наверх? — Эй, ты что, с ума сошёл?! — резко прошептал его друг, пытаясь оттащить его в сторону. — Это сын графа! Кейл Хенитьюз действительно был красив, как и его мать. Но он был не просто красив. Он схватил стакан, из которого пил, и с силой швырнул его. Бум! Оно разлетелось на куски прямо у ног мужчины. Красное вино, находившееся в нем, расплескалось по деревянным половицам, смешиваясь с грязными следами, приобретая темный и уродливый оттенок. Внезапное движение заставило мужчину отпустить волосы Кейла. В одно мгновение Кейл вскочил со своего места. Прежде чем кто-либо успел среагировать, он схватил большой осколок стекла и бросился вперёд. Осколок стекла прижался к загорелой шее мужчины. На его остром конце собралась маленькая капля крови, превратившаяся в тонкую струйку. — Повтори, что ты только что сказал, — тихо произнёс Кейл. Его глаза горели яростным огнём. Розы могут быть красивыми, но у роз есть шипы. Мужчина быстро протрезвел «Я, я, я так сожалею! Я не знал, что ты мужчина!» Осколок стекла вдавился глубже, когда его горло дернулось. Кровь продолжала течь, теперь заливая воротник мужчины. Кейл усмехнулся. — Я сказал тебе повторить то, что ты только что сказал. Его волосы, разметавшиеся по простыням, смотрелись бы неплохо? Что ж, кровь, разбрызганная по таверне, могла бы создать более приятную картину. Друг мужчины быстро опустился на колени и распростёрся на земле. Он прижался лбом к грязному полу, унижаясь в отчаянной попытке спасти жизнь своего друга. — Нам так жаль! Мой друг слишком много выпил. Пожалуйста, пожалуйста, будьте великодушны и простите нас, сэр! Кейл не сводил глаз с человека, который его оскорбил. Это было бы так просто. Он бы не впервые убил человека. Ему нужно было лишь… — Папа? — раздался тихий голос откуда-то издалека. — Тсс! — Женщина быстро шикнула на ребенка и закрыла ему рот руками. Она притянула ребенка ближе и спрятала его лицо в своем фартуке. Она бросила на Кейла взгляд, полный ужаса. Борьба истощила Кейла Хенитьюза. — Хах, чёрт возьми. Ты испортил мне вечер.— Он уронил осколок стекла, и на пол упали капли крови. Осколок порезал ему ладонь, потому что он держал его неправильно. — Отвали, мне надоело смотреть на ваши уродливые рожи. Им не нужно было повторять дважды. Двое мужчин бросились прочь от него. Кейл Хенитьюз вылетел из таверны, зная, что его присутствию больше не рады. Ночное время этого воспоминания сменилось ярким дневным светом настоящего. Должно быть, что-то заставило Кейла Хенитьюза превратиться из испуганного, пассивного мальчика из его воспоминаний в грубого, агрессивного персонажа, которым он стал известен. В последнем воспоминании Кейл Хенитьюз был старше и выше. Вероятно, в тот момент ему было около 15 лет. — Вы готовы сделать заказ, сэр? — осторожно спросил бармен. Он прижимал к груди поднос, словно щит, на случай, если Кейл разозлится. Кейл разжал кулаки, и бармен немного расслабился. — Да. Кроваво-красное вино в вашем лучшем бокале. Ледяное, словно только что с ледников. Код. — … Следуйте за мной, сэр. Кейл последовал за барменом в тёмные подсобные помещения таверны. Его подвели к комнате, где бармен постучал в дверь несколько раз. Кто-то в комнате щёлкнул пальцами, и бармен открыл дверь. — Не торопитесь, сэр. Кейл протиснулся сквозь плотную завесу чёрных штор и вошёл в довольно большую комнату. Все стены были заставлены книжными полками и шкафами. В центре стоял стол с двумя стульями, и на одном из них сидел мужчина в капюшоне. — Добро пожаловать, сэр. Пожалуйста, присаживайтесь. Кейл сел и бросил на стол мешочек с золотыми монетами. Монеты звякнули, когда он приземлился, и информатор ахнул от этого звука. Он немедленно потянулся к сумке и схватил ее обеими руками, ослабляя шнурок, чтобы взглянуть на вкусности внутри. Затем он улыбнулся самой широкой улыбкой, которую Кейл когда-либо видел. Как и ожидалось, деньги заставляют мир вращаться. — Чем я могу вам помочь, сэр? — спросил мужчина в мантии, потирая руки, как муха. — Мне нужна вся информация, которая у вас есть об Освальде Максимиллиане. — Максимиллиан, сэр? — Информатор вскочил со своего места и принялся листать обширные книжные полки, стоявшие вдоль стен комнаты. — Ма… Ма… А, вот и она! — Он достал красную книгу и пролистал страницы. — Освальд Максимилиан, сын барона Бенджамина Максимилиана. Он был помолвлен, но разорвал помолвку, когда ему исполнилось 18 лет, и с тех пор оставался холостяком. Кейл постукивал пальцем по столу, слушая. — Лучший выпускник академии Роан и наставник благородных детей из многих семей, в том числе из рода Хенитьюз. В прошлом не было преступлений, но в медицинской карте есть записи о покупке снотворного из-за приступов бессонницы. В детстве часто посещал врача из-за болезней. Здесь написано, что он погиб в результате несчастного случая в карете, сэр. Постукивание прекратилось. Кейл почувствовал, как кровь стынет в его жилах. — Несчастный случай с каретой? Когда? — Четыре года назад. Довольно неприятная история. Оказалось, что его карета упала с высокого утёса дождливой ночью. К тому времени, как его нашли, дикие звери обглодали его до костей. О-о-о! Не хотел бы я так умереть. Четыре года назад. Это было до того, как он вспомнил о случившемся в таверне. Итак, Освальд Максимиллиан погиб в результате дорожной аварии. Но почему в этом было что-то не так? Казалось, что во всём его теле зазвенели тревожные колокольчики. Что-то подсказывало ему, что это неправда. — Ты уверен, что он мертв? — У него были похороны и всё такое, сэр. Хенитьюз оплатили все расходы и выплатили его семье приличную сумму в качестве соболезнования. Такой человек, как Освальд Максимилиан, заслужил смерть в канаве, и никто не должен был оплакивать его. Было бы лучше, если бы его останки так и не нашли, если бы его действительно съели дикие звери. Хорошо. Ему нужно было посмотреть, что сказал Рон, и перепроверить информацию. — Я вернусь, если у меня появятся еще вопросы. — Да, конечно! Мы будем рады служить вам в любое время, молодой господин!